показал командиру  соединенные
тонкой цепочкой два миниатюрных ключа. -  В  маленьком  кармашке  большого
кармана прятались!
     Он вставил один из  ключей  в  наручники,  и  замок  громко  щелкнул,
освобождая от оков запястье покойника и ручку кейса. Кейс Смирнов поставил
на стол, а наручники спрятал в боковой карман своего пиджака.
     - Что в нем? - спросил про кейс командир.
     - К сожалению, я не Джуна и даже не Алан Чумак. А в общем, интересная
зацепочка обнаружилась в связи  с  ключами.  Интересная,  интересная...  -
бормотал Смирнов, усаживаясь рядом с покойником и раскрывая бумажник. - Ты
по-голландски сечешь, Сергеич?
     - Не секу, - сокрушенно поведал командир.
     - Ну и я не секу, - признался Смирнов и вытащил паспорт. - Но все  же
посмотрим, что здесь.



                                    17

     Предгорная полупустыня сейчас была безлюдной.  Ни  единого  человечка
вокруг. Смирнов и командир  с  здоровенной  сумкой,  не  торопясь,  шли  к
аэропорту.
     У входа их ожидал местный начальник. Он горько пожаловался:
     - Ужасно все возмущаются. Кричат, что я незаконно действую.
     - Много они  понимают  в  законах,  -  ворчливо  заметил  Смирнов.  -
Опергруппу из района вызвали?
     - Вызвал. Через полчаса, наверное, будут.
     - Хоп, - одобрил его по-местному Смирнов. - Теперь бы  нам  помещение
изолированное, тогда не только хоп, но и тип-топ.
     - У меня в кабинете все готово. Там и  прямой  московский  телефон  с
селектором.
     Они втроем вошли в зал ожидания, и зал встретил их недовольным гулом.
     - Товарищи - граждане, господа, - умоляюще обратился к присутствующим
командир, и его тотчас же окружили активисты, желавшие знать всю правду.
     Командир и начальник отбивались, а Смирнов прогуливался по залу.
     Серый по камерной привычке сидел на полу, спиной привалясь к стене.
     - Вы мне нужны, гражданин Серганов, - сказал ему Смирнов.
     Серый  поднял  глаза.  Полковник  запаса  стоял  перед  ним  -   ноги
расставлены, руки в карманах - и свысока, потому что  сверху,  смотрел  на
него. Серый отвернулся, деланно сплюнул и, не глядя на Смирнова,  небрежно
ответил:
     - А вы мне не нужны, гражданин Смирнов.
     -  Пойдем  со  мной,  Серый.  Иначе  милиционер  поведет,  -  ласково
предложил Смирнов.
     - Раз такое дело... - Серый, покряхтывая, поднялся, - тогда пошли.
     В кабинете начальника, устроившись  за  столом  и  горестно  подперев
рукой щеку,  Смирнов  некоторое  время  рассматривал  сидевшего  на  стуле
посреди комнаты Серого, а потом приступил  к  допросу.  С  некоторым  даже
сочувствием:
     - К сожалению, меня теперь не устраивает твоя версия насчет помощи из
Говноедовки. Поэтому приходится повторно задавать вопрос:  откуда  у  тебя
зелененькие, Серый?
     Не спешил отвечать гражданин Серганов, он пожелал сам спросить:
     - Скоропостижно скончавшегося пришили, что ли, начальник?
     - Догадливый. Значит, понимаешь, что я на тебя намотать могу?
     - Ничего-то ты на меня не намотаешь.
     - Даже незаконные валютные операции?
     - Даже. Цветные бабки у меня от индея с вашего  самолета.  Я  ему  за
пятьдесят монет свои рыжие бока забодал. От Буре бока.
     - Продешевил, сильно продешевил. С чего бы это?
     - Хорошего пойла захотелось. Индея тебе позвать?
     - Не надо, раз ты так охотно предлагаешь. С тобой из зоны  еще  двое.
Кто они?
     - Сявки, - коротко определил своих сотоварищей Серый  и  встал.  -  Я
пойду.
     - Недалеко, - вкрадчиво разрешил Смирнов. - С баксами, которые  ты  у
стойки показал, считай, разобрались. Но как говорила девочка со  скакалкой
из анекдота, одно другому не мешает. Будь у меня под рукой, Серый.
     - Чтобы, если понадобится, этой рукой мне кочан в момент свинтить?
     - Именно так.
     - Не любишь ты меня, начальник.
     - Люблю или не люблю я кусок дерьма на дороге?  Он  воняет  и  мешает
всем. И потому, как это не противно, я убираю его.
