ся?
     Паскуа. Ты-то, может быть,  ничего ему  не  сделала, а только  трещотки
подняли его на дыбы.
     Лучетта. Если он меня по-настоящему любит, то не поверит им.
     Паскуа. А разве ты не знаешь, какой он ревнивый?
     Лучетта. А с  чего  ему  ревновать?  Неужели нельзя даже  поговорить? И
нельзя посмеяться? Или  позабавиться немного? Мужчины десять месяцев  в году
находятся  в море, а мы сиди тут  за этими проклятыми  коклюшками и с  тоски
помирай.
     Паскуа. Эй, помолчи! Тита-Нане идет.
     Лучетта. Ой, какой злющий! Сразу вижу, что злющий.
     Паскуа. Только, смотри, не дуйся.
     Лучетта. Он будет, и я буду.
     Паскуа. А ты любишь его?
     Лучетта. Люблю.
     Паскуа. А коли любишь, будь с ним поласковее.
     Лучетта. И не подумаю!
     Паскуа. Не лезь на рожон, уйми себя!
     Лучетта. Скорее сдохну!
     Паскуа. Экая строптивая девка!


     СЦЕНА 3

     Те же и Тита-Нане.

     Тита (про себя). Хочу с ней развязаться, да не знаю как.
     Паскуа (Лучетте). Да взгляни ты на него хоть разок.
     Лучетта (к Паскуа). Мне нужно не на него глядеть а на свои кружева, вот
куда!
     Паскуа (про себя). Так бы и стукнула ее по голове этим станком.
     Тита (про себя). Даже и не смотрит на меня. И думать обо мне забыла.
     Паскуа. Здравствуйте, Тита-Нане!
     Тита. Здравствуйте!
     Паскуа (Лучетте). Поздоровайся с ним.
     Лучетта  (к  Паскуа).  С  чего  ты  взяла,  что  я  первая  буду  с ним
здороваться?
     Тита. Как вы старательно работаете.
     Паскуа. А как вы думаете? Сложа руки сидеть не приходится, сынок.
     Тита.  Так, так! Нужно, конечно, поднажать с работою, пока не мешают. А
то,  смотришь,  подойдут  парни да подсядут  рядышком.  Тут  уж будет не  до
работы.

     Лучетта притворно кашляет,

     Паскуа (тихо Лучетте). Будь с ним поласковее.
     Лучетта (тихо к Паскуа). Вот еще!
     Тита. Донна Паскуа, а печеная тыква вам нравится?
     Паскуа. Это еще что? Почему ты спрашиваешь?
     Тита. Потому что язык есть.

     Лучетта громко кашляет.

     Простудилась, что ли, хозяйка?
     Лучетта (работает, не поднимая глаз). От печеной тыквы отплевываюсь.
     Тита (сердито). Жалко, что не подавилась.
     Лучетта (как прежде). Пусть сдохнет, кто мне зла желает.
     Тита  (про  себя).  Ну, раз  решил,  так  надо делать. (Громко.)  Донна
Паскуа, я буду говорить с вами, потому что вы в доме хозяйка, У вас я просил
в жены вашу золовку Лучетту и вам теперь заявляю, что отказываюсь от нее.
     Паскуа. Вот здорово! Почему это?
     Тита. Почему, почему...

     Лучетта, встает, собираясь уйти.

