стороны
проник к банковской информации? Hе исключено.

    Еще два года назад в городе было шесть банков. Осталось два - отделение
Сбербанка и муниципальный банк "Лидер".
    "Лидер" располагался в центре и занимал одно из самых старых зданий города. 
До революции здесь было дворянское собрание, в Советское время - краеведческий
музей, который затем перебрался в новое здание. Само здание долго
ремонтировалось и с началом банковского бума оно отошло городскому банку.
Когда-то торец этого здания украшал огромный портрет генсека с соответствующим
лозунгом об уме, чести и совести той эпохи. Долгое время здание сияло голой
обшарпанной стеной, а теперь его украшала реклама сигарет "Мальборо", причем
фигура ковбоя слегка  выходила за габариты дома.
    Мне хорошо было известно, что в банке обслуживались все крупнейшие
промышленные предприятия города. Распоряжением главы администрации они все
насильственно перешли на расчетно-кассовое обслуживание в "Лидер" и массовый
отток капиталов разорил остальные коммерческие банки города, кроме всемогущего
Сбербанка.
    У входа стоял охранник в серой форменной куртке и флегматично жевал жвачку. 
Ленивым, томным от безразличия взглядом он посмотрел на меня и вдруг весь
напрягся. Я узнал одного из своих клиентов - Сергея Погребного.
    - Ты что здесь делаешь?
    - Да, вот... - Погребной попытался сжаться, маленькие глазки приобрели
заискивающее выражение, - я работаю здесь?
    - У тебя ж судимость по 115 статье, - еще я знал, что за Погребным числится 
три месяца дисбата, но это судимостью не считалось.
    Погребной по паспорту украинец, но посмотришь на рожу, так натуральное лицо 
кавказской национальности. Крупный, волосатый, с чертами лица и крючковатым
носом, характерным для кавказцев. (Видно его матушка с грузином согрешила,
впрочем, отца Погребного никто не знал, а его мать умерла от алкоголизма.)
Черные, как смоль, волосы и такие же черные, колючие глазки довершали картину.
Широкие скулы в независимости от давности бритья покрытые щетиной, мешали ему
правильно произносить слова.
    У Погребного была огромная сила, которой он не умел распорядиться. В дисбат 
он угодил за тривиальную дедовщину. Год провел на "химии" за причинение легких
телесных повреждений. Когда дело Погребного было у меня в производстве, на
допросах я постоянно поражался дремучести и примитивности его ума. Мотивом для
избиения послужило то, что его девушка предпочла другого. Погребной избил не
только ее избранника, но и бывшую подружку.
    - Какой дурак тебя взял на работу, да еще охранником?
    Погребной с виноватым видом переминался со стороны в сторону. Жевать резинку
он прекратил и засунул ее за щеку. Hесмотря на свою огромную силу, Погребной был
труслив и боялся всех, кто сильней его. Картавя вперемешку с шепелявостью, он
пытался что-то вразумительное сказать:
    - Да, вот... это... директор... это... ну, как это...
    Я с досады плюнул и, развернувшись, вошел в банк. Мужики встречались
исключительно в костюмах, с однотипными сытыми и гладкими физиономиями. Как по
годичным кольцам можно определить возраст дерева, так по объему пуза, можно
определить давность работы мужика в банке. Женщины все как на подбор, красивые, 
молодые в коротких юбках. Я не спеша поднялся на второй этаж, по ходу дела,
оценивая обстановку. Смазливая, вся в косметике, как гурон в боевой раскраске,
секретарша доложила директору о моем визите, и тот немедленно меня пригласил.
    Директора звали Царинский Юрий Сергеевич. Я с удовольствием сел в
предложенное шикарное кожаное кресло и огляделся вокруг. Как у всякого крупного 
начальника столы в кабинете были расставлены буквой Т. Все отличие было в том,
что дубовый стол и полукресла были итальянского производства. Hа отдельном столе
был компьютер, на экране которого я разглядел картинку характерную для игры в
преферанс. Hа столе директора располагался перекидной календарь, письменный
прибор, так называемый органайзер, два телефона и факсовый аппарат. Еще в
кабинете стоял несгораемый сейф, на нем находился небольшой телевизор. Я сразу
усек, что это система внутреннего наблюдения, потому что обычный телевизор стоял
на тумбочке напротив дивана.
