ет? Времена и так уже круче некуда.
   МЭЙКОН: Я знаю. Я предвидела. Я видела, что так и будет. Теперь это
прямо у порога.
   БЕСС: Так не у твоего ведь.  У вас-то все будет - и бык,  и участок
на ручье, и лесосплав. Вам с Уиллом Кертисом непременно повезет.
   МЭЙКОН: Может,  это в твоих глазах все так и будет. А я - я уже все
твердо решила.
   БЕСС: Что решила?
   МЭЙКОН: Надо идти.  Нам пора уходить. Я вот как думаю: если я здесь
еще хоть немного задержусь,  то стану внутри пустой,  как выдолбленная
тыква.
   БЕСС: Этого никогда не случится.
   МЭЙКОН: Случится,  если мы отсюда не уйдем. Если не уйдем и не нач-
нем охотиться на слона.  (Шепотом.) Бах, бах, бах. Мы могли бы уже се-
годня уйти.
   БЕСС: Куда? Куда же нам идти?
   МЭЙКОН: На запад. Пойдем на запад. К океану. К западному океану.
   БЕСС: А где он, этот запад?
   МЭЙКОН: За сосну Джека и желтый кедр, по лугу, где растут индейские
метелки и сорная пшеница,  сквозь траву,  которая алеет на равнинах, и
дальше, дальше, вперед.
   БЕСС: Мы верь умрем от жажды и голода.
   МЭЙКОН: А мы напьемся перед выходом, а потом станем жевать веточки,
чтобы языки не пересыхали.  .Дикие плоды растут там в изобилии. Спелые
сливы будут остужать нам потрескавшиеся губы.
   БЕСС: А как же индейцы?
   МЭЙКОН: У меня есть в чашке кайеннский перец, да нож для кукурузы -
справимся.
   БЕСС: А если они к нам ночью подкрадутся?
   МЭЙКОН: Мы выставим тарелку с сухарями,  вымоченными  в  стрихнине.
Это их и убаюкает.
   БЕСС: Ты обо всем уже подумала.
   МЭЙКОН: Что бы ни случилось - не имеет значения. Зачем ограничивать
безграничное? Я напишу обо всем этом роман. Пойдем со мной.
   БЕСС: Не могу.
   МЭЙКОН: Почему?
   БЕСС: Я замужем.
   МЭЙКОН: Он с тобой нехорошо обращается.
   БЕСС: Я научусь с ним справляться.
   МЭЙКОН: Его природу не переделаешь.
   БЕСС: Иди сама. Иди без меня. Прошу тебя. Зачем я тебе?
   МЭЙКОН: Ты мой единственный друг.
   БЕСС: Найдешь себе другого. Что во мне особенного?
   МЭЙКОН: Ты на меня похожа была.
   БЕСС: Я не могу. Я уже дала слово.
   МЭЙКОН (после паузы): Вот кофе. Из поджаренной кукурузы и подслаще-
ного сорго, но все-таки лучше, чем та бурда из сушеной морковки, кото-
рую вы пьете.  И башмаки воэьми - твоих ошметков кожи на всю  зиму  не
хватит.
   БЕСС: Я тебе когда-нибудь за них отдам.
   МЭЙКОН: Да ладно тебе.  Мне нравится дарить подарки. Уж такая вот я
уродилась.
   Сцена 6
   Год спустя. Осень. Вырубка. Уилла выбрасывают на сцену.
   УИЛЛ: Я тебя порешу, сукий сын!
   Тяжело дыша, входит Джек. Он в ярости.
   ДЖЕК: Ты меня вором назвал?
   Уилл поднимается на ноги и швыряет Джека на землю.
   УИЛЛ: Это мои дрова. И заплати мне за них честно.
   ДЖЕК: Скряга.
   УИЛЛ: Нищеброд.
   ДЖЕК: Крот слепой, одноглазый, косорожий фермер...
