Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
чего -
от Козюли. Вернее, от того, что из нее сделали. Похоже, что над ее
тушкой долго и старательно работал студент корейского кулинарного
техникума. Елка отбежала в сторону, ее стошнило.
Все ужаснулись, протрезвели и поспешили уехать. Умница в прострации
сидел на ступеньках и причитал. Балконы начали заполняться. Наконец
появилась Софья Моисеевна и, перегнувшись через перила, потребовала
отчета.
- Ничего, мама, - сказала Ленка, - просто кто-то Фимину собаку убил.
Иди спать.
- Шобаку?! Шнова?! Вейжмир!!! - охнула теща и, держась за сердце,
ушла.
И так же точно за него держалась, когда явилась к нам на крыльцо -
лично убедиться.
В пучине отчаяния Умница оказался слаб и покорен. Мы с Ленкой довели
его до раскладушки, и он упал на нее, а мы на свои кровати.
Через несколько минут все вскочили, как по тревоге. Вопль Умницы мог
означать только одно - он накладывал на себя руки, причем весьма
неумело.
Умница стоял посреди холла с раскрытым термосом и орал.
Ленка заглянула в пустой термос, и они завыли дуэтом. Выбранный им
способ самоубийства был ужасен, вернее, просто свинским - выжрать в
одиночку всю дозу этого вируса... Лишить жизни себя, а заодно и
гостеприимных хозяев, а новообретенную Родину - секретного оружия.
- Заткнитесь! - попросил я. - Что, Умница, пристрелить, чтоб не
мучился?
Тут Умница перешел с бабьего визга на скупые мужские слезы:
- Боря, беда... Кто-то вирус спер.
Вот тогда я и протрезвел.
3. "Поднявший меч на наш союз..."
Всем, кроме меня, было уже совершенно ясно что произошло.
Ленка, размахивая тарелкой с объедками, требовала, чтобы мы сейчас же
поехали к Капланчикам - посмотреть им в глаза и сказать все, что она
думает о моральных уродах, социальных паразитах, которые кусают
ядовитыми зубами кормящую их грудь и продают и свой народ, и своих
друзей, и вирусы иностранным разведкам, чтобы потом шагать по трупам за
океан!
Ирочка же, презрительно фыркнув, сообщила, что будь Капланчикам
предопределено свершить неординарный поступок, они бы не делали карьеру
на упаковочной фабрике, и вибрация от них исходила бы совершенно иная.
Единственный же человек из всех нас, предопределенный на неординарный
поступок, это конечно же Вувос... Что значит - зачем ему вирус?! Вы же
не постигаете! В поступке, кроме результата, существует еще и сам
поступок! А Вувос - художник, потому что живет страстями. Что значит -
откуда я знаю! Я весь вечер чувствовала, как в нем борются два желания.
А вы все только и видели, как он всю ночь западал на ноги этой вашей
Елки!
- А потом сублимировал и спер вирус, - подхватил Умница, - чтобы
швырнуть к елкиным ногам. Дитя, - вздохнул он, - елкиным ногам
завидовать бессмысленно, потому что они уже классика. Как и то, что
Максик мне всегда, чего уж там, завидовал... Мог и вирус свиснуть, не
удержаться... Просто из-за профессиональных комплексов... А с другой
стороны, - задумчиво продолжил он, протирая очки полой ленкиной кофты, -
этот Архар, "зеленый", как моя тоска... Он, помните, еще в России
совершенно сбрендил на почве охраны природы... Спалит мой, то есть
Ларискин вирус на газовой горелке, козел, и будет счастлив...
Меня лично такой вариант абсолютно бы устроил, я даже слегка
приободрился, осознав, что в принципе вирус можно спалить на кухне... Но
тут Умница, как фигурки с шахматной доски, смел всех подозреваемых:
- Нет, ребята. Все гораздо проще... и страшнее. Совершенно очевидно,
что термос подменил убийца Козюли... Почему? Да потому что это другой
термос, не мой. Просто - такой же. А взять термос можно было только
через Козюлин труп. И убийца знал это! Откуда он это знал?! Вот что
важно...
Понимаете, Козюля была натаскана охранять термос. Она кидалась на
все, что приближалось к нему... Я специально подобрал собаку-эпилептика,
потому что они зациклены на одном. И зациклил Козюлю на термос... Она,
Лена, потому и зубы твоей мамы сгрызла... Она, в общем, долг выполняла.
