длого
скряги?
     Впрочем, и  тут была надежда.  Наличность  они  конечно забрали. Но вот
карточка,  что  они  сделали  с карточкой на  которой  лежит основная сумма?
Скорее всего, оплату за личинок  они получают наличными. Стало быть запросто
могли не догадаться, что карточка, является теми же деньгами.
     И если они оставили ее  при  мне, я  сделаю  в одной  из  церквей духов
космоса такое пожертвование, которое запомнится надолго.
     Тут мне в голову пришла еще одна любопытная мысль.
     Убийца! Уж  он-то безусловно  знал что такое  всекредитная карточка.  И
если  он приказал доставить к себе все что найдется в моих карманах...  А он
наверняка так и приказал...
     Ну чтож, теперь у меня есть дополнительная причина найти этого сукиного
кота. А  как еще назвать того, кто присвоил себе мои, с таким трудом добытые
деньги?
     Я снова пошевелил руками.
     Ага,  классический  так  сказать  вариант.  Железные  браслеты,  к  ним
крепятся цепи. Цепи  скорее  всего  прикреплены к ввинченным  в пол  крюкам.
Неплохая, проверенная временем конструкция.
     Для  того  чтобы освободиться  от  пут, мне придется  проверить  все ее
элементы. Аборигены, скорее  всего,  делали  нечто  подобное  в первый раз и
просто не могли где-то не напортачить. Даже если  те кто занимался созданием
этой  растяжки очень постарались,  и  сделали  все на совесть, они  могли не
учесть что у меня есть  симбиот.  А с его  помощью я  могу проделывать такие
штуки, на которые неспособны обычные люди.
     Если только он меня не подведет.  За  последние пару  суток мой симбиот
достаточно  потрудился. Можно  сказать  даже, что сверх своих  возможностей.
Только бы  он не  сдох  раньше времени,  только  бы  продержался  еще  часов
двенадцать. Большего мне не надо.
     Итак, конструкция... С чего начнем? С браслетов?
     Я снова пошевелил руками.
     Вроде   бы,  браслеты  сделаны  на  совесть.  Они  плотно  прилегали  к
запястьем, и были  достаточно широкими и  толстыми, для того чтобы их  можно
было, даже с помощью симбиота сломать.
     Цепь.
     С  ней  было проще всего. Ощупав ее, я поставил на мыслях о том, что ее
можно попытаться  порвать жирный  крест. Нет,  она  была для  этого  слишком
толстой.
     Крюки.
     Определить что они из себя представляют  я не мог.  Может быть это были
даже не  крюки, а что-то другое, чем там эти аборигены прикрепили мои цепи к
полу.  Но  судя  по тому как  сделаны браслеты  и цепи, тут  меня тоже ждала
неудача.
     И  что теперь? Отчаяться и поднять лапки кверху? Увы, сейчас я  не могу
даже этого. И вообще, рано сдаваться. Есть еще  один элемент сковывавшей мою
свободу конструкции, о котором я поначалу не подумал.
     Пол. Поскольку крюки крепятся именно к  нему.  И  судя по всему, он был
деревянным. Если бы аборигены устроили меня на каменном  полу,  я  уже давно
почувствовал бы идущий от него холод.
     Итак,  деревянный пол. Аборигены наверняка  крепко-накрепко ввернули  в
него крюки.  Но пол-то деревянный. А дерево, чаще  всего, достаточно  мягкий
материал.  И если попытаться эти крюки расшатать, то может быть  удастся  их
вырвать из пола.
     Только бы мой старичок симбиот меня не подвел.
     Я крепко обхватил правой рукой  цепь и  с силой потянул  ее  на себя. И
конечно, это не принесло  никакого  результата. Пока не принесло. Может быть
раз на двадцатый...
     Позволив  себе несколько секунд передышки, я рванул цепь еще раз. Опять
передышка и новый рывок.
     Ну  же,  давай, поддавайся. У меня  наверняка  осталось не  очень много
времени. Так что не упрямься.
     Рывок, еще рывок...
     Где-то  на  двадцать   пятом   рывке,  почувствовав  что  крюк   слегка
шевельнулся, я с облегчением вздохнул.
     Подается,  еще   как  подается.  Теперь,   осталось   самое  простое  -
безостановочно прилагать усилия. Рывок за рывком, рывок за рывком.
     Через некоторое время первый крюк сдался. Я подтянул его за цепь к себе
и быстро ощупал, убедившись, что сделан он добротно, качественно, так же как
цепь и браслеты.