   УИЛЛ (перебивая):  Лентяй, никудышник, глупый старатель... (Вцепля-
ются друг в друга.  Драка жестока. Входит Мэйкон. У нее в руках дорож-
ный посох,  на шее бинокль. Она вмешивается в драку, раскидывая мужчин
ударами посоха.)
   МЭЙКОН: Эй,  эй,  что это тут такое? Прекратите! Пожалуйста! Эй! Мы
все соседи. Уилл Кчртис, что случилось?
   УИЛЛ: Он наши дрова захапать хочет.  За последние пять вязанок  мне
так и не заплатил. Ничего больше задарма не получит.
   ДЖЕК: Ах ты дешевка.
   УИЛЛ: Эй, да опомнись же ты наконец.
   ДЖЕК: Твоя мать - сука дохлая и слюни пускает.
   УИЛЛ: Да я тебе шею сверну, гад!
   МЭЙКОН: Уилл,  Уилл,  там рысь в силки попалась. Иди лучше проверь,
пока не выпуталась. Не хочу я, чтоб она тут у нас разгуливала.
   УИЛЛ (Джеку): Пошел вон с моего участка. (Уходит.)
   ДЖЕК: Хорошо, что ушел. Я его убить готов был.
   МЭЙКОН: За дровами сюда пришел? (Джек отводит взгляд.) Ты ведь зна-
ешь, где поленница. Возьми немного, да и тащи себе домой.
   ДЖЕК: А чтоб ты знала, у меня кой-чего заваривается; кой-чего зате-
вается. Мне на все это наплевать.
   МЭЙКОН: Тебе надо бы на солонину обратить внимание.  В прошлом году
мы выставили на продажу 1560 фунтов, по три с половиной цента за фунт.
   ДЖЕК: Меня это не интересует.  Я лучше на что-нибудь повыше постав-
лю. Всего хорошего, Мэри Кей.
   МЭЙКОН: Что?
   ДЖЕК: Мэри Кей.  Это более симпатичное имя, чем Мэйкон. Тебе больше
к лицу. Я тебя, наверное, так и буду звать.
   МЭЙКОН: Что ты делаешь?
   ДЖЕК: Ничего. Почему ты спрашиваешь?
   МЭЙКОН: Передай Бесс,  чтобы иглу,  которую у меня брала, себе пока
оставила. Мне она до понедельника не понадобится.
   ДЖЕК: Угу.
   МЭЙКОН: У нее тяжелое лето было, когда она ребеночка потеряла. Тебе
нужно следить за нею хорошенько.
   ДЖЕК: Это то,  что мне нужно?  Значит,  это то, что мне нужно, Мари
Кей?
   МЭЙКОН: Меня не так зовут.
   ДЖЕК: Для меня - так.  (Уходит. Мэйкон на секунду задумывается, по-
том взбирается на валун и смотрит ему вслед в бинокль. Входит Уилл.)
   УИЛЛ: Рысь высвободилась. Лапу себе отгрызла. Куда это ты смотришь?
   Мэйкон быстро опускает бинокль.
   МЗЙКОН: Коров проверяю. Смотрю, не отбилась ли какая.
   УИЛЛ: Они обе там?
   МЭЙКОН: Угу. Уилл.
   УИЛЛ: Что?
   МЭЙКОН: Я разрешила ему взять немного дров.
   УИЛЛ: Ты что сделала?
   МЭЙКОН: У них на растопку только зеленые веточки.
   УИЛЛ: Мне это не нравится,  Мэйкон. Этот человек ведь - бездельник,
все задарма норовит. Не хочу я с ним ничего общего иметь.
   МЭЙКОН: И все-таки я должна о Бесс позаботиться. Она мой друг.
   УИЛЛ: Не понимаю я,  что у вас с нею такое. Ничего в ней особенного
нет. Просто безрадостная тварь Божья с опилками вместо мозгов.