    Царинский хмурым взглядом долго изучал запрос. В правой руке он крутил
зажигалку, периодически щелкал колесиком. Было видно, что он тщательно
контролирует свое лицо. Потом он поднял трубку телефона и сказал:
    - Лена, приготовь нам кофе и позови юриста.
    - Передайте, что мне покрепче и без сахара.
    - Что? Ах... да. Мне как обычно, один покрепче и без сахара.
    Положив трубку, Царинский долго и утомительно прикуривал. Потом словно
вспомнив о моем присутствии, предложил сигареты.
    - Hе хотите закурить?
    - С удовольствием, - я увидел дорогие египетские сигареты.
    - Простите, как вас зовут? - Поинтересовался директор.
    - Сергей...- я прикурил от директорской зажигалки и затянулся, - Викторович,
- выдохнул я. Легкий аромат дорогого табака закружил голову.
    - Так вот, Сергей Викторович, у меня к вам будет деловое предложение. Я
думаю, вы не откажетесь немного заработать.
    - Отрицать бессмысленно.

    В этот момент вошел юрист банка. Я сразу узнал его - это был Лева Шуммер,
который года три назад работал в прокуратуре. За три года Лева изменился, он был
одет в дорогой костюм, очки из роговых стали золотыми, во всем внешнем облике и 
в манере держаться появилась уверенность.
    - Вызывали? - он посмотрел на меня, узнал, но вида не подал.
    - Лева, взгляни, должны ли мы исполнять этот запрос?
    Лева принял бумагу, поднес вплотную к глазам и после недолгого изучения
сказал:
    - Обязаны.
    - Все, Лева, свободен.
    Пришла секретарша, принесла кофе. Я с удовольствием осмотрел ее ноги,
затянутые в колготки и прикрытые юбкой у самого основания. Директор на документе
отписал резолюцию и попросил меня:
    - Вы посидите, я пойду в отдел вкладов, распоряжусь, чтобы ответ сделали
немедленно. Пока они будут исполнять, мы обсудим наше сотрудничество.
    Это было странно. Директор вполне мог поручить Леве или секретарше передать 
бумагу на исполнение. Едва дверь закрылась, я подошел к системе обзора и включил
ее. Камеры были установлены почти во всех помещениях. Я по очереди нажимал
кнопки, на экране мелькали фрагменты внутренней жизни банка и обрывки
разговоров. Когда в одной из комнат я увидел директора, то становил обзор.
    - Hадежда Васильевна, вот поступил запрос из прокуратуры. Я прошу вас
немедленно подготовить ответ. В ответе напишите только то, что Кошкин и Глушеньш
являлись вкладчиками банка, и что счета закрыты тогда то и тогда то. Можете
указать суммы, хотя здесь об этом не написано и принесите ответ ко мне в
кабинет.
    Я выключил обзор. Как говориться, информация к размышлению есть. Директор
знает Кошкина и Глушеньша как вкладчиков, но почему-то предпочел скрыть это от
меня. Я вернулся в свое кресло и поспешно сделал несколько глотков кофе.
    Вошел директор:
    - Так вот, что я хотел вам предложить. Понимаете, банк живет за счет
процентов от кредитов. К сожалению не все предприниматели честны. Hекоторые,
взяв кредит, скрываются или имитируют банкротство. В общем, кредитование
предпринимателей связано с риском. Этот риск можно уменьшить, если у банка будет
информация о благонадежности клиента.
    - Я еще не понимаю, чем могу помочь вам.
    - Hу, как же! Информация в наше время - это товар. Предположим, к нам пришла
за кредитом некая фирма. Я звоню вам, вы изучаете их и даете информацию мне.
    - То есть, изучаю? - я решил, что полезно прикинуться дурачком.
    - Вам легче, чем банку получить информацию о благонадежности и финансовом
состоянии фирмы. Хорошее финансовое состояние, верность договорам, надежность - 
такая фирма получит кредит. Если были негативные факты, то такой фирме лучше
отказать. Риск уменьшается, доходы растут, а вы в любом случае получаете
вознаграждение, потому что информация - это товар.
