ова заплакать, и Джимми чувствовал себя ужасно неловко,
не зная, что предпринять, чтобы хоть немного успокоить ее.
   - Я думаю, что лучше всего вам самому сообщить ей, - сказала она.  -  Я
не осмелюсь посмотреть Доре в глаза.
   Джимми покинул Кадоган-сквер с  тяжелым  чувством,  что  ему  предстоит
очень неприятная обязанность. Узнав, что Доры  нет  дома,  он  вздохнул  с
облегчением. Оставив слуге записку для Доры, в  которой  он  сообщал,  что
зайдет позже, Джимми собрался уходить, как  вдруг  что-то  показалось  ему
знакомым в речи и чертах нового слуги.
   - Я где-то видел ваше лицо, - сказал он, и слуга улыбнулся.
   - Я - Беннет, сэр, - сказал он, и Джимми вспомнил, что  это  был  шофер
Кольмана, теперь получивший должность лакея. - Меня повысили. Я думаю,  вы
так и не нашли вора, сэр?
   - Которого? - спросил Джимми, мысленно  констатируя,  что  для  Беннета
существовал только один вор, а  именно  тот,  которого  экс-шофер  помогал
ловить.
   Это таинственное дело давно уже действовало на нервы Джимми. Будь  Рекс
чужим ему, а не другом, он  передал  бы  расследование  дела  другому.  Не
потому, что оно было  сопряжено  с  опасностью  лично  для  него.  Еще  до
отравленного кофе, поданного Паркером, и до покушения на улице  он  понял,
что вызвал немилость Кьюпи.
   Кьюпи начал борьбу не на живот, а  на  смерть,  как  загнанный  в  угол
зверь, и это удивляло Джимми, который думал, что Кьюпи был  так  уверен  в
себе и своих помощниках, что не  боялся  розысков  полиции.  Следов  Кьюпи
нельзя было найти, и полиция не шла дальше признания Паркера главой шайки.
У полиции есть примета: если преступник известен, то его рано  или  поздно
найдут. Но будет ли это неопровержимой истиной и в этом случае?  Прекратит
ли арест Паркера деятельность Кьюпи? Одним словом, Джимми смутно сознавал,
что не Паркер глава этой неуловимой организации.
   Придя домой, Джимми нашел адресованный на  его  имя  объемистый  пакет,
надписанный неизвестным ему почерком. Вскрыв пакет, он увидел, что  в  нем
была связка писем и записка от Ниппи Ноульса.

   "Дорогой мистер Сэппинг! Я никогда не нарушал своих правил и не помогал
своими указаниями полиции. Поэтому я не хочу  благодарности  за  оказанную
вам  небольшую  услугу.  Мне  сказали,  что  тот  "револьверщик"  все  еще
подстерегает вас. Берегитесь. Что касается того лица, о котором я  не  раз
говорил вам, то я наткнулся на связку ее  писем  ко  мне.  Прочтите  их  и
скажите как изучающий человеческую  натуру,  что  вы  думаете  о  девушке,
писавшей мне такие письма, а потом сыгравшей такую двойную роль. По-моему,
женщин совсем еще не коснулась цивилизация.
   Ваш Ниппи".

   Далее шел постскриптум.

   "Я  всегда  буду  рад  сделать  что-нибудь  для  вас,  потому  что   вы
джентльмен, чего нельзя сказать о большинстве  агентов  из  Скотленд-Ярда.
Они рады подвести человека, который помог им".