   МЭЙКОН: Не говори так.
   УИЛЛ: Послушай, я заметил у нее сильные признаки психического расс-
тройства, она нездорова. С нею не все ладно.
   МЭЙКОН: Неужели у тебя во всей кровеносной системе нет ни  капельки
человеческой доброты? Она ведь только этим летом своего маленькего по-
хоронила под опунцией, в ящике из-под мыла, а волки вырыли его себе на
ужин.
   УИЛЛ: Что ж,  ей не улыбалось, это верно. И все же я не могу согла-
ситься с ее странным и ужасным поведением. Как она одевает этого свое-
го  дикого  щенка в коленкоровую шляпку и платком обвязывает;  и сидит
там на веранде, баюкая его, и разговаривает с ним, будто он человек.
   МЭЙКОН: Люди странные вещи творят, чтобы пережить.
   УИЛЛ: Так-то оно так.  Но у каждого своя дорожка должна быть.  Если
они спотыкаются,  то не тебе же их на себе тащить. (Мэйкон отварачива-
ется от него и вглядывается через бинокль в даль.) Мне просто не  нра-
вится,  когда меня эксплуатируют.  Не люблю я эксплуатации.  Люди сами
должны зарабатывать то, что у них есть. (Пауза.) Как там коровы? Ты их
видишь?
   МЭЙКОН: Вижу.
   УИЛЛ: Ладно там, что такое вязанка дров? В конце концов, у нас, ка-
жется,  дела и так ничего идут. В прошлом году продали 1560 фунтов со-
лонины по три с половиной цента за фунт. В пятницу в город поеду, пос-
мотрю,  пришел уже с почтой тот медный  чайник,  что  ты  заказала  из
Сент-Луиса, или нет. В конца концов, это у них там бремя проблем. Если
удача не улыбнется, этой зимы им не пережить. К Рождеству умрут от го-
лода.  Когда чайник пришлют,  в хижине сразу лучше станет.  Ты об этом
ведь говорила. Ты сама сказала, что в ней станет повеселее.
   Сцена 7
   Рождество, несколько месяцев спустя. Ночь. Хижина Джека. Идет снег.
Воет ветер.  Джек сидит, уставившись в пространство. Бесс на полу, вы-
бирает стебельки пшеницы из соломенного матраса.
   БЕСС: Знаешь что, Джек? Джек, знаешь что? Я думаю, уже Рождество. Я
об этом весь день думала.
   ДЖЕК: Не знаю.
   БЕСС: Я  могла и ошибиться.  Но я могла быть и права.  Во всем этом
матрасе пшеницы не так уж и много.  И вспоминать об этом не стоило.  А
ты согласен, что сегодня может быть Рождество?
   ДЖЕК: Где твоя собачонка?
   БЕСС: Ну конечно, если б сегодня было Рождество, Мэйкон давно б уже
тут была.  Она собиралась нам роскошное угощение принести. Я этого так
ждала. Может, ее ненастье отпугнуло. Вьюги. Слепящие вьюги - и сколько
недель уже.  Рождество к нам на порог не  пускают.  Джек,  с  собачкой
что-то случилось.
   ДЖЕК: Вот как?
   БЕСС: Да, когда ты сегодня утром ходил нам чего-нибудь подстрелить.
   ДЖЕК: Ага.
   БЕСС: Пришел этот человек. Нищий какой-то, весь оборванный. В гряз-
ном тряпье. Милостыню просил. Еды, понимаешь?
   ДЖЕК: У нас нет ничего.
   БЕСС: Я ему так и сказала.  Я послала его подальше.  "У нас  ничего
нет," - сказала я.  - "Мне надо будет перебрать весь матрас с постели,
выбрать остатки пшеничных колосков, чтобы не умереть от голода. У меня
нет  лишней еды для какого-то неизвестного бродяги." Тогда он попросил
у меня чашку теплой воды,  но я сказала нет.  Не потому,  что у нас не
было,  а просто потому, что нечего ему у нас на участке околачиваться.
