репко зажмурил глаза,  но  ощущал  тепло
тела рядом. Мое сердце билось медленно, я сдерживал себя,  и  все-таки...  Я
молча дышал.
   - Ты большой подонок, - сказала она мягко. - Если бы я не любила тебя, ты
давно был бы покойником.

Глава 5

   Я, был одет и на ногах еще до восьми.  Большое,  прекрасное  животное  со
спутанными волосами, которое пролежало эту ночь, уютно  мурлыкая,  рядом  со
мной, потянулось, открыло свои сонные глазищи и улыбнулось.
   - Остыла?
   - Вполне. - Она показала мне язык. - Ты еще заплатишь мне за эту ночь.
   - Вылезай, у нас много дел.
   - Посмотри.
   Я повернулся к зеркалу и стал повязывать галстук. Но не смотреть на нее я
не мог. От такого зрелища не так-то  легко  оторваться.  Она  была  большой,
пропорционально сложенной. Эта пропорция пугала, как и все,  что  совершенно
на этом свете. Она остановилась на секунду у кровати, зная, что  я  наблюдаю
за ней. Потом отправилась в душ, даже не потрудившись закрыть  дверь.  И  на
этот раз я увидел нечто новое - узкий шрам прямо через все выпуклое  смуглое
бедро, по диагонали. И несколько параллельных линий,  которые  проходили  по
спине. Я видел такие отметины и  раньше  -  от  ножа  или  финки.  Мои  руки
замешкались, и я плохо завязал галстук.
   Когда она вернулась, вся влажная, пахнущая женской прелестью,  завернутая
в полотенце, я уже не смотрел на нее. Я нарочно  притворился,  что  разбираю
вырезки, потом отдал ей и проводил до дверей.  Около  лифта  я  погладил  ее
локоть.
   - Со мной не стоит играть так грубо, котенок.
   - Ты можешь на мне жениться хоть сию минуту  -  ты  заставил  ждать  меня
слишком долго, - или просто.., быть со мной.
   - У нас нет ни секунды.
   - Тогда приготовься к страданиям, джентльмен. В конторе  Пата  я  получил
дополнительную информацию.
   Шерман Буфф - женат, живет  в  Бруклине,  приобрел  процветающий  магазин
электронных товаров. С адресом все в порядке, с  деньгами  -  тоже.  Жена  -
красавица, от которой он без ума. К прежнему возврата нет.  Полиция  считает
его реабилитированным.
   Николае Бекхауз. Докладывают о нем  регулярно.  Но  он  на  содержании  у
брата-дантиста. В тюрьме во время драки его ударили. Поврежден  позвоночник,
он наполовину инвалид. Да к тому же он помешался, и его  умственный  уровень
приравнивается к уровню десятилетнего ребенка.
   Офицер ничего не знал о Гудвине. Сведения перестали поступать три  месяца
тому  назад.  Полиция  боялась  только,  что  прежде  чем  его  найдут,   он
кого-нибудь угробит. На Арнольда можно было делать ставку.
   Велда сказала:
   - Может, узнаем что о Монтлее?
   - Ему уже за семьдесят.
   - Но у него "хорошее прошлое". Он замешан в историю с убийством  и  тремя
миллионами.
   - Он сидел не за убийство. Он три раза попадался при  побеге,  потом  они
поймали его на этой большой краже, и он заработал пожизненное заключение.
   - Это может любого свести с ума.
   - Может. Но после тридцати лет  отсидки  семидесятилетние  старики  хотят
подышать свежим воздухом, а не идти на мокрое дело. Будь логичной!
   - Все равно давай зайдем, Майкл.
   Небольшая ремонтная мастерская принадлежала этому старику, и он сидел там
с утра, вбивая гвозди в чью-то туфлю. Он молча покосился на нас сквозь очки,
выбритый и почти лысый, старый Санта-Клаус. Когда он  покончил  с  туфелькой
Велды, я сунул ему доллар. Он пристально посмотрел и буркнул,  сдвинув  очки
ближе к переносице:
   - Репортер?
