ленькое зарешеченное окно.
   - В этом ты прав. Развяжи ему руки, - сказал Мигуэль кому-то.
   Из-за моей спины вышел Фред и ножом разрезал мне веревки на руках, двигая
челюстями в такт жеванию резинки. Потом он сложил нож и, усмехаясь,  положил
его в карман. Я стоял, разминая затекшие руки.
   - Извините, сеньор Мигуэль, но мне нужно вернуть долг, -  сказал  я  и  с
этими словами нанес сильнейший удар Фреду в печень.
   У того перехватило дыхание, и он начал сгибаться пополам.
   Но я встретил его челюсть хорошим ударом. Он выпрямился и рухнул на пол.
   В руках у Мигуэля появился пистолет.
   - Нет, сеньор Мигуэль, к вам это  не  относится,  -  спокойно  сказал  я,
потирая ушибленную о челюсть Фреда руку. - Я  просто  не  мог  простить  ему
удара по голове, когда у меня были связаны руки.
   Мигуэль позвал парней, и в дверях появились Хосе и Раймундо.
   - Уберите его, - сказал Мигуэль, кивнув на Фреда, - да скажите, чтобы без
моего разрешения он не сводил счеты с Томпсоном.
   Те двое уволокли безжизненное тело Фреда.
   Мигуэль угостил меня сигаретой, когда в комнату вошел  еще  один  парень,
которого я видел впервые, и с пистолетом в руке устроился на стуле.
   Я с наслаждением закурил.
   - Так где теперь находятся бумаги? - спросил Мигуэль.
   - Это не деловой разговор, мистер Мигуэль.  Теперь  настала  моя  очередь
ставить вам условия. Я хочу, чтобы мы вдвоем с  вами  совершили  куда-нибудь
маленькое путешествие, а когда я буду уверен, что оторвался от преследования
ваших людей, то,  получив  двадцать  тысяч  долларов,  я  сообщу  вам  место
нахождения интересующих вас документов...
   - Не много ли ты на себя берешь,  Томпсон?  Мне  почему-то  кажется,  что
через некоторое время у Фреда появится желание побеседовать с тобой... - Он,
усмехнувшись, сделал паузу, - причем, во время этой  беседы  ты  не  сможешь
отказать ему в одной маленькой просьбе... в  открытии  своей  тайны...  Фред
большой  специалист  в  этом  вопросе  и  не  любит,  когда  ему  в   чем-то
отказывают... А ты, - он снова показал свои золотые зубы, - еще  и  испортил
ему настроение...
   - Ну что  ж,  попробуйте,  сеньор  Мигуэль,  -  усмехнулся  я.  -  Только
предупреждаю, что я ничего не скажу... Да и вы скажете Фреду,  что  я  нужен
вам живой... Живой! - я повторил с наслаждением это слово. -  Я  стою  много
тысяч, а может быть и миллионы... - Я  сделал  паузу,  затянулся  сигаретой,
выпустил струю дыма и закончил.  -  А  может  быть  вы  подумаете  над  моим
предложением, а?
   - Там будет вид, но, - сказал он и в сопровождении парня покинул подвал.
   Я бросился на  жесткий  топчан,  обдумывая  еще  и  еще  раз  создавшееся
положение, но выхода не находил. Я понимал, что должен погибнуть, но все мое
молодое естество буйно сопротивлялось такой перспективе.
   Не знаю, сколько я провалялся в  этом  бессилии,  когда  снова  открылась
дверь,  и  вошла  молодая  красивая  девушка   лет   двадцати   четырех,   с
темно-пепельными волосами и большими карими глазами, излучавшими ласку. Даже
под простым одеянием угадывались ее прекрасные формы  и  врожденная  грация.
Она принесла и поставила передо мной поднос с едой и кувшин с водой. За  то,
что она несколько замешкалась около меня, когда  наши  взгляды  встретились,
охранник грубо окликнул ее, приказав убираться.  Мне  не  хотелось  наживать
себе еще одного врага, поэтому я промолчал.