Она была... собакой долга. И умной, и преданной, вы же все видели,
правда?.. А, может, у убийцы был сообщник - вор. Или наоборот... И вот
что интересно - значит кто-то все спланировал заранее, пришел с пустым
термосом и планом убить Козюлю... А все, между прочим, началось из-за
Архара. То есть из-за его долбанной машины с ее долбанной сиреной... Все
это очень подозрительно... А у Максика, кстати, аспирант-палестинец
был...
Я уже начал было подозревать собственную тещу - слишком долго она
молчала, но старая пифия, сверкая вороньими глазами, тут же торжественно
объявила:
- А я вот што вам шкажу, молодежь! Што это вы вжали шебе жа моду
подожревать во вшем ближких людей?! - тут она пронзительно глянула на
меня.
А я, когда што-то пропадает, вшегда думаю кто в доме был шужой! А
вшера были гружшики... А покажите-ка мне поближе ваш термош, Фимошка...
Так я и думала!
Это, ижвините, Фима, не ваш термош. Это мой шобштвенный термош, из
нашего багажа. Видите вмятину? Это его Боря уронил, когда однажды ношью
пришел пьяный. Помнишь, Леношка? Ты тогда была беременная и ошень
волновалашь, што он так долго не вожвращаетшя ш опашного жадания... Вы
пожволите, ешли я его жаберу? Ведь украли ваш, а не наш...
Я принес с кухни пачку пакетов для мусора и заставил тещу расстаться
с новообретенным имуществом для дактилоскопии. Затем мы долго спорили
кто из чего пил и надписывали пакеты со стаканами.
- Ну! - всплеснула Ирочка руками с окольцованными, как у перелетной
птицы, запястьями. - Это же просто настоящий детектив!... А может быть
просто пришло время человечеству вымереть. Как одному большому мамонту.
И от нас ничего не зависит. Пошли спать, а?..
Тут моя жена Ленка, видимо, проснулась - она встала посреди комнаты в
позе Маяковского на Лубянке и таким же гранитным голосом молвила:
- Да вы что здесь все... - потом она обвела нас взглядом рожающей
коровы и отчеканила. - Я хочу точно знать сколько времени между
заражением и...
- Э, - усмехнулась Софья Моисеевна, - ш "и" мы пока подождем. Термош
украли, а не ражбили. Фимошка, и какой у него путь жаражения?
- Воздушно-капельный, к сожалению.
- Зато можно не мыть руки перед едой, - ободрил я присутствующих.
- Юмор у тебя какой-то казарменный, - сказал Умница. - Мне всегда не
нравилось, что ты - мент, но теперь хоть ясно для чего. Ты найдешь
содержимое термоса.
- В шобштвенной крови он его найдет, - каркнула теща. - А шкажите,
Фимошка, на какой питательной шреде вше это рошло?
- На обычной. Агар-агар. А вы, Софья Моисеевна, - приободрился
Умница, должны Боре помочь. Как бывший врач-чумолог. Вы будете его
доктор Ватсон.
Или даже миссис...
Как оказалось, Умницу кое-что все-таки затыкает. Например,
отвратительно громкий утренний звонок в дверь. С блаженной улыбкой и
воплем:
- Разыграли, сволочи! - Умница кинулся к двери.
Звонивший выглядел так, что было ясно - он не только уже отхлебнул из
термоса, но и понял, что там было. Талит он волочил по полу, как
умирающий матадор - мулету.
- Хорошо, што шеловек ушпел помолитьшя, - констатировала Софья
Моисеевна.
- Вы уже в курсе?! - выкрикнул человек. - И знаете кто?!
Умница метнулся в мою супружескую спальню и вышел с улыбкой супермена
и моим пистолетом наперевес. Гортанно что-то проорав, он приставил дуло
к пузу вошедшего. Пузо позеленел и воздел руки.
- Понимает! - обрадовался Умница. - Боря, это араб. Видимо шпион. Я
сразу понял. Религиозные евреи в субботу не звонят, понял, тупая
мусульманская морда!
- Это шошед, - сказала теща.
- Шошед? - растерялся Умница. - Это что, идиш?
- Я сосед! - завыл пузо. - Вы же полицейский, спасите!
