ой   перспективой?   -   "наивно"   спросил   представитель
Генпрокуратуры, переглянувшись с начальником столичного РУБОПа.
   - С перспективой более тесного  нашего  сотрудничества  и  возможного
объединения в одно производство дел по убийству в казино Салютова  и  на
улице Серафимовича, 2, в доме на Набережной, - ответил Колосов и  поймал
одобрительный взгляд Обухова - молодцом, пусть эти  москвичи  не  держат
нас за подготовишек!
   Москвичи озабоченно переглянулись,  а  затем,  чуть  поколебавшись  и
поломавшись для порядка,  начальник  столичного  РУБОПа  попросил  после
совещания задержаться и Колосова, и начальника спецотдела "А".
   Материалы, с  которыми  он  их  ознакомил,  непосредственно  касались
Тенгиза  Миловадзе-Хванчкары.  Никита  и  Обухов   увидели   видеосъемки
негласного наблюдения за офисом Миловадзе и его особняком, кстати,  тоже
расположенным на Рублевке. Ознакомились они и с  последними  агентурными
рапортами, и с материалами спецпроверок, и даже со справками из  колоний
строгого и общего режимов, где  в  недавнем  своем  прошлом  парфюмерный
король столицы и теневик игорного бизнеса  Тенгиз  Тариэлович  Миловадзе
мотал сроки от пяти до двенадцати лет.
   Колосов читал все эти справки и рапорты и думал: если это все, что  у
них есть на этого Хванчкару, то это - мертвому  припарки  для  раскрытия
убийства в доме на Набережной. Характеристики  с  прежних  мест  лишения
свободы  к  уголовному  делу  не  пришьешь.  Возможно,  и  правда,   что
информация, которой обладает Салютов,  является  на  сегодняшний  момент
единственным связующим звеном между Хванчкарой и этим убийством.
   Он рассматривал фотографии Миловадзе, сделанные во время  наблюдения,
- крупный, дородный, пожилой,  благообразного  вида  мужчина.  Убеленный
сединой,  но  предпочитающий  одеваться  в  модные  пиджаки  от  "Гуччи"
спортивно-молодежного покроя. От  рубоповцев  он  узнал,  что  Миловадзе
женат уже четвертым браком, жена моложе его на двадцать пять лет  и  уже
успела родить ему сыновей-близнецов.
   Трудно было даже представить, что этот вот человек (дед ведь уже -  в
гроб пора ложиться! -  подумал  Никита),  возможно,  являлся  заказчиком
убийств и в Москве, и в стенах "Красного мака". Однако, по сведениям тех
же рубоповцев,  сразу  после  своего  первого  вызова  в  Генпрокуратуру
Миловадзе обратился в консульство Испании за визой для своей семьи якобы
для выезда "на отдых". В Испании у него  имелась  недвижимость  -  вилла
"Эсмеральда" в курортном местечке Лоррет-де-Марр. Выпускать Миловадзе из
страны Генпрокуратура и РУБОП явно не собирались, но для его  задержания
в аэропорту нужны были веские основания. Справки из колоний  тут  совсем
не годились. Нужны были улики, доказательства - лучше всего  прямые.  Но
годились бы  и  косвенные,  как-то:  показания  свидетелей  о  возможной
причастности Миловадзе к убийствам. А другого свидетеля, кроме  Салютова
(пусть  он  являлся  всего  лишь  свидетелем  косвенным),  на  горизонте
Генпрокуратуры не было.
   Никита видел: москвичи, хоть  и  важничают,  хоть  и  скрытничают  по
своему обыкновению, намек его насчет объединения дел в одно производство
поняли и проглотили. Но  пока  еще  думают.  "Пока  эти  раздумья  будут
тянуться, - думал он, - моя задача искать "крота"  в  казино.  Возможно,
это та самая нить к Хванчкаре, которую по  своему  делу  они  так  и  не
смогли нащупать".