     Аборигены и в самом  деле не учли только одного,  что пол в который они
вворачивали эти крюки - деревянный. На мое счастье.
     Со вторым  крюком было легче,  поскольку я  теперь мог использовать обе
руки. С теми,  к которым крепились цепи, сковывавшие мои ноги я поступил еще
проще. Сел, дотянулся до того к которому крепилась цепь от моей правой ноги,
и используя свободный крюк как рычаг, просто-напросто его вывернул.
     Вот таким макаром. Вот таким образом.
     Вывернув последний крюк, я наконец встал на ноги и усмехнулся.
     Зрелище, для того кто  сумел  бы увидеть  меня со стороны, я  наверняка
представлял  прелюбопытное. Человек, у  которого к  каждой  конечности  была
прикреплена цепь, заканчивающаяся тяжелым, железным крюком.
     Хм, а  ведь эти  аборигены, сами того не желая, снабдили  меня неплохим
оружием.  И взять им меня теперь, не в пример будет  труднее. Если, конечно,
не попытаются повторить фокус, который им уже один раз удался.
     Материализоваться  за спиной  и  тюкнуть  чем-то  тяжелым  по  затылку.
Впрочем, сейчас им  даже это наверняка не поможет. Симбиот  мой действует, и
уж один-то удар  по  голове  я наверняка выдержу.  А второго  постараюсь  не
допустить.
     Я  подобрал  цепи,  крепившиеся  к  моим  ногам и для того чтобы они не
мешали двигаться, засунул крюки которыми они оканчивались за пояс.
     Вот это дело. А теперь, пора  сделать  ревизию  имущества, которое  мне
оставили враги.
     Сделал. И страшно удивился.
     Кольта, понятное дело не было. Не было также и  бормоталки. Но вот  все
остальное,  включая драгоценную  карточку  и даже, что  особенно невероятно,
пачку денег, было на месте. Вот это да!
     Я ошарашено почесал затылок.
     Что же это получается? Стало  быть, те кто меня  сюда затащил, даже  не
озаботились тем чтобы толком  обыскать мои карманы?  Да нет, так не  бывает.
Вот и  кольт забрали, а также бормоталку. Так  какого же  черта они оставили
мне все остальное мое имущество?
     Впрочем, почему бы и нет? Тот кто ими  командовал вполне мог сообразить
одну простую вещь.  Для чего он оставил  меня в живых? На тот случай если до
того как он возьмет под свое покровительство царицу личинок,  в инопланетном
районе случится большой переполох. Вот тогда появятся аборигены, завяжут мне
глаза, и освободят лишь на окраине инопланетного квартала,  для того чтобы я
сейчас же принялся выполнять свои обязанности.
     Стану я их выполнять если вдруг  обнаружу что  все мои деньги  исчезли?
Фига  с  два!  Повернусь  к  инопланетному  кварталу  спиной и  очень  резво
отправлюсь искать того кто их слямзил.
     Если  же моя помощь не  понадобиться,  кто может  помешать  забрать эти
деньги перед тем  как перерезать мне горло? Да никто.  И стало быть, наличие
денег  не так  уж необъяснимо.  А сейчас,  наверняка, стоит о  нем забыть  и
приступить к следующей фазе игры в графа Монтекристо.
     Камера  в  которую  меня  поместили,  оказалась не такой уж и  большой.
Прямоугольная. В длину она имела шесть шагов, а в ширину восемь.
     Дверь.
     Тщательно ее ощупав, я убедился  что с ней придется повозиться.  Дверь,
крест накрест пересекали железные полосы, да и сама она была из дерева более
твердого чем  пол, на  котором я совсем недавно  лежал в  позе распятого  на
Апиевой дороге спартаковца. И конечно, она была заперта, причем, поскольку я
так и не нащупал замочной скважины, скорее всего на очень массивный засов.
     Я что есть силы рванул дверь за ручку. Она даже не шелохнулась.
     Да, точно, засов. Иначе и быть не могло.
     Я взвесил на руке один из крюков и удовлетворенно хмыкнул.
     Интересно,  за  сколько  времени я продолблю  этой железякой  дверь? Не
более чем за полчаса? Ну, может еще плюс минут десять.
     И пора  было  приступать к работе.  Вот только,  сначала  не  мешало бы
закурить.
     Курить, честно говоря, хотелось немилосердно.
     Я выудил  из  кармана сигарету, и хотел было  ее  прикурить, как  вдруг
замер.
