этому  научился?  Может,  его  готовили  российские
спецслужбы? Сумел вывернуться даже из безнадежной позиции.
 
*** 
 
   Весь следующий день был безвозвратно испорчен. Каким-то  непостижимым
образом журналисты сумели пронюхать об убийстве в исправительном центре,
и вечерние газеты запестрели заголовками: "Очередное  побоище  в  здании
тюрьмы!", "Куда смотрит правосудие?", "Есть ли в тюрьме  демократия?"  А
по ночному каналу вдруг неожиданно был передан сюжет, в  котором  бойкий
репортер рассказывал обо всех подробностях драки. Описание произошедшего
было настолько достоверным, что у Джека невольно закралось  сомнение:  а
не вместе ли они наблюдали за развернувшейся дракой?
   Увеличенным планом  оператор  показал  этаж,  на  котором  размещался
спортзал, и в заключение с едкой интонацией добавил:
   - До каких пор будет продолжаться насилие в исправительных центрах? А
может быть, тюремная администрация решила взять на себя и роль судей?
   Джек, едва подавляя в себе желание расколотить  телевизор,  нажал  на
кнопку выключателя и долго смотрел в то место, где  исчезала  светящаяся
точка.
   Этот репортаж был концом его карьеры. Все его  честолюбивые  планы  в
одночасье разрушил какой-то  глупый  юнец,  едва  выпрыгнувший  из  стен
колледжа.  Как  объяснить  этим  впечатлительным  пенсионеркам,  что  он
заведует не  пансионатом  для  престарелых,  а  исправительным  центром,
тюрьмой! А в тюрьме, как известно, заключенные не только бьют друг другу
рожи, но еще и убивают.
   Джек  мечтал,  что  когда-нибудь  его  старания  будут   оценены   по
достоинству и он сумеет сделать карьеру, а  то  и  вовсе  перебраться  в
Вашингтон.
   Но  после  репортажа  стало  ясно,  что  его   исправительный   центр
автоматически попадает в число худших заведений штата.  И  отныне  более
удачливые коллеги будут тыкать ему в спину пальцами  и  пренебрежительно
улыбаться. А его собственная участь - до самой  пенсии  киснуть  в  этих
стенах.  Джеку  Стейнбеку  от  этих  размышлений  сделалось   невыносимо
тоскливо, и он позвонил Рою.
   - Слушаю, - безрадостно отозвался Рой на другом конце провода.
   - Это Джек, - угрюмо откликнулся  начальник  тюрьмы.  -  У  меня  все
валится из рук. Если бы не твоя дурацкая идея,  то  меня  не  мучили  бы
кошмары.
   - Чего ты так беспокоишься? - невозмутимо поинтересовался Лоренц.
   - Тебя не должно беспокоить то, что произошло.
   - А когда мне, по-твоему, стоит волноваться? Когда Дядюшка  Сэм  пнет
меня под зад коленом за скверную работу?! Может, ты этого добиваешься?!
   - О чем ты говоришь...
   - ...Я прослужил пятнадцать лет и не получил ни одного  взыскания,  а
сейчас меня могут просто вышвырнуть со службы безо всякого содержания! -
перебил Стейнбек, нервничая и повышая голос. - А потом, мне очень не  по
душе вся эта газетная вонь  вокруг  моего  учреждения.  Если  журналисты
начнут копать дальше, то нам не поздоровится обоим, учти это!
   -  Ты  напрасно  нервничаешь,  -  спокойно  произнес  Рой,  никак  не
отреагировав на эмоциональный взрыв Джека.
   - И еще: как они обо всем узнали? Моя  тюрьма  -  это  не  место  для
отдыха, а закрытое и строгое учреждение! - продолжал накручивать  самого
себя Джек. - Я начинаю думать, что  она  скоро  превратится  в  один  из
филиалов городской вечерней газеты. Кто-то из моих сотрудников  снабжает
журналистов информацией!
   -  Джек,  тебя  не  должна  смущать  вся  эта  шумиха  вокруг  твоего
заведения. Она совершенно не коснется тебя. А потом... я  сам  обо  всем
рассказал газетчикам.
   От приступа ярости у Джека на мгновение перехватило дыхание:
   - Да ты просто сошел с ума!.. Я тебя просто удавлю! - Рой  хмыкнул  в
трубку, и Джек даже представил, как ядовитая  улыбка  разодрала  холеное
лицо фэбээровца.
   - Можешь не переживать, все идет по намеченному плану.