   Вернувшись к себе в кабинет, он занялся текущими  делами.  Просмотрел
бегло рапорты негласного наблюдения за квартирой Таураге  на  Мытной,  а
также за... выпущенным на  все  четыре  стороны  из  Скарабеевского  ГОМ
(опять  же  под   "наружку")   Газаровым-Алигархом.   Удивительно,   что
следователя Сокольникова  даже  не  пришлось  уговаривать.  Утром  перед
совещанием он тихонько отозвал Колосова в сторонку и  объявил  ему,  что
"рассмотрел  все  собранные  на   Газарова   доказательства,   счел   их
недостаточными для предъявления ему обвинения в убийствах и вынужден был
отпустить подозреваемого", обязав его явкой к следователю по первому  же
вызову. Говоря все  это,  Сокольников  как-то  подозрительно  косился  в
сторону,  и  было  ясно,  что  без   прямого   указания   представителей
Генпрокуратуры  он  никогда  бы  не   пренебрег   свидетельствами   пяти
охранников казино, на которые так уповал в самом начале.  Но  Колосов  и
вида не подал, что  понял,  откуда  ветер  дует.  Сказал,  что  одобряет
полностью шаг следствия, и, в свою очередь,  информировал  Сокольникова,
что  скарабеевские  оперативники  сразу  же  установили  за   фигурантом
наружное наблюдение:
   Читая сейчас ночные рапорты "наружки", Колосов узнал,  что  прямо  из
Скарабеевского ИВС Газаров  уехал  в  Москву,  вышел  на  станции  метро
"Октябрьская", откуда  пешком  добрался  до  Мытной  улицы.  Когда  Эгле
Таураге на частнике приехала домой из бара с улицы Суворова, Газаров уже
ждал ее. Ночь они провели вместе и, по данным наблюдения, на одиннадцать
часов утра все еще квартиру не покидали.
   Колосов перешел к опросам соседей Таураге по коммуналке. Они  в  один
голос подтверждали то, что Газаров постоянно проживает в квартире и  что
в моменты посещения Эгле братом Витасом между ним и Газаровым,  а  также
Эгле часто происходили шумные ссоры. Соседи не раз  слышали,  как  Витас
обвинял свою сестру в том, что она потакает своему сожителю во всем, что
он обирает ее до нитки и живет за ее счет, как "проклятый паразит".
   Колосов отметил весьма любопытную деталь: Витас в присутствии соседей
всегда скандалил со своей сестрой не  на  родном  литовском  наречии,  а
по-русски, словно специально, чтобы все в квартире знали, что он  думает
о сожителе Эгле и как к нему относится.
   Никита закурил и задумался.  Катино  вчерашнее  впечатление  об  этой
девице он узнал еще в машине, когда они с Биндюжным подвозили ее  домой.
И комбинацией этой он, что греха таить, был разочарован. Он и сам толком
не мог объяснить, чего ждал QT этих "смотрин", какой  такой  кристальной
ясности...
   Вчера Катя изложила ему свои впечатления об  Эгле  Таураге:  красива,
добра, вроде бы простодушна и откровенна, натуральная  блондинка,  очень
пластична, обладает, судя по одежде, неплохим вкусом  и...  влюблена  до
беспамятства в Газарова.
   Катя  так  именно  и  сказала:  влюблена  до  беспамятства  и  еще  в
доказательство прочла отрывок из каких-то стишков. На стихи, а также  на
разные цитаты, Никита давно в этом убедился, у нее была зверская память.
Колосов вспомнил, что Биндюжный, так натурально исполнивший свою роль  в
баре, чуть со смеха не лопнул, услыхав,  что  Гогу-Алигарха  в  любовных
мадригалах именуют "черным жемчугом" и "орлом".
