его  голосе  какой-то  металлический  ершик,  который
чувствовался даже во время самого доброжелательного разговора.
   - А жена чего?
   - А она меня, красотулечка, двадцать пять  лет  на  берегу  ждала,  -
затужил вдруг капитан. - Так что пока я  плавал  да  дурь  юношескую  из
башки штормами выколачивал, она высохла, как вобла, - в голосе  капитана
чувствовалась  нежность,  которая  никак  не  вязалась  с  его   суровой
внешностью.
   -  Ну-ну,  послушаешь  тебя,  так  подумаешь,   что   с   праведником
разговариваешь, - уколол смотрящий.
   - Ладно, забудем об этом, - смиренно согласился Федорыч  и  резковато
повернулся к морякам. - Подавай трап  начальству!  -  прикрикнул  он  на
здоровяков, вышедших за ним следом. И парни,  качнув  буйными  головами,
расторопно принялись вращать лебедку. Трап тяжело развернулся  и  плавно
уткнулся в песок под ноги Тархану.
   Аркаша Тарханов куражился. Взобравшись на катер, он стал рассказывать
о том, как питерские братки славно провели время в прошлое воскресенье и
сколько было выпито водки за один только вечер. А какие девочки  с  ними
гужевались!  Зная  склонность  Аркаши  к  хвастовству,  никто   его   не
перебивал.
   Пусть выложится до  хрипоты.  Улыбку  у  присутствующих  ему  удалось
выжать лишь однажды, когда он поведал о  том,  что  студентки  института
культуры в самый разгар пьянки устроили такой классный стриптиз,  какого
ему не доводилось видеть ни в одной из западных стран.  Вот  что  значит
русская танцевальная школа!
   Смеясь, Тархан добавил, что в тот вечер ему невероятно повезло  и  он
познакомился с великим искусством не из кресла уютного зала, а с дивана,
продавленного любовными упражнениями, и даже под самый  конец  сам  стал
непосредственным участником этой хореографии.
   - Все готово? - неожиданно оборвал он свой  рассказ,  повернувшись  к
Федорычу.
   - Да, все, - неожиданно хмуро кивнул Федорыч.
   - Ну, тогда веди, чего лясы-то точить!
   Двинулись гуськом,  следом  за  капитаном.  Шествие  замыкал  высокий
сутулый парень в потертом тельнике. Он сказанул  что-то  ядреное,  когда
Касьян, зацепившись каблуком за ступеньку, едва  не  скатился  по  трапу
головой  вниз.  Но,  натолкнувшись  на  сердитый  взгляд  обезоруживающе
улыбнулся.
   На двери, к которой привел их капитан, был нарисован палач с  красным
капюшоном на голове, небрежно сжимающий в  руке  огромный  топор.  Через
большие прорези капюшона были видны  внимательные  выразительные  глаза,
которые как будто бы высматривали очередную жертву среди вошедших. Смысл
картины  Ангел  понял  сразу,   едва   распахнув   дверь.   На   большом
металлическом  крюке,  укрепленном  на  потолке,  был  подвешен  молодой
мужчина, обнаженный  по  пояс.  Выглядел  он  жалко:  спина  в  кровавых
полосах, лицо в кровоподтеках, глаза заплыли, вместо них на мир смотрели
две влажные  крохотные  щелочки.  Поймав  настороженный  взгляд  Ангела,
Тархан бодро произнес:
   - Вот таким баловством мы здесь и занимаемся, дорогой мой Володя.
   Отдыхаем как можем, рыбку ловим и руки нашим оппонентам  выкручиваем.
А уж если к согласию не приходим, так  хороним  их  на  дне  морском.  -
Аркаша Тархан чувствовал себя  в  этой  камере  пыток  вполне  свободно.
Верилось, что это тоже его дом. - Наши местные традиции, понимаешь. Вода
кругом! Питер  называют  Северной  Пальмирой,  а  ведь  это  не  правда.
Пальмира  в  переводе   с   латинского   означает   "город   пальм",   а
Санкт-Петербург, в первую очередь, это город воды. Вот мы и стараемся  с
выдумкой использовать свое географическое местоположение.
   Ангел  подивился  мгновенной  перемене  в  его   настроении.   Тархан
превратился в холодного расчетливого  господина.  Охотно  верилось,  что
значительную  часть  своего  времени  Аркаша  проводит  на  борту,  а  в
перерывах между  трапезой  и  сном  выкручивает  плоскогубцами  пальчики
многочисленным узникам.