   Так продолжалось два дня. Трижды в день приходила  эта  молодая  женщина,
приносила  мне  еду  и   воду.   Еда   была   незамысловатой,   но   неплохо
приготовленной, но ждал я не ее, а ту,  которая  ее  приносила...  Она  даже
стала являться передо мной,  когда  я  закрывал  глаза.  Я  пробовал  с  ней
заговорить, но она, как немая, опускала глаза и старалась  быстрее  покинуть
меня. Кроме нее и охранника, никто меня не посещал,  что  сильно  беспокоило
меня. Я не мог понять, что пришло в голову этому мерзкому подонку Мигуэлю?..
   Но на следующий день, когда я услышал звук открываемой двери  и  надеялся
увидеть эту очаровательную молодую женщину, в мою  подвальную  камеру  вошел
Мигуэль в сопровождении охранника.
   - Ну и как, мистер Томпсон, - обратился он ко мне, -  вы  не  хотите  мне
сообщить, где находятся интересующие меня бумаги?
   - Я уже вам набросал примерную схему моих условий...
   - Это бред сумасшедшего, -  прервал  он  меня,  -  а  не  условия.  -  Он
усмехнулся, показывая свои зубы в каком-то хищном оскале. - Да и не в  вашем
положении выставлять условия...
   - И все же, я вам скажу все, только когда буду находиться на  свободе,  -
настаивал я на своем.
   - Вы думаете, что тогда с вами ничего не может  случиться?  -  усмехнулся
Мигуэль. - Что же,  вы  можете  подумать  до  завтрашнего  утра...  Это  мой
последний срок... - И он вышел из подвала.
   Я бросился на топчан, ударяя его кулаками от бессилия,  понимая,  что  он
прав, что он играет со мной,  как  сытая  кошка  с  мышонком.  У  меня  даже
мелькнула мысль, сказать ему все,  чтобы  ускорить  свой  конец  и  избежать
мучений. Но тут же я отказался от этого, сознавая, что если я и погибну,  то
и он не добьется своего. И в этот момент ненависть  к  нему  была  настолько
сильна во мне, что я твердо решил пройти через любые  испытания,  но  ничего
ему не сказать. Мои невеселые мысли  прервал  звук  открывающейся  двери.  В
помещение вошла та же молодая женщина, неся мне еду и кувшин с водой.
   - Кто ты? - тихо, одними губами, спросил я, но она только опустила глаза.
   У дверей стоял Хосе, молча наблюдая эту сцену.  Девушка  молча  поставила
поднос и удалилась своею легкой походкой.
   Я принялся за еду, думая о ней. Она, вероятно, была местной девушкой,  но
где я находился? Возможно, мне хоть это  удастся  узнать  от  нее,  чтобы  в
дальнейшем принять решение. Когда я покончил с едой, дверь снова отворилась,
и девушка, так же молча, забрала поднос с остатками еды.
   Я долго не мог уснуть, ворочаясь на жестком топчане. Передо мной, едва  я
закрывал глаза, вставал образ незнакомой девушки.
   Проснулся  я  от  звука  открываемой  двери.  Ко  мне  вошел  Мигуэль   в
сопровождении трех парней. Он держал в руке пистолет.
   - Ну, мистер Томпсон, - с издевкой произнес он, поигрывая  пистолетом,  -
настала пора нам побеседовать... Не  советую  оказывать  сопротивление  моим
друзьям, - и он кивнул головой в сторону парней. - Если вы еще не знаете, то
сообщаю вам, что этой игрушкой я владею весьма недурно, - и он  подбросил  в
руке пистолет. - Поэтому предупреждаю,  что  при  малейшем  сопротивлении  с
вашей стороны, буду стрелять, причем  так,  чтобы  оставить  вас  живым,  но
сделать неспособным передвигаться. - Дьявольская усмешка  сделала  его  лицо
хищным. - Даже если мне придется прострелить вам обе руки,  то  эта  мучача,
которая приносила вам еду, будет вас кормить, сохраняя ваш язык, чтобы он  в
конце концов смог сказать то, что меня интересует.