     - Смотри, сорвешь резьбу, пенсионер, - тихо предупредил Серый, плюнул
на пол и кирзой растер плевок.
     - Ужасно ты меня напугал своими  верблюжьими  манипуляциями,  дешевое
фуфло. Иди в зал и жди там, когда я тебя позову. Задача понятна?
     Серый  резко  повернулся,  ногой  открыл  дверь  и  пошел.  В  дверях
встретился с командиром экипажа и начальником аэропорта, вежливо пропустил
их и удалился. Разгоряченный общением с массами, командир прямо от  дверей
потребовал:
     - Давай тряси их, паразитов, всех подряд!
     - Достали? - посочувствовал ему Смирнов. - Скажи, а мы начальнический
вызов не проморгаем? В самолете-то никого.
     - Они по этому телефону с нами связываться  будут.  Здесь  прямой.  -
Командир, снимая сумку  с  плеча,  поинтересовался:  -  Тебе  его  вещички
понадобятся?
     - Пусть пока в сумке побудут.
     Командир поставил сумку на пол, а сам уселся рядом со Смирновым.
     - Давай допрашивать, - сурово предложил он.
     - Кого? - спросил Смирнов.
     - Всех подряд.
     - О чем?
     Командир слегка призадумался, затуманился, но вдруг опять взбодрился:
     - Но ведь что-то делать надо?
     - Надо, надо, - согласился Смирнов. - Давай тогда от печки. Вы бы  не
могли позвать сюда единственного пассажира первого  класса?  Он  дипломат,
по-моему.
     Начальник аэропорта, к которому  были  обращены  эти  слова,  страшно
обиделся:
     - Сейчас я пришлю к вам милиционера,  который  будет  выполнять  ваши
распоряжения. А у меня другие обязанности.
     И стремительно вышел.
     - Вот и человека обидел, - признал очередной свой прокол Смирнов.
     - Ты поаккуратней, вообще-то, - подлил  масла  в  огонь  командир.  -
Национальный вопрос...
     Ответить Смирнов не успел:  плосколицый  милиционер  ввел  в  кабинет
дипломата, хватко держа его за предплечье.
     -  Товарищ  начальник,  свидетель  доставлен!  -  отрапортовал  страж
порядка.
     -  Спасибо.  Но  не  доставлен,  а  приглашен.  -  Смирнов  улыбнулся
дипломату. - Вы, если можете, извините нас.
     - Такая уж ваша работа, - холодно заметил дипломат.  -  Вы  позволите
мне сесть?
     - Бога ради, Бога ради! - спохватился Смирнов, вышел  из-за  стола  и
перенес стул с середины комнаты к самому столу. И  стал  стул  местом  для
недопрашиваемого собеседника. Дипломат сел и растер свои  колени  нервными
ладонями. Такая у него была дурная привычка.
     - Видимо, сведения об этом кошмарном инциденте  проникнут  в  мировую
прессу? - спросил он, перестав растирать колени. Контролировал себя.
     -  Видимо,  -  равнодушно  подтвердил  Смирнов.   Как-то   мало   его
интересовала реакция мировой  прессы.  -  Вы  ведь  последний,  кто  видел
голландца живым?
     - Кошмар! - откликнулся дипломат.  Понравилось  ему  слово  "кошмар".
Сказал и умолк.
     - Я задал вопрос, - напомнил Смирнов.
     - Ах да! Прошу меня извинить, но события этого кошмарного дня  выбили
меня из колеи. Да, я последним общался с ним. И вообще  последним  выходил
из самолета.
     - Прелестно. А теперь рассказывайте по порядку.
     - По какому порядку? О чем? - не понял дипломат.
     - По порядку - это с самого начала, - терпеливо объяснил  Смирнов.  -
Как вы в первый раз увидели его и до самого конца, что напоследок  сказали
ему и что он вам.
     - Когда он появился в отсеке первого класса, я уже  сидел  на  месте.
Хотя мне казалось, что я, как всегда, вошел в самолет  последним.  Он,  не
раздеваясь и не выпуская из рук кейс...
     - Из руки, - перебив, прервал его Смирнов.
     - Да, да, из руки, - согласился с ним дипломат.  -  Он  только  шляпу
снял, как сразу же сел на то место, где его  потом  и  нашли.  Странно,  в
самолете сравнительно тепло, а он так  и  не  снял  свое  довольно  теплое
пальто.
     - Для того, чтобы снять пальто, ему надо было расстегнуть  наручники,
которыми он приковал себя к кейсу. Вы заметили эти наручники?
     - Блестело у него что-то на  запястье,  но  я  подумал,  может  быть,
браслет?