   - Чем же ты меня порадуешь, дорогой, - приблизился Аркаша Тарханов  к
пленнику, подняв длинную кожаную плеть. - Я ведь теряю терпение.  А  это
может кончиться печально для тебя. Итак, кто мне портит кровь?
   Пленник пошевелился и прошамкал разбитыми губами:
   - Я бы хотел переговорить, но здесь много народу.
   - Оставьте нас! - коротко обронил Аркаша через плечо.
   Под строгим взглядом Тарханова попятились все. Нечто  подобное  можно
наблюдать только в саванне, когда  голодные  гиены  пятятся  под  хмурым
взглядом царя зверей. Ангел увидел, как тень сомнения пробежала даже  по
лицу Касьяна, - а не отступить ли на шаг, как всем остальным, но  уже  в
следующую секунду взгляд его затвердел.
   -  Как  скажешь,  Аркаша,  -   добродушно   отозвался   капитан,   и,
повернувшись к матросам, распорядился:
   - Ну, чего встали? Пойдемте!
   Ангел кое-что начинал понимать. Моряк оставил  порт  и  подвязался  к
смотрящему на хлопотную, но денежную работу смотрителя плавучей  тюрьмы.
И, судя по тому, какой порядок царил вокруг и как было поставлено  дело,
со своими обязанностями он справлялся весьма неплохо - лентяев  в  своей
"организации"
   Аркаша Тарханов не переваривал.
   - Со мной останется  мой  человек,  -  поспешил  предупредить  Ангел,
указав на Касьяна.
   - А ведь  ты  мне  не  доверяешь...  полностью,  -  улыбнулся  Аркаша
Тарханов. - Ну да ладно, я на тебя зла не держу. Понимаю! Времена  нынче
мутные.
   Ни на кого нельзя положиться без оглядки. А потом,  ты  находишься  в
другом городе, тебе ведь по статусу полагается быть подозрительным.
   Дверь захлопнулась. Аркаша мгновенно  превратился  в  того  человека,
которого Ангел знал по сходнякам - серьезного, волевого и сдержанного.
   - Как тебя зовут? - обратился он к парню, висящему на крюке.
   - Сергеем, - прошамкал тот окровавленными губами.
   - Исповедайся, браток, - безрадостно улыбнулся Ангел.
   - На судостроительном заводе  я  появился  всего  лишь  один  раз,  -
заговорил  пленник.  -  Дело  было  простое:  нужно   было   подойти   к
коммерческому директору и отдать ему пятьдесят тысяч  баксов  за  помощь
при продаже компании.
   Как и было оговорено накануне, я пришел в самый обед. Но директора на
месте не оказалось, а на следующий день  меня  сцапал  наряд  милиции  в
пивбаре.
   - И это все? - строго спросил Тархан, поигрывая плетью.
   - Нет, - с некоторым вызовом проговорил пленник,  -  свой  уик-энд  я
продолжил в камере пыток!
   - А ты остроумен! - ухмыльнулся Тархан.
   - Кто тебя послал? - вмешался в допрос Ангел.
   - Тима - человек, с которым я  работаю.  Но  он  -  мелкая  сошка,  -
сплевывая, ответил Сергей.
   - Кто стоит за ним?
   - Не знаю, за все это время я с  ними  ни  разу  не  встречался.  Они
предпочитают действовать через таких, как  Тима.  Но  что  мне  известно
точно - это очень  влиятельные  люди.  Я  не  однажды  имел  возможность
убедиться в этом, и вам с ними не справиться. - Взгляд пленника при этих
словах был отсутствующим, создавалось впечатление, что он рассуждает сам
с собой.
   - Вот как? - удивленно хмыкнул Ангел. -  А  ты  хоть  знаешь,  с  кем
разговариваешь?
   - Знаю, - спокойно ответил Сергей. - Тебя зовут  Володя,  погоняло  -
Ангел. Ты представитель сходняка.
   - Откуда тебе это известно? - старался не показать  своего  изумления
Ангел. Даже в Москве его знал лицо очень ограниченный круг  людей,  а  о
Питере и говорить нечего. Неужели произошла утечка?
   - Об этом мне сообщил связной,  -  прохрипел  Сергей.  -  Как  я  уже
сказал, хозяин с нами общается только через своих доверенных  лиц.  Один
из них как раз Тима.
   - Какое у него настоящее имя?
   - Я не знаю. Мы все работаем под псевдонимами. А расспрашивать у  нас
не принято. Я сам видел, когда и за меньшее любопытство отрывали языки.
   - Как ты стал на него работать?
   - Когда демобилизовался, надо  было  как-то  жить.  На  гражданке  не
получалось. Все как-то переменилось, решил вернуться  в  армию.  Еще  не
успел от  армейских  порядков  отвыкнуть.  Пошел  по  контракту,  там  и
познакомился с Тимой. С этого все и началось.
