а, которые
ему самому не представлялись уже столь отчетливыми.
     Он все-таки попытался изобразить невозмутимость.
     -- Если таковы все ваши доказательства...
     -- Остается еще вот это. Совершив убийство, вы ушли тем же
путем.  Но,  в середине каморки для платья, охваченный страхом,
вы были вынуждены опереться о стену, чтобы не упасть.
     -- Как вы об этом узнали?-- проговорил Данегр, заикаясь.--
Никто не может этого знать.
     -- Правосудие  --  нет,  никому  из  господ,  служащих   в
прокуратуре,  не  могла  прийти  в  голову простая мысль зажечь
свечу и осмотреть стены. Но если бы они это сделали,  на  белой
известке  увидели  бы красный знак, очень слабый, но достаточно
отчетливый для того, чтобы узнать в  нем  отпечаток  внутренней
поверхности  вашего  больного  пальца,  еще  влажного от крови,
которым вы надавили на стену. Вам, конечно, известно,  что  для
антропометрии   это   один  из  главных  способов  установления
личности.
     Виктор Данегр побледнел еще больше.  Долгими  месяцами  он
вел  борьбу  с  целым светом. Но против этого человека, как ему
казалось, бороться было нельзя.
     -- И если я верну жемчужину,-- пролепетал он,-- сколько вы
мне дадите?
     -- Нисколько.
     -- Как так! Вы смеетесь! Я отдам Вам вещь,  которая  стоит
тысячи, сотни тысяч, и не получу ничего взамен?
     -- Получите. Жизнь.
     Преступника  охватила  дрожь.  А  Гримодан  добавил  почти
нежным голосом:
     -- Будьте благоразумны, Данегр, для Вас жемчужина не имеет
никакой ценности. Вы не можете ее продать. Зачем же ее хранить?
     -- Но есть ведь скупщики... И в тот или иной день, по  той
или иной -- сходной цене...
     -- В тот или иной день будет слишком поздно.
     -- Почему?
     -- Почему?  Да потому, что правосудие опять наложит на Вас
руку, на сей раз -имея доказательства, которыми я его обеспечу.
Оно получит ключ, нож, отпечаток вашего пальца, и  вы  пропали,
сердечный Вы мой дружок!
     Виктор  охватил  голову руками и погрузился в раздумье. Он
чувствовал себя действительно погибшим, причем -- безвозвратно;
в то же время его охватила огромная усталость, безмерная  жажда
покоя и отказа от борьбы.
     Он пробормотал:
     -- Когда Вам ее отдать?
     -- Сегодня же вечером, до часа ночи.
     -- Иначе?..
     -- Иначе я отправлю по почте письмо, в котором мадемуазель
де Сэнклев рассказывает о Вас все прокурору республики.
     Данегр  налил  себе подряд два стакана вина, которые выпил
залпом. Потом, вставая, сказал:
     -- Оплатите  счет  и  пойдемте...  С  меня  хватит   этого
проклятого дела.
     Наступила  ночь.  Два человека спустились по улице Лепик и
пошли по  внешним  бульварам,  направляясь  к  площади  Этуаль.
Шагали в безмолвии. Виктор сгорбился от безмерной усталости.
     У парка Монсо он сказал:
     -- Это -- со стороны дома.
     -- Черт!  Вы из него выходили, перед своим арестом, только
для того, чтобы отправиться в табачную лавку.
     -- Мы пришли,-- сказал Данегр глухим голосом. Они миновали
решетку сада и перешли улицу, на углу которой  стояла  табачная
лавка.  Данегр  остановился в нескольких шагах от нее. Его ноги
подгибались. Он рухнул на скамью.
     -- Ну что?-- спросил его спутник.
     -- Это здесь.
     -- Это здесь? Что Вы мне там поете?
     -- Да, здесь, перед нами.
     -- Перед нами! Имейте в виду, Данегр, не надо...
     -- Еще раз говорю Вам, она там.
     -- Где же?
     -- Между двумя камнями мостовой.
     -- Какими?
     -- Поищите!
     -- Какими?-- повторил Гримодан. Виктор не отвечал.
     -- Ах так, милейший! Захотел со мною поиграть?
     -- Нет... Но... Я ведь сдохну от нищеты.
     -- И ты не  решаешься?  Хорошо,  я--добрый.  Сколько  тебе
надо?
     -- На что купить трюмный билет до Америки.
     -- Договорились.
     -- И стофранковую бумажку на первые расходы.
     -- Получишь две. Говори.