   - Глупости ты говоришь, отец...
   - Выглядишь ты как коп, но полиция мной больше не интересуется. Во всяком
случае, городская. Значит, ты не оттуда? У меня много  дел  было  с  ними  в
жизни. Не давай им разочароваться в себе. Зачем пришел?
   - Это ваша мастерская?
   - Да. Тридцать лет копил денежки. А сапожничать я научился еще в  тюрьме.
Это все, что тебе интересно?
   - Это хорошо, Сони, что вы по-прежнему любопытны. Я насчет вашего старого
обещания пришить Торренса.
   - О, тогда у меня кровь бурлила. Теперь, если он окочурится, я плакать не
стану. А что касается.., мистер...
   - Мистер Хаммер.
   - Так вот, мистер Хаммер, не хочу опять сидеть за  стеной.  Мне  уже  это
приелось. Ясно?
   - Вполне.
   - И потом, там у меня было много желаний: переспать с женщиной, например.
Одна мысль о женских ногах... Убить Торренса, выбить его проклятые мозги  из
головы.., но все перегорело. И только когда репортер, вроде тебя,  придет  с
вопросами, тогда... Непонятно я говорю? - Он откашлялся. - В молодости я  по
бабам с ума сходил. И они  от  меня.  Вот  и  надавали  мне  прозвищ.  Сони,
например. Выглядел я мальчиком... - Он  размечтался,  но  потом  вернулся  к
разговору и с гордостью развернул перед нами  номер  "Кордл"  тридцатилетней
давности.
   Там он был героем. Все  первые  полосы  были  полны  его  подвигами,  его
фамилией. И еще одно имя -  Блэк  Коп-лей.  Кража.  Три  миллиона.  Такси  с
неизвестным номером, которое  полиция  никогда  больше  не  видела,  и  Блэк
Коплей, канувший в Лету с тремя миллионами долларов. Сони прострелили ногу в
перестрелке, и он не смог удрать. Сим Торренс  осудил  его,  и  он  поклялся
убить Сима, когда вернется. Он вернулся и перестал желать  смерти  Торренса.
На улице Велда сказала:
   - Патетично, не правда ли?
   - Они все такие.
   В конторе я оставил Велду и дал ей  инструкции:  найти  все  о  Левите  и
"Ручке". Тоби сказал, что старые волки снова входят в игру.  На  это  должны
были быть причины. Причины должны  были  быть  и  для  двух  трупов,  и  для
покушения на меня и Сью. Где-то должен быть человек, который знает ответ.
   После этого я дал таксисту адрес конторы Торренса и откинулся на сиденье.
Манхэттен бурлил... Вдруг прямо перед моим  лицом  мелькнул  силуэт  машины.
Кто-то вскрикнул, я перекатился на сиденье, и нас накрыла волна лязга, шума,
битого стекла и треска. Потом наступила  тишина,  как  всегда  бывает  после
происшествия.
   Передо мной слабо застонал шофер. Его грудь была вдавлена в руль.  Чьи-то
руки открывали дверцы машины, чтобы извлечь его.  Я  помог  поднять  тело  и
вылез сам, отряхиваясь от осколков. Люди столпились около водителя.
   Ему досталось, но еще  больше  он  был  потрясен  случившимся.  Бывало  и
раньше, что водители автофургонов налетали на такси, но тут было  другое.  В
фургоне вообще никого не было. Кто-то сказал, что водитель выпрыгнул  наружу
и притворился, что ему плохо, а потом довольно  резво  добежал  до  метро  и
нырнул в подземку.
   Я осмотрел голубой тяжелый фургон  и  вспомнил,  что  такой  же  чуть  не
переехал нас с Велдой, когда мы возвращались в гостиницу. Я быстро скрылся в
толпе, записав номер машины.
   Еще одна попытка.