   - Где служил?
   - Под  Питером.  Там  есть  одна  какая-то  засекреченная  база,  там
какая-то школа... Мы носили форму морских пехотинцев, хотя  моря  совсем
не видели.  Так  прошло  полтора  года.  Поговаривали,  что  нас  хотели
использовать в каких-то кремлевских играх. Мы были готовы  ко  всему,  и
если бы нам приказали штурмом взять Пентагон, то мы бы отважились  и  на
это. Некоторые перезаключали контракт и уезжали куда-то дальше. Потом мы
никого из них никогда  больше  не  видели,  ни  среди  живых,  ни  среди
мертвых. У нас возникло  стойкое  подозрение,  что  к  взрывам,  которые
происходили едва ли не во всех регионах России, причастны  и  выпускники
нашей  школы.  С  каждого  из  нас  брали   подписку   о   неразглашении
государственных тайн. Хотя ни о каких тайнах мы не  имели  ни  малейшего
понятия, просто занимались черт знает чем по  двадцать  часов  в  сутки,
готовясь неизвестно к чему. О том, что  эта  подписка  была  всерьез,  я
понял только через два года, когда был застрелен один из моих друзей  во
взводе.
   - Как это произошло? - спросил Ангел. Сергей как-то странно посмотрел
на него, как бы размышляя, а стоит ли исповедоваться дальше, после  чего
все-таки решил продолжить:
   -  Зашли  в  кабак,  посидели,  выпили.  Ну,  он  расслабился,  начал
трепаться о том, что служил в сверхсекретной части, и рассказал  кое-что
занятное.
   - Что именно?
   По лицу Сергея пробежала нехорошая ухмылка:
   - О том, как в Югославии исчезли с лица земли два моста.  Ну,  и  его
замочили...  Потом  пристрелили  еще  двоих.  Те  тоже  не  постеснялись
рассказать о своих подвигах. По пьяни-то мы все крутые,  хочется  еще  и
девочкам приглянуться!
   - Какой крышей назвался этот твой Тима?
   - "Росвооружение", - после некоторого колебания выдавил пленник.
   - Так, - протянул Ангел. - Дальше!
   - Мы с друганом согласились работать  на  него.  Поначалу  занимались
тем, что перевозили пакеты из одного завода на другой. Подозреваю, что в
это время мы действительно работали на "Росвооружение". Потом нас  стали
использовать в весьма деликатных операциях, - прохрипел Сергей и умолк.
   - Ты заставляешь меня ждать. Что там было  дальше?  -  сдержанно,  но
жестко потребовал продолжения Ангел. - Ну?!
   - Как-то он приказал заминировать дверь  в  одной  квартире,  за  эту
работенку посулил мне десять тысяч долларов. На следующий день я  узнал,
что моя мина разорвала  одного  важного  чиновника  из  "Росвооружения",
представлявшего интересы России в Иране. Я тогда сразу сообразил, что мы
вляпались в какую-то  крупную  политическую  игру.  Потом  нам  доверили
провести еще несколько похожих акций. И всякий раз погибал кто-нибудь из
этой конторы, - сообщил пленник.
   - Как часто с тобой связывался Тима? - задал вопрос Ангел.
   - Один раз в несколько дней, - проговорил Сергей, подумал  немного  и
добавил:
   - Но мог не показываться недели две.
   Ангел надолго задумался, а потом строго спросил:
   - Ты хочешь сказать, что за вами стоит такая серьезная  контора,  как
"Росвооружение"?
   - Мне трудно предполагать. - Глаза у парня еле  виднелись.  Ему  было
очень плохо. - Не исключено, что в рамках  этой  структуры  создана  еще
какая-то  очень  серьезная  организация,  которая  способна   уничтожить
практически любого человека на территории России.  Не  исключено  также,
что именно с нашей помощью они поставили на ключевые места своих  людей.
Мне кажется, что нити ведут на самый верх. Уж слишком они безнаказанно и
смело работают.
   - Сколько же таких групп насчитывается  при  этой  структуре,  можешь
сказать?
   - Точно не знаю, но немало.
   - Сколько человек ты знаешь?
   - Лично я знаком с шестерыми, как-то приходилось вместе работать.
   С четверыми из них я служил в одной части. Грамотные ребята!  Сладить
с ними вам будет трудновато.
   - Так, значит, по-твоему, у нас мало шансов?