     Паскуа. Ты куда?
     Лучетта. Куда хочу. (Идет в дом, чтобы позднее вернуться.)
     Паскуа (к Тита). Вы бы меньше сплетни слушали!
     Тита. Я все знаю и удивляюсь как вам, так и ей.
     Паскуа. А она вас очень любит.
     Тита. Любила бы, не поворачивалась бы ко мне спиною.
     Паскуа. Да ведь она, бедняжка, небось плакать пошла. Наверное.
     Тита. По ком плакать-то? По Балде?
     Паскуа. Да нет  же, Тита-Нане! Она вас так любит!  Когда  вы  уходите в
море, она не знает, куда деваться от тоски.  А  поднимается буря, она чуть с
ума не сходит: все за вас боится. Среди ночи встает,  выскакивает на балкон,
чтобы посмотреть, какая погода. Прямо  как потерянная: на все вашими глазами
смотрит, не иначе!
     Тита. А почему же она даже слова ласкового мне не сказала?
     Паскуа. Не может. Боится! В полном расстройстве.
     Тита. Что же, я, скажете, без причины сержусь на нее?
     Паскуа. Я вам расскажу, как было дело.
     Тита.  Ну,  уж  нет, синьора!  Пусть  расскажет  сама,  пусть  во  всем
признается да еще прощения попросит.
     Паскуа. А вы ей простите?
     Тита. Как знать! Может быть, и прощу. Куда она пошла?
     Паскуа. Да вот она, вот. Сюда идет.
     Лучетта (подходит). Вот вам, получайте! Ваши башмаки, ваши  ленты и ваш
шарф - все, что вы мне подарили. (Швыряет все на землю.)
     Паскуа. Ох, горе мое! Ты что? Рехнулась, что ли? (Собирает вещи с земли
и кладет на стул.)
     Тита. Так вы меня еще и оскорбляете?
     Лучетта.  Вы же от меня отказались? Так забирайте ваши вещи н делайте с
ними что хотите!
     Тита. Если будете разговаривать с Балдою, убью его.
     Лучетта. Смотрите, какой! Сам от меня отказался и еще командует.
     Тита. Из-за него и отказался, из-за него!
     Паскуа.  Мне  даже удивительно, что вы  всему этому поверили. Как могла
Лучетта водиться с таким проходимцем?
     Лучетта.  Пускай я уродина, пускай  бедная,  пускай  все что хотите! Но
чтобы я стала якшаться с каким-нибудь лодочником? Ну уж нет!
     Тита.  Так  зачем  вы  его рядом  с  собою сажали? Зачем печеную  тыкву
принимали от него?
     Лучетта. А что тут такого?
     Паскуа. Подумаешь, какое преступление!
     Тита. Если я кого люблю, так не желаю, чтобы были разговоры. Не хочу, и
все тут! Тита-Нане никому еще спуску не давал. И не собирается давать,
     Лучетта (вытирая глаза). Подумаешь, какой важный!
     Тита. Я мужчина. Понимаете? Мужчина - не мальчишка какой! Понимаете?

     Лучетта плачет, делая вид, что не хочет плакать.

     Паскуа. Что с тобой?
     Лучетта. Ничего. (Плача, толкает донну Паскуа.)
     Паскуа. Ты же плачешь?
     Лучетта. От злости, от злости! Так бы и задушила его своими руками.
     Тита (подходит к Лучетте). Ну, хватит! Нечего ревешь!
     Лучетта. Ступайте к чорту!
     Тита (к. Паскуа). Слышите?
     Паскуа. А разве не права она? Если вы хуже собаки...
     Тита. Ну, так вы увидите сейчас. Пойду и брошусь в канал.
     Паскуа. Будет тебе, сумасшедший!
     Лучетта (плача, как раньше). Пускай идет, пускай!
     Паскуа. Перестань, глупенькая!
     Тита (переходя на нежные тона). А ведь как любил я ее! Как любил!
     Паскуа (к Тита). А теперь уж нет?
     Тита. Да что ж? Коли она меня не хочет.
     Паскуа. Лучетта, что скажешь, а?
     Лучетта. Оставьте меня, оставьте!
     Паскуа (Лучетте). Бери свои башмаки, бери свои ленты, бери свой шарф.
     Лучетта. Ничего не хочу, ничего!
     Паскуа (Лучетте). Поди сюда. Слушай!
     Лучетта. Оставьте меня в покое.
     Паскуа (Лучетте.). Скажи хоть слово. (К Тита.) Поди сюда, Тита-Нане!
     Тита. Не желаю.
     Паскуа. Тогда идите оба ко всем чертям!


     СЦЕНА 4

     Те же и судебный пристав.

     Судебный пристав (к Паскуа). Не вы будете донна Паскуа, супруга падрона
Тони-Корзины?
     Паскуа. Я самая. Что угодно?
     Судебный пристав. А это будет Лучетта, сестра падрона Тони?
     Паскуа. Она. Да что вам от нее нужно?
     Лучетта (про себя). Беда мне! Чего ему надо?
     Судебный  пристав. Вызываю  вас  по  приказанию  начальства. Вы  должны
немедленно явиться в суд, в камеру судьи, для допроса.
     Паскуа. Зачем?
     Судебный пристав. Этого я  не знаю. Подчиняйтесь  приказу и идите. Если
не явитесь - штраф в десять дукатов.
     Паскуа (Лучетте). Это из-за драки
     Лучетта (тихо к Паскуа). Не пойду ни за что!
     Паскуа (тихо Лучетте). Нет уж, придется.
     Судебный пристав. Это дом падрона Виченцо?
     Паскуа. Этот самый.
     Судебный пристав. Больше  ничего. Дверь  отворена. Я войду.  (Входит  в
дом.)