   Когда я вошел в контору, то первым делом увидел Джеральдину. На ней  были
свитер и юбка. Голубые глаза мягко блестели,  волосы  струились  по  плечам.
Ничего делового и секретарского в ее облике не было. Он был рассчитан только
на то, чтобы ею любовались. Свитер из тонкой шерсти... А я достаточно хорошо
разбирался в женщинах, чтобы с первого взгляда оценить ее тело  и  заметить,
что на ней под свитером ничего нет. Она поймала мой взгляд.
   - И вы, как все...
   - Нет, милочка.
   - Женщина должна быть как картинка. Приятно посмотреть.
   - А если у вас недостаточно денег, чтобы купить картинку для дома?
   - Иногда не нужно покупать. Картину могут и подарить. Я засмеялся.
   - Да, политика - это твое дело. Она открыла дверь.
   - Прошу вас. Он ждет.
   Торренс не стал  долго  беседовать.  Я  прямо  спросил  его  об  Арнольде
Гудвине. Он мог только вспомнить о том, что парень был сексуальным  маньяком
и, кажется, обещал его пристрелить.
   - Он был эмоционально неуравновешенным юношей. И вы полагаете... Я  пожал
плечами.
   - Они на все способны. Я еще не проверил все  до  конца,  но  они  обычно
отдают все, чтобы отомстить.
   - Полиция должна быть оповещена.
   - Он может успеть раньше. Пока он на свободе, вы должны обезопасить  себя
и Сью. Я предложил бы вооруженную охрану.
   - Мистер Хаммер, это год выборов. Если подобная вещь выйдет наружу...  Вы
понимаете?
   - Тогда ждите чего угодно. Я видел Монтлея. Случайно...
   - Монтлея? - Он снял очки и положил их  дужками  вверх,  -  Он,  кажется,
заключен пожизненно?
   - Он отбыл за решеткой тридцать лет. Вы помните его?
   - Конечно! Это было дело, которое сделало мне карьеру. И вы думаете?
   - Он глубокий старик. У него собственное дело. Нет, он безопасен. Но Блэк
Коплей и его банкноты - они так и не появились?
   - Майкл, мы перерыли все улицы. Мы подняли каждый штат,  все  посольства,
но на свет не появилось ни денег, ни Коплея.
   - А что же, по-вашему, произошло?
   - Если ему удалось выбраться из страны, тогда он выиграл.
   - Но остается такси.
   - Он мог убить водителя и угнать машину. Лихой парень. Но  он  на  восемь
лет старше Сони и,  наверное,  уже  умер.  Номера  банкнот  записаны...  Хм,
Хаммер, забавно, что вы все это откопали.
   - И еще, Торренс, ваша жена. Что вы о ней знаете?
   - Я знал все прежде, чем  мы  поженились.  Она  была  в  беде,  потом  мы
полюбили друг друга. Я порядочный человек, мистер Хаммер. Я мог бы и не идти
с ней, к алтарю, но это дело вкуса. К несчастью, ее пагубная  страсть  свела
ее в могилу. Что еще?
   - А шантаж?
   - Ерунда. Все подробности были в газетах. Я не допустил бы этого.
   Я попрощался и вышел из кабинета, ища глазами Джеральдину. Она сидела  за
машинкой. Глаза - за темными стеклами  очков,  Она  выглядела  как  типичная
модель идеальной секретарши. Под маленьким столиком  с  машинкой  мне  видны
были ее стройные ноги. Юбка приподнялась, когда она их скрестила, и  первое,
что она  сделала  при  моем  появлении,  -  одернула  юбку  вниз.  Я  увидел
прелестные кружевные трусики, черные и сексуальные. Я присвистнул:
   - Вот это да!
   - А что, плохо выгляжу?
   - Наоборот. Как Торренс выдерживает диету с тобой под боком?
   - Просто. Я секретарша и политический комментатор.., и ничего  больше.  Я
могу бегать по дому с картонными коробками на голове, и он этого не заметит.
