еденный перерыв приносил ей  из  буфета
что-нибудь сладенькое. До последнего дня своей работы в лаборатории  Людочка
вздрагивала при каждом телефонном звонке и с надеждой глядела на телефон, но
человек, звонка которого она так ждала, не вспомнил о ней. У него  уже  были
другие заботы.
   Использовав  старые  институтские  связи,  Крайнов  устроился  санитарным
врачом в районную санэпидемстанцию Если не считать главного  врача,  он  был
там чуть ли не единственным  мужчиной,  и  его  сразу  стали  продвигать  по
службе. Уже через год он стал  заведующим  коммунальным  отделом,  развернув
такую бурную деятельность по наведению  чистоты  и  порядка  в  районе,  что
главный врач только крякал и вытирал вспотевший лоб, подписывая составленные
Крайновым акты о штрафах и закрытии из-за несоблюдения  санитарных  норм  то
заводского буфета,  то  столовой.  Акты  были  прекрасно  аргументированы  и
подкреплены необходимыми пробами,. замерами и посевами, так что не подписать
их было просто невозможно, но  и  выдержать  бурю,  поднятую  руководителями
районного  общепита  из-за  жесткого  курса,  взятого   Крайновым,   бедному
покладистому главврачу тоже было нелегко. Он пытался по-дружески  поговорить
с Алексом, намекал ему на нереальность  соблюдения  в  наших  условиях  всех
правил  и  норм,  но  Крайнов,  внимательно  выслушивал  все  доводы  своего
начальника, неизменно отвечал ему:
   - Григорий Михалыч, от меня  здесь  ничего  не  зависит,  Пусть  Минздрав
изменит нормы, и я тут же перестану составлять свои акты. Мы с вами стоим на
страже здоровья почти трехсот тысяч  человек,  живущих  в  нашем  районе,  и
рисковать их здоровьем ни вы, ни я не имеем права.
   Когда Крайнов только начал работать в  санэпидемстан-ции,  ему  несколько
раз пытались всучить взятку. Обнаружив в первый раз при обследовании  буфета
лежащий на его дипломате сверток, он удивленно спросил:
   - А это что такое?
   - А это вам курочка, доктор, отдадите жене, она  супчик  сварит,-ответила
заведующая  буфетом,  не  стараясь  даже  скрыть  своего   пренебрежения   к
очередному попрошайке, посаженному на ее шею.
   -  Супчик-это  хорошо,-невозмутимо   констатировал   Крайнов.   Развернув
сверток, он внимательно  осмотрел  лежащее  в  нем  синее,  плохо  ощипанное
создание, топорщащее страшные когтистые лапы. В составленный акт  он  вписал
дополнительный пункт о том, что, исходя из  органолептических  данных,  куры
отечественные, полупотрошенные, имеющиеся в ассортименте в  буфете,  продаже
не подлежат. После чего, брезгливо взяв  курицу  за  желтую  когтистую  лапу
двумя пальцами, он выбросил ее в стоящее неподалеку мусорное ведро.
   О его поступке стало каким-то  образом  известно,  видимо,  растрезвонила
сама возмущенная до глубины души заведующая буфетом. Продукты Алексу  больше
не предлагали, но  несколько  раз  пытались  всунуть  в  карман  конверты  с
деньгами. Впервые обнаружив такой конверт в кармане пальто, он просто  молча
швырнул его на стол директору кафе, где проводил обследование. Но  когда  то
же самое повторилось в забегаловке, громко называвшейся вечерним рестораном,
он прямо из  кабинета  директрисы  позвонил  в  управление  БХСС,  и  только
униженные мольбы этой уже немолодой женщины побудили его положить телефонную
трубку.
   Алекс не переоценивал свои возможности и "не  посягал"  на  два  шикарных
ресторана при интуристовских гостиницах,  расположенных  в  его  районе.  Он
составлял  акты   в   маленьких   буфетах,   заводских   столовых,   рабочих
забегаловках, пельменных. После назначения заведующим  отделом,  он  всерьез
взялся за кафе и рестораны, но при первой же попытке оштрафовать руководство
популярного в районе ресторана, убедился, что столкнулся с серьезной  силой,
причем организованной. Впечатление было такое, что все директора  ресторанов
в районе выступили против него единым фронтом. На Крайнова  писали  анонимки
во все инстанции, против него  организовывали  настоящие  провокации.  Он  в
ответ составлял? новые акты, выискивал новые вопиющие  нарушения  санитарных
норм, составлял докладные  об  использовании  при  приготовлении  пищи  явно
испорченных, актированных продуктов. Однажды,  когда  он  вторично  за  одну
неделю  нагрянул  поздно  вечером  с  проверкой  в  один  из  самых  крупных
ресторанов района, его просто не пустили в  пищеблок  два  дюжих  молодца  в
грязно-белых халатах.