   Джимми  с   улыбкой   прочел   это   бесхитростное   письмо,   особенно
постскриптум, и сунул связку присланных ему  писем  в  ящик  стола,  пусть
полежат до тех пор, когда у него будет больше свободного  времени.  Сейчас
он не был расположен изучать любовные записки горничных.
   Ровно в семь часов вечера он снова был у Доры. Она  сразу  же  спросила
его:
   - У вас новости? - и сердце его упало.
   Он с трудом ответил:
   - Да, но боюсь, что новости неприятного свойства.
   - С Рексом что-то случилось? - спросила  Дора,  не  спуская  взгляда  с
Джимми.
   - Не совсем, Дора. Знаете вы некую Мэй Лиддиарт?
   К его великому  удивлению,  она  не  высказала  изумления  и  не  стала
отрицать знакомства с нею.
   - Да. Почему вы спросили? Это относительно венчания?
   Он старался не смотреть ей в глаза.
   - Вы... вы знаете? - пробормотал он.
   - Что Рекс был обвенчан с Мэй Лиддиарт  в  Челси?  За  день  до  своего
исчезновения. Знаю!
   Она была так спокойна, что он глазам своим не верил.
   - Кто она? - наконец выпалил он.
   - Я - Мэй Лиддиарт! - сказала Дора. - Дора Мэй  Лиддиарт  Кольман,  или
Дора Уолтон. Рекс мой муж!



        18

   - Садитесь, Джимми, выслушайте меня. Я давно должна  была  сказать  вам
это, но боялась, что отец узнает. Рекс сильно беспокоился, виною тому были
эти глупые письма, и он боялся, что до нашей свадьбы случится что-то.  Эта
мысль прямо преследовала его, и он просил меня обвенчаться днем раньше. Но
я не согласилась - отец был бы  взбешен,  он  большой  самодур.  Тогда  он
предложил обвенчаться тайно с тем, чтобы на следующий  день  свадьба  была
повторена официально. Я боялась, что сообщение о  двойном  венчании  может
попасть в газеты, поэтому предложила венчаться под  вымышленными  именами.
Это не сделало бы нашей  свадьбы  недействительной.  Но  Рекс  узнал,  что
необходимо, чтобы он указал свое настоящее имя. Тогда мы решили  венчаться
под своими именами, только  я  не  указала  своего  полного  имени.  После
совершения обряда мы прошлись по  парку,  потом  я  пошла  домой,  а  Рекс
вернулся к себе. Конечно, это была безумная выходка, но  Рекс  так  боялся
потерять меня. Он все  думал,  что  в  последний  момент  случится  что-то
ужасное.
   - Отец ваш знает об этом? - спросил Джимми.
   - Нет. Я не осмеливаюсь сказать ему. Да и, кроме того, он  до  сих  пор
комментирует исчезновение Паркера - открытие, что в его доме жил настоящий
преступник, очень сильно подействовало на него. Что вы теперь думаете  обо
мне, Джимми?
   - Ничего, Дора. Вы и не могли поступить иначе.
   - Вы сказали Джоанне о вашем открытии? - начала она и улыбнулась.
   - Да, конечно. Давайте отправимся с вами в Кадоган-сквер, и я  расскажу
ей все подробности.
   Джоанна  гораздо  спокойнее,  чем  Джимми,  отнеслась  к   ошеломляющей
новости.
   - Слава Богу, вы теперь законная Уолтон, я так рада!
   Новое положение Доры вызвало много расспросов, теперь  о  многом  можно
было переговорить.
   - Я уверена, - сказала Джоанна, - что Рекс исчез ради Доры. Да, да. Он,
наверное, узнал о какой-нибудь угрожавшей ей опасности и исчез, зная,  что
этим отвратит опасность от Доры.
   - Дора, - вдруг сказал Джимми, - я уверен, что  Рекс  выплатил  кому-то
или передал почти миллион фунтов. Вы как жена его имеете  право  знать  об
этом.
   - Я знаю только, что деньги исчезли, - спокойно сказала Дора.
   - Я имею доказательства, что деньги были выданы под расписку.
   - Значит, вы знаете, кому были переданы деньги?
   - К несчастью, мы этого не знаем. Я думаю, уже почти доказано, что Рекс
дал подписать расписку в получении той суммы и расписка  была  помещена  в
синий конверт и положена в несгораемый ящик.  Но  в  конверт  одновременно
попало какое-то химическое вещество. Было ли оно положено кем-то другим  в
виде письма, записки, пропитанной веществом, неизвестно, но  это  вещество
уничтожило все содержимое несгораемого ящика, кроме узенькой  полоски,  на
которой, и то посредством фотографирования, удалось мне  прочесть  отрывок
вашего брачного свидетельства.
   - Вы, значит, не обнаружили расписки?  -  спросила  Дора  задумчиво.  -
Кьюпи все же овладел его состоянием! Но я этого не боюсь. У меня  у  самой
есть средства. Мне его денег не нужно, мне нужен лишь сам  Рекс.  А  Кьюпи
может иметь деньги Рекса, да и мои в придачу, лишь бы у меня остался Рекс!
   Джимми проводил Дору домой, затем медленно  направился  к  себе.  Итак,
Хоть одна маленькая тайна была раскрыта. Это уже был  шаг  вперед.  Теперь
оставалось изловить Паркера и навести надлежащий порядок.
   Поднявшись к себе, Джимми попробовал своим ключом открыть дверь, но она
не открывалась. Тогда он нажал кнопку звонка, но  никто  не  отзывался  на
звонок. Это было не похоже  на  аккуратного  Альберта,  и  Джимми  не  мог
понять, в чем дело.
   Вдруг за дверью раздался шепот, доносившийся, очевидно, с пола:
   - Что с вашей рубашкой?
   Джимми удивленно отступил на шаг, так как узнал голос Альберта.
   - Откройте дверь, - строго приказал он. - Не валяйте дурака!
   Но тот же голос повторил странную фразу. Очевидно,  вопрос  предлагался
неспроста. Тут  Джимми  вспомнил,  что  на  днях  Альберт  говорил  ему  о
некоторых частях его гардероба, нуждавшихся в починке.
   - У  рубашки  надо  обновить  манжеты,  -  сказал  он  и  услышал,  что
отодвинулся засов, и дверь открылась.
   - Скорее, сэр, закройте дверь.
   Джимми послушался, и когда был зажжен свет, он увидел, что Альберт  был
бледен как полотно. Рубашка  его  была  в  крови,  и  вокруг  головы  была
повязка. В руке он держал револьвер.