     Из-за  двери доносились какие-то  звуки. Дверь конечно  была толстой  и
хорошо их  приглушала, но из того что я сумел расслышать, можно было сделать
вывод, что там, снаружи, идет нешуточная драка.
     Это еще что?
     Неужели Медок  и Маута, каким-то образов проведав о случившейся со мной
беде, пришли на помощь? Да нет, так не бывает.
     И все-таки, за дверью кто-то дрался.
     Я  явственно  услышал как  о нее,  с другой стороны,  ударилось  чье-то
тяжелое  тело. Потом наступила тишина,  которую писатели бульварных  романов
обозвали бы зловещей.
     Прижавшись  к  стене возле двери, я  приготовился к  драке.  Вот сейчас
дверь  откроется,  и за  ней окажутся либо Медок  с Маутой,  либо аборигены,
явившиеся  проведать  как там поживает их пленник. Если это будут последние,
то у меня есть чем отблагодарить их за гостеприимство.
     Дверь и в  самом  деле  открылась,  причем,  с совершенно омерзительным
скрипом. В  камеру хлынул  свет. Благодаря  ему  я  мог видеть только силуэт
стоявшего в дверном проеме мыслящего.  Судя по всему, это был не Медок, и уж
в любом случае не Маута.
     Стало  быть они погибли,  не  добравшись до меня, а  проведать пленника
явился сам убийца.
     - Ну ты, центурион, выходи!
     Память у  меня хорошая и голос  я  конечно тотчас узнал. Принадлежал он
Кабланды.




        "17."



     Вот это меня совершенно вышибло из седла. И вместо  того чтобы кинуться
на кабланды, и попытаться продырявить ему крюком голову, я сказал:
     - Что-то неохота. Может быть сам войдешь?
     - Войду, - промолвил кабланды. - Только, чур уговор, драться  будем  по
правилам. И  так как  намеревались там,  на пустыре.  Только  кольты и более
ничего. Согласен?
     Что-то  не  сходилось.  Не должен  был так  себя вести убийца.  Или  он
мгновенно  сообразив,  что  я  каким-то  образом  освободился  от  растяжки,
пытается обвести меня вокруг пальца?
     - А аборигены? - спросил я.
     - Да их немного  было. Я  им тут устроил небольшую  потасовку, и теперь
они в себя придут нескоро. К тому времени когда они очухаются, мы уже успеем
все  закончить. Ну так как, может быть  выйдешь? Не будем  же мы  устраивать
поединок в камере?
     Вот  это  действительно  походило  на правду. Но все  же был  еще  один
вопрос, ответ на  который  я  хотел  знать,  прежде  чем  снять  с  кабланды
подозрения в том, что убийца именно он.
     - Как ты меня нашел? - спросил я.
     - Очень просто, - ответил кабланды. - По запаху, как же еще.
     Да, действительно  получается  вполне складно. Имело смысл  и рискнуть.
Тем более, что глаза мои к свету уже привыкли.
     Я вышел из камеры.
     Увидев в каком я виде, кабланды удивленно вытаращил глаза и воскликнул:
     - О! Вот это да!
     - Как видишь, - сказал я. - Для того чтобы продолжить наш поединок, мне
нужно освободиться от этих железяк и заполучить обратно свой кольт.
     - Ну, от  железяк я тебя освобожу быстро, -  сказал кабланды. - А вот с
кольтом все  обстоит  сложнее. Насколько я  знаю, на Бриллиантовой  из всего
два. Тот что висит у меня на поясе, и тот что был у старины Эда.
     Говоря это, он вытащил из  кармана бластер и отрегулировал его на самую
малую мощность.
     -  Это что? -  спросил я. - Прихватил на  тот  случай  если  не сможешь
одолеть меня с помощью кольта?
     - Поединок - дело чести, - степенно ответил кабланды. - А это  оружие я
прихватил для того чтобы нашему поединку не помешали.
     Он  кивнул  в  сторону  парочки аборигенов,  в весьма живописных  позах
валявшихся поблизости от двери. Кстати, чуть подальше лежало еще несколько.
     Вот это мне уже понравилось. Раз у нас появились пленники, стало быть я
смогу задать из пару-другую интересующих меня вопросов. Тем самых, ответы на
которые я пытаюсь найти вот уже чуть ли не сутки.
     Но сначала надо освободиться от цепей и браслетов.