   - Слушай, доктор,-с наглой ухмылкой заявил один из них,  ковыряя  толстым
татуированным пальцем в зубах и сытно отрыгиваясь,-шел бы ты  отсюда,  а  то
тут ненароком на тебя бак с кипятком опрокинуться может.
   - Иль на полу поскользнешься, упадешь, головкой ударишься,- цыкнув зубом,
добавил второй, жилистый худощавый мужик лет  тридцати  пяти.  Его  недобрый
взгляд скользнул но Крайнову. "Ну и типажи",-усмехнулся про себя Крайнов,  а
вслух сказал:
   - Это что же, директор распорядился не пускать меня в пищеблок?
   - Они переглянулись, и татуированный здоровяк сказал, напирая  на  Алекса
грудью:
   - Ты директора нашего не касайся, понял? Он сам по себе, мы сами по себе.
А тебе добром говорят: мотай отсюда, пока тебя ненароком здесь  не  уронили.
Если увижу тебя здесь еще раз с твоими бумажками, пеняй на себя.
   - Ну что ж,- невозмутимо пожал плечами Крайнов,- отделение милиции в двух
кварталах  отсюда.  Придется  сейчас  обратиться  туда  и  заявить,  что  на
пищеблоке, судя по всему, опять  вместо  мяса  сварят  на  завтра  харчо  на
костном бульоне. Кости ваш директор покупает на мясокомбинате по сорок  семь
копеек за  килограмм,  а  мясо,  отпущенное  ему  на  харчо,  он  пустил  на
неоприходованные   чебуреки,   которыми   Мария   Тимофеевна    Храпова-тетя
Маша-сегодня весь день торговала с лотка на улице. Я сам у нее  утром  купил
чебурек и еще подумал-с чего это в нем такое хорошее сочное мясо? Не  иначе,
думаю, на завтра в меню ресторана суп-харчо. Сутки, стало быть, будут варить
костный бульон, а потом наперчат так, что вкус вообще не разберешь.  А  весь
доход от левых чебуреков положат себе в карман. А тетя Маша,  между  прочим,
оформлена у вас  уборщицей.  Когда  же  ей  убирать,  если  она  целый  день
чебуреками из ворованного мяса торгует?
   Алекс явно издевался над двумя вышибалами, стоящими перед ним со  сжатыми
кулаками.  Он  прекрасно  понимал,  что,  не  получив  от  директора  точных
инструкций, они его в ресторане  тронуть  не  посмеют.  А  директор  сейчас,
наверное, дома, значит, один из этих двух должен обязательно позвонить ему и
спросить, что делать в  ответ  на  угрозу  наглого  докторишки  привести  на
пищеблок  работников  БХСС.  Алекс  давно   уже   разобрался   в   несложных
манипуляциях директора ресторана Станислава Владимировича Цветкова.  По  его
подсчету, только на неучтенных чебуреках  тот  имел  в  месяц  около  тысячи
рублей. Правда, ему  приходилось  со  многими  делиться,  чтобы  бизнес  шел
гладко. Наверняка, он связан и с сотрудниками соседнего  райотдела  милиции,
которые закрывали  глаза  на  торговлю  чебуреками  без  накладных,  продажу
"левых" кур в буфете на первом  этаже  и  на  все,  что  творилось  в  самом
ресторане. Но одно дело, самому не замечать  "фокусов"  Цветкова,  а  другое
дело, не реагировать  на  письменное  заявление  о  них  официального  лица,
каковым, безусловно, является Крайнов.  На  это  ни  один  из  руководителей
райотдела милиции не пойдет. Это прекрасно  понимали  и  Алекс  и  вышибалы.
Поколебавшись, худой, бывший, видимо, в этой  паре  старшим,  хмуро  сказал,
сверкнув золотой коронкой:
   - Ладно, доктор, мы люди маленькие, работаем здесь подсобными рабочими, и
этих делов не знаем. Нам сказали не пускать посторонних на пищеблок, вот  мы
и не пускаем. Посидите  пока  в  зале,  а  я  схожу,  поищу  администратора.
Разрешит он-пожалуйста, идите проверяйте, что хотите.