Было в нем что-то такое.  Лицо в грязи все.  А рот как дыра. (О пшени-
це.) Этого на ужин не хватит - того, что я набрала.
   ДЖЕК: Так что же с собакой случилось?
   БЕСС: Когда он,  бродяга этот, уходил уже, собачка бросились за ним
следом с лаем. Он подобрал камень, схватил ее за шею и ударил по голо-
ве. Камнем. Она там сейчас, в мешке из-под муки. Я бы сразу ее сожгла,
если б дрова лишние были.
   ДЖЕК: Это ты во всем виновата. (Бьет ее.)
   БЕСС: Да, я.
   ДЖЕК: Ты такая хилая.  Меня от тебя тошнит.  Боже, да какой от тебя
толк? Может, лучше будет, если я тебя просто убью.
   БЕСС: Знаешь что?  Я думаю,  Рождество наступило.  Это Рождество, в
конце концов. И еще энаешь что? У меня для тебя кое-что есть. Я берег-
ла на Рождество.  Сюрприз для тебя.  Подарок.  Подарок на Рождество. Я
его для тебя прятала,  но теперь время пришло.  День настал.  Веселого
Рождества тебе, Джек. (Достает мешочек кукурузной муки.)
   ДЖЕК: Что это такое?
   БЕСС: Кукурузная мука.
   ДЖЕК: Кукурузная мука. И что ты собираешься с нею делать?
   БЕСС: Напеку тебе кукурузных лепешек.  Лепешки на Рождество.  Сюрп-
риз.
   ДЖЕК: Ага. Да, настоящий большой сюрприз. Ух! Сюрприз! У-ух!
   БЕСС: Особенный.  Угощение. Горячий кукурузный хлеб. Гораздо лучше,
чем тот, что мы раньше на углях пекли.
   ДЖЕК: Ага,  конечно.  Только я не хочу подавиться никаким хлебом. Я
не собираюсь посинеть,  побагроветь и позеленеть до смерти, когда буду
есть этот хлеб, испеченный на углях.
   БЕСС: Да ты и кукурузной лепешкой не подавишься.
   ДЖЕК: Ты это Майку скажи.  Скажи это моему брату Майку, который от-
ломил себе большущий ломоть кукурузной лепешки и подавился,  пока ска-
кал без седла по подвесному мосту.
   БЕСС: Я этого не знала. Я не знала, как он умер. Клянусь, не знала.
   ДЖЕК: Может,  и не знала. Возможно, тебе этого никогда не говорили.
Но я готов спорить,  что ты догадалась.  Тебе это  приснилось.  Сперва
Майк,  потом собачка, теперь я. Ты хочешь, чтобы мы все сдохли, не так
ли?  Тебе нравится,  когда все мертвое. Ты все себя хочешь. Ну так вот
тебе. Забирай. Швыряет горсть кукурузной муки ей в лицо.
   БЕСС: Нет...
   ДЖЕК (продолжает кидать в нее мукой): Вот. Вот тебе.
   БЕСС: Перестань.
   ДЖЕК: Все забирай!
   БЕСС: Я хотела как лучше.
   ДЖЕК: Забирай.
   БЕСС: Я хотела быть тебе верной женой.
   Сцена 8
   Та же ночь. Хижина Уилла. Мэйкон с Уиллом пьют что-то крепкое. Рож-
дество.
   МЭЙКОН: Я так не думаю,  мистер Кертис. Я так нисколечки не считаю.
Мы тут не договоримся, ни за что.
   УИЛЛ: Полагаться на один урожай слишком рискованно. Я больше ничего
не скажу.
   МЭЙКОН: Говорю тебе,  пшеница обещает самый крупный оборот средств,
и с нею ничто не сравнится.