     - Значит, не заметили, - констатировал Смирнов. - А кейс заметили?
     - Да, кейс заметил.
     - Этот? - Смирнов вытащил чемодан из громадной командирской  сумки  и
поставил его на стол.
     - Вроде да. Похож.
     - Не похож, а да или нет? - жестко нажал Смирнов. -  Кейс  отнюдь  не
стандартный, и спутать его с  каким-нибудь  другим  довольно  трудно.  Что
скажете, да или нет?
     - Да, - решился наконец дипломат. - Послушайте, а вы  можете  сделать
так, чтобы моя фамилия не появлялась в печати? Ни в нашей, ни в мировой?
     - К сожалению, я не репортер уголовной хроники "Вашингтон  пост"  или
"Комсомольской правды". Поэтому обещать не могу. Дальше.
     - Мы молча раскланялись, и все. Я три часа полета внимательно читал и
в связи с этим не заметил чем он занимался. Только когда сели в этой дыре,
перебросились парой слов. Я коньяка хотел выпить, а он -  воды.  Потом  он
лекарство принял и сказал, что в полете спать не любит, а сейчас поспит.
     - Кто ему лекарство давал? - перебил Смирнов.
     - По-моему, старшая стюардесса... - с сомнением  начал  дипломат,  но
спохватился, - да, старшая стюардесса.
     - Ну, а потом?
     - Потом он привалился к стенке, я накрыл его пледом и ушел. Все.
     - Когда вы вернулись, плед был в том же положении?
     - В принципе, да. Только верхняя часть накрывала его лицо.  Я  думал,
что он сам натянул его...
     - Ну, а  еще  какие-нибудь  детали,  незначительные  подробности?  Вы
ничего не упустили? - старался дожать Смирнов.
     Дипломат сделал вид, что задумался, и после этого ответил решительно:
     - Я рассказал обо всем, что видел и помню. Абсолютно все. - И  встал.
- Я могу быть свободен?
     - Ну конечно же!  -  с  лучезарной  улыбкой  разрешил  ему  удалиться
Смирнов.
     Дойдя до двери, дипломат остановился:
     - Кошмарный  случай.  А  еще  этот  никому  не  нужный  шум,  который
поднимется...
     Дипломат ушел, слава Богу. Командир почесал себе ухо и  констатировал
с изумлением:
     - Господи, надо же так за свое место трястись!
     - Дипломат, - объяснил одним словом Смирнов.  -  Давай-ка  сюда  свою
старшую.
     Командир вышел, а милиционер, стоявший у дверей, спросил:
     - Чего делать, товарищ начальник?
     - Александр Иванович, - поправил его Смирнов. - А тебя как зовут?
     - Мусалим, товарищ начальник!
     - Мусалим, ты угнанной машиной занимался?
     - Занимался,  товарищ  начальник.  И  в  район  сообщил.  Там  розыск
объявили.
     - Как ты думаешь, зачем ее угнали?
     - Зачем у нас угоняют? По делам съездить - у нас всюду далеко  очень,
на запчасти ее распотрошить, хулиганят просто, потом бросают.
     - Ты людей опрашивал? Никто не видел как этот "газон" укатил?
     - Опрашивал, товарищ начальник, никто не видел.
     Галантно пропустив вперед старшую стюардессу, вернулся командир.
     - Ты все-таки, Мусалим, шоферюгу этого  еще  раз  допроси  как  можно
подробнее, - распорядился Смирнов.  Подождал,  чтобы  милиционер  ушел,  и
ласково спросил у старшей стюардессы: - Что ты ему накапала, дочка?
     - Что и всем. Валокордин, - сухо доложила обиженная стюардесса.
     - Не перепутали по запарке?
     -  Вы  что,  подозреваете,  что  я  его   отравила?   -   с   вызовом
поинтересовалась она. - Так ведь говорят, что его удавили, а не отравили.
     - Кто говорит? - быстро, взахлест, задал вопрос Смирнов.
     - Подумаешь, секрет! Все говорят.
     - Брехливый у тебя экипаж, Сергеич, - огорчился за командира Смирнов.
     Командир хотел было ответить поядовитее,  но  не  успел:  неожиданным
громом прозвучали длинные звонки спецсвязи. Командир поспешно снял трубку.
     - Командир корабля Рузаев у аппарата... - начал было он,  но  замолк,
слушая. Потом, прикрыв микрофон ладонью, зашипел, обращаясь к Смирнову:  -
Плохо слышно, но, видимо тебя, твое эмвэдэшное начальство...