     СЦЕНА 5

     Паскуа, Лучетта и Тита-Нане.

     Паскуа. Слыхали, Тита-Нане?
     Тита.  Слыхал. Должно быть, этот  негодяй Балда подал на меня. Придется
мне удирать.
     Паскуа. А мой муж?
     Лучетта. А мои братья?
     Паскуа. Беда нам! Ступай туда, ступай на берег, поищи  их - может быть,
найдешь. Предупреди  их! А я пойду искать падрона Виченцо, пойду  к доктору,
куму моему, пойду  к его  милости, синьору кавалеру.  Бедная я  бедная!  Все
добро, все деньги, дом мой несчастный - пиши пропало! (Уходит.)


     СЦЕНА 6

     Лучетта и Тита-Нане.

     Тита. Видите, синьора? Все из-за вас!
     Лучетта. Из-за меня? А что я сделала? Причем тут я?
     Тита. Потому что в голове у вас ветер, потому что вы безрассудная!
     Лучетта. Пошел вон, чортов сын!
     Тита. Вот сошлют меня куда-нибудь, будешь радоваться.
     Лучетта. Сошлют? Тебя? Поди сюда! За что сошлют-то?
     Тита.  Ну да. Если я не сбегу, а они меня сошлют, тогда Балда  живым из
моих рук не уйдет.
     Лучетта. Ты с ума сошел!
     Тита (Лучетте угрожающе). И ты, и ты, и ты тоже мне поплатишься.
     Лучетта. Я? А чем я виновата?
     Тита. Берегись, уж мне терять будет нечего! Берегись!
     Лучетта. Ой, ой, идет судебный пристав!
     Тита. Беда! Скорее, пока он не увидел меня да не засадил. (Уходит.)
     Лучетта. Пес,  душегуб! Удрал. А  еще грозился! И это называется любит.
Хороши мужчины! Что за народ! Нет, нет, не хочу больше замуж. Лучше уж пойду
утоплюсь. (Уходит.)




     СЦЕНА 7

     Судебный пристав и падрон Фортунато выходят из дому.

     Судебный пристав. Да что вы, любезный  падрон Фортунато! Вы же взрослый
человек, вы же знаете, что это такое.
     Фортунато. Ну, не был я там у них  никогда, никогда не был. В камере не
был, в камере.
     Судебный пристав. Так-таки никогда не были в камере?
     Фортунато. Да нет же, никогда, говорю вам, никогда!
     Судебный пристав. Ну, что же, в другой раз уж не скажете этого.
     Фортунато. А зачем должна итти туда моя жена?
     Судебный пристав. Для допроса.
     Фортунато. И золовкам тоже?
     Судебный пристав. А как же? Им тоже.
     Фортунато. Значит, и девушкам итти? И девушкам?
     Судебный пристав. Да ведь  они с замужней сестрой пойдут туда.  Чего им
бояться?
     Фортунато. А они вот ревут, боятся и не хотят нтти.
     Судебный пристав. Не пойдут - им же будет хуже. Я исполнил свой долг. Я
доложу, что все вызваны. А там уж дело ваше. (Уходит.)
     Фортунато. Придется итти. Придется. Придется итти,  жена. Надень  белую
накидку, жена! И вы, золовушки,  Орсетта и Кекка, - белые накидки!  (Громко,
за  сцену.)  Надо, надо итти. Будь они прокляты эти ссоры! Подлецы, сволочи!
Ну,  вы  там, живо у  меня!  Чего мешкаете?  Женщины, девки!  Будьте  вы все
прокляты! Вот сейчас приду, шукну вас, как следует!


     СЦЕНА 8

     Камера уголовного судьи.

     Исидоро и падрон Виченцо.

