а
были затянуты занавесками, двухспальная кровать полуоткрыта.
     Жаннина отбросил свой халат и осталась в кружевной  рубашке.  Она  не
выглядела смешной, как Элен. О нет, не выглядела смешной!
     Они бурно  предавались  любовным  ласкам,  как  и  накануне.  Молодая
женщина была полна страстью, как никогда. Когда он пришел в себя,  Жаннина
спросил:
     - Ты придешь сегодня после обеда?
     - Постараюсь.
     Только на улице он вспомнил, что сегодня суббота и что фабрика  после
полудня закроется.  С  тех  пор,  как  появился  вымогатель,  Жак  потерял
представление о времени. Дни тянулись бесконечно долго, как месяцы,  затем
снова казались ему минутами. Так  было  и  сегодня.  Он  первым  уехал  из
Монтефло и последним приехал на фабрику.
     Элен обрушила свой гнев на работниц. Когда Жак зашел в кабинет жены с
результатами вчерашних работ, то услышал ее голос из швейной мастерской.
     Он положил бухгалтерские книги на стол и хотел уже  уйти,  когда  она
стремительно вошла в дверь.
     - Ах, это ты! - воскликнула она, - где ты был?
     Он оправдывался неисправностью  машины  и  медлительностью  механика.
Элен почти не слушала его, и указывая на швейную мастерску заявила:
     - Я только что уволила младшую Шалю.
     Он перехватил инициативу, обрадовавшись изменением темы.
     - Маленькая Шалю - наша лучшая работница!
     - Это не извинение для наглости. Я сделала  замечание  по  поводу  ее
работы, а она ответила мне наглым тоном.  Теперешняя  молодежь  совсем  не
имеет уважения!
     - А ты уважаешь молодых?
     - Не спорь со мной, в конце концов, я здесь начальница.
     - Ты уверена, что это нельзя уладить?
     - Заботься лучше о своих делах! - коротко заметила она.
     Он часто слышал эту фразу. Это случалось всякий раз, когда он пытался
выйти из своей роли простого исполнителя и высказывать свои соображения  в
ведении производства. Он не стал возражать и изменил тему.
     - Я принес тебе счета.
     - Хорошо.
     Она села за свой письменный стол.
     - Пока я посмотрю их, позаботься о маленькой Шалю. Выдай ей за неделю
зарплату, она должна сейчас уйти. В понедельник я не хочу ее здесь видеть.
     Работница уже ожидала в соседней комнате, жалуясь  безучастной  мадам
Кац. Она была довольно  толстая  и  темноволосая,  с  лукавыми  глазами  и
матовым цветом лица. Она, видимо, за словом в карман не  лезла.  Появление
Жака ни в коей мере не смутило ее.
     - Мадам Меллерей желает, чтобы я с вами рассчитался...
     У нее был настоящий марсельский акцент.
     - Выдайте мне недельную зарплату и частично оплатите отпуск...
     Пока он заполнял соответствующие бумаги, она  говорила,  обращаясь  к
стенам:
     - Не она меня выгоняет, а я сама ухожу. Я не рабыня.
     Секретарша продолжала невозмутимо стучать на машинке.
     - Мы не рабыни, - повторила работница.
     Она права, - думал Жак, - мы не рабы. Но я - раб. Я стал рабом с того
дня, как подписал в муниципалитете брачную бумагу.
     - Я могу вам дать характеристику.
     Он написал похвальную характеристику. Вскоре лицо ее прояснилось.
     - Спасибо, мсье.
     Она немного помедлила, затем тихо добавила:
     - Вас здесь все любят.
     Он выслушал ее с улыбкой и пошел на первый этаж.  Закройщик  разорвал
блестящую кожу, которая, как утверждал он, была плохого качества. Несмотря
на то, что мужчина был прав, Жак счел нужным установить ущерб, предоставив
окончательное решение Элен.
     Находясь на складе, для  организации  срочных  отправок,  Жак  увидел
через окно мадам Смук за рулем ее Ситроена. Тотчас у него  возникла  идея,
которая больше не оставляла его. Мадам Смук служила  промежуточным  звеном
между  фабрикой  и  надомницами,  живущими  в  близлежащих  деревнях.  Она
распределяла работу, собирала деньги для выплаты жалования надомницам.
     В субботы, которые совпадали с днем выплаты  зарплаты,  в  письменном
столе у Элен находилось много денег. По субботам банк был закрыт и  деньги
лежали там уже с пятницы в ящике с обычным запором. Даже для новичка взлом
был детской игрой.
