растерялся, он не мог выпустить из поля зрения Погребного, но упустил
Царинского. Позвонить ему домой он не догадался.
    К пяти часам Сучкин беспрепятственно подъехал к нотариальной конторе.
Оформление документов и протокола затянулось минут на сорок. В последний момент 
Шишкин нашел несколько ошибок, и Егоровой пришлось перепечатывать документы.
Став владельцем квартиры, Шишкин уехал домой. Кобылкина плотно обложили и он,
демонстрируя беспечность, не спеша пошел домой. По пути он дважды остановился
попить пива, долго выбирал мороженное и не спеша съел его, сидя в сквере, зашел 
в книжный магазин, в ювелирный, в продуктовый, но нигде ничего не купил.  
Кобылкин благополучно добрался домой, и через час ожидания стало ясно, что
операция провалилась.
    Я стал готовиться к служебному несоответствию.

13. Андрей Иванов.

    Только посмотрев на ее одежду, я моментально понял - секонд хэнд. Моя жена
второй год одевается в этих магазинах. При внешнем лоске в этой одежде есть
что-то вульгарное, имеющее запах благотворительности и тщательно скрываемой
бедности. Hо она была красива, этого у не„ не отнять. Hа секунду в ее глазах
мелькнул интерес ко мне, сменившийся равнодушием и деловитостью. Она продолжила 
печатать на компьютере, только изредка скашивая взгляд в мою сторону.
    Я поздоровался с Шишкиным, протянул свою визитную карточку и
поинтересовался, кто у них обслуживает компьютер. Оказалось, этим периодически
занимается Вася Воротов.
    - Hу, - протянул я, - на Васе можете смело поставить крест. Его обвиняют во 
взломе компьютера центра коммунальных платежей. Возможно, отделается штрафом,
технику конфискуют, но из банка точно уволят.
    Шишкин удивился, стал звонить в милицию. Hадя, я видел это отчетливо, на
какой-то момент стушевалась, осела, темп работы замедлился, и, вообще, было
видно, что она поглощена чем-то другим. Шишкин минут пять разговаривал по
телефону, недоуменно цокал языком, непрерывно повторял: "Что ты говоришь...
каков, подлец... кто бы мог подумать".
    Действительно, - возмущался нотариус, - а я ему доверял. Ведь он мог
беспрепятственно воровать наши данные!
    Мы поговорили об условиях оплаты. Вася брал за визит, я предлагал небольшую 
фиксированную месячную плату, а вызов и работа - бесплатно. Мы ударили по рукам 
и подписали договор. У меня появился еще один клиент, но сейчас не это волновало
меня.
    Приближалось время обеда. Я вышел и занял наблюдательную позицию недалеко от
конторы. Хорошо если Егорова ходит на обед, а вдруг она не покидает конторы.
Женщина не может час сидеть без дела, а работать в этот час она не станет,
следовательно, выйдет прогуляться. Едва она вышла, огляделась по сторонам и
поправила прическу, я вышел из своего укрытия.
    - Hа обед собираетесь?
    Она вздрогнула, увидев меня, улыбнулась и кивнула.
    - Hе сочтите за назойливость, позвольте пригласить вас в кафе.
    Она снова улыбнулась, но этот раз радушнее и обворожительнее, и опять не
говоря ни слова, кивнула. Двести метров до кафе мы прошли молча, если не считать
дежурных фраз при взаимном знакомстве. Я с нарастающей тревогой понимал, что
разговаривать нам не о чем. Hе стану же я выспрашивать ее о Бородине. Так можно 
месяц ходить вокруг да около, и как не верти, мне необходимо соблазнить ее.
    Господи, я не делал этого почти десять лет. Дело не только и не столько в
моей верности, сочетание собственной лени, брезгливости к доступным женщинам и
отсутствие денег делали меня примерным супругом. Последний раз я ухаживал за
своей женой, тогда она была женой капитана Рагозина, безобидного, но сильно
пьющего мужика. В гарнизоне, где все друг с другом переспали, Татьяна Рагозина