     Виченцо. Сами  изволите видеть,  ваша милость, дело выеденного яйца  не
стоит.
     Исидоро. Да я и не говорил, что дело важное. Но раз имеются жалобы, раз
вызваны свидетели и учинен процесс, правосудие не может быть остановлено.
     Виченцо. Неужели  вы думаете,  ваша  милость, что не  виноват тот,  кто
подал жалобу? Он тоже кидался камнями.
     Исидоро. Тем лучше. В ходе процесса истина и обнаружится.
     Виченцо. А скажите, ваша милость, можно дело миром покончить?
     Исидоро.  Что же, если обиженная  сторона пойдет  на  мировую да  будут
уплачены судебные издержки, - пожалуй, можно будет кончить и миром.
     Виченцо. Так вот, ваша милость. Вы меня знаете. Я тут перед вами. Готов
сделать все, что понадобится.
     Исидоро.  Вот что, падрон Виченцо!  Я  уже  сказал вам.  Из  содержания
жалобы видно, что дело  пустяковое, и уладить его можно - пока что во всяком
случае. Но  я не знаю,  что будут показывать свидетели, и кое-кого из них по
крайней мере допросить я должен.  Если не обнаружится  ничего другого,  если
тут не раскроются старые счеты, если  драка не окажется преднамеренной, если
в ней не выявятся действия грубо насильственные, если при драке не потерпели
ущерба третьи лица или вообще что-нибудь в этом роде, - я сам поведу дело на
мировую. А с другой стороны, я не могу взять на себя решения.  Я не судья, я
только  его  помощник  и  должен  давать   отчет  своему   непосредственному
начальству. Судья в Венеции. Мы ждем его с  минуты на минуту. Он ознакомится
с этим  дельцем. Поговорите с  ним вы, поговорю с ним и я.  Для  меня в этом
деле нет  никакой выгоды. Да мне ничего и не надо. Я человек порядочный, рад
помочь всем. Если смогу быть вам полезным, охотно сделаю все.
     Виченцо. Вы говорите, как  подобает такому человеку, как  вы. А я знаю,
что мне нужно делать.
     Исидоро. Я же говорю, что мне ничего не надо.
     Виченцо. Но одну-единстсенную рыбу. Хорошую рыбу!
     Исидоро. Одну рыбу - пожалуй, можно! Я держу стол и люблю хорошо поесть
в приятной компании.
     Виченцо. Да я уж знаю, что у вашей милости вкус отменный, ваша милость.
     Исидоро. Ничего не поделаешь. Нельзя жить  одной  работой. Захочется  и
развлечься иной раз.
     Виченцо. И насчет юбочек, тоже, думаю, у вашей милости губа не дура.
     Исидоро. Мне тут нужно спровадить одного человека. Побудьте здесь. Если
соберутся те,  кого  вызывали,  скажите, что  я  сейчас  приду. А  женщинам,
которые явятся на допрос, передайте, что им бояться нечего. Я со всеми добр,
а уж что касается женщин, я - что твое марципановое пирожное!


     СЦЕНА 9

     Виченцо один.

     Виченцо. Да,  да! Человек  он порядочный. Но к себе я его  на  порог не
пущу. Не дам ему со своими бабами балясы точить. Когда эти господа в париках
начинают  якшаться  с нашим братом,  рыбаком,  -  добра не бывает.  Ах, чорт
возьми!  Они  уже  явились  на  допрос. А я боялся, что  не придут. Какой-то
мужчина  с ними.  Ах, это падрон  Фортунато. Идите, идите сюда, женщины! Тут
никого нет.


     СЦЕНА 10

     Виченцо,  потом  Паскуа, Лучетта, Либера,  Орсетта,  Кекка (все в белых
накидках) и падрон Фортунато.

     Кекка. Где это мы?
     Орсетта. Куда это мы пришли?
     Либера. Бедная я! Никогда я в таких местах не бывала.
     Фортунато  (здоровается  с  падроном  Виченцо).  Мое  почтенье,  падрон
Виченцо, мое почтенье!
     Виченцо. Падрону Фортунато!
     Лучетта. У меня коленки так и трясутся! Так и трясутся!
     Паскуа. А я? Под ложечкой давит что-то, - вот тут!
     Фортунато (к Виченцо). А где синьор судья?
     Виченцо. Его  нет. Он  в Венеции, синьор  судья. Вас  будет допрашивать
синьор помощник.
     Либера (толкает  Орсетту, давая  понять,  что  хорошо  его знает). Эге,
помощник! Тот самый!
     Орсетта (Кекке, толкая се и смеясь). Эге, этот оголтелый!
     Паскуа (Лучетте радостно). Слыхала? Нас будет допрашивать помощник.
     Либера (к Паскуа). Это приятно. По крайней мере знакомый.
     Паскуа (Лучетте). Еще бы! Он добрый.
     Лучетта (к Паскуа).  Помните,  он купил  у нас  шесть локтей кружев  по
тридцать сольдо, а заплатил три лиры.