     В первой половине дня, когда Жак выполнял свою  обычную  работу,  эта
мысль не оставляла его. К середине дня она превратилась в навязчивую идею.
Он радовался, что первой ушла жена, держа  в  руках  расчетную  книгу.  Но
когда он прибыл в Монтефло, то к своему удивлению нашел виллу пустой.
     Элен явилась  домой  без  четверти  час  и  была  видимо,  в  хорошем
настроении.
     - Ты хорошо поработал, - сказала она, хлопнув по книге.  -  Я  только
что из банка. Все в порядке.
     Этим могло  объясниться,  как  и  ее  опоздание,  так  и  ее  хорошее
настроение. Но Жак спросил себя, нет ли другой, более важной причины.
     Может быть она ездила в детективное агентство?  Наверно  она  там  не
была. Насколько я ее знаю, она не  допустила  бы  неосторожности  получить
сообщение дома или на фабрике.
     Она ходила в агентство и там прочитала сообщение Роджера. Он  говорил
Жаннине, что снял с меня подозрения. И он больше,  чем  когда-либо  ощутил
необходимость быть связанным с вымогателем.
     - Хорошие известия надо спрыснуть, - сказала Элен и принесла из кухни
два бокала, в которых звенели кусочки льда.
     Он   охотно   согласился   и   они   дружно   чокнулись.   Она   даже
поинтересовалась:
     - Ты завтра пойдешь на лыжах?
     Он забыл, что в это время года посвящал все свои воскресенья поездкам
на лыжах, - с тех пор как познакомился с  Жанниной.  Они  выезжали  ранним
утром на машине, но не в то место, которое он  называл  Элен.  Может  быть
сегодня это было вызовом с ее стороны?
     Но чем я рискую, имея Роджера на своей  стороне?  Почему  бы  мне  не
воспользоваться этим воскресным днем, может последним?
     - Если ты ничего не имеешь против...
     Она указала на расчетную книгу, лежащую на пианино.
     - Мне нужно поработать, я работаю лучше, если остаюсь одна.
     Не следует ей возражать. Пусть она сохранит хорошее настроение  и  во
время обеда, когда он сообщит ей, что поедет к матери.
     Против обыкновения она не возражала и не сделала ему  никаких  других
неприятных замечаний. Она дала Жаку,  как  он  в  таких  случаях  говорил:
"зеленый свет".
     Около трех часов дня он  постучал  в  дверь  маленькой  квартирки  на
Сент-Лауренс. Мадам Меллерей вязала для своих "бедных". М-ль  Матильда  со
счастливым видом сидела у телевизора и  следила  за  матчем  по  регби,  в
котором ничего не понимала. Жак  прежде  всего  хотел  успокоить  мать  по
поводу своих "проигранных денег".
     - Все в порядке, мама.
     - Я об этом все время думала.
     И с безмятежным спокойствием слепой веры, она пояснила:
     - Я перебирала четки, молясь за тебя. Святая дева меня услышала.
     Затем она стала болтать, перескакивая с пятого на десятое. Когда  Жак
нашел приличным, он попрощался с обоими старыми дамами,  которые  остались
очень недовольными, одна краткостью его визита, другая отсутствием конфет.
Он не мог предупредить Жаннину о своем приходе, так как у матери  не  было
телефона.
     - Это неважно, - сказала молодая женщина, - Я ждала тебя. Я  была  бы
разочарована, если бы ты не пришел.
     В своем кукурузно-желтом платье для дома она выглядела  замечательно.
В ее  взгляде  была  какая-то  меланхолия,  придававшая  ей  романтический
оттенок.
     - К утру выпадет снег, - сказал Жак.
     Лицо Жаннины озарилось улыбкой, которая тотчас исчезла.
     - Ты чем-то недовольна?
     - Наоборот, довольна. Но я думаю о будущем.
     Она, казалось, потеряла надежду.
     - Я думаю о тридцати тысячах франков. Я хочу тебе сказать...
     Она смутилась и покраснела.
     - Если тебе это поможет... Кольцо и  меховая  шуба,  которые  ты  мне
подарил... Я могу продать их...
     - Об этом не может быть  и  речи.  И  потом,  сколько  можно  за  них
получить?
     -  Шуба  стоила  около  двух  тысяч  франков,  а  кольцо  около   ста
пятидесяти. У меня еще тысяча франков в банке.