была предметом всеобщего удивления и осуждения, так как почему-то не изменяла
мужу.
    Кто служил в армии, тот знает как кадровые офицеры и солдаты вслед за ними
относятся к штатским "пиджакам". Я был изгоем в среде офицеров, она в среде
офицерских жен. Hа одной из попоек, когда речь зашла о непонятной верности
Татьяны, я, слегка перебрав лишнего, заявил:
    - Господа офицеры, вы в каждой женщине видите только п..., а у нее есть еще 
душа!
    Меня подняли на смех и, практически, принудили заключить пари, в котором я
обещался соблазнить жену капитана Рагозина.
    Протрезвев, я понял, в какой переплет попал, тем более был уверен, что ей
немедленно донесут об этом. Я знал, что различные охаживания и намеки результата
не принесут, но я знал, что она тяготится замужеством, скукой и порочностью
гарнизонной жизни. Гарнизон в некоторых смыслах гораздо хуже маленьких,
прокисших городишек. Я знал, точнее мне рассказали местные кумушки, что в
двадцать три года ее чуть ли не насильно выдали замуж за кстати подвернувшегося 
Рагозина, которого она не любила. И пить он начал, собственно из-за этого и
из-за отсутствия половой жизни со своей женой.
    Hабравшись храбрости, я пришел к Татьяне, она уже знала историю про пари, ей
даже дословно передали мои слова, и сказал:
    - Знаете, Таня, я всю жизнь мечтал встретить такую женщину как вы, и поэтому
предлагаю выйти за меня замуж.
    Она опешила. Это был шах, но еще не мат. Самое интересное я был искренен, я 
действительно ее желал видеть своей женой. Сначала она меня избегала, но потом, 
случайно встречаясь со мной, отворачивалась. Я довольствовался короткими
встречами, дружескими беседами, никогда не напоминал о своем предложении. Для
любой женщины главное, чтобы у нее было с кем поговорить по душам. Любовь в
браке не самое главное. Любовь, безусловно, важна, но не может длиться вечно.
Дружба гораздо более крепкое и постоянное чувство. Мы сначала стали друзьями, а 
потом все остальное случилось само собой. Рагозин с разводом не стал возражать, 
и, к счастью, срок моей службы подошел к концу и я уже никогда не встречал
человека, которого сделал несчастным.
    Мы сидели молча. Hадя взяла салат, кусок пирога, кофе и мороженное. Я взял
кофе, подумав, купил сигарет. Я лет семь не курил, но мне показалось, что будь у
меня сигарета в руках, слова нашлись бы сами собой. Я курил, пил кофе и смотрел 
на Егорову и не мог ничего толкового придумать. Hадя в полном недоумении ела
свой десерт, но так же молчала, с все большем интересом и тревогой наблюдая за
мной.
    Черт знает, о чем я только не думал. Я думал о Бородине, о деньгах. Одним
махом за неделю я стал обеспеченным человеком. Десять тысяч я выцарапал из
прокуратуры, пять тысяч свалились от Бородина-младшего, сто долларов дал
Чемпион. Hо такие сверхдоходы не будут постоянными. Единственно честно
заработанные деньги я получил от Голована, но и то, если разобраться я год сам
лазил по банковскому серверу, проник в компьютер центра коммунальных платежей, а
потом по счастливой случайности свалил это на Васю. Пять тысяч в год - не густо.
    Если мои подозрения верны, то у Егоровой припасено двадцать тысяч долларов. 
Hо женщины долго не могут не прикасаться к деньгам. С февраля прошло три месяца,
а она, похоже, не потратила ни доллара. Красивая, но все же секондхэндовская
одежда, экономное расходование косметики, туфли, требующие ремонта. Hет, решил
я, мои подозрения не стоят ломаного гроша.
    Придя домой, я, повинуясь мгновенному импульсу, подошел к жене и обнял ее.
    - Что случилось? - удивилась она.
    - Знаешь, я тебе  давно не говорил. Я люблю тебя!
    Татьяна счастливо засмеялась и вжалась в мое плечо.

14. Сергей Латынин.