   - О каком плане ты  говоришь,  дьявол  тебя  подери?  Эти  журналисты
способны копать не хуже полицейских ищеек! Они могут вытянуть даже то, о
чем мы просто и не подозреваем! Хочу тебя  предупредить,  я  не  из  тех
ребят, что берут все на себя! Ты меня подставил! Я выдам и тебя,  и  все
твое вонючее ФБР с головой! Я даже не стану торговаться, я сдам вас всех
с потрохами, будете в следующий раз знать, как соваться  туда,  куда  не
следует!..
   - Не горячись, Джек... - снова попытался остановить его Рой.
   - ...И чихал я на твои обещания относительно моей карьеры! Я  сыт  по
горло нашей дружбой! - ничего не хотел слышать Стейнбек.
   - А теперь выслушай меня, недоумок. - Терпение Роя Лоренца подошло  к
концу, и в его голосе засквозило трудно скрываемое раздражение. За  годы
службы в ФБР он научился контролировать свое настроение, чему в  немалой
степени способствовали штатные психологи. Все-таки ребятам деньги платят
не  зря,  и  они  дают  немало  ценных  советов,  один  из  которых  был
определяющим в поведении Роя все эти последние годы -  нужно  наматывать
нервы на кулак. В некоторых обстоятельствах весьма полезная вещь.  -  Не
будь глупцом, если не хочешь, чтобы тебя в  вечерних  сумерках  переехал
грузовик. А потом, у меня для тебя имеется приятный сюрприз.
   - Что еще за сюрприз?! - орал в трубку Джек. -  Хватит  с  меня  всех
этих  твоих  неожиданностей!  От  них  у  меня  волосы  вылезают  раньше
положенного времени.
   - Сейчас от твоего  крика  расколется  трубка.  Подожди  хотя  бы  до
завтра,  а  там  можешь  делать  все,  что  угодно.  -  И   Лоренц,   не
попрощавшись, бросил трубку.
   Немного успокоившись, Джек Стейнбек вновь развернул  газету.  На  той
странице, где  крупным  планом  был  дан  снимок  тюрьмы,  белой  жирной
стрелкой обозначались окна его кабинета, а ниже  крупными  буквами  было
приписано:  "Отсюда  начальник  исправительного  центра   наблюдает   за
порядком в вверенном ему ведомстве". Джек в ярости отшвырнул газету и  с
тоской подумал о том, что завтрашний день будет значительно труднее, чем
сегодняшний. Видно, сам черт  подбил  его  связаться  с  этим  полоумным
фэбээровцем.
   Эх, попадись к нему  один  из  этих  журналистов,  так  он  сумел  бы
превратить его жизнь в ад!
 
*** 
 
   Рой едва не разломал аппарат, швырнув телефонную трубку на рычаг.
   В последние недели  ему  явно  не  везло.  Все  проекты,  которые  он
задумывал, неизменно разрушались, как будто кто-то следил за  ходом  его
мыслей.
   Год  назад  Лоренц  сумел  внедрить  своего  человека  в  руководство
восточной  мафии  Триада.  И  едва  он  успел  провести  с  его  помощью
единственную операцию  по  ликвидации  одного  из  каналов  по  доставке
героина  на  Американский  континент,  как  отрубленную  голову  "крота"
полицейские обнаружили в одном  из  мусорных  баков.  Полгода  назад  он
торжествовал победу, когда был одобрен его проект по борьбе с  японскими
якудза, но совсем неожиданно его перевели в европейский сектор,  который
занимался Россией. И ему пришлось начинать все сначала: входить  в  курс
дела, налаживать и внедрять агентуру в среду русских,  держать  связь  с
эмиграционным отделом, чтобы своевременно выявить неблагонадежных людей.
Это была своеобразная  профилактика,  которой  он  всегда  уделял  массу
времени.
   Досадным было то, что человек, который прибыл вместо него в восточный
сектор, вскоре удачно воспользовался его разработками  и  сумел  выявить
всех законспирированных боссов. После этой  операции  вчерашний  новичок
был замечен высоким начальством из Вашингтона и скоро возглавил один  из
самых крупных отделов, занимавшихся наркотиками. Это был весьма  хороший
трамплин для прыжка в  высший  эшелон  власти,  а  Рою  лишь  оставалось
скрежетать зубами.
   С русскими Рою  Лоренцу  просто  не  повезло.  Он  попался!  Каким-то
непостижимым образом они узнали о том, что он связан с Луиджи Гобетти. И
что  самое  обидное  -  утечка  могла  произойти  только  из  ближайшего
окружения дона. Вот и верь после этого в "кодекс молчания"!