Я легко согласился и спас соседа. И тут же об этом пожалел, потому
что сосед стал кидаться на щуплого Умницу и орать, что тот - наемный
убийца.
На фоне выпущенного из китайского термоса джина, страхи соседа
казались ничтожными. Пузо был председателем амуты , построившей на
откосе неподалеку свои фанерные бараки. Собственно, бараками их обозвала
бывшая зэка, а ныне моя теща Софья Моисеевна, любуясь Масличной горой с
балкона лучшей спальни. Мне же они до тошноты напомнили контейнеры для
багажа.
Оказалось, что недавно правление в очередной раз сообщило "амутантам"
о подорожании. Наиболее несознательные экземпляры тут же грубо обвинили
обер-амутанта в воровстве и пообещали прирезать, как последнюю собаку. И
в тушке несчастной Козюли он усмотрел "черную метку".
- Ты что, будешь заниматься этой разборкой в школьном туалете?
возмутился Умница, беспардонно разглядывая конкурента. - Ты обязан
сосредоточиться на поисках... ларискиного дерьма! Потому что оно - это
сейчас самое важное.., - тут Умница запнулся об остекленевший взгляд
Обер-амутанта и упрямо продолжил, - да, самое важное. Для всех нас, для
всей страны... и для всего человечества. И не смотрите на меня так!
Чтобы Обер-амутант действительно ТАК не смотрел, я налил ему стакан
водки. И себе. И всем тоже. После этого мне стало совершенно ясно, что
это все слишком смахивает на балаган, чтобы быть правдой. И если кому-то
и надо бы было просигнализировать компетентным органам о нависшей над
человечеством вирусной угрозе, то почему это должен делать именно я -
пьяный, в отпуске, с плохим ивритом и не очень-то в эту опасность
верящий, да еще и в субботу...
4. Кос кафе.
Спал я крепко. Еще в Афгане я придумал себе одиннадцатую заповедь:
"Не планируй", потому что с теми, кто планировал, часто заканчивалось не
так. В ближайшие сутки ничего воздушно-капельного нам не угрожало, вот я
и спал, пока Ленка не разбудила:
- ...помог, а то неудобно. Умница не знает, где Козюлю похоронить...
Вставай, а?!
- Пусть купит участок на Масличной горе! - рявкнул я и попытался
уснуть.
Но за дверью уже старательно и громко, как на приеме у глухого
логопеда, включилась Софья Моисеевна:
- Видишь, ему уже не терпитша! Я понимаю! Он хошет иметь ш балкона
вид на мою могилу! Ну шпашибо ему, што пока он ешо шоглашен на пуштую!
Пушть потерпит, мне уже недолго ошталошь!..
- Нам всем недолго осталось! - оборвала ее Ленка резким чужим
голосом.Перестань мотать всем нервы, это он о фиминой собаке.
Я сладко потянулся и распахнул окно. На всем пространстве небосвода
до самой Масличной горы - не было ни облачка, ни Машиаха , лишь три
каменные пробирки башен... Чушь это все, не может этот придурок с
китайским термосом поколебать сохранившееся в веках... А внизу понурый
Умница волок в сторону амуты черный пластиковый мешок. В другой руке он
сжимал лопату. Я убедился, что безутешный могильщик не спер мой
пистолет, чтобы отдать Козюле воинские почести и пошел пить кофе.
В банке из-под кофе были одни окурки. Я даже обрадовался предлогу
выйти из дома, из-под ленкиного тревожного взгляда.
До ближайшего в нашем спальном городишке кафе пришлось брести минут
двадцать по чистым изгибающимся улочкам, мимо просторных газонов и
белого камня арок. Поганенькое кафе я обнаружил на Алмазной площади, в
длинном, изломанном, похожем на гигантский кусок "Лего" доме. Я слишком
долго искал кафе, чтобы не почувствовать себя дураком, вспомнив только
сейчас, что сегодня шаббат, и ничего не работает.
В пасторальной тишине горожане прогуливали собак и детей. Собаки были
наши, из России, а дети всякие. Чернявый малыш взволнованно наблюдал за
этой выставкой песьих экстерьеров и требовал от знойной матери с
кудрями, кольцами и сигаретой купить собаку - сейчас! Такую же, как у
Владика из их группы, или у соседской Наташи. Мама, огрызаясь,
сдавалась.