   -  О,  сеньор  Мигуэль,  -  ответил  я  с  наигранным  весельем,  хотя  и
почувствовал, как неприятный холодок пополз по моей спине, - я  и  не  думаю
сопротивляться, чтобы не давать вам повода показать свое искусство  стрелка.
Я просто надеюсь, что испробовав без успеха силу физического воздействия, вы
станете более благоразумны и сговорчивы...
   - Закрой рот, подонок, - процедил он сквозь зубы, - пока  то,  что  умеют
делать мои парни, не выдержал никто. -  Потом,  повернувшись  к  парням,  он
добавил: - Ну, живо!..
   Они подошли ко мне и связали мне руки. Я ждал с  напряжением  продолжения
этого спектакля. Ждал, кто первым меня ударит.
   - Ну, а теперь, - произнес Мигуэль, когда мои  руки  были  связаны,  -  с
тобой просто жаждет побеседовать наш общий друг Фредди...
   В подвал вошел Фред, поправляя на руках перчатки и жуя резинку. Его левая
половина  лица  была  отечна,  а  в  области   скулы   красовался   отличный
кровоподтек. Глаза его, не выражавшие ничего раньше, сейчас яростно  горели.
Он медленно приближался ко мне.  Я  все  понял,  но  решил  хоть  напоследок
посмеяться над ним.
   - О, доблестный убийца! - воскликнул я. - Оказывается, ты умеешь  убивать
только безоружных, бить парней только со связанными руками, но это...
   Договорить  мне  не  пришлось.  Я  видел  направление  удара   и   слегка
отклонился, но все равно мне  показалось,  что  меня  лягнул  бешеный  конь.
Второй удар, в корпус, лишил меня на минуту возможности вдохнуть, и  тяжелая
тошнота подкатила комом к моему горлу... Тут же последовал удар в голову,  и
я упал, теряя сознание. Я еще почувствовал несколько яростных ударов  ногами
и, как сквозь туман, до меня донеслись слова Мигуэля:
   - Осторожней, Фреди, он пока еще не должен умереть...
   Очнулся я от того, что на меня  лили  воду.  Когда  я  открыл  глаза,  то
Раймундо и Хосе подняли меня с пола  за  руки.  Я  снова  увидел  искаженное
злобой лицо Фреда.
   - Ну, продолжим, ублюдок, или будешь говорить? - прошипел он.
   Я не мог ответить  и  лишь  отрицательно  покачал  головой.  Удары  снова
посыпались на меня. Через некоторое время я почти потерял  чувствительность,
осталась только жгучая боль во всем теле и привкус крови во рту...
   Я пришел в себя от нежного прикосновения влажной ладони, и как бы  сквозь
сон услышал нежный голос:
   - Бедный... Бедный мальчик... Что они с тобой сделали?..
   Это было произнесено таким тоном, каким причитают матери  над  израненным
сыном. Голос удивительно был певуч и лился подобно  серебряному  свету  луны
над морем, возвращая меня к жизни. Я с  трудом  приоткрыл  набухшие  веки  и
увидел над собой нежное лицо молодой  девушки.  Ее  платиновые  волосы  едва
касались моего лица. Даже на  смуглой  коже  лица  преступала  бледность.  А
ласковые ее глаза были полны слез сожаления.
   - Кто ты? - прошептал я, с трудом ворочая языком.
   - Тише... Вам трудно говорить. Я такая же невольница, как и вы,  но  меня
пока не бьют.
   - Как тебя зовут?
   - Мерседес... Тише...
   Она мне дала из чашки  какой-то  жидкости.  Я  попытался  проглотить,  но
почувствовал боль и приступ тошноты.