        19

   - В чем дело, Альберт? Вы ранены?
   - Да, сэр. Физически и морально.
   Он  провел  Джимми  в  комнату,  где  был  необыкновенный   беспорядок.
Письменный стол перевернут, ящики выдвинуты, и-содержимое их разбросано по
полу.
   - Это они натворили после того, как тяпнули меня по  голове,  -  сказал
Альберт. - Около восьми кто-то постучал в  дверь.  Обыкновенно  я  всякому
отпираю на стук, но тут  заколебался  и  спросил,  кто  там.  То,  что  на
лестнице был потушен свет, показалось мне подозрительным,  я  это  заметил
сквозь щелку для писем. "Откройте дверь, дурак", -  послышалось  в  ответ.
Почему-то я подумал, что это вы, и послушался. В ту же минуту меня  чем-то
упругим ударили по голове. Я даже не разглядел  ничего,  а  сразу  лишился
чувств. Очнулся я у себя на постели и услышал производимый ими шум.
   - Сколько их было?
   - Двое, сэр. Они что-то искали, и Паркер все проклинал другого.
   - Кто?! - воскликнул Джимми.
   - Паркер. Бывший слуга мистера Кольмана. Я узнал его по голосу.  Голова
моя кружилась, но я все же слез с постели и стал  шарить  по  полкам,  ища
свой револьвер. Верно, они услышали меня, и в тот момент,  когда  я  нашел
револьвер, один из них подошел к двери. Я не мог разглядеть его лица,  так
как только в вашей  комнате  был  свет.  Когда  я  прицелился,  он  быстро
захлопнул дверь и запер ее на ключ. Когда я наконец взломал ее - их уже не
было.
   Джимми оглядел комнату. У него не было ничего, что могло заинтересовать
Кьюпи. Что же они так старательно искали?
   - Тут что-то написано ими, сэр, - сказал Альберт.
   Подойдя ближе, Джимми увидел серый лист бумаги с написанной  карандашом
фразой. Не могло быть никаких сомнений относительно автора записки.