   - Хочешь, проверим?
   -  Нет,  правда.  Он  очень  целеустремленный   человек,   для   которого
политическая карьера заменяет все. Он слишком долго  был  на  службе,  чтобы
начать думать о чем-то другом.
   - Но ведь женщины имеют право голоса?
   - Да. И потому он иногда позволяет им показываться с ним  в  общественных
местах. Женщины не любят вдовцов с семейными  инстинктами,  но  им  нравятся
упорные холостяки, сдающиеся под их чарами.
   - Это то, что приносит их голоса? Сим сказал,  что  ты  была  с  ним  три
политические кампании.
   - К чему вы клоните?
   - Случаи шантажа по поводу прошлого.
   - О, нет. Он чист как слеза. Поэтому мы так  и  всполошились,  когда  Сью
сбежала. Даже такая малость может  испортить  выборы.  Человек,  который  не
может навести порядок в своем доме, не сумеет навести его в штате.
   Она встала, подошла ко мне.  Бедра  медленно  колыхались,  налитая  грудь
вздымалась под плотно облегающим свитером.
   - Думаете, Сью больше не устроит неприятностей?
   - Она совсем взрослая. Зачем? Скажи.., мистер Торренс убил ее мать?
   - Это ей придется выкинуть из головы.
   - Она думает об этом. А вымысел иногда становится реальностью. Ее  раннее
детство было не из приятных. Я не думаю, чтобы она когда-нибудь узнала,  кто
ее отец. Если она выступит открыто с обвинениями, это повредит  Торренсу.  Я
поговорю с ней. Где она?
   - В летнем домике. Она там живет и тренируется. Она улыбнулась,  медленно
положила руки мне на плечи, медленно  поднялась  на  цыпочки  и  неторопливо
провела языком по губам. Это был медленный и пробный поцелуй, как будто  она
хотела высосать сок  из  сливы,  прежде  чем  купить  немного.  Ее  рот  был
трепетным и теплым, он обещал... Потом так же  медленно  она  оторвалась  от
меня и улыбнулась.
   - Спасибо.
   - Спасибо, - ответил я и тоже улыбнулся.
   - Я могу возненавидеть вас и могу полюбить.
   - А что хуже?
   - Это вам придется выяснить самому.
   - Может быть, я это и сделаю, малышка.
   Сью открыла мне дверь и заглянула мне за спину.
   - А Велда не с тобой?
   - Нет, можно войти?
   Она  скорчила  мне  рожицу   и   дала   пройти   в   маленькую   комнату,
приспособленную к ее вкусам и склонностям.
   Одна стена  была  зеркальной,  со  станком  для  занятий  балетом,  потом
микрофон на длинной  рукоятке,  проигрыватель  с  кучей  пластинок  в  ярких
обложках, пианино, медвежьи шкуры на полу и куча бумаг. Потом  еще  какие-то
яркие ткани, шкафы, пуфики - все было радужным от ярких цветов.  На  столике
были свалены старые афиши, туфельки танцовщицы и какие-то фото.
   - Чье это?
   - Мамино. Хочешь взглянуть, какая она была?
   - Конечно.
   Снимки, сделанные в ночных клубах, и газетные  фото,  -  вот  она,  Салли
Девон, прекрасно сложенная, с милой улыбкой.  Но  на  мой  взгляд  она  была
только точным идеалом шоу-герл. Своей изюминки у  нее  не  было.  Фотографий
было четыре, все при ночном освещении, все с компанией друзей. Но на двух  -
один  и  тот  же  человек:  темноволосый,  с  глубоко  посаженными  глазами,
благообразный, точно священник.
   - Она была прелесть.
   - Она была прекрасна, - мягко сказала Сью. - Я еще помню ее лицо.
   - Это снято до твоего рождения.
   - Я помню, как она говорила со мной о нем.
   - Дальше...
   - Она ненавидела его.