   Катя сделала ему сердитый выговор, чтоб  "потише  гоготал".  И  между
ними чуть-чуть не вспыхнула уже настоящая ссора,  потому  что  Биндюжный
был человек вспыльчивый и  гордый  и,  по  его  собственным  признаниям,
"выволочек ни от кого  не  сносил",  даже  от  прежней,  горячо  любимой
супруги.
   О Салютове-старшем Эгле, по словам Кати, если и упомянула, так только
вскользь, как о "хорошем человеке", который "ей помогает". А  Колосов-то
надеялся, что, пьяная, она проговорится об их отношениях,  похвалится  -
вот, мол, какого я себе любовника отхватила. Он  был  уверен  на  двести
процентов, что Эгле спит  с  Салютовым.  И  прячет  эту  свою  связь  от
Алигарха. Но Катя этой его уверенности не разделяла. Сказала: нет,  вряд
ли. Ей, судя по ее глазам, никто, кроме этого парня, вообще не нужен.
   По глазам... надо же... Определила, называется,  экспертизу  провела!
Колосов хмыкнул, вспоминая. А говорила, что в ясновидцы не годится.  Эх,
женщины! Чему вы верите - глазам, слезам,  стишкам  про  любовь...  Нет,
между красоткой-блондинкой и Салютовым явно должно что-то быть. Не могло
не быть! Эгле ведь сама  намекнула:  помогает  хороший  человек.  А  это
значит - что? Деньги дает. Ну а  кто,  скажите,  даром  отстегнет  денег
этакой куколке, с которой так красиво можно порезвиться?
   Вот так примерно вчера в машине он и  изложил  Кате  свои  доводы  по
этому вопросу. И получил сухую отповедь: ты меня просил ее посмотреть, я
посмотрела и поделилась своими  впечатлениями.  И  не  надо  сейчас  мне
навязывать того, что я в этой женщине не увидела. Если ты  такой  умный,
Никита, шел бы в бар с Биндюжным и сам бы смотрел.
   И  Колосов  решил  не  спорить.  Катя,  надувшись,  спросила,   когда
состоятся следующие "смотрины" Марины  Салютовой?  Он  ответил  уже  без
особого энтузиазма, что с ней  дело  гораздо  сложнее.  Судя  по  данным
"наружки", сноха Салютова живет замкнуто в Ильинском и почти  никуда  из
дома не выезжает.
   Катя попросила ознакомить ее с данными наблюдения. Он обещал. На  том
и расстались. Катя вылезла из  машины  у  своего  дома.  Никита  сказал:
"Спасибо за помощь". И получил в ответ: "Не за что, всегда пожалуйста!"
   Сейчас, подумав, он все же отложил для Кати необходимые материалы  по
Марине Салютовой. Ладно, все равно придется разбираться с этой брюнеткой
вместе...
   Тут  позвонили  с  КПП:  кто-то  срочно  спрашивал  Колосова.  Никита
поднялся - кого там еще принесло? Вроде он никого на сегодня не вызывал.
В вестибюле за  аркой  металлоискателя  он  увидел  Глеба  Китаева.  Шеф
безопасности  "Красного  мака"  снова  выглядел  чем-то   до   крайности
встревоженным.
   - Добрый день, Никита Михайлович, извините, что как снег  на  голову,
но дело, поверьте, отлагательств не терпит, - сказал  он,  когда  Никита
вышел в проходную. - Нет, нет, не хотел бы  говорить  об  этом  в  вашем
кабинете.  Давайте  лучше   поговорим   в   машине,   я   на   Никитской
припарковался.
   - Что случилось? - спросил  Колосов,  когда  Китаев  потащил  его  на
улицу.
   - Валерий Викторович хочет  срочно  с  вами  переговорить,  -  шепнул
Китаев, - он ждет в машине. Дело в том, что час назад ему  позвонили  из
Генпрокуратуры и предложили... Нет, лучше он сам вам все скажет.
   - А почему мне? Откуда такое редкое доверие? - хмыкнул Колосов.