   Алекс молча повернулся и пошел  в  зал,  ощущая  спиной  злобные  взгляды
подсобников. Он заказал мороженое с мандариновым вареньем, до  которого  был
большой охотник, и пока, не спеша,  слизывал  его  с  ложечки,  окончательно
решил, что Станиславу Владимировичу Цветкову пора дать  хороший  урок.  Если
этого не сделать сейчас, он решит, что с Крайновым  можно  не  считаться,  и
тогда цель, ради  которой  была  затеяна  эта  "война"  с  районным  трестом
ресторанов и столовых, никогда не будет достигнута.  Доев  мороженое,  Алекс
поднялся, оставил деньги  на  столе  и,  больше  не  пытаясь  проникнуть  на
пищеблок, вышел  из  ресторана.  На  улице  было  уже  темно,  чувствовалось
наступление осени. Оглянувшись случайно, он увидел, как в кабинете на первом
этаже ресторана  трижды  включился  и  погас  свет.  Алекс  остановился  как
вкопанный.  Это  совпадение-его  уход  из  ресторана  и  мигание   света   в
окне-показалось ему не случайным. Похоже,. кого-то на  улице  предупреждали,
что он вышел. Неужели Цветков тоже решил преподать ему урок?  Или  Станислав
Владимирович  испугался  угрозы  раскрыть  его  аферу  с  чебуреками?  Алекс
раздумывал недолго. Сняв галстук, он сунул его в свой "дипломат"  и  зашагал
вниз по плохо  освещенной  улице,  держась  ближе  к  мостовой.  Из  темного
переулка навстречу ему выступила внушительная фигура мужчины в сером плаще с
поднятым воротником. Темнота не позволяла  рассмотреть  его  лицо,  руки  он
держал в карманах плаща, До него оставалось всего  несколько  метров,  когда
сзади  послышались  торопливые  шаги   и,   оглянувшись,   Крайнов   увидел?
догонявшего его  второго  мужчину,  худощавого,  тоже  в  плаще  с  поднятым
воротником и надвинутой на глаза кепке. Несмотря  на  то,  что  ситуация,  в
которую он неожиданно  попал,  становилась  явно  опасной,  Крайнов  не  мог
удержаться от усмешки про себя: "Ну прямо-таки  пара  чикагских  гангстеров,
только без автоматов". Он двинулся было вправо, но* человек, поджидавший его
впереди, тоже шагнул вправо, загораживая дорогу. Алекс, все время напряженно
прислушивавшийся к шагам сзади, уловил движение за своей спиной и  мгновенно
прыгнул влево, уклоняясь о
   т удара. Нападавший сзади, промахнувшись, по инерции пролетел пару  шагов
вперед. Алекс рванулся за ним и в прыжке из всей силы ударил его каблуком по
пояснице. Дико  вскрикнув,  тот  осел  на  тротуар.  И  тут  же  коренастый,
загораживающий  дорогу,.  ударил  правой,  целясь  в  висок.  Крайнов  успел
блокировать удар левым предплечьем, качнулся всем корпусом вперед  и  боднул
противника головой. Тот отшатнулся, схватившись руками за залившееся  кровью
разбитое лицо. Прежде, чем тот пришел в себя, Алекс успел дважды  с  размаху
ударить его носком ботинка по правой голени. После второго  удара  хрустнула
сломанная кость, и коренастый  распростерся  на  асфальте,  видимо,  потеряв
сознание от страшной боли. Крайнов круто повернулся и  увидел,  что  первый,
так и не встав, ползет к стене дома,  волоча  за  собой  безжизненные  ноги.
Алекс шагнул к нему и, присев на  корточки,  снял  с  него  кепку.  На  него
глянули сузившиеся от боли глаза подсобного рабочего из  ресторана.  Блеснув
золотым зубом, он прохрипел:
   - Повезло тебе, гад, промахнулся я. В следующий раз так не повезет.
   - Следующего раза, приятель, у  тебя  не  будет,-  "сочувственно"  сказал
Крайнов, отпихивая ногой  валявшийся  возле  золотозубого  тяжелый  стальной
кастет.
   - Посадят, что ль? - пренебрежительно ощерился тот.
   - Не посадят, а положат,- объяснил Крайнов,- сидеть тебе теперь долго  не
придется, а уж о том, чтобы в ресторане работать,  и  вовсе  забудь.  Теперь
тебе только надомником трудиться: коробочки бумажные клеить.
   - Что? Что ты говоришь, гад?!
   - То,  что  слышишь.  Ноги-то  свои  чувствуешь?  В  глазах  золотозубого
появился ужас.
   - Не-е-ет, не чувствую.