   - Сью... Они были женаты.
   - Пусть.
   - Хочешь правду? Она закусила губу.
   - Твоя мать была алкоголичкой.  Он  сделал  все,  чтобы  она  вылечилась.
Алкоголики это ненавидят. Он не давал ей пить. Оставь эту чепуху, что он...
   - Она сказала: "Меня убила змея!"
   - Пьяницы видят во сне обычно слонов и удавов.
   - Она сказала: "Ищи письмо". Когда-нибудь я найду его.
   - Тебе было три года. Как ты можешь помнить такие вещи?
   - Просто...
   - Что ты хочешь?
   - Поцелуй меня. Я поцеловал.
   - Не так.
   - А как? - Это уже перестало мне нравиться. Кошечка показывала  характер.
С большими девушками я знал как обращаться, но как быть с котятами,  которые
лезут вам на шею?
   Тут она показала мне как. На секунду прильнув ко мне - вся  желание,  вся
податливость и испуг. Мы соприкоснулись на секунду, но это потрясло  меня  и
заставило затрепетать, ее щеки пылали, глаза блестели.
   - Я думала, что ты все делаешь быстро.
   - Иногда. Но лучше не повторяй таких штучек. Остынь, котенок.
   - Хорошо, Майкл. Потом я отправился к Пату.

Глава 6

   Нового инспектора перевели из другого департамента. Я знал его  несколько
лет назад. Его звали Спенсер Креб и его профессиональную ненависть  испытали
на себе все те сотрудники, которые позволяли себе совать нос в его маленькое
царство. Он посмотрел на меня, и я сразу понял, что у  него  ко  мне  старые
претензии и что я - жертва номер один в его списке.
   Чарли Форс -  новый  прокурор,  молод,  талантлив,  поднимается  в  гору.
Приятная внешность, за которой кое-что уже скрывалось. Он уже прошел школу в
коридорах суда, профессионал и в игре никому не уступит.
   Оба они сидели за столом, и я стоял посередине комнаты. Было похоже,  что
они собираются выпустить меня, как чертика из бутылки, и хорошенько поиграть
со мной в кошки-мышки, прежде чем спокойно полакомиться  добычей.  Они  дали
мне фото.
   - Узнаешь? Я взглянул.
   - Это Каниа. Сегодня он вел фургон, который сбил такси рядом с метро.
   - Это вы уже говорили. - У инспектора был сухой и низкий голос. - Да, это
было чисто сделано: обычное дорожное происшествие.
   Я посмотрел на обоих.
   - Вы хотите завалить  меня?  Я  представляю  Федеральное  Агентство.  Это
невидимка, но у него большой вес. Нажмите на меня посильнее, и увидите,  где
это отзовется. Я занимаюсь делом на государственной службе, и  у  меня  есть
привилегии в этом деле. Я связан со всеми департаментами, и капитан  Чамберс
вас уже информировал. Просто не трогайте меня, иначе  сами  удивитесь.  -  Я
намеренно посмотрел на  Чарли  Форса.  -  А  уж  какой  будет  шум  и  какое
паблисити!
   - Не запугиваете ли вы меня? - Он поднял брови.
   - Да. Это я и делаю, умница. Одно слово - карьера кончится. Поэтому  сиди
тихо.
   Но я не мог их слишком винить.
   Экс-агент, бывший алкоголик с таким разрешением - не  так-то  просто  это
было усвоить. Особенно с моей репутацией - и снова в системе.
   - Мы должны сотрудничать с вами, Хаммер. "Спасибо, Рикрби, - подумал я. -
Это ты платишь мне за "Дракона".
   - Мы выяснили все о Левите.
   - Что?
   - Нашли его девушку. У него были деньги. Собирался  начать  дело.  Откуда
деньги - не говорил, но сказал, что потом денег будет еще больше.
   - Декерсон?