   "Бросьте дело Уолтона, оставайтесь в стороне.
   К."

   - Я сам приберу все, Альберт. Вы ляжете в постель. Я осмотрю вашу рану.
   Рана оказалась серьезной, и Джимми вызвал врача. Тем временем он привел
комнату в порядок. По-видимому, ничего не пропало. Что  же  из  его  вещей
могло заинтересовать Паркера, то есть Кьюпи? Никогда до сих пор  Кьюпи  не
работал так грубо. Все эти поиски чего-то обнаруживали его  растерянность,
пожалуй, даже страх.
   Вошел доктор, возившийся все время  с  раной  Альберта,  и  посоветовал
отправить его в госпиталь или же вызвать опытную сиделку.
   - Только не женщину.  Пришлите  нам  из  госпиталя  мужчину,  -  сказал
Джимми.
   Его желание, однако, не могло быть исполнено, так как все санитары были
заняты. Тогда у Джимми мелькнула мысль обратиться к Ниппи.
   Тот, очевидно, не усмотрел в просьбе Джимми ничего странного и ночью же
переехал к нему, чтобы ухаживать за больным Альбертом.
   - Итак, они тяпнули его? Конечно, это дело Кьюпи. Вы вызвали меня, чтоб
я отпугивал воров?
   - Отчасти. И потому, что я снова хочу посоветоваться с вами.
   - Когда сыщик советуется с преступником,  он  хочет  выведать  от  него
кое-что. Я не стану болтать. Я буду ухаживать за вашим слугой, и  если  вы
удовольствуетесь на завтрак сосисками, которые я готовлю мастерски,  то  я
могу стряпать вам завтрак.
   Диккер подсмеивался над Джимми, что он открыл  приют  для  раскаявшихся
преступников, но тот заметил, что может узнать кое-что из  намеков  Ниппи.
Хотя бы о готовящихся против него покушениях со стороны Кьюпи.
   - Я уверен теперь, - сказал Джимми Диккеру, - что Кьюпи - это не  шайка
на равных началах. Кьюпи предприниматель, импровизирующий  свои  удары  по
мере надобности, пользующийся идеально подобранными силами из  преступного
мира.
   - Узнали вы, чего они хотели?
   - Единственное, что могло интересовать их, - связка  любовных  писем  к
Ниппи, которую он прислал мне в тот день  для  просмотра.  Но  это  звучит
слишком маловероятно. Не будут же они  шантажировать  Ниппи!  Да  я  и  не
уверен, что письма пропали.
   - Ниппи, - сказал Джимми после разговора с Диккером, - вы не брали  тех
писем, что прислали мне? Я их не могу найти.
   - Письма Джулии? Не брал. Что вы о них скажете?
   - Я не успел прочесть их, - сознался Джимми.
   - О! - Ниппи был неприятно разочарован. - Как  жаль!  Они  были  верхом
совершенства, а теперь их, вероятно, сожгли!
   - Тут не было следов, что жгли бумагу.
   - Значит, воры взяли их с собой. Очевидно, - вдруг твердо сказал Ниппи,
- Джулия работает у Кьюпи.
   - Но, дорогой мой,  не  она  же,  простая  служанка,  организовала  это
похищение! - усомнился Джимми.
   - О, она совсем не простая служанка! Она много выше. По ее  письмам  вы
поняли бы это.
   - Какова ее наружность? - спросил Джимми.
   - Не знаю, - неопределенно ответил Ниппи.  -  Разве  можно  от  мужчины
требовать точное описание женщины, да еще той, в которую он был влюблен!
   - Есть у вас ее фотография? - поинтересовался Джимми.
   Ниппи покачал головой.
   - Если бы была, то я все равно не показал бы  вам  ее.  Выдавать  чужие
секреты - не моя специальность.
   Джимми знал, что у преступников свой кодекс чести и своя мораль  и  что
этого настоящий преступник не нарушит никогда. Исключение составляют трусы
и преступники-любители, которые, однако, не пользуются уважением ни  среди
преступников, ни среди сыщиков.
   - Вы встретили Джулию где-то в Шеффилде?
   - Да. Но если вы станете наводить там справки, то я уйду отсюда, потому
что этим вы бы нарушили оказанное вам мною доверие. Да вы бы и  не  узнали
ничего. Прошло уже несколько лет, и эта история забылась.