Я плюхнулся на скамейку, нашарил пачку сигарет, а вот зажигалка никак
не находилась. Ну да, ведь в доме побывал Клуб. Я было сунулся попросить
огонька у прохожего, да вовремя заметил кипу. Пришлось перебраться к
знойной маме и прикурить от ее сигареты.
Ценю женщин с ухоженными руками, хотя лак был нагловат, зато в тон
помаде. Заговорил. Отвечая, она жестикулировала, сигарета, как жало
змейки, нацеливалась то в мой глаз, то проплывала у волос, то выжидала
почти у губ.
Восток, одним словом. Жестикулировала она все время, золото украшений
тихо позвякивало, голос оказался как раз то, что надо - низкий,
хрипловатый.
Может быть, слегка раздражали ее специфические восточные "аины" ,
напоминающие ашкеназийскому уху позывы на рвоту, да черт с ними.
Короче, напросился я на чашку кофе по-турецки, что подразумевало, как
минимум, временное отсутствие мужа. Ребенок остался в песочнице - одно
из преимуществ Маалухи - дети здесь растут на улицах без родительского
надзора. Каких-нибудь десяти метров не хватило для приятного завершения
этого позднего утра. Метастаз ленкиного Клуба с радостным воплем: "Я
заблудился!" метнулся к нам из-под арки. Смуглянка моя инстинктивно
шарахнулась от большого мальчика с совочком - Умница был в пляжных
шортах и с утренней лопатой, хорошо, хоть без погребального пакета.
- Боря! - сказал он плаксивым траурным голосом, беспардонно упершись
взглядом в обтянутые "тайцами" ноги моей спутницы. - А кто эта
прекрасная креолка? Твой агент-информатор? Что ты успел узнать?
Я не стал отказываться от подброшенной Умницей версии. Все-таки он
был очень болтлив.
- Вот и замечательно! - обрадовался Умница. - Тебе такие уже,
наверное, приелись. А для меня - экзотика! Так что познакомь нас, раз у
вас все равно служебные отношения.
- Умница, - взмолился я, - отвали! Ты мне мешаешь!
Умница укоризненно посмотрел на меня, как кот, вынужденный воровать
мясо, потому что добром хозяин не дает, и перешел на иврит. Он поведал
трогательную историю о банке из-под кофе, полной окурков, которую
скот-хозяин даже не считает нужным выбросить, заставляя этим заниматься
жену - прекрасную, кстати, тонкую, умную и очень-очень красивую
женщину...
В результате мы попили кофе втроем, Умница декламировал какие-то
газели и диваны в подлиннике, хозяйка внимала и восхищалась его
багдадским произношением, а я сидел, как у телевизора, не
переключающегося с арабского канала. Когда я увидел в зеркале, что лицо
мое начало приобретать специфическое выражение восточного кинозлодея, то
молча встал и ушел по-английски.
5. Кунаки влюбленного джигита.
У подъезда стоял запыленный гнедой "Форд" Вувоса. Капот был теплый,
на нем появилась еще одна вмятина от камня.
- Ты Фимку не видел? Он куда-то пропал! - кинулась мне навстречу
Ленка.
- Ты представляешь, в каком он ужасном состоянии после похорон!
- Представляю, - кивнул я. - Поминает... Кофе и стихами...
- Интересно, а какую надпись он сделал на могиле? - задумался Вувос.
Я развеселился:
- За шабашкой приехал? Думаешь получить здесь заказ на надгробие?
Приоткрылась дверь лучшей спальни:
- Ты бы, Боря, хоть при пошторонних швои жаветные желания шкрывал!
Теща, медленно и печально, как утром Умница - останки Козюли,
вытянула в холл большой пластиковый мешок, из которого вывалилась
собачья цепь и выкатился череп. Вувос поднял подкатившийся к его ногам
череп и поинтересовался:
- Первая жертва вируса?
Теща, всегда не любившая моих друзей, холодно ответила:
- Это их шын откуда-то принеш.
Вувос перевел взгляд с черепа на цепь, потом на торчащую из мешка
черную кожу и брякнул:
- Он что у вас, сатанист?
Софья Моисеевна побуравила его лазером своего взгляда и с апломбом
заявила:
- Мой внук интерешуетшя биологией! А в мешке его вещи! - она
выхватила череп, раздраженно запихнула его обратно и потащила мешок в
нашу спальню.