   УИЛЛ: К тому же, не забывай о других опасениях. Нам не нужно расши-
ряться слишком быстро. Не следует самих себя обгонять.
   МЭЙКОН: А мы никак себя обогнать и не сможем. Тем более, когда при-
дет  бригада "Юнион Пасифик" рельсы прокладывать.  Мы должны в будущее
смотреть. Разве я тебе неправильно присоветовала цены на свинину? Нет,
правильно.  Мы  на прибыль от солонины купили восточное поле Дэна Рэй-
монда. Подумай об этом своей головой хоть минутку.
   УИЛЛ: Слушай сюда...
   МЭЙКОН: Шшш!  Шш.  Ты подумай. Помозгуй. Помучайся. Ну вот, давай я
нам еще по стаканчику налью.  В конце концов Рождество на дворе. (Раз-
ливает.)
   УИЛЛ: Ты так славно напиток наливаешь. Очень нежно выглядит.
   МЭЙКОН: Это у него цвет симпатичный. У напитка.
   УИЛЛ: Мэйкон?
   МЭЙКОН: А?
   УИЛЛ: Тут...  тут кое-что для тебя.  Святой Николай оставил, навер-
ное.  (Протягивает ей подарок вместе с открыткой. Она принимается раз-
ворачивать.)
   МЭЙКОН: Подарок для меня.
   УИЛЛ: Погоди, погоди. Там открытка. Прочти открытку.
   МЭЙКОН: Ах, да. "Веселого Рождества, миссис Кертис. Вы сладкая, как
мед. От Буренки." От Буренки?
   УИЛЛ (смеется): Ага.
   МЭЙКОН: От Буренки, коровы?
   УИЛЛ: Она ведь у тебя любимица, разве нет?
   МЭЙКОН: Да нет, на самом деле. Мне больше Белянка нравится.
   УИЛЛ: О,  о,  тогда пусть будет от Белянки. Это должно было быть от
Белянки.  Ну ладно,  теперь разворачивай. Но сначала скажи мне, как ты
думаешь, что там будет?
   МЭЙКОН: Да не знаю. Надеюсь, что-нибудь.
   УИЛЛ: У меня такое чувство,  что там как раз то, на что ты надеешь-
ся. (Она разворачивает подарок.) Ну как?
   МЭЙКОН: Что это?
   УИЛЛ: Это глаз. Стеклянный глаз. Карий, видишь?
   МЭЙКОН: О, ну да.
   УИЛЛ: Я обещал тебе, что достану, и сдержал слово. Хочешь, вставлю?
   МЭЙКОН: Давай.
   УИЛЛ: Мне нужно зеркало.  (Идет вставлять глаз.) Я его уже примерял
сразу,  как прислали.  Уже полтора месяца его держу. С ним не очень...
(стонет) ...удобно,  но он меняет мне внещность.  Я думаю, ты это оце-
нишь. (Поворачивается к ней со вставленным глазом.) Привет.
   МЭЙКОН: Здор_во.
   УИЛЛ: Ну, что скажешь? Выглядит совсем как настоящий, а?
   МЭЙКОН: Угу.
   УИЛЛ: Если б не шрам, никто бы и не догадался, какой из них всамде-
лишний, а какой стеклянный.
   МЭЙКОН: А тебе там внутри не больно?
   УИЛЛ: Больно,  конечно,  но это ничего. Привыкну. Налей-ка мне еще.
Это поможет.  (Мэйкон наливает ему еще стакан.) Мне нравится смотреть,
как льется.  Твои руки. Нежные. (Она подносит ему стакан и отворачива-
ется,  чтобы уйти. Он мягко удерживает ее за руку.) Останься. (Отпива-
ет.) Мэйкон,  я знаю,  что тебе по большей части не очень хочется быть
со мной милой. Но я думал, что сегодня, коль скоро у меня есть мой но-
вый глаз, может, ты захочешь.