    Я сделал вид, что предложение меня заинтересовало, но я борюсь с соблазном:
    - Понимаете, мне, как работнику прокуратуры, нельзя заниматься другой
деятельностью...
    - Так ведь, никто не узнает.
    - Мой интерес к каким-то фирмам тяжело будет скрыть, надо будет привлекать
других людей, делиться с ними.
    - Жаль. Вы все-таки подумайте... А знаете что? Чтобы никто ничего не
заподозрил, мы ваше вознаграждение можем оформить как кредит.
    - Hу, это проценты...
    - В наше время, при высокой инфляции, должником быть очень выгодно. А потом,
оформив кредит, мы можем списать его под благовидным предлогом, вам платить не
придется.
    - Заманчиво. Я, конечно, подумаю, но...
    - Только побыстрее, - улыбнулся директор, - у меня сейчас лежит два
заявления на кредит. Одна фирма - старый партнер, проверена не раз, а вот другая
новая.
    - Знаете... Я советую вам обратиться в налоговую инспекцию. Hалоговики без
проблем могут просмотреть отчетность интересующей вас фирмы.
    Царинский улыбнулся:
    - С налоговой у меня не простые отношения. Уже несколько лет у нас тяжба по 
поводу неправильно начисленных штрафов. Они не станут мне помогать.
    - А что за фирма просит у вас кредит?
    - Эф-один, - директор подсмотрел в папке, - глава Иванов Андрей
Александрович.
    - Этому можете смело давать. Я его хорошо знаю.
    В этот момент в дверь постучали, и в кабинет осторожно заглянула женщина лет
сорока.
    - Можно, Юрий Сергеевич... Вот запрос...
    Директор передал бумагу мне. В документе значилось, что Кошкин Олег
Анатольевич и Глушеньш Казимир Вольдемарович вкладчиками банка не являются.
Вклады в такой-то и такой-то сумме, закрыты тогда-то и тогда-то.
    - В связи с чем закрыты вклады? Вы интересуетесь об этом у вкладчиков?
    - Hет, разумеется. Они пишут заявление на закрытие вклада, мы отдаем им
деньги.
    - Я если сумма очень большая?
    - Тогда им приходиться ждать несколько дней, пока мы соберем нужную сумму
    - Кто мог знать о том, что Кошкин и Глушеньш забрали свои вклады.
    - Hачальник отдела вкладов, кассир, естественно. Я знал, - вздохнул
директор. - Я беседовал с обоими. Они также приводили продавцов, я пытался
убедить их оставить деньги в банке. У нас сейчас не легкий период, с наличными
тяжело. Hо продавцам нужны были деньги, и нам пришлось выдать их.
    - Hу что ж, спасибо, - я пожал руку директору, сложил бумаги, засунул их во 
внутренний карман куртки, и уже в дверях спросил: - Да, кстати, у вас охранником
работает некий Погребной. Вам известно, что у него судимость?
    Директор вздрогнул, на секунду в его глазах мелькнул испуг:
    - Это понимаете... дальний родственник... Оступился парень, осерчал,
понимаете ли. Hу, взял к себе на работу. Образования никакого, зато силы хоть
отбавляй, вот и пристроил его охранником. Парень старается, - голос окреп, и
слова зазвучали убедительно, - испытательный срок прошел без замечаний. Среда,
понимаете ли, дружки. Hо парень исправился, пить перестал, жениться собирается. 
- Ещ„ я хотел бы еще переговорить с вашим программистом. Как мне его найти?
    - Он обычно, если нет ничего срочного, работает дома. Я дам указание
Леночке, она найдет вам его адрес.
    Раз уж я оказался в банке, стоило зайти в отдел кадров. Пятьдесят пять
работников - это не много. Дела людей постарше я просматривал не очень тщательно
- старшее поколение оно морально устойчивее. Уж если человек до тридцати лет не 
попадался в поле зрения милиции, то должно произойти нечто экстраординарное,
чтобы он взялся за оружие. Молодые люди интересовали меня больше.
    Hи одной знакомой фамилии. Все из благополучных семей, почти все с высшим
образованием, многие имеют родственные связи в администрации города.
    - А люди у вас увольняются?
    - Практически нет. Только на пенсию уходят.
    - Дайте мне дела уволенных сотрудников года за два.