   - Спокойно, милый... Спокойно... -  тихо  шептала  она,  поглаживая  меня
ласковой рукой по лицу. - Надо потихоньку пить... пить...
   И я пил, давясь,  пил  с  трудом,  маленькими  глотками  немного  тягучую
жидкость с приторным запахом...
   - Вот и хорошо, - шептала она. - Вам станет легче...
   Я с благодарностью взглянул на нее и, увидев в полутьме комнаты ее глаза,
действительно почувствовал себя немного легче. Так под  ее  нежный  шепот  и
легкое поглаживание руки, я заснул... Сон был мягким,  обволакивающим,  хотя
иногда сквозь сон я чувствовал боль во всем теле. Проснулся  я  относительно
бодрым, но при малейшем движении боль отдавалась  в  каждой  моей  клеточке.
Раздался скрип открываемой двери, и снова появилась Мерседес. Она склонилась
надо мной, протирая лицо мокрой тряпкой, делая какие-то примочки, тихо шепча
нежные слова. Потом она поднесла ко рту чашку с жидкостью, довольно приятной
на вкус, а когда я сделал несколько глотков, снова начала протирать мне лицо
и тихо массировать руки и плечи. В помещение вошел Мигуэль  в  сопровождении
Фреда.
   - Ну как, мистер Томпсон, будем говорить или у вас есть желание повторить
вчерашнюю "беседу" с Фредом? - спросил Мигуэль, усмехаясь.
   - Оставьте его в покое, - тихо, но твердо сказала Мерседес.
   - Он плох...
   - Заткнись, грязная мучача, - прорычал Фред и пнул ее ногой под зад.
   От неожиданности она  навалилась  на  меня,  прижавшись,  своими  пышными
грудями к моей груди. Ее волосы осыпали мое  лицо,  а  влажные  нежные  губы
коснулись моей щеки. Но через мгновение она была  уже  на  ногах.  Глаза  ее
пылали, и она была особенно прекрасна.
   - Убирайся, - небрежно процедил Фред, кивая головой на дверь.
   Лютая ненависть охватила меня. Я уже не чувствовал боли во всем  теле,  а
только видел наглую, улыбающуюся физиономию Фреда. Я  поднялся  на  ноги  и,
пошатываясь, сделал к нему шаг. Я еще не знал, что произойдет, но  шел,  шел
медленно ступая, с огромным трудом передвигая, казалось, чужие ноги, немного
приподняв связанные руки.
   - Иди... иди, ублюдок, - цедил Фред, жуя резинку и отступая к стене.
   Вдруг он остановился, и я понял, что сейчас последует удар.
   Но в ту же минуту, собрав последние силы, я подскочил  в  воздух,  согнув
ноги, и затем резко выпрямил их, ударяя ногами Фреда.  Я  почувствовал,  что
мой удар достиг цели...
   Это последнее, что я мог сделать, теряя сознание. Но в  последний  миг  я
услышал какой-то глухой удар.
   Уже второй раз я приходил в себя под нежное прикосновение  рук  Мерседес.
Все тело нестерпимо ныло, болела голова, но я  почувствовал,  что  мои  руки
были развязаны. Она обтирала мое лицо, - Я с трудом приоткрыл глаза.
   - Ты уже пришел в сознание, милый? - нежно произнесла она.
   - Да... Мерседес... - едва прошептал я. - А кто развязал мне руки?
   - Это сделала я.
   - А как... как же охрана? - с трудом я высказал вслух мелькнувшую мысль.
   - Им сейчас не до тебя... - тихо произнесла Мерседес. - Ты убил Фредди...
   - Что?!.. - выдохнул я.
   - Да, после твоего удара он ударился головой о стену,  и  кровь  пошла  у
него изо рта и ушей... Лежи тихо, - сказала она, нежно удерживая  рукой  мою
попытку приподняться.