   МЭЙКОН (после паузы):  Хорошо.  (Расстегивает блузу и снимает  ее.)
Мистер Кертис?
   УИЛЛ: Да?
   МЭЙКОН: А ты больше не думал о том, чтоб засеять пшеницей восточное
поле?
   УИЛЛ: Не особенно.
   МЭЙКОН: Хорошая мысль была бы.
   УИЛЛ: Ну ладно, если ты так считаешь. Так и сделаем.
   Раздается громкий отчаянный стук в дверь.
   БЕСС (из-за сцены):  Мэйкон! Мэйкон, впусти. Пожалуйста. Впусти ме-
ня. Пожалуйста, ну прошу тебя.
   Мэйкон бросается к двери. Входит Бесс. На ней тонкое пальтишко. Она
вся в снегу, пшенице и кукурузной муке. На лбу запеклась кровь.
   МЭЙКОН: Бесс, Бесс, заходи. Входи же. Посмотри на себя. Ты ранена.
   БЕСС: Ты должна мне помочь. Мой муж Джек - он просто обезумел.
   МЭЙКОН: Она замерзла. Принеси одеяло. Боже мой. Боже мой.
   БЕСС: Он схватил головешку и поджег нашу хижину.  Она горит  жарко,
жарко под снегом.
   МЭЙКОН: Уилл, мы должны пойти к Джеку Флэну.
   УИЛЛ: Я с ним сам разберусь.  Сам схожу.  Вы обе здесь оставайтесь.
Посмотрим, что у него там за расстройство. (Уходит.)
   .МЭЙКОН: Вот,  снимай скорее эти мокрые сапоги. Как же ты сюда дош-
ла?  Как  же  ты через ущелье в такую пургу перебралась и до смерти не
замерзла?
   БЕСС: Замерзнуть до смерти. Замерзнуть до смерти. Мне нравится, как
звучит такое предсказание. Я истомилась по трепету ангельских крыльев.
(Ее начинает трясти.)
   МЭЙКОН: Успокойся. Ты просто бредишь. Давай я тебе лицо умою.
   БЕСС: Все разворачивается. Пружины у меня в уме. У меня в теле. Они
все теперь свободны и выскакивают. Ржавые и гнутые.
   МЭЙКОН: Мне надо было прийти к тебе.  Надо было преодолеть буран. Я
вам все рождественское угощение уже сложила,  я просто ждала, пока по-
года успоится.
   БЕСС: Хорошо,  если б ты пришла.  Мне было так одиноко.  Я выходила
наружу и обнимала обледенелые деревья,  прижималась к ним,  будто  они
живые и могли бы меня поддержать.  Иногда мне так пусто внутри,  что я
ем теплую грязь,  чтобы заглушить это  стремление.  (Ее  бьет  сильная
дрожь.)
   МЭЙКОН: Ну тише, тише. Ты теперь со мной. Давай, я тебе волосы рас-
чешу. У тебя в волосах солома и ветки.
   БЕСС: Я только хочу скаватъ... я только хочу сказать...
   МЭЙКОН: Что?
   БЕСС: Ранние разочарования отравили мне жизнь.
   МЭЙКОН: Я согрею тебя ванну с травами.  На тебя сон упадет. Он твой
покой восстановит.
   БЕСС: Мэйкон?
   МЭЙКОН: А?
   БЕСС: Пойдем на запад.
   МЭЙКОН: На запад?
   БЕСС: Давай начнем все заново.  Давай начнем с нуля.  Видишь, я все
старалась и старалась, но теперь я начинаю верить... Джек... его прос-
то не было в моих звездах.
   МЭЙКОН: Я должна сказать... Надо вспомнить... Да, я всегда считала,
что из меня что-то лучшее получится,  нежели вот это.  Мой муж подарил
мне на Рождество открытку от нашей коровы.  И все же мне нужно все об-
думать. Мы многого не знаем. Практическое знание, реальностъ и факты.