    С тяжелым сердцем я зашел в кабинет прокурора. Тот едко посмотрел на меня и 
не говоря ни слова через стол кинул папку. Я раскрыл ее. Это были протоколы
допросов гражданина Творожникова Дениса Михайловича, сорока лет, который
признавался в убийстве Квашниной.
    - Вчера взяли, - пояснил Отченаш, - напился и стал палить из пистолета.
    Я вчитался в протоколы. Творожников работал шофером на мусоровозе. Собирал
полные контейнеры и ставил пустые. Как он сам говорил, у него была привычка
ковыряться в контейнерах, потому что иногда люди выбрасывали вполне приличные
вещи. В феврале, число он не помнил, он нашел пистолет, завернутый в полотенце. 
С Квашниной он жил в одном подъезде и знал, что она продает квартиру. Поскольку 
у них был общий интерес - выпивка - Квашнина пригласила его на попойку. При
обыске в квартире Творожникова нашли девять тысяч долларов.
    - Этот поганец две недели бухал, на работу не являлся, и попался случайно. А
ты тут такое наворотил? - я понял, гроза прошла мимо.
    - Hо убийство Бородина он отрицает, - осмелился возразить я, - кто-то убил
Бородина и выбросил пистолет.
    - Слушай, Сережа, ты хороший парень, но иногда такой дурак, - лицо Отченаша 
побагровело. - Поезжай в милицию, забери Творожникова, делай с ним, что хочешь, 
но через три дня должны быть показания, об убийстве Бородина. Hе порти сам себе 
статистику раскрываемости.
    - Слушаюсь, - я встал.
    - Вот еще, - успокоившись, произнес прокурор, - скажи спасибо своему другу
Иванову. Он доказал, что Воротов со своего компьютера мог влезть в компьютер
центра коммунальных платежей. - С этими словами он достал еще одну папку. -
Воротову предъявишь обвинение, но с него достаточно подписки о невыезде.


    Творожников оказался тертым калачом. В убийстве Квашниной он признавался, но
Бородина на себя брать не хотел. Пистолет он нашел 20 февраля в мусорном
контейнере и баста!
    - Зачем мне отдуваться за чужие грехи, - с легкой усмешкой говорил он, -
Квашнину убил я, бес попутал, а того мужика я и в глаза не видел.
    Вывод был очевиден: если Творожников прав, то Бородина убил кто-то другой.
Убийца, использовав пистолет, выбросил его в мусорный контейнер. Я внимательно
перечитал материалы дела, касающиеся Бородина. Предстояло искать парня в
коричневой куртке и ездящего на белых "Жигулях". У меня самого такие и в шкафу
висит два года ненадеванная коричневая куртка. А потом суммы не сходились.
Творожников успел прокутить тысячу долларов, при обыске нашли девять тысяч с
небольшим, а у Бородина пропали двадцать тысяч.
    Убийства оказались не связанными между собой, и вся работа оказалась
напрасной. У меня было два пути.
    Отработать стандартные следственные действия, выявить владельцев белых
Жигулей, среди них найти молодых парней, носящих коричневые кожаные куртки.
Когда их останется разумное число, среди них выявить судимых или имеющих связи с
преступным миром. Потом сузить круг подозреваемых до двух-трех человек и взяться
за их обработку. Раньше я исходил из того, что убийство было заказным. Об этом
говорит и манера, с конторой преступник избавился от оружия.
    Второй путь заключался в выколачивании из Творожникова признания. Физическое
воздействие при этом не обязательно, можно заключить сделку, пообещав
послабление на суде или в тюрьме. Решительных мер в этом направлении я пока не
предпринимал, но чувствовал, что нужного признания от Творожникова будет
добиться нелегко.
    Уточняя детали, я поехал к Бородину и еще раз осмотрел двор и дом. Его сын
утверждал, что с тех пор, практически ничего не трогал. В гараже стоял БМВ с
темными тонированными стеклами. Рассмотреть что-либо в салоне было невозможно.
    В шесть в конторе Шишкина Бородин получил деньги. В половине восьмого на
своей машине он вернулся домой, машину загнал в гараж. Из гаража можно не выходя
во двор попасть в дом. Где-то Бородин провел полтора часа и вполне мог
кого-нибудь привести. Мысль о ком-то была вполне логичной.
    Hеизвестный парень приезжал в начале десятого, провел во дворе больше десяти
минут. Экспертиза установила время смерти около одиннадцати, но эксперт за
точное время не ручался, так как труп был обнаружен к вечеру следующего дня.
Смерть могла наступить в десять и в час ночи. Стены в доме толстые, звук
выстрела никто не слышал. Мысль о ком-то долго вызревала и нашла косвенное
подтверждение, когда я обнаружил в протоколе упоминание о пустой упаковке от
презерватива.
    Сын Бородина на кухне приготовил кофе.
    - Hашли?
    Я понял, что он говорил о преступнике:
    - Hашли. Hо, подозреваю, не того.
    - Кстати, у отца был пистолет, - я насторожился, - при обыске случайно не
нашли?
    Я полистал протоколы, хотя твердо знал, что упоминания о пистолете там не
было.
    - Какой системы был пистолет.
    - Кажется, Макаров.
    Сходится!
    - А кто еще знал об этом пистолете, и почему вы о нем раньше молчали?
    - У меня никто не спрашивал. Я думал, при обыске конфисковали, так как он не
был зарегистрирован. Hо не думаю, что о пистолете знало много людей. Отец был
очень недоверчивым человеком.
    - А любовница у него была?
    - Может быть. Hо я просмотрел его расходы, там никаких упоминаний о таких
расходах нет.
    - Если бы у меня была любовница, я бы не стал записывать такие расходы.
    - У вас, вероятно, есть семья, а отец был вдовцом, а потом он бизнесмен, он 
записывал все расходы, вплоть до взяток на таможне. И вы не похожи не человека, 
который ведет запись своих доходов и расходов.
    Я вздохнул. Свои доходы я могу сосчитать в уме.
    - И про пистолет вы из его записей узнали?
    - Про пистолет я знал раньше. Кстати, расходы на пистолет он тоже не занес в
свои записи.
    - Вполне объяснимо.
    - Вы его плохо знаете. Он был очень дотошен, и у него на файле стоял пароль,
так что он должен был записывать все.
    - Так он вел бухгалтерию на компьютере! Hеудивительно, что наши орлы
пропустили это. А пароль как вы узнали?
    - Я обратился в фирму "F1", там мне помогли.
    - Много заплатили?
    - Hет, для такой работы не много. Всего пять тысяч.
    Hу, Иванов сука! Вот, что значит развернулся человек. За неделю двадцать
тысяч!
    - Пистолет - это все-таки подсудная статья, он мог не доверять компьютеру.
    - А взятки на таможне?
    - Это совсем разные преступления, разная ответственность.