     -- Посчитайте   булыжники,  справа  от  стока.  Она  между
двенадцатым и тринадцатым.
     -- У самой канавы?
     -- Да, ниже тротуара.
     Гримодан осмотрелся. Проезжали трамваи,  шли  люди.  Ну  и
что? Кто бы мог догадаться?
     Он  раскрыл складной нож и вонзил лезвие между двенадцатым
и тринадцатым камнем.
     -- А если ее нет?
     -- Если  никто  не  видел,  как  я  нагибался,  чтобы   ее
спрятать, она еще там.
     Могла ли быть еще там жемчужина! Черная жемчужина, сунутая
в грязь  сточной  канавы,  доступная  любому встречному! Черная
жемчужина... целое состояние!
     -- На какой глубине?
     -- Сантиметрах в десяти.
     Он  стал  рыть  мокрый  песок.  Острие  перочинного   ножа
наткнулось на что-то твердое. Он расширил пальцами отверстие. И
увидел черную жемчужину.
     -- Держи  свои  двести  франков.  Билет  до Америки я тебе
пришлю.
     На следующий день "Французское эхо"  напечатало  следующую
заметку, подхваченную вечерними газетами:
     "Со вчерашнего дня знаменитая черная жемчужина находится в
руках   Арсена  Люпэна,  который  отнял  ее  у  убийцы  графини
д'Андийо. В скором будущем копии этой бесподобной драгоценности
будут  выставлены  в  Лондоне,   Санкт-Петербурге,   Калькутте,
Буэнос-Айресе и Нью-Йорке.
     Арсен  Люпэн ожидает предложения, которые соблаговолят ему
сделать по почте заинтересованные лица".
     -- Так получается, что  за  преступлением  всегда  следует
наказание,  а  добродетель  вознаграждается,--  заключил  Арсен
Люпэн, раскрыв мне закулисную сторону этого нашумевшего дела.
     -- Итак, под именем Гримодана,  экс-инспектора  Сюрте,  вы
были  самой  судьбой избраны для того, чтобы лишить преступника
всех выгод его злодеяния.
     -- Вот именно. И должен признать, что это  приключение  --
из  тех,  которыми  более всего горжусь. Сорок минут, которые я
провел в квартире графини после того,  как  убедился,  что  она
мертва,  вылились в самые удивительные и глубокие переживания в
моей  жизни.  За  четыре  десятка  минут,   увязнув   в   самом
безвыходном  положении,  я восстановил всю схему преступления и
при помощи нескольких улик пришел к убеждению, что виновный мог
быть только кем-нибудь из слуг. С  другой  стороны,  мне  стало
ясно,  что  смогу  завладеть жемчужиной только если слуга будет
арестован; и я оставил там пуговицу от  куртки.  Но  для  этого
требовалось  также, чтобы неопровержимых доказательств его вины
у правосудия не оказалось, -- и я забрал нож, забытый на ковре,
унес ключ, оставленный к замке, запер на два  оборота  двери  и
вытер  следы  пальцев с известки в каморке для платья. По моему
разумению, это было настоящее озарение...
     -- Гениальное,-- вставил я.
     -- Гениальное, если угодно, которое не пришло бы, конечно,
в голову первому встречному... За две  секунды  определить  две
основы нужной мне проблемы -арест и оправдание, воспользоваться
могущественной  машиной  правосудия  для того, чтобы загнать ту
дичь, на которую  я  охочусь,  в  угол,  затравить  ее,  короче
-привести  в  такое  состояние,  чтобы  Данегр,  оказавшись  на
свободе роковым образом попал в ту немудрящую ловушку,  которую
я ему устроил...
     -- Немудрящую? Мало сказать! Ведь для него не существовало
уже опасности.
     -- Конечно,  никакой.  Ибо любое оправдание окончательно и
необратимо!
     -- Бедняга...
     -- Кто бедняга? Виктор Данегр? Вы забываете о том, что это
был убийца. Было бы последний  несправедливостью,  если  черная
жемчужина  осталась бы у него. Ведь он, подумать только, живет!
Данегр живет!
     -- А черная жемчужина принадлежит Вам.  Он  извлек  ее  из
потайного   карманчика   своего   бумажника,   полюбовался  ею,
приласкал ее пальцами и взором и вздохнул:
     -- Кто же тот боярин, тот безмозглый и  хвастливый  раджа,
которому   достанется   это   сокровище?   Какой   американский
миллиардер  станет  владельцем  этого  концентрата  красоты   и
роскоши,  который  некогда  украшал белые плечи Леонтины Залти,
графини д'Андийо?