   Встреча, позволившая  удостовериться  в  этом,  произошла  совершенно
случайно. Спеша на службу, Рой столкнулся  с  молодым  мужчиной,  и  тот
вдруг неожиданно поинтересовался: а получил ли он семь  тысяч  долларов,
что в последний раз передавал ему Луиджи Гобетти?  Воспользовавшись  его
замешательством, незнакомец вдруг сунул ему в руки конверт и сказал, что
у  входа  в  городской  парк  его  будут  ждать  в  пять  часов  вечера,
посоветовав напоследок не делать глупостей.
   С минуту Рой Лоренц стоял неподвижно, будто бы пораженный столбняком,
совершенно не замечая того, что мешает прохожим. Его  толкали,  на  него
недружелюбно косились, а он, не обращая  ни  на  кого  внимания,  вскрыл
конверт и  вытащил  из  него  две  фотографии.  Худшего  придумать  было
невозможно: снимок был сделан в  загородном  доме  Луиджи  Гобетти,  где
знаменитый дон угощал своего гостя крепким французским  ромом.  Странный
получался тандем. Интересно, знает ли об этом сам дон  Гобетти?  Как  бы
там ни было, но на встречу нужно было идти.
   Его собеседником оказался высокий старик  интеллигентной  наружности.
Он говорил вполголоса, размеренным тоном, как если бы читал лекцию.
   Но мягкая улыбка и располагающая внешность старика, Лоренц  знал  это
наверняка, были очень обманчивы. Перед ним был самый настоящий  свирепый
кашалот, который мог проглотить свою жертву даже не пережевывая.
   Буквально через несколько минут Лоренц уже знал, что  хочет  от  него
этот русский, а именно - помочь вытащить из тюрьмы Варяга, то есть  того
самого арестанта, на кого фэбээровец не так  давно  натравливал  беднягу
Тома. Взамен русский тактично пообещал не разглашать его связь с  Луиджи
Гобетти и отдать фотографии и негативы, которые подтверждали эту  связь.
Рой понял, что крепко влип и придется что-то срочно придумывать.
   - Главная ошибка вашего ведомства заключается в  том,  что  вы  часто
недооцениваете русских, - тем временем увещевал его незнакомец.
   - Я не представляю, как его  можно  вытащить  из  тюрьмы  после  того
инцидента, что произошел за ее стенами. Сейчас он наверняка находится  в
карцере, на  него  будет  усилено  давление.  И  ваш  друг  долго  будет
находиться под пристальным наблюдением начальства.
   - Я могу подсказать вам, как это лучше сделать. Ваше счастье  в  том,
что вы живете в демократической стране, - русский слегка склонил  голову
набок, как будто разговаривал не с  сотрудников  ФБР,  а  с  несмышленым
младенцем.
   Рой невольно улыбнулся, вспомнив о том, как в заснеженной Москве трое
длинноволосых парней, угрожая ножом, сняли с него куртку. Если бы  нечто
подобное случилось с ним где-нибудь в Филадельфии, то он  поднял  бы  по
тревоге половину  города.  А  в  русской  заснеженной  столице  подобное
происшествие вызвало только легкое сочувствие на лицах стражей  порядка,
- к подобному им не привыкать! - и пожелание не бродить в одиночестве по
ночным улицам.
   - Вы должны дать прессе  полную  информацию  о  происшествии.  И  как
только поднимется шум, вы должны  будете  убедить  свое  начальство  как
можно быстрее избавиться от  этого  русского.  Такой  поступок  во  всех
отношениях будет хорош. Вы докажете  всему  обществу,  что  не  намерены
терпеть бесчинства иностранцев, и пускай они отправляются  туда,  откуда
прибыли. И, во-вторых, своими действиями очень поможете нам. Уверяю вас,
в глазах всех вы будете выглядеть героем! -  русский  старался  говорить
как можно убедительнее.
   - Но таким образом я подставлю начальника тюрьмы.  К  тому  же,  если
поднимется шум в прессе, он не пожелает его расхлебывать в одиночестве и
потянет за собой меня, - все еще сомневался Лоренц.
   - Что я могу вам посоветовать... - незнакомец в раздумье слегка потер
подбородок. - Если он бабник, предложите ему красивую женщину.  Если  он
нуждается в деньгах... этот вопрос тоже решаем. Если у  вас  имеется  на
него какой-нибудь  компрометирующий  материал,  то  самое  время,  чтобы
ткнуть его носом в прискорбные факты. Для  меня  сейчас  самое  главное,
чтобы мой человек в ближайшее время выехал в Россию.