     - Нет у меня теперь никакого начальства! - громко  объявил  городу  и
миру Смирнов.
     - Да не ори ты! Не слышно, - скривился командир. И в  трубку:  -  Да.
Передаю.
     - Смирнов  слушает.  Не  слышу  я  тебя,  Сергей  Валентинович.  Так,
отдельные слова только. А как это делается?  Ладно,  попробую.  -  Смирнов
положил трубку на стол, спросил у командира: - Ты не знаешь, как  селектор
включается?
     - Эх, деревня, деревня, - отыгрался  командир  за  брехливый  экипаж,
пощелкал тумблерами, поставил микрофон на подставке Смирнову. - Говори.
     - Кажись, включили, - доложил Смирнов, повествуй Сергей Валентинович.
     - Посторонние у тебя  там  имеются?  -  оглушительно  громко  спросил
селектор. Командир тотчас убавил звук, и  продолжение  фразы  звучало  уже
нормально. - Если есть, пусть выйдут. Мне с  тобой,  Саня,  один  на  один
говорить надо.
     Не дожидаясь  особого  предложения,  командир  и  старшая  стюардесса
покинули кабинет.
     - Я один, - сообщил Смирнов.
     - Я понимаю, ты там без исходных, как слепой, по углам топчешься.  Но
для начала ты ответь на мой вопрос. Кейс этого голландца цел?
     - Вроде цел.
     -  Слава  тебе  Господи.  Теперь  по  порядку.  Слушай   внимательно.
Крупнейшая  ювелирная  амстердамская  фирма  по  контракту   должна   была
переправить своим сингапурским партнерам партию бриллиантов особой огранки
на общую сумму три с  половиной  миллиона  долларов.  Партию  намеревались
отправить  по  обычным  каналам,  но  неделю  назад   были   получены   от
осведомителя сведения о готовящемся нападении  и  похищении  этой  партии.
Тогда руководство фирмы решило пустить по обычному каналу пышную туфту,  а
настоящие бриллианты отправить через Москву с курьером-одиночкой. Нас  они
просили проконтролировать его только в Шереметьеве.
     - Кто он?
     - Опытный детектив, состоявший на работе у фирмы около двадцати лет.
     - Сережа, а ты не мог бы  проверить,  была  ли  возможность  у  фирмы
отправить посылку другим, не через Москву, рейсом? Так, чтобы она успела к
сроку?
     - Подозреваешь, что путь через Москву - единственный, кроме обычного,
в  этот  временной  отрезок?  -   догадался,   о   чем   думает   Смирнов,
сообразительный Сережа. - Предполагаешь, что специально запустили дезу для
того, чтобы посылка прошла через Москву?
     - Ага, - признался Смирнов. - И вот еще что. Сомнения у  меня  насчет
кейса.
     - Излагай.
     - Боюсь подмены, старичок.
     - Аргументы?
     - Покойный наш курьер - левша, и кейс, что  вполне  естественно,  был
прикован к правой руке. А ключики от наручников лежали  в  правом  боковом
кармане.
     - Ну и что? - не понял Сережа.
     - Как ему  левой  рукой  ключи  из  правого  кармана  достать?  Очень
неудобно.
     - Так, так. Вот что, Саня. Вскрывай  этот  вонючий  кейс  к  чертовой
бабушке и посмотри, что там. Я даю разрешение.
     - А если там образцовая липа?  Стразы,  которые  без  специалиста  не
определишь? Ни хрена нам это не дает.
     - Может ты и прав. Ну, ни пуха ни пера. Действуй по  обстоятельствам.
Если появится что-нибудь новенькое, я  тебе  позвоню.  -  Там,  в  Москве,
Сережа, видимо, понял вдруг, что оставил Смирнова один на один с делом,  и
добавил  поспешно:  -  Впрочем,  я  буду  звонить  тебе  в  любом  случае.
Приблизительно минут через сорок, через час...
     Смирнов  положил  трубку   на   рычаг,   выключил   селектор.   Чтобы
сосредоточиться, подергал себя за нос, пытался думать. Но  не  получилось.
Встал, прошел к двери, крикнул в щель:
     - Ты где там, командир?
     - Освободился! - объявился командир, и они уселись  у  стола.  -  Да,
начальник просил тебе передать, что опергруппы из района не будет.
     - Как не будет! - заорал Смирнов.
     -  Успокойся,  будет  группа  из  республиканского  центра.   Вот-вот
вылетают или вылетели уже.
     -  Ну  конечно,  такое  дело  должна  вести   республика.   Как   же,
международная уголовная сенсация, а важняки из центра ни  при  чем!  Ох  и
удружил мне Сергунчик! Мне тщательный профессиональный шмон провести надо,
а они летят! Сколько им оттуда лететь, Сергеич?