   Она поднесла мне ко рту чашку с жидкостью, а  когда  я  сделал  несколько
глотков, стала меня кормить, как ребенка, кашей с ложечки. Я не хотел  есть,
чувствуя тошноту, но и не мог сопротивляться такому нежному уходу, какого не
видел  и  в  детстве.  С  трудом  проглотив  несколько  ложек  каши,   запив
несколькими глотками настоя каких-то трав, я тихо прошептал:
   - Спасибо тебе за все... Я никогда это не забуду...
   - Все будет хорошо, милый... Ты только поправляйся... - снова  произнесла
она певуче своим нежным голосом.
   - Мерседес, - внезапно спросил я, с трудом произнося слова.  -  А  отсюда
нельзя убежать?
   - Это тебе в таком виде? - и она грустно улыбнулась.
   - Ну, если не сейчас, то позже? - настаивал я.
   - А будем ли мы еще живы "позже"? - спросила она, и грусть  легла  на  ее
прекрасное лицо.
   - Будем, - почему-то уверенно, несколько окрепшим голосом, произнес я.
   - Хорошо, милый... Тогда и убежим. А пока пей это и спи...
   Я сделал еще несколько глотков и ощущал нежное прикосновение ее рук, пока
не заснул.
 
 
   Глава 6
 
   "Подонок!.. Вон!.."
   Давно я не просыпался от видения  разъяренного  лица  мистера  Эндри,  но
сегодня опять пробуждение было именно таким. Я  открыл  глаза,  и  возникший
перед моим взором  потолок  и  боль  во  всем  теле  напомнили  мне  о  моем
положении. Я постепенно пошевелил руками, а затем и ногами.  Я  почувствовал
боль, но и почувствовал то, что кости  целы:  мои  конечности  двигались.  С
трудом я встал с топчана и прошелся по комнате. Голова кружилась,  и  я  шел
как по палубе корабля в хорошую качку.
   Как  и  говорила  Мерседес,  у  противоположной  стены  я  увидел   следы
запекшейся крови.
   - Да, Фред получил свое, - подумал я.
   Я сделал несколько кругов по комнате и уже был уверен, что могу,  хоть  и
медленно, но передвигаться сам, без посторонней помощи. Однако, дотронувшись
до распухшего лица, я снова ощутил боль при прикосновении к небритому  лицу.
Пожалуй, я не мог бы найти ни одного дюйма на своем  теле,  прикосновение  к
которому не  отзывалось  бы  болью.  Однако,  вероятно,  благодаря  напитку,
даваемому мне Мерседес,  чувствовал  себя  весьма  сносно.  Я  доковылял  до
топчана и опустился на него.
   "К чему мне приснился этот старый дурной сон?" - мелькнула у меня мысль.
   Открылась дверь, и вошла с подносом Мерседес.
   - Добрый день, мой милый, - приветствовала она меня.
   Она нравилась мне с каждым днем все больше и  больше,  а  ее  нежность  и
непосредственность просто умиляли меня.
   - Добрый день, мой ангел, - тихо проговорил я, любуясь ею. И вдруг увидел
румянец на ее лице...
   - Кушайте, сеньор, - тихо произнесла она, ставя передо мной поднос.  Взор
ее был опущен.
   - А разве вы не будете меня сегодня кормить? - искренне огорчился я.
   - А я... я не знала, будет ли это приятно сеньору, - смущенно проговорила
девушка.
   - Очень... очень приятно. Мерседес... Вы  единственная  девушка,  кому  я
говорю это, - горячо заговорил я.
   - Успокойтесь, милый, - мягко сказала она, перебивая меня.
   Она села рядом и начала снова кормить меня, как маленького ребенка.  Даже
из ее нежных рук мне было больно брать пищу и жевать. Однако  я  упорно  ел,
чтобы с каждым новым кусочком пищи ощутить ее нежное прикосновение.
   - Ешь, милый... Ешь... Тебе надо набраться силы...  Силы,  чтобы  жить...