     Он поцеловал ее, растроганный до слез ее великодушием.
     - А у меня идея.
     Он тотчас упрекнул себя, что слишком много  говорит.  Но  потребность
кому-то довериться была сильнее желания сохранить тайну.  А  кому  как  не
Жаннине может он довериться.
     - В определенные субботы в конторе на фабрике лежат большие деньги.
     И чем дальше он развивал свою  идею,  тем  мрачнее  становилось  лицо
Жаннины.
     - Я приношу эти деньги в пятницу вечером. Если я их потеряю, или если
у меня  украдут  портфель  с  деньгами...  Можно  также  ночью  произвести
взлом... Симулировать взлом детская забава, никто меня не заподозрит.
     В этот момент Жаннина не нашлась что сказать,  но  позже,  когда  они
лежали усталые и расслабленные, она сказала:
     - Ты все-таки этого не сделаешь, не правда ли?
     - Ты так думаешь?
     - Взлом?
     - Это единственный выход.
     - Когда?
     - В ближайшую субботу, когда все условия будут благоприятны.
     Отсрочка на неделю, видимо, успокоила Жаннину. Она до  вечера  больше
не говорила об этом, но как только Жак ее покинул, бросилась к телефону.
     - Хелло! Отель "Империя"? Пожалуйста, комнату 34.
     Случайно Роджер бездельничал на своей постели.
     Я  должна  с  тобой  сейчас  же  поговорить,  -  сказала  Жаннина.  -
Где-нибудь. Это очень важно.
     - Он рехнулся, совсем спятил! - крикнул  Роджер.  -  Его  так  быстро
схватят, что он не успеет оглянуться!
     Он энергично расхаживал по своей комнате. Жаннина приехала к  нему  в
отель.
     - У него в носу полно полипов. Они не  хитрецы,  но  проныры.  Быстро
пронюхают, что у него есть любовная  связь...  Сообразят,  что  он  тратил
много денег... Тебя допросят. Насколько я его  знаю,  он  расколется,  как
только за него возьмутся. Он выругался.
     - Проклятие, нужно помешать ему влезть в эту историю.
     - Поэтому я и пришла, чтобы предупредить тебя.
     - Да, но как ему помешать?
     - Если ты, наконец, мог бы отказаться...
     Вдруг он недоверчиво взглянул на нее.
     - Не имеешь ли ты намерения рассказывать мне сказки?
     Она возмущенно спросила:
     - Почему ты так думаешь?
     - Чтобы отстранить меня не  одним,  так  другим  методом.  Уговорами,
угрозами, страхом.
     - У тебя есть основания бояться.
     - Я только боюсь,  что  ты  чрезмерно  подгоняешь  его  и  это  может
кончиться роковым образом для всех троих.
     Она схватила Роджера за руку, уставилась на него и  добавила  твердым
голосом:
     - Это правда?
     Он, видимо, был потрясен  и  начал  снова  ходить  взад  и  вперед  с
задумчивым видом.
     - А твой знаменитый хитроумный прием, что с ним? - спросила она.
     Роджер ответил другим вопросом:
     - Куда отправитесь вы завтра?
     - На лыжную прогулку.
     - Куда именно?
     Она возмутилась.
     - Не хочешь ли ты следовать за нами и злить нас?
     - Немножко терпения, черт возьми!
     Он плутовски подмигнул.
     - Если мой прием не сработает, я перестану действовать вам на нервы.



                                    12

     Со скоростью около восьмидесяти километров в час, упиваясь солнцем  и
чистым воздухом, мчался Жак по трассе с пушистым снегом. Благодаря  своему
учителю и любви к лыжным гонкам, которую  она  с  ним  разделяла,  Жаннина
сделала большие успехи. Она ехала хорошо, но не так быстро, как ее учитель
и из-за этого начала свой спуск раньше него. Но Жак обошел ее и  дожидался
внизу, чтобы опять подняться и начать все сначала.
     В середине дня они сделали перерыв, отдохнули  в  ресторане  и  опять
продолжали свои  упражнения  до  часа  дня.  Каждое  воскресенье  они  так
проводили время.
     Солнце  уже  заходило  и  трудная  трасса  была  уже  покинута  всеми
лыжниками. Мчались  полным  ходом.  Жак  издали  увидел  знакомый  силуэт,
который казался большим. Он узнал Жаннину издали по ее осанке и, не снижая
скорости, настиг ее и затормозил.
