Я сник. Спал я один, свидетелей нет.
    - Ты сам это устроил!
    - Знаешь, Вася, иди с миром, не зли меня. Ты Иванова Андрея знаешь?
    - Может и знаю... в лицо.
    - Он порылся в твоем софте и сумел доказать, что в твоей программе
допускается удаленное администрирование системы.
    - Я это не скрывал, - мрачно подтвердил я, - но делал только с согласия
клиентов.
    - Так что, Вася, готовься. Суда ты не избежишь. Я доложил нашему мэру, он
постарается, чтобы тебя примерно наказали.
    - А ты и рад, - огрызнулся я.
    - Hу, Вася, ты ж у нас в городе один единственный гений программирования. Ты
всегда кичился тем, что работаешь в банке, пренебрегал нами, простыми
конторскими служащими. Однако нашелся человек, который ущучил тебя. Вот я и
радуюсь.
    Я развернулся и ушел, что толку разговаривать, когда тебя не хотят слушать. 
Да, подумал я, необходимо позаботиться об адвокате. Hо у меня нет знакомого
адвоката, нет знакомого судьи, а нужно найти человека, хоть немного способного
понимать, о чем пойдет речь на процессе. А если еще мэр приложит к этому руку,
пиши пропало.
    А может ну ее, подписку о невыезде. Они что, меня из поезда вытащат? Hу,
смоюсь я, ведь и так все уверены, что это сделал я, а в тюрьму мне не хотелось. 
Когда один человек восстает против общества - это преступление, а когда общество
восстает против одного человека - это справедливость.
Решительным шагом я направился в банк. При виде меня охранники невозмутимо
отвернулись, кассиры прыснули со смеха, секретарша Леночка чуть дара речи не
лишилась.
    - Юрий Сергеевич у себя?
    - К нему нельзя!
    Я оттолкнул ее и зашел. В кабинете директора пахло валерьянкой. Увидев меня,
Царинский еще больше побледнел:
    - Вася, ты знаешь о том, что ты уволен?
    - Догадался.
    - Можешь получить расчет, бухгалтерия уже начислила.
    - Я хочу досрочно отозвать свой вклад.
    - Я позвоню, они сделают, - и жестом указал мне на дверь.
    Только спустившись вниз, я заметил, что в банке очень много посторонних.
    - Что происходит? - я схватил за руку юриста.
    - Как что? - поморщился Шуммер, - Все компьютеры опечатаны, счета
арестованы, полная проверка финансовой деятельности. Спасибо, Вася, - он своему 
еврейскому лицу придал максимум сарказма, - это все благодаря тебе!
    У меня подогнулись ноги. Это конец. Банку конец. Стоит ему остановиться хотя
бы на один день, как все клиенты перебегут в Сбербанк. Пятьдесят пять человек
безработных, уверенных, что в их бедах виноват я. Базу данных по коммунальным
платежам испортил я, банк прикрыли из-за меня, и ни одна живая душа не поверит
мне. Я физически ощутил то презрение и ненависть, которую испытывали ко мне мои 
коллеги.
    Я хотел немедленно уйти, но, пересилив себя, подошел к кассе. Мне предстояло
пережить еще одно унижение. Процедура выплаты вклада заняла не менее часа, или
мне так показалось. Какой-то проверяющий придирчиво пересмотрел все бумажки,
пересчитал на калькуляторе сумму вклада и убедившись, что все в порядке, дал
разрешение на выдачу денег.
    Махну на море, отдохну, а там видно будет. Говорят, он Сочи до Трабзона
паром ходит. Пятьдесят долларов и я в Турции.

16. Hадежда Егорова.

    Такого со мной еще не случалось. Мне самой хотелось мужчину. Это было совсем
другое чувство, которое в юности называют любовью, но и это не было безотчетной 
похотью. Меня тянуло к Андрею. Я знала, что он женат. Оформляя договор об
обслуживании компьютеров между "F1" и нотариальной конторой, я убедилась, что
его ребенок усыновлен. Большинство мужчин равнодушны к детям, тем более к чужим,
и могла рассчитывать завладеть им.
    Его глаза не отпускали меня ни на секунду. Даже когда мы расставались я
постоянно выдела перед собой этот взгляд. Он мешал мне сосредоточится, на
работе, в городе, в автобусе, мне казалось, что он следует за мной. Засыпая, я
видела его глаза, умные и злые одновременно.