   - Сколько  времени  вы  мне  даете  на  это?  -  Лоренц  окончательно
согласился, поняв, что другого выхода у него нет.
   - Неделю.
   - После этого вы передаете мне все негативы?
   - Разумеется, - посмотрел Нестеренко в глаза фэбээровцу. -  Мы  же  с
вами серьезные люди!
 
*** 
 
   Уже через час Рой листал подробный  доклад  Джека  о  происшествии  в
исправительном центре. Из  написанного  следовало,  что  русский  хорошо
тренирован, умен, умеет мыслить нестандартно и хладнокровно  и  даже  из
самой неблагоприятной ситуации способен извлекать максимум  преимуществ.
Оставалось только удивляться тому, почему при всех  своих  преимуществах
он не прибил Тома раньше. Так мог действовать только человек,  обученный
специальной технике ведения боя.  Рою  стало  жарко.  Агенты  российских
спецслужб теперь стали ему мерещиться даже в исправительном центре.  Так
можно сойти с ума! Не иначе как издержки профессии.
   Нужно обратиться к  психологу.  Подумав,  Рой  набрал  телефон  Гарри
Скотта, одного из ведущих репортеров  вечерних  новостей.  Их  связывала
многолетняя дружба, начало которой было положено в далекой  Москве,  где
они вместе, служа в морской пехоте, охраняли здание посольства.  Будущий
репортер был отменный волокита и сердцеед и  все  свое  свободное  время
проводил в окружении многочисленных подружек, бездумно тратя на них едва
ли не все свое жалованье. И не однажды он  спихивал  менее  расторопному
Рою поднадоевших девиц. Даже  спустя  годы  Гарри  оставался  веселым  и
беспечным  парнем,  который,  казалось,  был  создан  для  того,   чтобы
перепортить лучшую половину человечества.
   -  Гарри,  это  ты?  Да.  Приезжай  немедленно...  Так...   небольшая
сенсация... Нет, ты лично... Все, я тебя жду!
   Гарри был не только известный  сердцеед,  в  первую  очередь  он  был
высококлассным  журналистом.  Высоко   оценивая   его   профессиональные
качества,   совет   директоров   частенько   закрывал   глаза   на   его
многочисленные  чудачества  и  шалости.  Если  дело   касалось   чего-то
стоящего, то он мог примчаться на место событий, даже позабыв застегнуть
штаны. Поэтому  Рой  не  удивился,  когда  уже  через  пятнадцать  минут
раздался стук в дверь. Гарри Скотт никогда не звонил, он всегда  являлся
без  предупреждения,  громко  постучав  в  дверь.   Делал   он   это   с
настойчивостью репортера, рвущегося на встречу  с  настоящей  сенсацией.
Впрочем, так могла стучаться и полиция, имеющая санкцию от прокурора. Не
будь  дверь  бронированной,  то  она  наверняка   разлетелась   бы   под
кулаками-кувалдами гостя.
   - Рой, я тебя убью! - всерьез пригрозил Гарри, едва шагнув в  комнату
своего приятеля. - У меня накопилась масса всяких дел, а ты  заставляешь
меня все это бросать и лететь сюда по твоей прихоти!
   - Ты не пожалеешь, - снисходительно улыбнулся Рой.
   - Тогда объясни мне наконец, почему вместо меня нельзя  было  позвать
другого человека?
   Рой продолжал  доброжелательно  улыбаться.  Все  срочные  дела  Гарри
Скотта Рой мог перечислить по пальцам: первое - к ним в  штат  зачислили
новую молодую журналистку, и он решил взять над ней  шефство;  второе  -
ему срочно нужно подыскать  правдоподобную  причину,  чтобы  оправдаться
перед начальством за очередной загул;  третье  -  ему  необходимо  найти
доводы и для жены за свое долгое отсутствие; четвертое  -  он  подхватил
очередную гадость, и теперь личные проблемы его интересуют  куда  больше
служебных. Но самое вероятное, скорее всего, было пятое - своим  звонком
Рой заставил Гарри оторваться от очередной пассии.
   - Если я поступил так, значит, по-другому  было  просто  нельзя.  Для
начала я хочу у тебя спросить: что ты знаешь об исправительном центре? -
Лоренц, теперь уже без тени улыбки, воззрился на репортера.