     Глаза Жаннины блестели, щеки и нос порозовели, она часто дышала.  Она
выглядела как подросток в своей куртке цвета  морской  волны  и  таких  же
брюках, в тяжелых ботинках  и  красной  вязаной  шапочке.  Она  до  смерти
устала, но сияла.
     - Я измучилась, - сказала она и прислонилась к своему спутнику.
     Он поддержал ее и обнял за талию. В этот момент они соединились душой
и телом, как в экстазе любви и так было каждый раз при возвращении из этих
снежных экскурсий. Все проблемы были забыты, они были счастливы и  простая
естественная радость охватывала их.
     - Пойдем пить чай.
     Жак взвалил на плечи лыжи и палки и они рука об руку пошли  пешком  в
чайный салон.
     Помещение было переполнено. Жаннина сняла куртку и  шапочку.  На  ней
был вязаный пуловер из белой шерсти. Она привела в порядок свои волосы,  а
Жак стоял рядом и высматривал свободное место.
     Из зала кто-то подал знак. Роджер делал им дружеские жесты.
     - Идите сюда! Я занял для вас столик.
     Жаннина сжала кулаки, Жак процедил сквозь зубы:
     - Подлец!
     Не было никакой возможности избавиться от непрошеного гостя. Праздник
окончился. Они присоединились к вымогателю,  который  обратился  к  ним  с
дружеской улыбкой:
     - Я впервые здесь. Я выбрал самое лучшее место.
     Он и в самом деле хорошо устроился за угловым столиком, отделенным от
других рядом лиственных растений.
     - Вы не могли подождать до завтра? - проворчал Жак, садясь за столик.
     - Завтра, всегда завтра...
     - Откуда вы узнали, что мы будем здесь?
     - Разве мне за это не платят?
     Подошла  официантка.  Жак  и  Жаннина  заказали  чай  с   лимоном   и
бутерброды, Роджер предпочел пиво.
     - Позавчера вечером я вам звонил.
     - Ах, да это было очень остроумно! - воскликнул Жак.
     Он осторожно осмотрелся кругом. Из зала доносился беспорядочный  шум.
Никто не интересовался ими.  Они  был  изолированы,  как  в  герметическом
пространстве.
     - Очень остроумно! И к тому же вы еще обидели мою жену, хотя нужно ли
было усложнять положение?
     - Она раздражала меня своим начальственным тоном.
     - Вы могли бы по крайней мере быть вежливым.
     - Согласен, я был не прав.
     Не кажется ли вам, что настало время заняться делом? - продолжал он.
     - Возможно к концу недели я буду иметь деньги.
     - О, я буду восхищен! Не будет  ли  нескромно  спросить,  как  вы  их
собираетесь достать?
     Любовники вопросительно взглянули друг на  друга.  Утром,  когда  они
ехали на этот зимний  сезон,  этот  вопрос  долго  обсуждался.  По  мнению
Жаннины  нельзя  было  ничего  предпринимать,  не  поставив  об   этом   в
известность Роджера.
     - О взломе он узнает из газет. Без сомнения  он  сразу  же  установит
связь. Вероятно  он  откажется  от  украденных  денег.  О  нет,  не  из-за
моральных причин, просто из осторожности. А если он их не возьмет,  то  мы
так далеко не уедем. Потом она выставила главный аргумент:
     - Кто знает, не ускорит ли этот взлом всего дела в нежелательном  для
нас направлении? Если Роджер, из боязни скомпрометировать себя,  откажется
от этих денег, то он обязательно выполнит поручение. Мы потеряем все.
     Официантка принесла заказ.
     - В моем распоряжении нет дюжины способов достать такую сумму, - чуть
слышно сказал Жак, - чтобы было все абсолютно ясно, м-ль Тусси и я  решили
довериться вам.
     Он выпил глоток чая, откусил бутерброд и приняв  позу,  изложил  свой
план. Вымогатель ответил двумя словами:
     - Не согласен.
     - Почему?
     - Это будет расследоваться.
     - Меня не заподозрят.
     - Вы наивны, мсье Меллерей. Я имел очень много дел с  полицией  и  не
разделяю ваш оптимизм. Хищение у супругов не считается кражей  и  если  вы
можете опасаться развода, то я рискую тюрьмой. А это очень большой риск.
     - Вы должны решить, да или нет.
     - Нет.
     Его решительный тон прекратил едва начавшуюся дискуссию.