   - Ну вот, видишь, а ты о каком-то следующем разе мечтаешь.  Проси  теперь
Станислава Владимировича, чтобы он тебе хоть пенсию приличную положил.  Ведь
инвалидом-то ты стал на производстве. При исполнении, так сказать, служебных
обязанностей. Ну ладно, приятель, мне пора. Да не  лежи  долго  на  холодном
асфальте - простудишься.
   Алекс подобрал "дипломат", отброшенный в драке, достал галстук  и,  надев
его, двинулся назад в ресторан составлять акт об отсутствии мяса  в  бульоне
для харчо.
   Около двенадцати часов следующего дня к нему на работу  пришел  аккуратно
одетый молодой человек,  предъявивший  удостоверение  инспектора  уголовного
розыска райотдела милиции и спросил, не подвергался ли Крайнов вчера вечером
нападению на улице При этом он изучающе  рассматривал  лицо  и  руки  своего
собеседника, очевидно, в поисках последствий вчерашней драки.
   - Я знаю, что у вас вчера был  конфликт  в  ресторане,-  многозначительно
начал инспектор, напуская на себя таинственный вид.
   -   Вы   что-то   путаете,   инспектор,-довольно   естественно   удивился
Крайнов.-Да, я вчера составил акт о том, что увидел  в  пищеблоке,  пришлось
даже вызывать из дома директора ресторана и  заведующего  производством,  но
это довольно обычное дело при моей работе. А  что  касается  конфликта,  так
ничего такого не было.
   - Значит, не было,говорите?
   - Не было,-решительно отрезал Алекс.-А что собственно  случилось-то?  Или
это тайна?
   - Да какая тут тайна,- махнул рукой инспектор.- Вчера вечером милицейский
патруль обнаружил на улице  в  двухстах  метрах  от  нашего  райотдела  двух
рабочих из ресторана. По моим сведениям, незадолго  перед  этим  у  вас  был
разговор с ними на повышенных тонах. Обоих  сильно  избили,  можно  сказать,
изуродовали, и сейчас они лежат в институте Склифосовского.  Судя  по  тому,
что в кармане у одного из них был нож, а возле  другого  валялся  кастет,  и
нашли их в самом темном месте улицы, где разбит  фонарь,  они  явно  кого-то
подкарауливали, но, похоже, сами попали в засаду. Может быть, их  специально
заманили в ловушку.
   - Надеюсь, вы не думаете, что это я их избил?
   - Да нет,- инспектор даже  засмеялся  такому  предположению,-  чтобы  эту
парочку так отделать, нужен пяток здоровых парней. Они ведь оба  всего  год,
как освободились из колонии.  Сидели  вместе  за  злостное  хулиганство.  Их
хлебом не корми, только дай  кого-нибудь  измордовать,  так  что,  чтобы  их
избить...- он опять засмеялся и покрутил головой.
   - А во сколько их нашли на улице?
   - В 20.10.
   - Ну вот, видите, а я только в 21.30 составил  в  ресторане  этот  акт  -
смотрите, вот на нем время стоит. Так что они поджидали там кого-то другого,
а не меня. А сами-то они оказали вам, кто их так отделал?
   - Эта публика  в  таких  случаях  всегда  одно  и  то  же  говорит:  шел,
поскользнулся, упал...
   - Очнулся - гипс?
   - Да, вроде того.
   - Вы меня, инспектор, извините, но если у вас ко мне ничего  больше  нет,
то я должен работать.
   - Ну что ж, извините. Просто думал,  может,  вы  нам  сможете  чем-нибудь
помочь?
   - Я бы с удовольствием, но, увы, нечем. Всего вам доброго.
   - Спасибо, до свиданья.
   Крайнов проводил разочарованного инспектора до двери и только вернулся  к
своему столу, как зазвенел телефон. Он снял трубку:
   - Санэпидемстанция.
   - Это Александр Александрович?
   - Да, я.
   - Это Цветков вас беспокоит. Я бы хотел с вами поговорить.
   - О чем же, Станислав Владимирович? Мы ведь вчера обо  всем  в  ресторане
поговорили. Акт о недовложении продуктов и фальсификации  блюд  я  собираюсь
сейчас переслать на Петровку, 38. Так что вам надо будет не  со  мной,  а  с
ними говорить.
   В трубке помолчали, потом голос Цветкова осторожно произнес:
   - Я собственно, хотел поговорить с вами не только об этом  акте.  Ко  мне
сегодня утром приходил инспектор из угрозыска. Утверждает, что кто-то  вчера
вечером до полусмерти избил двух рабочих из нашего ресторана. А  они,  между
прочим, перед этим вам угрожали. Спрашивал, не знаю ли я что-нибудь об этом.
Сказал, что собирается еще и вас спросить.