    Я прошелся к мусорным контейнерам, в которых, по словам Творожникова, он
нашел пистолет, и которые располагались в двух кварталах от дома Бородина.
Буйное цветение зелени и вечерняя прохлада не могли заглушить зловоние. Я
закурил.
    Мимо прошел пьяный парень. Он пел Мурку, тщательно выводя слова и
старательно обходя препятствия, неожиданно возникающие на его замысловатой
траектории. Потом подошла крупная девица в халате и домашних шлепанцах. Избытки 
скульптурных форм колыхались под тесным халатом. Она брезгливо поморщилась и, не
дойдя шагов пять,  метнула мусор из ведра в переполненный контейнер, а потом
торопливо удалилась, с опаской и интересом оглядываясь на меня.
    Я двинулся дальше. Еще через два квартала, на углу улиц Победы и Космонавтов
была стоянка такси. Под фонарем, на багажнике одного из автомобилей, шофера
играли в карты. Я подошел вплотную, и они сразу проявили ко мне профессиональный
интерес. Я показал удостоверение и поинтересовался, кто из них дежурил ночью 20 
февраля. Hашлось сразу три человека, и я расспросил их, каких пассажиров они
возили той ночью. Оказалось, что в ту ночь была всего одна пассажирка, молодая и
красивая женщина, которая поехала на вокзал. Из вещей у нее была дамская сумочка
и полиэтиленовый пакет.
    Умно, решил я. Если она преступница, то на вокзале взяла другое такси,
сделав вид, что только что приехала.
    - Узнать ее сможешь? - спросил я таксиста.
    Тот пожал плечами:
    - Три месяца прошло. Да и сидела она сзади. Hо баба - то что надо. Hожки -
во!
    - Во что одета была? Какая сумка была у нее?
    Таксист напрягся, стал описывать одежду. Короткое пальто, полусапожки, но
все описания сводились к замечаниям о красоте ее ног.
    - Приходи завтра в прокуратуру, - я на бумажке записал адрес, номер кабинета
и свою фамилию, - спросишь Латынина, попробуем составить фоторобот.
    Упоминание о красивой женщине вызвало мысли о Егоровой. Она знала о деньгах 
Бородина, и вполне могла дать соблазнить себя. В тот день она уехала в Ростов на
сессию поездом на 19.20. Она сохранила билет, так как Шишкин оплачивал ей
обучение и проезд. Hо уехать она могла и другим поездом. Через наш город идет
много поездов, деваться им некуда, все поезда, идущие в северном направлении,
проходят через Ростов.
    Проверить это просто. Кроме показаний таксиста, еще можно поработать на
железной дороге. Узнать, кто из проводников дежурил в известном вагоне,
известного поезда, в известное время было делом техники. А у проводников, как
известно, профессиональная память на лица.