   -  Возможно,  даже  никаких,  -  неожиданно   отважился   Сергей   на
откровенное признание. - Не удивлюсь, что для каждого из вас снайпер уже
приготовил по пуле. Такие ребята шутить не умеют. Что вы собираетесь  со
мной делать? - наконец задал он мучивший его вопрос.
   Аркаша  Тарханов  выглядел   угрюмым.   Смотрящий   всерьез   начинал
осознавать, что,  кроме  него,  в  Санкт-Петербурге  действует  какая-то
организованная  сила,  природу  которой   он   пока   не   понимал.   По
настороженному лицу было заметно, что ему  не  хотелось  бы,  чтобы  так
продолжалось и дальше. Иначе после  очередного  взрыва  его  собственное
тело питерские дворники будут соскребать с асфальта совками.
   Ангел на секунду задумался, потом произнес:
   - Для начала ты поживешь на одной из наших баз, под присмотром  наших
людей, а там посмотрим, что с тобой делать, - вынес вердикт вор, даже не
посмотрев на Аркашу. - Но сначала ты должен  показать,  где  живет  этот
самый Тима.
   - Хорошо,  -  после  некоторого  колебания  выдавил  пленник.  -  Его
квартира недалеко отсюда, минут пятнадцать езды.
   Тархан позвал своих ребят, и через  секунду  Сергей  рухнул  к  ногам
своих мучителей. Благо, его поддержали люди Тархана.  Еще  через  десять
минут Тархан, Ангел с телохранителями и Сергей без спешки  расселись  по
машинам. Ангел велел  Сергею  сесть  к  себе.  Дорога  заняла  не  более
двадцати минут. Пропетляв по питерской окраине,  они  выехали  к  серому
пятиэтажному зданию.
   - В этом подъезде, - показал пленник на дверь. На  крошечной  лавочке
перед  подъездом  сидел   дедок   с   седенькой   бородкой,   пристально
всматривающийся в лицо каждого прохожего.
   Дверь нужной им квартиры была закрыта. Достав  связку  ключей,  Ангел
без особо труда подобрал нужный.
   - Вот что значит специалист, - хмыкнул за спиной Аркаша Тарханов.
   Ангел отвечать не стал. Едва он распахнул дверь, как  в  лицо  ударил
запах разложившегося тела. Духан казался настолько плотным, что  залезал
не только в нос, но и в уши, лез в глаза. Ангел невольно  закрыл  рот  и
нос рукавом и отступил на шаг.
   - Крепко тухлятиной пропахло, - выдохнул он. В  комнате  было  темно,
единственное окно закрыто плотной темной занавеской. Он усиленно пытался
отыскать источник  разложения,  но  взгляд  поневоле  замечал  идеальный
порядок: на полках стояли книги в золоченых переплетах; торшер в углу  в
виде огромной вазы; шкаф из карельской березы. Ничего, кроме запаха,  не
свидетельствовало о том, что какая-то враждебная  сила  вторглась  сюда,
чтобы убить хозяина и удалиться восвояси. В  таком  идеальном  состоянии
хозяева обычно оставляют комнату, когда  уезжают  надолго.  Вот  только,
судя по приторному тошнотворному запаху, командировочка вышла куда более
длительной, чем предполагалось вначале.
   И тут взгляд Ангела натолкнулся на ноги в коричневых носках, торчащие
из-за кресла. Ангел подошел  ближе  -  кто  же  тот  дерзкий,  посмевший
бросить вызов воровскому сообществу?  Лицо  убитого  было  спрятано  под
тонким узорчатым покрывалом. Вор приподнял двумя пальцами уголок ткани и
поморщился.
   Покойник не мог накрыть себя покрывалом. Это, скорее  всего,  сделала
рука убийцы, смутившись вызовом, затаившимся во взгляде покойного.  Надо
же, как трогательно, - сначала грохнули, а потом личико прикрыли.
   - Разнесло его сильно, - произнес безрадостно из-за  плеча  питерский
смотрящий.
   - С неделю, наверное, лежит, - согласился законник. - А то и больше.
   Ангел открыл шкаф, в котором не было ничего, кроме  стопок  аккуратно
уложенного белья. Определенно, убиенный был большим педантом.  В  другой
половине шкафа висели вполне модные костюмы. Видно, Тима обожал вечерний
выход в люди. На плечиках, несколько в сторонке, висела модная джинсовая
куртка. Здесь же нашлась и вязаная шапочка, глухо  закрывающая  лицо.  В
ней, словно смотровая щель, были вырезаны отверстия для глаз.
   Находка наводила на вполне конкретные размышления.  Усопший,  видимо,
не гнушался  частным  предпринимательством  в  виде  налетов  на  ночные
магазины и киоски города, а может быть,  занимался  чем-нибудь  и  более
серьезным.