     - От сорока минут до часа вертолет оттуда  летит.  В  зависимости  от
ветра.
     - О, Господи! - взвыл Смирнов и встал. - Пойду с Мусалимом побеседую.
Единственный здесь разумный человек.
     - Старшая тебе больше не нужна? - осторожно спросил командир.
     - Пока не нужна, - рассеянно ответил Смирнов.
     Вдвоем они вышли в зал и разошлись в разные стороны: Смирнов - искать
Мусалима, командир - успокаивать старшую.
     Мусалим на всякий случай отирался у выхода: не  очень-то  доверял  он
штатской охране из аэродромной администрации.
     - Расспрашивал его, Мусалим? - спросил Смирнов, подходя.
     - Порасспрашивал, товарищ начальник. Все то же самое говорит.
     - Покажи мне его. Я в свое время забыл его разглядеть. Да не  пальцем
тыкай, а глазами покажи! - Смирнов криком присек попытку Мусалима  указать
на  шофера  широким  жестом.  Мусалим  сверлящим  взглядом  уставился   на
давным-давно не работающий газетный киоск. Там,  полуприсев  на  прилавок,
находился незаметный гражданин. Смирнов спросил: - Ты его давно знаешь?
     - Первый раз сегодня увидел?
     - Какой он национальности, по-твоему?
     - Не знаю, - подумав, в растерянности признался Мусалим. -  Не  очень
узбек, но и не русский.
     - Задачка на потом, - решил Смирнов. - Пойдем  посмотрим  место,  где
"газон" его стоял.
     Преследуемые бдительным оком стража из штатских, они вышли на волю.
     Стоянка - неровная полоса щербатого асфальта -  была  неподалеку.  На
ней по порядку стояли два "Жигуленка", старый "Москвич",  старая  "Волга",
газик-вездеход и два грузовика.
     - Вот здесь, за грузовиками, он  стоял.  Последним,  -  указал  место
Мусалим.
     - Так, - Смирнов прикидывал возможности месторасположения  газика.  -
Из здания  за  грузовиками  его  видно  не  было.  И  выезд  мог  остаться
незамеченным. Весьма интересно. Что ж,  пойдем  обратно  в  дом,  Мусалим.
Занятие себе искать.



                                    18

     Начальник занимал свое законное место. Командир маялся,  прогуливаясь
по кабинету. Смирнов, войдя, недолго полюбовался на них и сказал:
     -  Необходимо  срочно  связаться  со   всевозможным   начальством   -
московским, республиканским, районным. Пусть объявят  чрезвычайный  розыск
автомобиля ГАЗ под номером 19-34 и  гражданина  в  нем.  Приметы:  рост  -
186-190, атлетического телосложения. Одет в серое двубортное пальто. Брюки
и башмаки черные. Действуйте.
     - А ты? - в растерянности спросил командир.
     - Мне бы умыться. А то весь как в дерьме. Где у вас служебный сортир?
     - Направо  по  коридору  и  в  дверь  с  надписью  "Посторонним  вход
воспрещен", - дал ориентиры  начальник.  -  Если  можно,  повторите  номер
машины.
     - 19-34, - повторил Смирнов и вышел.
     Он аккуратно  повесил  пиджак  на  крючок,  распустил  галстук,  снял
рубашку. Казенным мылом вымыл руки, лицо и шею.  Руки  вытер  казенным  же
полотенцем, а лицо и шею подолом рубашки. С отвращением посмотрел на  себя
в зеркало. На него глядело лицо в морщинах с отвисшими подглазниками. Лицо
старика.
     Стыд-то какой! Молодым козлом, как равноправный, прыгал  с  рокерами,
водку с виски мешая, жрал, как  будто  в  расцвете  сил,  дамочек  глазами
отмечал, вроде бы в будущем  их  трахать  собирался.  Все  забыл,  а  надо
помнить лишь одно - старик. Старик... Старик, я слышал много раз,  что  ты
меня от смерти спас...
     Никого он не спас. И не спасет уже.
     Он смотрелся в зеркало, а неподалеку труп, задрав  голову  и  замерев
навечно,  неживыми  глазами  глядел  в  никуда.  Он,  замшелый  отставник,
выстраивал хитроумные версии, чтобы обнаружить, обезвредить, поймать столь
же хитроумного преступника. Старческие умозрительные игры для  утверждения
собственной значимости и неповторимости. А на  самом  деле  пришел  просто
идиот и просто убил.
     - Вот ты и обосрался, му