   - Он считает, что... Одним словом, вы произвели на  него  впечатление
как профессионал.
   - Чем же? Тем, что  сынка  его  в  прошлый  раз  сразу  в  камеру  не
сплавил?
   Китаев только усмехнулся.
   - Или тем, что сам Хванчкару упомянул? - спросил Колосов.
   Китаев указал глазами на черный джип "Тойота-Круизер" с тонированными
стеклами, припаркованный на углу.
   - Возможно, оба эти обстоятельства повлияли, - ответил он.  -  Прошу,
садитесь...
   И Колосов сел на заднее сиденье. Рядом с Салютовым,  протянувшим  ему
руку для рукопожатия.
   - Здравствуйте, мне нужен ваш совет, - сказал Салютов.  -  Думаю,  вы
дадите честный. Отчего-то мне кажется, подставлять меня не станете.
   - Значит, уже  звонили  из  прокуратуры?  -  спросил  Никита,  а  сам
подумал: "Шустро работают, шустрее, чем я ожидал".
   - Да, утром. Мне домой позвонил старший следователь по  особо  важным
делам Яковлев. Он же допрашивал меня и в прошлый раз. -  Салютов  достал
из кармана пальто платок, скомкал его. - Попросил, точнее, это был почти
приказ, приехать сегодня же к двенадцати часам. Не так уж много  времени
остается... Потом  он  сказал,  чтобы  я  подумал  над...  В  общем,  он
ручается, что с моим бизнесом никаких  проблем  больше  не  возникнет  и
"Мак" откроют, если  я  соглашусь  в  ходе  нашего  разговора  предельно
откровенно ответить на некоторые его вопросы.
   - О Миловадзе, - сказал Колосов.
   - Да, вы угадали.
   - А вы подозреваете, что он причастен к тому убийству?
   - Я никого не  подозреваю,  я  могу  лишь  высказать  некоторые  свои
соображения.
   - Ну, порой и этого достаточно, Валерий Викторович. А что  же  вы  от
меня хотите? Какого совета? Соглашаться или нет на сделку?
   - Да, - Салютов посмотрел на Колосова, - я хочу слышать ваше мнение.
   - Я не знаю, Валерий Викторович.
   Китаев, сидевший за рулем и напряженно прислушивавшийся к каждому  их
слову, резко обернулся.
   - А Глеб вон мне все уши прожужжал предостережениями, чтобы я с  вами
это обсуждать не смел, - сказал Салютов спокойно. - По его  мнению,  вы,
мол, сразу же меня склонять начнете "за". Вам ведь  это  выгодно.  Очень
выгодно.
   - Я не знаю, Валерий Викторович, какой вам  дать  совет,  -  повторил
Колосов, - да, нам это  отчасти  выгодно.  Я  здесь  не  разделяю  дело,
которое я веду, и убийство, расследуемое Генпрокуратурой. Ваши показания
нужны. Они важны. Но... Вы, наверное,  и  последствия  этого  шага  себе
хорошо представляете. Да и я тоже, исходя  из  двух  предыдущих  трупов.
Если ответите согласием, следователь свое обещание сдержит, казино снова
начнет работать, однако...
   - Может так случиться, что Дом лишится своего хозяина?  -  усмехнулся
Салютов.
   - Может, - сказал Никита. - Правда, я со своей  стороны  обещаю,  что
постараюсь этого не допустить.
   - Утешили. Что, желаете проверить - не трус ли перед вами?
   - Проверять нечего, Валерий Викторович. Вы  не  трус.  И  человек  вы
сильный, очень сильный, раз так  держите  все  удары.  Вы  сказали,  что
уверены - я дам вам честный совет. Совета я вам не дал, но  сказал,  что
думаю по этому вопросу.
   - А на моем месте как бы вы поступили? - спросил Салютов.