жить... - тихо шептала она.
   Мне хотелось, чтобы завтрак длился бесконечно. Но я видел, что уже  скоро
не  смогу  проглотить  даже  маленького  кусочка  из  ее  рук.  Вновь  стало
подступать чувство тошноты.
   Нашу идилию прервал Мигуэль, вошедший в сопровождении Хосе и еще каких-то
двух крепких парней.
   - Прекрасная картина! - воскликнул он. - Она Подала мне блестящую идею!
   Мерседес поспешно вскочила и поспешила выйти.
   - Останься! - властно приказал ей Мигуэль.
   Она остановилась в нерешительности.
   - А теперь, мистер Томпсон, я дам вам на размышление только десять минут,
- обратился он ко мне. - Или вы назовете место,  где  хранятся  интересующие
меня бумаги, или сейчас на ваших глазах мои парни будут забавляться  с  этой
девкой, - и он кивнул головой в сторону Мерседес.
   - Нет!.. - вырвалось почти одновременно у нее и у меня.
   - Но это еще не все, - продолжал усмехаясь Мигуэль. - Чтобы вам  не  было
скучно слышать ее вопли и радостные возгласы моих парней, Хосе в  это  время
постарается  лишить  вас  мужской  гордости,  чтобы  вы  больше  никогда  не
заглядывались на девок. Это сохранит вашу пока еще нужную мне жизнь, оставит
возможность болтать вашему  глупому  языку,  а  остальное...  Это  уже  ваши
проблемы... У Хосе есть уже такой опыт  с  животными,  но,  помоему,  ты  не
намного хуже скотины... Итак, десять минут для принятия тобой решения...
   - Дайте закурить, - прохрипел я.
   - О, мы, кажется, немного поумнели, - сказал  Мигуэль  и  кивнул  головой
Хосе.
   Тот прикурил сигарету и протянул ее мне:  Я  сделал  с  жадностью  первую
затяжку и закашлялся, но потом снова жадно  затянулся  дымом.  С  непривычки
немного закружилась голова.
   - Что делать? - мелькнуло у меня в голове.
   Я был уверен, что Мигуэль выполнит свое обещание, но не мог найти  выход.
И вдруг я вспомнил свой сегодняшний сон.
   - Хорошо, - тихо проговорил я, - но у меня к вам есть просьба...
   - Какая же? - поинтересовался Мигуэль.
   - Пусть Мерседес останется здесь со мной...
   - О, вы уже и познакомились! - издевался Мигуэль. - Ну тогда эта  просьба
вполне выполнима.
   - Это точно, сеньор Мигуэль? Я хочу быть уверенным, что с ней  ничего  не
случится...
   - Разумеется. Для нее ты сейчас вполне безопасен,  а  мои  ребята  найдут
девок  намного  лучше,  да  и  моложе  ее...  -  ответил  он,   презрительно
разглядывая меня и ее.
   Я заметил, как скрытая ярость мелькнула в ее глазах.
   - Хорошо, тогда слушайте, сеньор Мигуэль, - проговорил я, бросая  на  пол
докуренную сигарету. - Но только дайте мне еще сигарету...
   Получив от Хосе еще одну сигарету, я начал рассказ:
   - Еще тогда, в машине...
   - Ты начинай с того, как вскрыл сейф, - перебил меня Мигуэль.
   - Хорошо. Вскрыв сейф, я вынул оттуда все документы,  деньги  и  захватил
запасной паспорт, так как не  веря  в  ваше  обещание,  я  решил  бежать.  Я
подобрался к будке охранника, а когда  тот  открыл  дверь,  то  оглушил  его
ударом рукоятки пистолета по голове и  выскочил  на  улицу...  -  Я  немного
задумался, куря, как бы не в силах решиться рассказать всю правду, но  потом
взглянул на Мигуэля.  Встретив  его  внимательный  взгляд,  продолжил:  -  Я
приметил машину о