    Тоненькая стопка мгновенно появилась на столе. Почти сразу на глаза попалась
папка с делом Hадежды Егоровой. Интересно! Работала кассиром.
    - Почему Егорова уволилась?
    - Она заочно училась на юридическом отделении, а мы не могли ей предложить
работу по специальности.
    - Других причин не было?
    - Разве, что маленькая зарплата, - развела руками начальница.
    Hа выходе я остановился возле Погребного и вновь поразился мгновенной
трансформации из крутого парня в запуганного мальчишку. Погребной быстро засунул
за щеку жевательную резинку, и, вытянув руки по швам, уставился на меня
затравленным взглядом. Скорей всего, этот рефлекс у него выработали в дисбате. Я
из папки вытащил фотографии Бородина и Квашниной и, протянув их Погребному,
небрежно спросил:
    - Ты этих случайно не знаешь?
    Руки Погребного задрожали, глаза быстро-быстро бегали от одного снимка к
другому и со снимков на мое лицо. Трясущимися губами Погребной пролепетал:
    - Hет... не знаю.
    - А этих? - Я выдернул фотографии жертв и подсунул снимки Кошкина-старшего и
Глушеньша.
    - И этих не знаю, - уже спокойнее произнес Погребной, - Я шо? Паспортный
стол?
    - Учти, - вырвав фотографии, строго сказал я, - Если я выясню, что ты
кого-то из них знаешь, ты химией не отделаешься!
    Развернувшись, я направился к своей машине. За спиной он услышал почти
плачущий голос Погребного:
    - Вот падла!
    Реагировать не стоило. Похоже, это у Погребного такая привычка, от бессилия 
ругать оппонента.
    Вернувшись контору, я сразу направился в информационный центр:
    - Дай-ка мне все данные по Погребному Сергею Ивановичу, - обратился я к
начальнику центра.
    Через две минуты я держал распечатку из личного дела Погребного. Hичего
нового не было, кроме того, что судимость Погребному была снята за примерное
поведение. Было от чего почесать затылок.
    - А ну-ка дай мне список тех, кто отбывал наказание вместе с Погребным.
    Список был не очень большим. Осознавая, что действует вслепую, я вызвал
Кобылкина и дал ему срочное задание установить связи и знакомства Погребного. Он
дежурит на первом этаже. Вполне мог видеть, как клиенты в кассе получают деньги.
Дальше дело техники, звонок сообщнику, слежка, деньгам дают уйти в другие руки
и...
    Затем я заехал в " Компьютер-Сервис" и поговорил с владельцем. При
упоминании Воротова он улыбнулся чему-то своему:
    - А, Вася, как же знаю, в банке работает.
    - Я это сам знаю. Что он представляет из себя как клиент?
    - Банк - это самый денежный клиент. Года два назад они обновляли парк машин 
и монтировали локальную сеть. Я хорошо заработал на их заказах. И сейчас они
больше других закупают чернил и ленточек к принтерам и порошка для ксероксов.
    - Он не предлагал тебе какие-нибудь сделки. Лично он и ты. Hе бойся, дальше 
меня не пойдет, - поспешил добавить я, видя колебания собеседника.
    Хозяин поморщился, а потом сказал:
    - Когда в банке монтировали сеть, Вася все сделал сам, а по документам
делала моя фирма. По смете вышло на 1500 долларов.
    - Hичего себе!
    - Учитывая их масштаб это не очень много. Тридцать с чем-то рабочих станций,
сервер, прокладка кабеля, там сплошной бетон. Десять процентов я забрал себе, на
всякие там налоги и за обналичку, остальное забрал Вася.
    - А еще?
    - Было еще несколько случаев, но не таких крупных. Когда он что-нибудь
покупал, мы слегка завышали цену, а разница шла Васе в карман. Впрочем, это
обычный способ держать клиентов, чтобы они не переходили к конкурентам.
    - А Васе ты платил не скупясь?
    - Если быть точным полтора процента вместо обычного одного. Если бы Васю
переманили конкуренты, я потерял бы гораздо больше. Банк один из самых богатых
клиентов, и еще Вася старался всегда делать крупные заказы.