Ленка проводила ее зачарованным взглядом и тихо простонала:
- Мама, ты что?
Теща остановилась, но не обернулась.
Ленка раздула ноздри:
- И что такого? Что, внук не может переночевать с тобой в одной
комнате? Ты же знаешь, что у нас были гости!
- Я понимаю, што для ваш я штарое шушело шреднего рода, - ответила
тещина спина, - но ребенок должен жить ш родителями!
- Ребенок? - вскинулась Ленка. - Ребенок прежде всего должен жить!
Что ты сделал, чтобы найти вирус? Ты знаешь, чем все это может
кончиться?
- Мне некогда искать вирус, потому что с утра я ищу кофе, - решил я
снять напряжение.
- Знаешь что, - задохнулась Ленка, - ты или дурак, или не проспался!
Ты что, не понял ситуации?! Сдохнем же все!
- Да! - неожиданно поддержал ее Вувос. - Надо ехать. Поехали, Боря.
- Куда?
- Ну... мне тут Лена все рассказала. Пробирка-то пропала... Надо
искать.
Я понял Вувоса с полуслова. Действительно, выпивать, закусывать и
общаться в этой обстановке было невозможно. А лучшего повода смыться -
не придумать.
Понятно, что через Французскую горку, как все нормальные люди, Вувос
не поехал. Мы нарочито медленно проехали через арабскую Аль-Азарию, при
этом Вувос открыл окна и врубил "Боже царя храни" в исполнении Бичевской
и какого-то казацкого, судя по всему, вдрободан пьяного хора. Иначе он
не мог.
На мой вопрос, куда мы едем, Вувос смутился и сосредоточился на
дороге.
- У меня появился интерес к жизни, - поведал он после пятисотметровой
паузы.
- Елка, - констатировал я и вздохнул. Это был стандартный расклад.
- Как ты догадался? - удивился он.
- Простая индукция. То, что верно для "эн", верно и для "эн плюс
один".
- У меня есть ее телефон, - ответил Вувос. - И коробка конфет.
Позвони-ка ты пока, предупреди. Дорогу проясни.
- Конфеты для хавера ? - деликатно спросил я.
- Хавера, говоришь? - задумался Вувос. - Ну ничего, главное, семью
разрушать не придется. Звони, звони...
К счастью трубку взяла Елка. Предстоящий визит ее, кажется, смутил,
что было несколько странно...
Дорога выдалась мирной. Мы проехали знаменитые хевронские
виноградники и притормозили у медлительных и скрипучих, как замковый
мост ворот в Кирьят-Арбу. "Русский" привратник буркнул Вувосу, что, мол,
ты Вовка, бля, хоть бы кипу снял, если в шаббат ездишь.
- А мне можно! - заявил Вувос. - Видишь, какая у меня кипа?
Мужик внимательно посмотрел на вувосово темечко:
- Обыкновенная, вязаная ...
- Это у тебя вязаная. А у меня - отвязанная.
Мужик хмыкнул, стрельнул сигарету, озираясь прикурил и спрятался в
будке.
В Хевроне Вувос творил чудеса выездки и джигитовки - втискивался в
узкие лазы улиц, заворачивал в закоулки, и мне стало казаться, что его
"Форд" - гуттаперчевый. Проезжая Могилу Праотцев, Вувос заколебался,
затем заявил, что пришло время "минхи" и нужно молиться, даже если не
хочется или не умеешь. Я только успел поинтересоваться, а если и то и
другое? А он уже взбежал по лестнице в обшарпанный зальчик и поволок
меня дальше, налево, мимо арабских комнат к еврейским. Все это дико
напоминало коммуналку. Стало обидно за святыню и я нашел слабое утешение
в том, что храм Гроба Господня вообще поделен шестью конфессиями, как
барская квартира после уплотнения.
Нам обрадовались. Не знаю почему, но мы были всего лишь восьмым и
девятым. До миньяна не хватало еще одного. Пока его искали, один исчез.
Пока искали двоих, я думал, что было бы с историей России, если бы
русские традиционно соображали не на троих, а на десятерых...
...Наконец, Вувос резко затормозил у приличных размеров дома. Из
соседнего двора неслась восточная му