     Морис Леблан.
     Шерлок Холмс приходит поздно


Maurise Leblanc. Arsene Lupin gentleman-cambrioleur
Перевод с французского Анатолий Коган
"Семь приключений Арсена Люпэна -- взломщика-джентельмена"


     -- Странное дело, Вельмон! До чего же вы похожи на  Арсена
Люпэна!
     -- Вы его знаете?
     -- О!  Как  и  все прочие -- по фотографиям, из которых ни
одна не повторяет другой,  но  все  вместе  оставляют  все-таки
впечатление одного и того же лица... которое принадлежит именно
Вам.
     Орас Вельмон проявил скорее раздражение.
     -- Неужто,   дорогой  Деванн?  И  вы  не  первый,  кстати,
подметивший это, поверьте.
     -- И  это  настолько  очевидно,--   продолжал   настаивать
Деванн,--  что если бы вас не рекомендовал мой кузен д'Эстеван,
и если бы вы не были, к  тому  же,  известным  художником,  чьи
морские  пейзажи  приводят меня в восхищение, я спрашиваю себя,
не оповестил ли бы я о вашем присутствии в Дьеппе полицию.
     Шутка была встречена общим смехом. В зале большой столовой
замка Тибермесниль, кроме  Вельмонта,  собрались  аббат  Желис,
кюре   селения,  и  дюжина  офицеров  из  тех  полков,  которые
проводили маневры в окрестностях, отозвавшихся  на  приглашение
банкира Жоржа Деванна и его матери. Один из них воскликнул:
     -- Но  разве  Арсен  Люпэн не был действительно замечен на
побережье, после своего нашумевшего дела в скором поезде  Париж
-- Гавр?
     -- Совершенно  верно,  с  тех  пор прошло три месяца, и на
следующей же неделе, в казино, я  познакомился  с  нашим  милым
Вельмонтом,  который  с  тех  пор  соизволил  оказать мне честь
несколькими  посещениями  --  приятными  дебютами  перед  более
основательным  визитом... Которым он осчастливит меня в один из
ближайших дней.., но скорее в одну из ночей'
     Посмеялись  еще,  и  перешли  в  бывший  зал  кордегардии,
обширное,  очень высокое помещение, занимающее всю нижнюю часть
Вильгельмовой  башни,  где  Жорж  Деванн  хранил   несравненные
сокровища,  накопленные на протяжении веков родом Тибермесниль.
Сундуки и комоды, старинные таганы и канделябры  украшали  его.
Великолепные  ковры  и  гобелены  свисали  с  каменных  стен. В
глубоких амбразурах
-- в стенах стояли скамьи, за которыми виднелись островерхие проемы окон в
свинцовых переплетах. Между дверью и левым окном возвышалась монументальная,
библиотека-шкаф в стиле Ренессанс, на фронтоне которой золотыми буквами было
выведено слово "Тибермесниль", а пониже -- гордый девиз семейства: "Поступай,
как желаешь!"
     И, пока закуривали сигары, Деванн продолжил:
     -- Однако Вам следует поторопиться, Вельмон, эта ночь  для
вас -- последняя.
     -- Почему    же?--   произнес   художник,   с   решимостью
подхвативший шутку.
     Деванн хотел ответить, когда  мать  подала  ему  знак.  Но
возбуждение,  вызванное  веселым  обедом" желание заинтриговать
гостей возобладали над осторожностью.
     -- Вот еще!-- прошептал он  про  себя,--  теперь  об  этом
можно говорить. Бояться уже нечего.
     Все расселись вокруг него, охваченные острым любопытством.
И он объявил  с  довольным  видом  человека, сообщающего важную
новость:
     -- Завтра, в четыре часа пополудни, Шерлок Холмс,  великий
английский  сыщик,  для  которого  не  существует  тайн, Шерлок
Холмс, самый выдающийся разгадчик секретов, который  когда-либо
существовал, необыкновенная личность, казалось бы
-- во всех подробностях созданная из деталей, возбуждающих воображение
романистов, Шерлок Холмс будет моим гостем.
     Послышались  возгласы. Шерлок Холмс в Тибермесниле? Это --
всерьез? И Арсен Люпэн действительно находится в этих местах?
     -- Арсен Люпэн и его  шайка  не  должны  быть  далеко.  Не
считая  дела Кагорна, кому еще можно приписать кражи со взломом
в Монтиньи, в Крюше, в Крассвилле, если не нашему национальному
взломщику? Сегодня -- моя очередь.