     - Начинаю,  -  предупредил  меня  кабланды.  - Что освободить в  первую
очередь?
     Я молча протянул ему руки. Кабланды тотчас начал действовать.
     Из ствола бластера теперь  бил очень тонкий, не толще иголки лучик. И в
длину он был не более двадцати сантиметров. Действуя аккуратно и сноровисто,
кабланды срезал  с  меня  браслеты.  Когда последняя  цепь  упала на пол,  я
принялся массировать запястья.
     Кабланды же  привел  регулировку бластера в норму, сунул его обратно  в
карман, и спросил:
     - Зачем?
     - Что именно? - спросил я, продолжая массировать запястья.
     - Зачем  аборигены посадили тебя в эту комнату? И зачем они навесили на
тебя эти железяки.
     - Не имею ни малейшего понятия, - сказал я. - Впрочем, думаю, сейчас мы
это узнаем. Если ты мне поможешь.
     -  Помогу, - заверил меня кабланды. -  Ты же знаешь,  что  я отношусь к
тебе с уважением.
     -  Которое  отнюдь не помешает тебе при первом же  удобном случае вновь
вызвать меня на бой, - несколько сварливо сказал я.
     - Несомненно. Долг чести является долгом чести. Тут я не волен что-либо
изменить.
     -  Ну  и  прекрасно. А пока подержи-ка вот  этого типуса,  -  сказал  я
присаживаясь на корточки возле одного из аборигенов. - Да смотри чтобы он не
надумал задать стрекача.
     - Даже если надумает, ничего у него не выйдет, - заявил кабланды.
     Вновь вытащив бластер,  он встал так,  чтобы в любом случае перехватить
аборигена, если тот все же попытается сбежать.
     Несильно похлопать аборигена рукой по щеке, я приказал:
     - Ну-ка, давай, приходи в себя. Есть один небольшой разговор.
     Как  ни  странно,  это  оказало необходимое  действие. Абориген  открыл
глаза.
     - Ну  вот,  - удовлетворенно сказал я. - А теперь ответь, кто  приказал
меня схватить. И не пытайся сделать вид будто ты меня не понимаешь. Рядом со
мной стоит  мыслящий, которого  зовут кабланды. Так  вот, он  может запросто
переломать тебе кости. И если ты надумаешь со мной хитрить, так и будет.
     Кинув мимолетный  взгляд на  кабланды,  я увидел  что  тот,  желая  мне
подыграть, скорчил самую зверскую физиономию на которую был способен.
     Абориген не издал не звука.
     Это означало что пришла пора перейти ко второй фазе запугивания.
     -  Ну-ка, отрегулируй  свой бластер так, что  им  можно будет поджарить
этому несговорчивому субъекту  пятки, - попросил  я кабланды. -  У нас  мало
времени, и придется сразу перейти к жестким мерам.
     - Сейчас, - сказал кабланды, принимаясь перенастраивать бластер.
     Абориген  бросил  на  него испуганный взгляд. Зрачки  у него  явственно
расширились.
     И это  было  неплохо,  поскольку  значило  что он  во первых:  понимает
всегалакт, а во вторых: что он испугался. Стало быть, сейчас заговорит.
     Ну...
     Произошло совсем не то, на что я рассчитывал.
     Когда кабланды  отрапортовал что бластер приготовлен и можно начинать с
его помощью  поджаривать  пленнику пятки,  абориген закрыл глаза, на секунду
словно закаменел, а потом... исчез.
     - Вот это да! - воскликнул кабланды, роняя на пол бластер. - Это что?
     - Если бы я сам знал, - пробормотал я, вставая. - Если бы...
     -  А  может  он  просто  умеет  становиться  невидимым?  -  предположил
кабланды,  подняв  с пола свое оружие.  - Слышал  я о  планетах,  на которых
аборигены умеют проделывать такой фокус.
     - Нет,  - покачал я  головой.  - Он и в самом деле исчез. Пошли отсюда.
Боюсь, здесь мы так ничего и не узнаем.
     - А как же  остальные?  - спросил  кабланды,  кивая в  сторону  других,
валявшихся без сознания аборигенов.
     -  Таким же образом.  Они в нашей власти пока  находятся без  сознания.
Стоит им  прийти  в себя  как они тотчас исчезнут. Поэтому  не  имеет  смысл
терять здесь время. Пошли. Мы возвращаемся в инопланетный район.
     - А как же  кольт? Мы так и не узнаем куда они его запрятали,  - заявил
кабланды.