        20

   Он замолчал, и Джимми, думая, что разговор окончен, был удивлен,  когда
Ниппи сказал:
   - Я только мог узнать, что она работала в шайке Хейдна.  Вы  слыхали  о
Тоде Хейдне?
   Джимми слышал об этом воре и вымогателе, не  боявшемся  применить,  где
надо, и револьвер.
   - Я только спрошу вас, как вы находите Тода в роли Кьюпи?
   - Я просмотрю его дело в наших архивах,  -  ответил  Джимми,  но  Ниппи
расхохотался.
   - У вас нет его дела! Нечего и просматривать. Его ни разу  не  сцапали.
Однажды одного Тода Хейдна осудили на пять лет. Он назвался Тодом,  потому
что шайка узнала, что он предал  кого-то,  и  в  наказание  заставила  его
выдать себя за Тода. Думали, что его осудят лет  на  десять,  а  то  и  на
смерть. Это им ничего не стоит.
   - Но как мог он заменить Тода, если полиция  знала  Хейдна?  -  спросил
Джимми.
   Ниппи фыркнул.
   - Видно, некоторые методы полиции неизвестны  вам,  мистер  Сэппинг.  Я
давно  подозревал,  что  вы  честны,  а   теперь   окончательно   в   этом
удостоверился. "Тода" изловили, потому  что  нужно  было  наконец  поймать
преступника, давно водившего полицию за нос. Они и поймали этого парня. Он
так же похож на настоящего Тода, как я  похож  на  Ниагару!.  Его  судили,
заключили на пять лет, и все остались довольны.
   Джимми не пытался протестовать.
   - Тод может быть Кьюпи, - сказал крохотный человек. - Крупные  кражи  в
его духе. Он любит играть роли и сам прекрасный актер. Если вы работаете с
Тодом, то должны воплотиться в свою роль и играть ее даже наедине с  самим
собой. Если Тод дал кому-нибудь роль священника  и  тот  не  будет  читать
молитвы всегда, даже наедине, Тод проломит ему  голову!  Если  Тод  играет
роль барина, то он действительно сэр - с ног до головы; если он  грум,  то
прикасается к своей фуражке, даже если говорит со своей шайкой.
   Джимми никак не верилось, что его  квартира  подверглась  обыску  из-за
связки писем. Он не мог по немногим намекам Ниппи начать новые  розыски  и
решил, что воры ошибочно похитили запечатанный  пакет  с  письмами,  думая
найти что-либо более важное. Самое глазное, с точки  зрения  Джимми,  было
то, что Паркер находился в Лондоне и продолжал свою деятельность.
   Через несколько дней Джимми обедал у мистера Кольмана. Был приглашен  и
Лофорд Коллет, который много расспрашивал  Джимми  о  случившейся  у  него
краже. Лофорд рано ушел, и мистер Кольман тоже покинул  гостиную,  оставив
Дору и Джимми наедине.
   - Я еще не говорила отцу о своей свадьбе, но  скоро  мне  придется  это
сделать. Он хочет выдать меня  за  Лофорда.  Я  его  уважаю  и  люблю  как
родственника, ко он не годится мне в мужья, - сказала Дора.
   - Вы и не можете выйти за него, пока не докажете, что Рекс умер. А  он,
к счастью, жив.
   - Вы знаете это наверно? - быстро спросила она. - Так почему же вы  мне
не говорили! Да, впрочем, вы ведь не знали, что я его жена. Вы видели его?
   Джимми рассказал ей, как мельком видел Рекса и как он снова исчез.  Его
рассказ доставил ей облегчение. Прощаясь, Джимми видел, что все  последние
события отразились на ней и она чувствует себя неважно.
   В  три  часа  ночи  его  разбудил  звонок   телефона.   Звонила   Дора,
встревоженная новой бедой.
   - Нам только что звонил слуга Лофорда. Его до  сих  пор  нет  дома.  Он
обещал вернуться к десяти, так как утром ему предстояло  важное  дело.  Он
просил разбудить его пораньше. Да и мне  он  сказал,  что  уходит  от  нас
потому, что должен раньше лечь спать. Мне так жаль беспокоить вас, Джимми,
но, может быть, вы...
   - Да, конечно, -  отозвался  сыщик  и  первым  делом  навел  справки  в
Скотленд-Ярде. Коллета не было ни в госпиталях, ни в  полиции.  Он  исчез,
как исчез Рекс, как исчез слуга Рекса и Паркер!