   На мгновение Гарри призадумался, после чего уверенно ответил:
   - Ровным счетом ничего! -  Он  широкими  шагами  пересек  комнату  и,
заприметив  на  столе  банку  пива,  энергично  откупорил  ее  и  сделал
несколько  больших  глотков.  По  лицу  журналиста  пробежала  блаженная
улыбка, было видно, что холодное пиво пришлось ему по  вкусу.  -  Ты  же
знаешь, как только начальником тюрьмы стал этот  свинья  Джек  Стейнбек,
так он гонит взашей всю нашу журналистскую братию. Это недемократично! -
Гарри отхлебнул еще глоток пива и обиженно подбоченился.
   Рой поджал губы, выражая сочувствие. Даже своему близкому другу он не
стал бы говорить о том, что исправительный центр стал  закрытым  по  его
личной инициативе. И  надо  признать,  он  потратил  немало  сил,  чтобы
отвадить ретивых журналистов от экспериментальной базы ФБР.
   - Как я тебя  понимаю,  Гарри,  -  Лоренц  качнул  головой,  искренне
сокрушаясь.
   - Ни черта ты не понимаешь! -  обреченно  махнул  рукой  Гарри.  -  А
знаешь почему? Рой сдержанно улыбнулся:
   - Просвети.
   - А потому, что ты фэбээровец! - выпалил Гарри таким тоном, как будто
поставил другу диагноз неизлечимого заболевания.
   - Ну не все фэбээровцы плохие ребята, - обиделся Рой Лоренц.
   - Я хороших не знаю, - бескомпромиссно отрезал Гарри.
   - Зря. Я хочу тебе доказать,  что  и  среди  фэбээровцев  встречаются
отличные парни.  Возьми  вот  эти  документы,  из  них  получится  очень
неплохой репортаж.
   Скотт  лениво  потянулся  за  листами  бумаги,   всем   своим   видом
демонстрируя, что не особенно-то доверяет  своему  приятелю,  а  если  и
берется за это дело, то  лишь  во  имя  давней  дружбы.  Обычная  манера
поведения Гарри. Даже из собственной просьбы он сумеет  сделать  другому
одолжение. Как бы нехотя он перевернул одну страницу,  пробежал  глазами
несколько строчек, перевернул вторую. В его глазах  загорелось  заметное
любопытство, которое с каждой секундой перерастало в  трудно  скрываемый
интерес. Гарри Скотт отличался профессиональным нюхом на сенсации, а  из
этих нескольких страниц можно выжать куда больше, чем рядовой репортаж о
тюрьме. Если подойти к материалу с умом, то тогда  можно  сделать  целый
цикл броских передач, в которых речь будет вестись о правах  заключенных
в  американских  тюрьмах.  Это  необычайно  модно.  Все   стали   такими
гуманистами! В  свою  очередь,  подобные  передачи  увеличат  количество
телезрителей и позволят  пробиться  ему  в  десятку  лучших,  репортеров
Америки. Вот тогда наконец он осуществит свою мечту  и  войдет  в  совет
директоров канала, а через год-другой может сделаться и его хозяином.
   - Я возьму у тебя  этот  материал,  Рой,  -  без  особого  энтузиазма
проговорил Гарри. - Я тебе однажды уже рассказывал, что сейчас в  совете
директоров канала очень много случайных людей. Мне будет  крайне  сложно
убедить их в целесообразности этой затеи.
   Для себя он уже определил, что сделает репортаж в ближайшие несколько
часов и постарается выпустить его в самое  благоприятное  для  просмотра
время, когда  половина  страны,  прожевывая  хот-доги  и  попивая  кофе,
прилипнет к телевизору. Он даже не станет согласовывать свое  решение  с
дирекцией, зная, что  ответ  непременно  будет  положительным.  В  конце
концов, он уже давно вышел из того возраста, когда взрослые дяди  водили
его за ручку и с видом ученых мужей  рассказывали  о  том,  как  строить
репортажи. Сейчас он сам был звезда и  имел  на  все  собственную  точку
зрения и, конечно же, мог позволить себе такую шалость,  как  ослушаться
хозяина канала.
   - Я пойду на это только ради нашей дружбы, Рой, - добавил он.
   Важно, чтобы Рой почувствовал  себя  должником,  -  когда-нибудь  его
помощь может всерьез понадобиться.
   - Спасибо, Гарри, - едва сумел подавить вздох облегчения Лоренц.
   - Кстати, помнишь, в прошлом месяце мы были у тебя в управлении?
   - И что с того? - удивленно переспросил Рой, не понимая, куда  клонит
Гарри.
   - Я заметил, что у тебя  есть  прехорошенькая  секретарша.  Познакомь
меня с ней.
   Гарр