     - Узнаем, - заверил его я. - Немного погодя. Если судьбе будет угодно.
     - Может быть, стоит провести поединок с использованием другого оружия?
     О-хо-хо... Похоже, это никогда не кончится.
     - Послушай, - сказал я кабланды. - Наверное, ты давно уже находишься на
Бриллиантовой?
     - Давно.
     - Отлично. Случалось ли тебе слышать о случае, когда аборигены взяли  в
плен центуриона?
     - Нет.
     -  А  видел ли ты хоть раз  как  они исчезают. Вот так как  это  только
сделал один из них на наших глазах?
     - Тоже нет.
     - А тебе не кажется что это необычно?
     Немного поразмыслив, кабланды признался:
     - Кажется. Не то чтобы это было нечто из ряда вон,  поскольку на других
планетах мне приходилось наблюдать вещи и почище. Однако,  на Бриллиантовой,
я ни с чем подобным еще не сталкивался.
     - Вот  именно,  -  жестко  сказал  я.  -  Поэтому, пока,  мне  надлежит
исполнять  свои  прямые  обязанности.  И  пока  я не  разберусь  что  именно
происходит на этой планете, никаких поединков не может быть.
     - А когда ты это сделаешь?
     Очень хороший вопрос. Мне бы и самому хотелось знать не него ответ.
     - В самое ближайшее время, - заверил я кабланды. - В самое ближайшее.
     - В таком случае, я подожду. Немного.
     - Ну вот и отлично, - сказал я. - А теперь, не пора ли нам отсюда уйти,
пока исчезнувший абориген не вернулся с подмогой?
     - Пора, - согласился кабланды.
     - А раз так, то - веди. Тем же путем, которым ты сюда пришел.
     Какими-то   длинными,    низкими   коридорами,   соединявшие   комнаты,
заставленными  скудной,  причудливого вида  мебелью, кабланды вывел меня  на
улицу.  Проходя  через  эти  комнаты,  я  заметил,  что  в  них  практически
отсутствовали те предметы, те  мелочи, которые говорили  бы  хоть  что-то об
личности живших  в них. Словно бы это были не жилые комнаты, а кельи монахов
или казармы, в которых живут солдаты.
     Пучок резко  пахнущей травы, висящий на стене,  крохотная  пирамидка из
желтоватого  камня,  на  которой  был  выгравировано   насекомое,   очевидно
являющееся  бриллиантовым   муравьем,  пустотелый  шар,  размером  с  кулак,
усеянный множеством крохотных дырочек. Вот все что я увидел пройдя более чем
через десяток комнат.
     Может быть, этот дом и в  самом деле является всего лишь  казармой? Или
это  гостиница,  в которой останавливаются аборигены,  явившиеся  из  леса в
город, для того  чтобы  продать добытые личинки? А  может аборигены переняли
что-то у муравьев  за которыми  ухаживают? Отказ от  индивидуальности во имя
выживания всего сообщества?
     Если дело обстояло именно так, то это  кое-что объясняло.  Например, то
каким образом  убийца  сумел  заставить  аборигенов выполнять свои  приказы.
Конечно, само обладание царицей личинок еще не делало убийцу ее полноправным
хозяином, но очевидно давало право на кое-какую власть над аборигенами.
     Как  же он ей завладел? Перехватил где-то  в  городе? А может быть  она
сама пришла к нему? Почему бы и нет?  Медок говорил что это необычная царица
личинок.  Почему бы не  предположить что необычным  для аборигенов  является
любопытство?
     Итак, царица личинок из чистого  любопытства сама отправилась взглянуть
на  инопланетян,  и едва  очутившись в городе  наткнулась на того, кто  стал
убийцей.  Этот  мыслящий  моментально  понял  какие  выгоды сулит  обладание
царицей личинок, захватил ее и стал действовать.
     - Приготовься, - сказал  кабланды. -  Сейчас мы выйдем на улицу. Вполне
возможно, там нас ожидает засада.
     - В таком случае мне тоже необходимо вооружиться, - сказал я.
     - Держи.
     Кабланды  отдал мне  свой  кольт. Он  был почти  такой  же как и  кольт
старины  Эда, вот  только, рукоятка  была  не  деревянной,  а  из  какого-то
пожелтевшего от времени материала. Может быть, это была даже пластмасса.
     - Сейчас выйдем, - снова предупредил кабланды.
     - Понял. Готов, - отрапортовал я.
     Мы остановились перед  еще  одной  массивной, окованной железом