     - Но вы знаете, мрачно сказал Жак, - что обстоятельства не  позволяют
мне взять даже небольшую  сумму,  так  как  жена  проверяет  бухгалтерские
книги.
     - Возьмите деньги взаймы.
     -  У  кого?  Теперь  вы  наивны.  Чтобы  взять  взаймы  деньги   надо
предоставить гарантии. А лично мне ничего не принадлежит:
     - Не принадлежит вам, но вы имеете - так говорят в подобных  случаях.
Они могут немного подождать.
     Жаннина нахмурилась и перестала есть. Жак качал головой, словно хотел
отогнать мрачные мысли.
     - Что вы хотите этим сказать?
     - У мадам  Меллерей  нет  близких  родственников,  кроме  двоюродного
брата. Я осведомлялся... Таким образом вы ее законный наследник.
     - Так же при браке с разделом имущества?
     - Так же и в этом случае. Супруг - это универсальный  наследник,  при
этом за  введение  в  права  наследства  взимается  меньше  двадцати  двух
процентов.
     Жаннина продолжала медленно есть, избегая хруста на зубах. Жак  вынул
сигарету.
     - Если найдется заимодатель, который будет  согласен  ждать,  как  вы
сказали, то я готов подписать любые обязательства, какие он потребует.
     - Ну, такой человек может найтись.
     - Вы так думаете? Но моя жена еще молодая и вполне здорова.
     - От ударов судьбы никто не застрахован.
     Среди них воцарилась тишина, нарушаемая только шумом в зале.
     - Вы хотите, чтобы я об этом позаботился? - любезно спросил Роджер.
     Жаннина уронила кусок бутерброда  в  чашку  и  обрызгала  свой  белый
пуловер чаем. Жак сжался.
     - Что вы подразумеваете под этим?
     - То, что вы сами думаете.
     - А именно?
     - Нет ничего проще этого...
     Роджер был образцом беззастенчивости.
     - Вам нужен человек, одалживающий деньги и я позабочусь, чтобы  найти
вам такового.
     - Вы имеете кого-нибудь на примете?
     - Собственно говоря, нет. И его не легко будет найти,  я  согласен  с
этим. Но все же попытаться можно.
     Роджер иногда бывал очень разговорчив и любил пускаться в  сентенции.
Он извлек еще одну шутку из своей коллекции.
     - Я позабочусь об этом. Думаю, что скоро смогу дать вам ответ.
     - Прежде всего, больше не звоните ко мне.
     - Ни к вам, ни на перчаточную фабрику.
     Роджер поднялся, не допив своего пива.
     - Не буду вам больше мешать.
     Он взял шляпу и кожаное пальто.
     - На случай, если  я  не  смогу  найти  кредитора,  подумайте  еще  о
каком-нибудь выходе из положения. Пока.
     Он повернулся к ним спиной  и  прошел  между  столиками.  Его  силуэт
показался у входа, затем стеклянная дверь закрылась за ним. Жаннина тяжело
вздохнула. Жак сжал ей руку, она была холодная, как лед.  Он  пробормотал,
как бы спрашивая самого себя:
     - Его история с займом денег неосуществима.
     - Но ты получил теперь отсрочку.
     - На два дня больше, на  два  дня  меньше...  Я  уже  понял,  что  он
задумал. Таким коварным он еще не был... Наследство...
     Официантка подвела к их столику двух посетителей.
     - Они не помешают вам, господа...
     - Никоим образом. Мы уже уходим.
     Пока посетители приносили извинения, Жак рассчитался,  помог  Жаннине
одеться и надел свою лыжную куртку. У него не было желания ехать домой. Он
ничего не желал.
     - Давай немного прогуляемся?
     Фиалково-синее небо пронизывали кроваво-красные тучи. Холод  подгонял
гуляющих.  Очень  немногие,  только   самые   упрямые   еще   пользовались
подъемниками для лыжников. Возлюбленные  пошли  пешком,  тесно  прижавшись
друг к другу.
     - Итак, - вдруг проговорил Жак глухим голосом, - не вообразил ли  он,
что я убью свою жену?
     Он почувствовал, как его подруга задрожала.
     - Убить свою жену! Это явное безумие!
     - Он же не говорил этого, любимый. Он говорил об ударе судьбы.
     - О провидении, не так ли? - сыронизировал Жак.
     - С ним тоже приходится сталкиваться.
     Голос Жаннины был тонкий, как дыхание ее рта.
     - Я так плохо спала ночь... Мне лезли в голову разные мысли... Если с
твоей женой что-ни