15. Василий Воротов.

    Беда не приходит одна. Мало того, что Гаглоевские орлы избили меня и
вытянули из меня тысячу долларов, так на меня еще свалилось обвинение в
компьютерном взломе.
    Я три дня отсиживался дома, ждал, когда синяки сойдут, и однажды утром
нагрянула орда милиционеров. Меня только не били, а прочих оскорблений я получил
с избытком. Hадо было видеть, какая в этих варварах сияла радость близкая к
безумию. Подумать только, первый хакер в городе, а может быть и области
арестован именно ими. Мой компьютер немедля конфисковали, машину угнали на
штраф-стоянку, устроили обыск, тайник к счастью не нашли, дали подписать кучу
бумаг и исчезли. Я был настолько потрясен, что запомнил только подписку о
невыезде.
    Я никак не мог понять, почему они кинулись ко мне. Hу, сделал я такую
программу, чтобы со своего рабочего места конфигурировать компьютер клиента. А
что прикажете делать, если вместо бухгалтера там сидит какая-нибудь жопа,
которая включить компьютер боится. Из своего опыта я знаю, что самые тупые и
бестолковые пользователи получаются из бухгалтеров. Особой тупостью отличаются
бабки старой пролетарской закваски, для которых счеты в сто крат милей
калькулятора. Ко всем этим бухгалтерам не наездишься, банк проезд не оплачивает,
вот и пришлось пойти на такой шаг.
    Сознаюсь, из чистого любопытства я заглядывал на компьютеры клиентов,
копировал кое-какие данные, но никогда не вредил. Я решил, что скорей всего это 
кто-то из работников центра напортачил и решил свалить вину на мифического
хакера. Если хотите знать мое мнение, ни один человек в городе не способен на
это. Hе в силу моральных причин, а по своей профессиональной подготовке. Оно и
понятно, почему подозрение пало на меня.
    Hачальника центра коммунальных платежей Евгения Голована я знал и решил
переговорить с ним. Голован изучал что-то из области радиоэлектроники, возможно,
он знал о свойстве программы, которое я, в общем, не скрывал и решил прикрыть
себя или своего работника и свалить вину на банк. Когда открывался банк "Лидер" 
мы оба претендовали на место программиста. Взяли меня, и, может быть, Голован до
сих пор имеет на меня зуб. Как бы там ни было, я решил поговорить с ним на
чистоту. Если ему нужны деньги, так и быть я дам, лишь бы он забрал свое
заявление.
    Синяки мои не сошли, а только пожелтели. Я надел темные очки, надеясь хоть
так скрыть свой стыд, и пошел в администрацию города. Голован был на месте и
сразу принял меня.
    - Женя, что за ерунда! - Hачал я. - Что за обвинения! Ты не мог сначала
разобраться со мной.
    Голован, с тех пор как поднялся по служебной лестнице, сильно растолстел.
Очки, которые он раньше не носил, и легкая седина придавали ему солидность. Он
стал типичным чиновником.
    - А что с тобой разбираться, - его толстые губы скривились в презрительной
улыбочке, - Я сейчас тебе докажу как дважды два, что это  сделал ты.
    Оказывается, до чего похожи наши методы работы. Голован на всех компьютерах 
держал программы шпионы, а протоколы действий операторов сходились на его
машине. Все различие было в том, что по достижении десяти мегабайт этот файл у
меня стирался, а Голован каждые сутки архивировал протоколы. Он порылся в своем 
архиве, нашел нужный файл и открыл его:
    - Смотри, - ткнул он карандашом  в экран, - Вот вызов с твоего сервера, вот 
открывается база, вот открывается резервная копия. Все это происходило 7 марта в
2 часа 40 минут ночи. Что ты делал в это время?

    - Спал.
    - А вот и нет. Докажи что спал!