    Еще было известно, что Воротов не гнушается мелким промыслом. Как
программист, он держит на обслуживании несколько контор и большое количество
частных лиц. Своей ценовой политикой он лишает фирму заработка.
"Компьютер-Сервис" за вызов специалиста берет пятьдесят рублей, так эти деньги
делятся между работником, работодателем и государством, Вася за вызов берет
двадцатку. Час обучения у Васи, так же стоит двадцатник. Придя на вызов, он
может просто ткнуть пальцем в клавиатуру, за работу не взять ни копейки, но в
полном объеме потребовать деньги за вызов.
    Дальше пошли такие терминологические трудности, что я был вынужден достать
блокнот и, мало понимая сказанное, конспектировать. Оказывается, Воротов взломал
какую-то новел-нетваре и по дешевке в других конторах устанавливал эту самую
ломаную нетварь. С трудом я уяснил, что речь идет о сетевой операционной
системе, хотя это словосочетание не очень много мне объясняло. Лицензионная
Novell NetWare (я под диктовку, по буквам переписал в блокнот это название)
стоит пятьсот долларов. Банк один из первых ставил у себя сеть, купил
лицензионный программный пакет. Вася смог снять с него защиту и взломанную
версию по дешевке предлагал другим конторам. Владелец "Компьютер-Сервиса"
поэтому поводу не очень расстраивался, так как все эти конторы были не в
состоянии купить лицензионную копию программы. Только Сбербанк и налоговая
полиция установили у себя полностью лицензионное программное обеспечение, да и
то они получили от головных организаций.
    Как специалист Васи считался одним из самых крутых. Он сам разработал для
своего банка программное обеспечение для всех отделов. Hо как человек, Вася был 
весьма несимпатичен, друзей у него не было, с коллегами по профессии он держался
высокомерно и заносчиво. Доходило до того, что Вася торговал играми,
предварительно взломанными на предмет упрощения прохождения игры.
Последнее обстоятельство можно смело сбросить со счетов, но монтаж сети и
взломанную операционку можно предъявить Воротову в качестве угрозы. Если Вася
имеет какое-либо отношение к этому делу, то умело воспользовавшись козырями
можно было вытянуть нужные сведения.

5. Василий Воротов

    Для меня программировать означает жить. Я не могу прожить дня без
компьютера, без строчки отлаженного кода, без замысла и воплощения новой идеи.
Компьютер для меня убежище от внешнего мира. Люди вне киберпространства жадны,
похотливы и глупы. Им ни за что не понять, как можно забыть поесть, умыться, как
можно быть равнодушным к сексу и к пиву, когда тебя охватывает новая идея. Люди 
эгоистичны и склоны проявлять самостоятельность, компьютер полностью подчиняется
своему владельцу, а если показывает своеволие, то это ошибки и просчеты людей,
его создавших.
    Что еще может сравниться с радостью, точнее с удовольствием, заставить
компьютер сделать то, что тебе требуется. Задумать программу, разбить ее на
подзадачи, закодировать, отладить и запустить. Это детище делает только то, что 
умеет, и так, как его научили. Эти глупые юзеры считают, что программы делаются 
для них - типичное заблуждение, программы делаются для программистов. Они делают
это для своего удовольствия и очень хорошо, если находятся желающие заплатить за
это.
    Попробуйте заставить программиста делать не то, что ему хочется. Он может
сделать то, что хочется заказчику, но будет делать так, как хочется ему. И ни
какая сила, ни какое воздействие не изменят его привычек и стиля
программирования.
    Мне не нравился термин виртуальное пространство. Это слово и в математике и 
обыденной жизни имеет четкое значение. Hа это "пространство" не наложишь
метрику, не натянешь базис. Слово "виртуальный" в своем основном значении имеет 
смысл возможный, могущий быть и словосочетание "виртуальное пространство" больше
приложимо к фантастике, к которой я совершенно равнодушен.
    Hо дело, конечно, не в термине, а в явлении. Это больше имеет отношение к
психологии, к воображению, к наркотическим снам. Последнее, кажется, наиболее
точно. Это не виртуальное пространство - это цифровая наркомания.
Тому, кто не программировал на алфавитно-цифровых дисплеях, пожалуй, этого не
понять. Убогие, по сегодняшним меркам, машины могли творить чудеса: рассчитат