   Не следует исключать, что подобные мероприятия были для  него  чем-то
вроде хобби. Со слов Сергея, вор в законе  успел  составить  о  покойном
Тимоше  собственное  представление,  и  оно  никак  не   увязывалось   с
увиденным. Ангелу приходилось встречать людей  такого  рода:  они  имели
весьма респектабельную работу, но промышляли самым  обычным  бандитизмом
не столько ради наживы, сколько из острого чувства романтики.
   - Откуда у твоего Тимы такая шапочка?  Это  спецодежда  для  военного
шпионажа? Я так понимаю?! - усмехнулся Ангел.
   Экипировка  посредника  вызывала  недоумение  и  Сергея.  Глаза   его
расширились, челюсть отвисла.
   Точно так же чувствуют себя  перевербованные  разведчики,  узнав  под
конец жизни, что работали на интересы третьей страны. Весь его вид так и
вопил - надули!
   -  Для  меня  самого  подобное  новость.  Клянусь!  Но,  может  быть,
существовали еще какие-то спецподразделения, о которых я ничего не знаю.
   - А ты вспомни! Напрягись! - настаивал Ангел, помахивая шапочкой.
   - Я уже говорил, что я всего лишь пехотинец!  Я  ничего  не  знаю!  -
перешел пленник на крик. Двери были  закрыты,  и  вряд  ли  через  толщу
металлических пластин  сумеет  донестись  на  лестничную  площадку  хоть
какой-нибудь звук.
   - Слушай, падла, - покосился Ангел на  вход,  -  если  ты  сейчас  не
заткнешься, то ляжешь здесь с простреленной башкой рядом со своим шефом.
Ты меня хорошо понял?
   Сергей умолк.
   - Я тебя спрашиваю, окурок. Ты меня хорошо понял? Ну?! - Вор  вскинул
растопыренную ладонь, еще одно слово отрицания, и сильные  пальцы  цепко
стиснут горло пленного.
   Касьян с Андреем с интересом  наблюдали  за  Ангелом  -  они  впервые
наблюдали у него такую вспышку ярости.
   - Понял.
   Остывал Ангел медленно и был готов к тому,  чтобы  в  качестве  науки
долбануть возроптавшего пленника носом  о  стол  из  карельской  березы.
Затем, осознав бессмысленность своего  гнева,  медленно  отпустил  руку.
Хата была абсолютно пустой - ни альбомов с жизнерадостными фотографиями,
ни писем, ни открыток. Ничего!
   - Открой занавески да окно распахни! Дышать невозможно, -  повернулся
Ангел к Касьяну.
   Телохранитель подошел к окну  и  уверенно  откинул  занавески.  Вдруг
Ангел заметил, как лицо телохранителя перекосилось, в следующую  секунду
он прыгнул на законного, сбив  его  с  ног.  Тонко  дзинькнуло  разбитое
стекло, и тотчас на пол грохнулось чье-то тело.
   - Всем лежать! - рявкнул Касьян. - Работает снайпер!
   Ангел чуть повернул голову и увидел Сергея, бившегося в  конвульсиях,
- вместо правого глаза у него зияло небольшое кровавое отверстие.
   Отпрыгался парень! Ползком, стараясь не поднимать головы, к открытому
окну приблизился Андрей Серебров и запахнул занавески  одним  движением.
Комната опять утонула в полумрак.
   - Все, подъем, - объявил Серебров, - держитесь  только  около  стены,
может опять пальнуть. Хотя, наверное, уже упаковал чемоданы.
   - Выходим, - объявил Ангел, поднимаясь, -  здесь  нам  больше  делать
нечего. - И, пригнувшись, заторопился к двери.
   Ангел шел между Касьяном и Андреем. Ребята знали свое дело отменно  и
умело прикрывали его. Серебров предупредительно распахнул дверь, и Ангел
сел на переднее сиденье. Посмотрел в стекло  заднего  вида  -  смотрящий
Питера быстро юркнул в свой "Мерседес", и машина тотчас рванула с  места
и затерялась в автомобильном  потоке.  Ангел  приоткрыл  окно.  Закурил.
Выпустил тонкую струйку дыма на волю.
   - Володя, окно  открывать  не  надо,  мало  ли  чего,  -  просительно
произнес Касьян, но Ангел не отозвался, лишь на всякий случай положил на
колени пистолет.
   Павлов настаивать не стал, только недовольно что-то буркнул себе  под
нос и вырулил из переулка на магистраль. Какой-то мотоцикл