   - Ничего не известно, но мы ищем.  И  потом,  со  всей  страны  съехались
старые волки.  Они  чисты,  к  ним  никто  не  может  придраться.  Мы  можем
арестовать их, но предъявить обвинение - нет. Что-то носится в воздухе.
   - У них конвенции?
   - Нет. Им платят каким-то образом. Либо тут замешана крупная сумма,  либо
они действуют по чьим-то указаниям. Мы можем только выжидать. Кто-то  привел
всех фарцовщиков в систему, вплоть до побережья, кто-то держит все ниточки в
руках и тоже ждет. Но кто? Что ты думаешь об этом, Майкл?
   - Ничего. Убери убийцу с моей шеи. Его глаза сузились.
   - Мы делаем все возможное. Он не будет долго жить.
   - Но пока он живет великолепно. Я встал.
   - Этот... Арнольд Гудвин... Он тоже встал.
   - Это мне тоже не нравится. Они потенциальные убийцы. Я поставлю людей  у
дома Торренса, нравится ему это или нет.
   - О'кей!
   За время, пока я отсутствовал, как мне сообщили,  прибегал  Дисой  Адаме.
Говорил, жемчужину в грязи отыскал. Я назначил Адамсу свидание  у  "Голубого
кролика". Он, оказывается, нашел Аннет Ли, которая была с  Салли,  когда  та
умирала.
   - Ну и старая же, наверное!
   - Что ж, зато по-прежнему кокетничает. Она была горничной у Салли и...
   - Ладно, полетели! Ты свободен?
   - Как птичка. Цинтия ушла в кино.
   Аннет Ли занимала две комнаты. Ее пенсия давала ей  независимость.  Кошка
составляла ей компанию, и  что  бы  ни  происходило  на  улице,  это  ее  не
касалось.
   Маленькие ручки и  ножки,  усохшее  старческое  тело,  морщины,  красивый
разрез серых глаз с неожиданно длинными ресницами. Трудно было определить ее
возраст, но Салли она помнила блестяще.
   Она знает Торренса давно, но он был не  в  ее  вкусе,  хотя  с  Салли  он
поступил честно, ничего не скажешь. Если бы не ее  пьянство  -  это  был  бы
счастливый брак! Она думает, что это - комплекс  вины  Салли:  она  принесла
свое прошлое, темное и грязное, в жизнь Торренса, и это  заставило  ее  пить
еще больше. Она так же хорошо помнила и день смерти Салли.
   - На улице, на морозе, пьяная! Позор!
   - Не имеет ли Сим отношения к этой смерти? - спросил я прямо.
   - Не говори глупостей, парень.
   - Но Сью так считает.
   - Мылышка Салли?
   - Да.
   - Она была крошкой.
   - Может быть. Но она то говорит, что ее мать  убил  Торренс,  то  лепечет
что-то про змею.
   - Змея?! Да, помню. Салли говорила это, когда напивалась. Забавно, что ты
вспомнил это! Но никакой змеи не было. Я-то знаю. Видела, что она  умерла  в
дверях дома, на моих руках. Замерзла,  бедняжка,  пьяная  и  больная.  Может
быть, это и к лучшему.
   Мы  пошли  к  двери,  и  вдруг  эта  развалина  ожила.  Длинные   ресницы
зашевелились.
   - Эй, парень!
   - Мадам?
   - А они его поймали?
   - Кого?
   - Того, кто удрал с этими деньгами.  Целое  состояние!  Дружок  Салли.  Я
вернулся к ее креслу.
   - Целое состояние?
   - Да, три миллиона. Коплей, по-моему, его  звали.  Блэк  Коплей.  Он  был
самый опасный из всех, самый поганый. Они его поймали?
   - Нет.
   - Пусть и не пытаются. Он был умный. Кажется, я знаю, куда он  отправился
после того, как украл деньги...
   - Куда, миссис Ли? - вкрадчиво и мягко спросил я. Она  не  ответила.  Она
спала. Дело начинало мне не нравить