     -- А Вас предупреждали, как было с Кагорном?
     -- Один и тот же трюк не удается дважды.
     -- Тогда?
     -- Тогда? Поглядите!
           Он  встал  и,  указывая  пальцем   одну   из   полок
библиотеки, небольшое пустое пространство между двумя огромными
ин-фолио:
     -- Там  стояла  книга,  издание  XVI  века,  под заглавием
"Тибермеснильская хроника", содержавшая историю  замка  с  того
года,  когда  его  построил герцог Роллоном на месте феодальной
крепости. В книге было три  гравюры.  Одна  представляла  собой
общий вид владения, вторая -- план построек, а третья -обратите
особое внимание -- трассу подземного хода, который одним концом
выходит  наружу,  за  первый пояс укреплений, а вторым -- сюда,
да-да, в этот самый зал, где мы находимся. Так вот,  эта  книга
исчезла еще с прошлого месяца.
     -- Черт,--  проронил  Вельмон,-- это дурной знак. Но этого
еще недостаточно, чтобы оправдать вмешательство Шерлока Холмса.
     -- Конечно,  этого  было  бы  мало,  не  будь  еще  одного
происшествия,  придающего тому, о чем я говорил, более глубокое
значение.  В  Национальной  библиотеке  в  Париже  был   второй
экземпляр  названной  хроники,  и  в  обеих  книгах  можно было
заметить различия в некоторых  деталях,  касающихся  подземного
хода,-- к примеру
-- профилировки лестницы; в них были также различные дополнения, не
напечатанные, а дописанные чернилами и более или менее стертые. Эти частности
были мне известны, я знал также, что трасса могла быть восстановлена только путем
тщательного сопоставления обеих карт. Но вот, на следующий же день после исчез-
новения моего экземпляра, второй, хранившийся в Национальной библиотеке, был
затребован каким-то читателем, который его унес, и никто не смог установить, при
каких условиях случилась кража. Эти слова были встречены возгласами удивления.
     -- Таким образом, дело начало принимать серьезный оборот.
     -- На  этот раз полиция встревожилась,-- уточнил Деванн,--
и было проведено следствие, которое ни к чему не привело.
     -- Как всегда, когда в деле замешен Люпэн.
     -- Вот именно. И тогда мне пришло  в  голову  попросить  о
содействии  Шерлока  Холмса,  который  отвечал,  что был бы рад
вступить в такой контакт с Арсеном Люпэном.
     -- Какая честь, какая  слава  для  Арсена  Люпэна!--сказал
Вельмон.--  Но  если  наш  национальный  взломщик,  как  Вы его
называете, не питает  никаких  намерений  насчет  Тибермесниля,
Шерлоку Холмсу просто нечего будет здесь делать.
     -- Есть еще одно, что должно глубоко его заинтересовать,--
подземный ход.
     -- Но   Вы  сказали,  что  один  из  входов  в  подземелье
находится в открытом поле, а второй -- в этой самой гостиной!
     -- Но где? В каком месте? Линия, изображающая ход, с одной
стороны действительно упирается в  кружок,  обозначенный  двумя
инициалами  "ВБ", что означает, конечно, Вильгельмову башню. Но
башня -- круглая, и кто сможет определить,  в  каком  месте  ее
окружности заканчивается трасса?
     Деванн   закурил   вторую   сигару   и  налил  себе  бокал
бенедиктина. Его засыпали вопросами.  Он  отвечал,  наслаждаясь
вызванным интересом. И, наконец, сказал:
     -- Секрет  утрачен.  Никто  в мире его не знает. От отца к
сыну,  как  свидетельствует  легенда,  могущественные   сеньоры
передавали  его друг другу на смертном одре, до того дня, когда
Джофруа, последний представитель этого рода, лишился головы  на
эшафоте, седьмого термидора второго года, на девятнадцатом году
своей жизни.
     -- Но за минувшее столетие, наверно, состоялись поиски?
     -- Поиски  велись,  но  понапрасну.  И  сам я, когда купил
замок  у  внучатого  племянника   Лерибура,   члена   Конвента,
распорядился  провести  раскопки. Но к чему это могло привести?
Подумайте только: эта башня, со всех сторон  окруженная  водой,
связана  с замком лишь в одном месте, так что подземный ход, по
необходимости, должен быть проложен  под  старинными  рвами.  В
книге  из Национальной библиотеки, между прочим, показана серия
из четырех лестниц, имеющих сорок восемь ступеней, что  говорит
о  глубине  свыше  десяти  метров.  А  лестница, приведенная на
втором  плане,  указывает  расстояние  в   двести   метров.   В
действительности  вся  проблема сосредоточена здесь, между этим
полом, этим потолком и  этими  стенами.  Честное  слово,  порой
просто хочется их разломать.