   -  На  вашем  месте,  наверное,  не  позволил  бы  какому-то  подонку
поставить  себя  на  колени  и  разрушить  свое  дело.  Правда,  Валерий
Викторович, вряд ли моим делом стал бы игорный бизнес.
   - Вы такой нравственный молодой человек?
   Принципиальный?
   - Принцип в том, что моя зарплата на казино не рассчитана.
   - Вы похожи на моего сына, - вздохнул Салютов. - На старшего. Да и на
младшего тоже.
   Они помолчали.  Никита  подумал:  вот  сейчас  вразрез  этой  идиллии
всеобщего доверия взять и врезать ему в  лоб  вопрос  об  Эгле  Таураге.
Но...
   Салютов попросил у Китаева сигарету. Тот нехотя  достал  из  бардачка
пачку "Давидофф".
   - Бросить хочу - не могу никак. Специально свои не вожу. Так у  Глеба
клянчу. - Салютов  предложил  Колосову,  закурил  сам.  -  Помогите  мне
разобраться с этим делом. Я вас прошу.
   - Это наша работа. Думаю, нам с вами еще предстоит не  один  разговор
на эту тему. - Колосов глянул на часы:
   - Сейчас вам пора. Туда не принято опаздывать.
   Черный "Тойота-Круизер" скрылся в потоке машин. Нет, подумал Колосов,
все же эта траурная униформа "Мака" распространяется даже на  их  тачки!
Мысль о трауре напомнила, что Салютов сравнил его (отчего-то) со  своими
сыновьями. Насчет покойного старшего Колосов ничего сказать  не  мог,  а
вот то, что его поставили в  один  ряд  с  этим  бледнолицым  мальчишкой
Филиппом, совсем  его  не  обрадовало.  Однако  дало  толчок  дальнейшим
размышлениям. И, вернувшись в  кабинет,  Колосов  сразу  же  связался  с
дежурной частью Скарабеевского отделения.
   Оттуда по его просьбе переслали по  факсу  данные  той  самой  первой
паспортной  проверки,  сделанной  в  казино  сразу  же  после   убийства
Тетерина. Список проверенных  и  переписанных  посетителей  и  персонала
оказался внушительным: десятки фамилий, десятки адресов.  Но  сейчас  из
всей этой пестроты Никите  нужна  была  лишь  одна  фамилия  -  та,  что
принадлежала человеку по прозвищу Легионер.
   Того, что вчера этот тип вместе с Филиппом Салютовым вдруг появился в
"Кайо-Коко", они с Биндюжным и Катей, естественно, не  ожидали.  Колосов
даже не узнал его сначала в темноте, ведь видел-то всего раз в казино, и
то мельком.
   Вывод из этого факта был один:  клуб  на  Суворова  посещали  клиенты
"Мака". И это  было  неплохо.  Появлялась  дополнительная  площадка  для
маневра.
   Сейчас, изучая список фамилий, Колосов пытался угадать,  под  которой
из них скрывается Легионер? Документы у него, как у всех посетителей,  в
тот вечер должны были проверить, значит...  Значит,  Легионер  здесь,  в
списке. Может, он этот вот Геннадий Тищенко? Или некий Денис Извольский?
Или же гражданин Фефилов Леонид Ильич? У большинства мужчин в тот  вечер
взяли также и отпечатки пальцев. Значит, откатали и этого  "Центуриона",
мать его...
   Правда, полная проверка по отпечаткам еще не проводилась, потому  что
материала для сравнения пока не было. Колосов отметил на календаре: дать
задание в ЭКО проверить все отпечатки, взятые  в  казино  5  января,  по
"Дактопоиску". Вдруг среди клиентов  "Мака"  окажутся  судимые,  беглые,
находящиеся в розыске? Хоть и  нудная  это  мера,  кропотливая  и  много
времени займет, но без этого уже не обойдешься.