   - Да, он у меня только что был. Тоже интересовался моим мнением по  этому
вопросу.
   - И что вы сказали, если не секрет? - осторожно спросил Цветков. В голосе
его ощущалась тщательно скрываемая тревога.
   - Ну какие у меня могут быть от вас  секреты,  Станислав  Владимирович,-с
иронией продолжал Крайнов,-я рассказал этому инспектору  из  угрозыска  все,
как было.
   Он сделал долгую паузу. Цветков тоже молчал, даже  дыхания  его  не  было
слышно в трубке. Крайнов одобрительно  подумал  про  себя,  что  выдержка  у
директора неплохая:
   - Я сказал ему,  что  мои  отношения  с  вашим  рестораном  начинаются  и
заканчиваются на пищеблоке и попыток не пускать меня туда никто  никогда  не
предпринимал. А что касается личной жизни подсобных рабочих ресторана -  кто
их бьет и за что,- об этом мне тем более не известно.
   - Ну что ж, Александр Александрович,-  в  голосе  Цветкова  проскользнуло
почти неприкрытое облегчение - я почему-то так и подумал, что вы  не  совсем
тот прямолинейный идеалист и борец за правду, каким вас считает  большинство
моих коллег. Вероятно, мы неверно оценили ваш масштаб?  Это  так,  Александр
Александрович?  -  Говорите,  говорите,  Станислав   Владимирович,   я   вас
внимательно слушаю,-подбодрил собеседника Крайнов.
   - Вы по-прежнему не хотите со мной ни о чем поговорить?
   - Нет, Станислав Владимирович, с вами лично я ни о чем не хочу говорить.
   - Надеюсь, это не из-за вчерашнего инцидента?
   - Ну что вы, это здесь ни при чем. Я просто не хочу говорить ни с  кем  в
отдельности. Пришлось бы вести слишком много таких отдельных разговоров.  Вы
меня поняли, Станислав Владимирович?
   В голосе Цветкова звучало явное облегчение, когда он ответил:
   - Думаю, что я вас понял. Что ж, тогда вам следует поговорить с Ангелиной
Ивановной Протасовой. Она уже много лет работает  заместителем  управляющего
трестом ресторанов и столовых района. Мы  вое  се  очень  любим  и  уважаем,
надеюсь, и вы с ней найдете общий язык.
   - И я на это надеюсь, Станислав Владимирович. Когда вы сможете устроить с
ней встречу?
   - Думаю, через недельку, не раньше. Вы же понимаете...
   - Конечно, конечно, я не спешу. Чтобы наша встреча носила  конструктивный
характер, ее надо как следует подготовить.
   - Александр Александрович, вы по-прежнему собираетесь отослать  вчерашний
акт обследования на Петровку?
   - Нет, я думаю, что мне надо над ним еще поработать  с  недельку.  Факты,
там указанные, очень серьезны, нужна будет плановая  повторная  проверка,  а
может быть, и не одна.
   - Ну что ж,  Александр  Александрович,-уже  совсем  повеселевшим  голосом
заключил Цветков,-всегда рад видеть вас у нас в ресторане. До свиданья.-  Он
помолчал и почти смущенно добавил:-А за вчерашнее вы уж извините.
   - Ничего, Станислав Владимирович. Всего наилучшего.
   Крайнов положил трубку и с чувством выполненного долга констатировал, что
лед, кажется, наконец-то тронулся.
   Ангелина  Ивановна  Протасова  оказалась   уже   немолодой   женщиной   с
замысловатой прической башенкой, полным набором золотых  коронок  и  обилием
косметики на жирном, пористом лице.
   Разговор с ней проходил один на один в ее кабинете при запертых дверях  и
отключенном телефоне. В результате  короткого,  но  отчаянного  торга  Алекс
ежемесячно  становился  богаче  на  четыре  тысячи  рублей,  за  что  обещал
прекратить "боевые действия" против общепитовских точек.
   - Вы  знаете,  Александр  Александрович,-с  восхищением  сказала  ему  на
прощание Протасова после того, как был оговорен безопасный  способ  передачи
денег,-вы мне очень напоминаете моего  покойного  мужа.  У  него  тоже  была
хорошая деловая хватка, но до вас  ему  было  далеко.  Смотрите  только,  не
увлекайтесь. Всех денег все равно не заработать.
   - Да что вы, Ангелина Ивановна,-обаятельно улыбнулся Крайнов,-ведь мне не
много нужно: так, чтобы на хлеб с маслом хватало.
   - Значит, вы очень много едите этого хлеба с маслом,-  хмыкнула  Ангелина
Ивановна,-хот