     -- И никаких других примет нет?
     -- Никаких.
     Аббат Желисс возразил:
     -- Господин  Деванн,  надо  принять еще во внимание те две
цитаты.
     -- О!-- со смехом  воскликнул  Деванн,--  господин  кюре--
великий  любитель  поисков  в  архивах,  мемуарах,  и  все, что
касается Тибермесниля, безмерно  увлекает  его  преподобие.  Но
объяснение, которое он выдвигает, может только запутать дело.
     -- Но все-таки?
     -- Вы непременно хотите знать?
     -- Очень.
     -- Знайте  же, что, согласно его находкам, два французских
короля знали разгадку этой тайны.
     -- Два короля Франции!
     -- Генрих IV и Людовик XVI.
     -- То есть далеко не первые  встречные.  Но  как  об  этом
прознал господин аббат?
     -- Очень  просто,--  продолжал  Деванн.-- За два дня перед
битвой под Арком король Генрих IV ужинал и провел ночь  в  этом
замке.  В одиннадцать часов вечера Луиза де Танкревилль, первая
красавица среди нормандских  дам,  была  приведена  к  нему  по
подземному  ходу при сообщничестве герцога Эдгара, и который по
этому случаю выдал фамильную тайну. Эту тайну Генрих IV позднее
доверил своему министру Сюлли, который рассказал об этом случае
в своей "Королевской  государственной  экономии",  без  другого
комментария, кроме следующей непонятной фразы:
     "Топор   вращается   в   воздухе,   который  трепещет,  но
открывается крыло, и следуешь прямо к Богу".
     Воцарилось молчание, и Вельмон ухмыльнулся:
     -- Ослепительной ясности тут, право, не усмотришь.
     -- Конечно. Господин кюре сделал вывод,  что  Сюлли  таким
образом  обозначил ключ к тайне, не выдавая ее при этом писцам,
которым диктовал свои мемуары.
     -- Предположение остроумное.
     -- Согласен,  но  что  может   означать   топор,   который
вращается, и птица, которая улетает?
     -- И кому надлежит следовать прямиком к Господу?
     -- Непонятно! Вельмон снова обронил:
     -- А  добрый король Людовик XVI тоже пользовался подземным
ходом для того, чтобы встретиться с прекрасной дамой?
     -- Не знаю,-- отозвался Деванн.-- Все, что можно  об  этом
сказать,--  что Людовик XVI действительно останавливался в 1784
году  в  Тибермесниле,  и   что   знаменитый   железный   шкаф,
обнаруженный  в  Лувре  по  доносу  Гамэна, содержал бумажку со
словами, написанными этим монархом: "Табермеснилъ: 2--6--12".
     Орас Вельмон рассмеялся.
     -- Победа! Мрак  рассеивается  все  больше!  Дважды  шесть
равняется двенадцати.
     -- Смейтесь сколько угодно, сударь,-- заметил аббат,-- тем
не менее,  обе  эти  цитаты  и содержат ответ. И настанет день,
когда кто-нибудь найдет им верное толкование.
     -- Шерлок Холмс, для начала,-- предположил Деванн.--  Если
только  его  не  опередит  Арсен Люпэн. Что Вы об этом думаете,
Вельмон?
     Вельмон поднялся, положил руку на плечо Деванна и объявил:
     -- Думаю, что к тем данным, которые содержат обе книги  --
ваша и Национальной библиотеки, не хватало сведения величайшего
значения,  и что Вы были столь любезны сообщить его мне. За что
и благодарю.
     -- Так что?..
     -- Так  что  теперь,  когда  топор   совершил   достаточно
оборотов,  птица  улетучилась,  а дважды шесть оказалось равным
двенадцати, мне остается лишь приступить к делу.
     -- Не теряя ни минуты.
     -- И ни  секунды.  Стало  быть,  еще  нынешней  ночью,  до
приезда Шерлока Холмса, я должен ограбить Ваш замок?
     -- Времени у Вас на это -- в обрез. Но не хотите ли, чтобы
я Вас проводил?
     -- До самого Дьеппа?
     -- До  самого  Дьеппа.  Я  воспользуюсь  этим, чтобы лично
привезти оттуда господина и госпожу  д'Андроль  вместе  с  юной
дочерью их друзей, которые прибывают полуночным поездом.
     И, обращ