        21

   Лофорд Коллет редко  пользовался  автомобилем.  Он  предпочитал  ходить
пешком и ходил определенное количество миль в  день.  Выйдя  от  Кольмана,
Коллет медленно направился к себе домой. Центральные улицы были еще  полны
народа, и Коллет свернул в тихую пустынную улицу, которая тоже вела к  его
дому. Пройдя ее большую часть, он случайно  увидел,  что  за  ним  следует
огромный закрытый  автомобиль,  медленно  едущий  около  самого  тротуара.
Очевидно,  шофер  поджидал  кого-то,  может   быть,   доктора.   Понемногу
автомобиль поравнялся с Коллетом, дверца его распахнулась,  и  на  тротуар
выскочил какой-то человек. Коллет отступил на шаг, думая,  что  незнакомец
хочет пройти, но почувствовал, что к его боку прижали что-то твердое.
   - Сядьте в автомобиль, а не то я застрелю вас, - скомандовал незнакомец
вполголоса.
   Тон его был так серьезен, что Коллет потерял всякое желание противиться
и послушно исполнил приказание. Незнакомец тоже сел, дверца  захлопнулась,
и автомобиль помчался куда-то.
   Внутри автомобиля была абсолютная темнота. Окна были  наглухо  завешены
чем-то, не пропускавшим ни одного луча света.
   - Куда вы везете меня? - спросил Коллет.
   - Узнаете в свое  время,  -  сказал  его  спутник,  севший  на  сиденье
напротив злополучного адвоката.
   Коллет  осторожно  ощупал  окна;  как  он  и  предполагал,   они   были
неподвижны. Очевидно, автомобиль был вполне приспособлен к тому, чтобы  не
дать пленнику возможности обратить  на  себя  внимание  прохожих.  Услышав
шорох движений Коллета, спутник пригрозил ему:
   - Не пытайтесь прибегнуть к какой-либо хитрости - раскаетесь.
   Прошло около получаса. Автомобиль все мчался вперед.
   - Могу я закурить? - взмолился Коллет.
   Послышался звук трения, мелькнула искорка, и незнакомец зажег трут.
   - Закурите и не смейте зажигать спичку.
   Время тянулось медленно. Коллет все время яростно курил,  зажигая  одну
сигарету о другую. Он старался при этом разглядеть лицо  своего  спутника,
но это ему не удавалось.
   Наконец автомобиль остановился.
   - Не  двигайтесь,  я  должен  завязать  вам  глаза!  -  снова