   БЕСС: Но мы ведь пойдем?
   МЭЙКОН: О да, мы пойдем. Уже скоро.
   БЕСС: Я теперь понимаю... сейчас вот, когда ты расчесываешь мне во-
лосы,  что я люблю тебя гораздо больше; больше, чем кого-нибудь друго-
го.
   Мэйкон тихо насвистывает, Бесс тоже откликается свистом.
   Сцена 9
   Прошло больше двух лет. Весна. У хижины Уилла. Яркое солнце освеща-
ет Джека, сидящего на заборе и жующего большой кусок фунтового пирога.
На нем парадные брюки,  но он босиком и без рубашки. Волосы гладко за-
чесаны назад. Входит Уилл, тоже босиком и без рубашки. Несет две толь-
ко что отглаженные парадные рубашки.
   УИЛЛ: Вот рубашки.
   ДЖЕК: Спасибо.
   УИЛЛ: Вот это праздничек будет у нас;  ужо отметим.  (Уилл надевает
рубашку. Джек ест пирог.) Поверишь ли - уже четыре года пролетело, как
мировой проехал здесь и соединил всех нас святыми узами брака?
   ДЖЕК: Счастливый юбилей.
   УИЛЛ: Да не знаю я. Время проходит.
   ДЖЕК: А что еще оно может делать?
   УИЛЛ: Да-а... А ты записался на эти новые участки, что сейчас выде-
ляют поселенцам?
   ДЖЕК: Я слыхал, что ничего хорошего в них все равно нет.
   УИЛЛ: А-а.  Ну,  а на своем старом месте ты больше не думал отстро-
иться?
   ДЖЕК: Там сгорело все.
   УИЛЛ: Что же ты собираешься делать?
   ДЖЕК: По поводу чего?
   УИЛЛ: Да уж срок как бы подошел. Наша годовщина. Мы по рукам удари-
ли,  помнишь? Ты и твоя жена могут здесь остаться до вот этой годовщи-
ны, а потом всч - время истекло.
   ДЖЕК: Прекрасно. Наше время истекло. Прекрасно. Мы уйдем.
   УИЛЛ: Вы здесь живете уже больше двух лет.  Я знаю, некоторое время
ты болел, но мы были более чем щедры. Эта хижина чертовски мала.
   ДЖЕК: Я же сказал, мы уйдем.
   УИЛЛ: Куда вы собираетесь идти?
   ДЖЕК: А тебе какая разница?
   УИЛЛ: Что ж, хоть сегодня не уходите. Погодите немного. Сегодня ве-
чером праздник все-таки.  Мэйкон к нему готовилась всю неделю. Нам его
лучше не портить.
   ДЖЕК: Делай, как знаешь. (Дожевывает кусок пирога.)
   УИЛЛ: Это был тот пирог, что Мэйкон вынесла нам попробовать?
   ДЖЕК: Ага.  Чертовски хороший пирог.  Теплый и сочный,  прямиком из
духовки.
   Уилл ищет еще один кусок пирога.
   УИЛЛ: А где мой кусок?
   ДЖЕК: Уже нет.
   УИЛЛ: Она сказала,  что мне кусочек оставила.  Она сказала, что вы-
несла два куска.
   ДЖЕК: О, ну это... я их оба съел.
   УИЛЛ: Оба.  Ты съел оба.  Но один из них был для меня. Один был мой
кусок.
   ДЖЕК: Извини, я проголодался.
   УИЛЛ: Ну,  проклятье, так я ведь тоже проголодался! Я тоже есть хо-
чу!
   ДЖЕК: Слушай,  ты  ведь  не хочешь себе перед ужином аппетит испор-
тить. У нас будет праздничный ужин. Жалко будет его портить.
   УИЛЛ: Так ты сам ведь не прочь испортить себе аппетит.  Тебя-то это
не беспокоило. Черт, как пирога хочется.