   "Легионера" он записал в свой персональный блокнот. Подчеркнул жирно,
поставил вопросительный знак. А действительно  что  они  знали  об  этом
парне? Лишь  то,  что  он  закадычный  дружок  (а  возможно,  и  кровный
побратим, как утверждал Газаров) Филиппа Салютова,  имеющий,  по  словам
его отца и Глеба Китаева, огромное влияние на  Филиппа.  Влияние  какого
рода - хорошее, дурное? Со слов того же Газарова, Легионер якобы  воевал
в Чечне, затем занимался автоспортом. Ну, и что еще о нем известно?
   Да ничего, если не считать того, что у него якобы  роман  с  госпожой
Басманюк, которая ему в матери годится. И  еще  то,  что  Алигарх,  этот
стихотворный  "жемчуг",  как-то  вскользь  охарактеризовал  его   темной
лошадкой. Алигарх и сам не ангел. Что  же  ему  померещилось  темного  в
характере этого Легионера?
   Никита позвонил в приемную начальника управления розыска и спросил  у
секретаря, не уехал ли еще из главка Геннадий Обухов? Пока его связывали
с начальником спецотдела "А", он перебирал в уме факты. Итак,  чеченский
контрактник - значит, умеет неплохо обращаться с оружием.  Автогонщик  -
значит,  человек  хладнокровный,  отважный  и  рисковый  и   риском   же
приученный зарабатывать деньги.  А  судя  по  картине  обоих  убийств  в
казино, они и совершены человеком дерзким,  бесстрашным  и...  опять  же
хладнокровно-расчетливым. И что получается?
   То, что этого Легионера ой как уже пора пощупать по-серьезному. И как
же так вышло, что за все прошедшие дни они даже его фамилии настоящей не
установили!
   Обухов подошел к телефону.
   - Хорошо, что тебя застал, -  сказал  Колосов.  -  Проясни  мне  один
вопрос: по вашему  банку  данных,  с  которым  ты  меня  в  прошлый  раз
знакомил, по казино Салютова так же, как Газаров, у вас  кто-нибудь  еще
проходит?
   В переводе на обычный человеческий язык это означало: не вербовал  ли
РУБОП для своих нужд в казино кого-нибудь еще?
   Обухов с ответами не спешил.
   - Кто тебя конкретно интересует? - спросил он, и  Никита  понял,  что
начальник спецотдела "А" настроен мирно и конструктивно  и,  готовясь  к
этому совещанию, явно заучил весь свой банк данных, как школьник таблицу
умножения.
   - Меня интересует некий Легионер.
   - Н-нет, такого не помню. Нет. У нас не числится. А он кто такой?
   - Приятель Филиппа Салютова.
   - Пацан? - разочарованно хмыкнул Обухов.
   - Да нет, уже к тридцати парню. Вроде в Чечне успел побывать.
   - Нет, на такого у нас ничего нет. А как фамилия-то его?
   - Еще не установили. Ладно, тогда, может,  что-то  на  Китаева  и  на
некую Жанну Басманюк?
   - Они сотрудники Салютова, - тут же ответил Обухов. -  Вместе  с  ним
начинали. Скорее даже соратники, люди его  команды.  Криминала  за  ними
нет. Не судимы и не привлекались. Между прочим, Китаев в прошлом работал
в "Кристалле".
   - Это Салютов его оттуда переманил? - спросил Колосов.
   - Нет. Скорее он там ремеслу учился. А  может,  -  тут  Обухов  снова
хмыкнул, - он там "кротом" был. Точно ничего не  известно.  Знаем  лишь,
что смылся он оттуда с крупным скандалом, но целым-невредимым. Но сразу,
чтобы твои вопросы отсечь, даю справку: Миловадзе к "Кристаллу" никакого
отношения не имел и не имеет. Не  дорос  влиянием.  Так  что  и  с  этой
стороны Китаева не зацепишь.
   - Ясно, - сказал Никита. - Спасибо. Все же, если можно,  держи  этого
Легионера у себя на контроле. Да и этих дву