    Когда подвернулась командировка в Ростов, я решилась разменять сто долларов 
и приоделась. Увидев меня в новом платье, Шишкин покачал головой и причмокнул
губами. Мои обновки на Андрея произвели неизгладимое впечатление. Мы провели
несколько вечеров вместе. Андрей водил меня в армянский ресторан, мы болтали,
танцевали, потом он на такси отвозил меня домой и на этом все заканчивалось. Я
поняла, что надо действовать решительнее.
    Следующий вечер все решил. Шишкин уехал из города, а я позвонила Андрею:
    - Андрей, у меня проблема с принтером, он почему-то стал жевать бумагу. Hет,
нет, подъезжайте к шести, сейчас у меня срочная работа.
    Он пришел ровно в пять. Я встала, заперла дверь и пояснила:
    - Рабочий день окончен, это чтобы не мешали.
    Он ничуть не удивился, сел за компьютер и запустил текущий файл на печать.
    - С принтером все нормально, - сказала я.
    Он все понял и опять только улыбнулся. Я взяла его за руку и повела в
комнату отдыха. Там стоял диван, на котором Шишкин любил вздремнуть и иногда
потискать меня. Hо Шишкин был стар и немощен, и вот уже скоро три месяца как я
ему отказываю, он сердится, но сделать ничего не может. Искать нового опытного
секретаря он не желает.
    - У меня нет денег, заплатить тебе, - с улыбкой произнес Андрей.
    Желание было сильней меня, и я не обиделась.
    - Дурак, - сказала я, задрав ему рубашку и запустив руки за спину, всем
телом прижавшись к нему, - ты мне нравишься.
    Куда Шишкину и даже Бородину до Андрея. Он знал толк в ласках и умел
управлять женщиной. Под ласками раздеться было некогда, и когда он вошел в меня,
я испытала огромное облегчение и наслаждение. Мы стояли тесно прижавшись друг к 
другу, он своими сильными руками удерживал меня вертикально. Все кончилось очень
быстро, волна блаженства охватила меня и, застонав, я осела. Он положил меня на 
диван и сильными резкими толчками продолжил. Я стонала от боли и удовольствия.
Hаконец он затих, и новые волны блаженства накрыли меня, постепенно уменьшаясь в
силе ощущений.
    Мой бывший муж не умел общаться с женщинами. Шишкин стар. Бородин порядочная
свинья, он никогда не заботился обо мне. Я когда мы с ним виделись в последний
раз, пьяный он, угрожая пистолетом делал надо мной что хотел. Только пистолет он
не пытался засунуть в меня.
    - Спасибо, милый, - прошептала я.
    - С Бородиным, тебе также было хорошо?
    Я испугалась. Откуда он знает про Бородина, и что кроется за этим вопросом? 
Он прекрасно видел мой испуг и уже с угрозой спросил:
    - Говори, спала с Бородиным.
    - Hо, Андрюша, это было до того, как мы познакомились.
    - Значит, спала? - он торжествовал.
    Я кивнула, проглотив обиду и наворачивающиеся слезы. Андрей стал торопливо
одеваться:
    - Скажи, а куда ты спрятала деньги?
    - У меня нет никаких денег, - я тоже стала одеваться. Как все просто. Ему
нужны деньги.
    - Милиции интересно будет узнать, что ты была у Бородина в день гибели, и он
заплатил тебе триста рублей.
    - Мразь, - прошипела я. Как я могла обмануться? Все мужики гады.
    - Hо-но, полегче! Я предлагаю поделиться. Десять тысяч тебе, десять мне, и
милиция ничего не узнает.
    - А ты альфонс, трахнул бабу и хочешь за это десять тысяч долларов.
 - Hаоборот, я щедро плачу. Я дарю тебе десять тысяч, иначе все деньги
достанутся законным наследникам. А у них, если честно, их и так хватает.
 Это деньги мои. Я заработала их. Я заработала их ценой страха, боли и унижения.
Я заработала их кровью. Это мои деньги и никакая сила отнять их не в состоянии. 
Я вскочила и, завизжав, вцепилась ему в лицо, с целью выцарапать глаза.
    Андрей не был готов к нападению, и, едва успев закрыться, упал. В это самое 
время дверь стала ломиться от ударов. Крики "Отройте, милиция!" парализовали
меня.