     СЦЕНА 11

     Те же и Исидоро.

     Исидоро. Что вы тут делаете? Все женщины. Ваша милость, ваша милость!
     Исидоро. Чего вам нужно? Что я,  сразу вас  всех  буду допрашивать, что
ли? Идите в зал и ждите. Я буду вызывать вас по одной.
     Паскуа. Сначала нас.
     Лучетта. Сначала нас.
     Орсетта. Мы пришли раньше.
     Исидоро.  Никто  в обиде у меня  не  останется. Я буду вызывать  вас по
порядку: как стоят  имена в  деле. Тут первая Кекка.  Пусть Кекка останется.
Остальные уходите.
     Паскуа. Ну, еще бы! Она молоденькая. (Уходит.)
     Лучетта. И вдобавок ей везет. (Уходит.)
     Исидоро  (про себя).  Бабы как  бабы!  Говорить они  будут и  наболтают
немало. А только скажут ли правду?
     Фортунато. Ну, ну, пойдемте отсюда, пойдемте отсюда, пойдемте! (Уходит.
)
     Орсетта. Послушайте, синьор  помощник, не держите  только нас  тут  три
часа. У нас ведь работа есть, работа! (Уходит.)
     Исидоро. Ладно, ладно. Отпущу вас скоро.
     Либера (к  Исидоро). Послушайте, уж я прошу вас  за  нее.  Знаете, она,
бедняжка, у нас совсем ведь еще невинная.
     Исидоро. Да вы что! Здесь  место присутственное, Можете  таких вещей не
опасаться.
     Либера  (про себя). Ишь как раскраснелся! Нет  у меня  к нему  доверия.
(Уходят.)


     СЦЕНА 12

     Исидоро и Кекка, потом судебный пристав.

     Исидоро. Подойдите сюда. Сядьте вот здесь. (Садится.)
     Кекка. Да нет, синьор, я лучше постою.
     Исидоро. Садитесь же. Я не хочу, чтобы вы стояли.
     Кекка. Как прикажете. (Садится.)
     Исидоро. Ваше имя?
     Кекка. Меня зовут Кеккой.
     Исидоро. А прозвище?
     Кекка. Искра.
     Исидоро. А клички у вас никакой нет?
     Кекка. Какая там еще кличка?
     Исидоро. Вас разве не зовут Творожницей?
     Кекка (надулась). Ну вот, вы еще тоже будете дразнить меня!
     Исидоро.  Полно, полно!  Такой хорошенькой, как  вы, нужно быть доброй.
Отвечайте мне: знаете ли вы, из-за чего вас вызвали на допрос?
     Кекка. Ну да, знаю; из-за того, что там была ссора.
     Исидоро. Расскажите, как было дело.
     Кекка.  А я не знаю ничего.  Меня там не  было. Я шла домой  с  сестрой
Либерой и с сестрой Орсеттой, да еще с зятем моим, Фортунато. А там уже были
падрон Тони, Беппе-Хвастун и Тита-Нане. Они хотели поколотить Тоффоло-Балду,
а он швырял в них камнями.
     Исидоро. А за что они хотели бить Тоффоло-Балду?
     Кекка. Потому  что Тита-Нане  женихается  с Лучеттой-Трепачкой, а Балда
приставал к ней с разговорами и угощал ее печеной тыквой,
     Исидоро. Хорошо! Мне все понятно. Хватит! Сколько вам лет?
     Кекка. Вам нужно знать и про это?
     Исидоро. Значит, нужно.  Все, кто подвергается допросу, должны сказать,
сколько им лет. В конце допроса проставляется возраст. Ну, так сколько вам?
     Кекка. А я вовсе и не скрываю своих лет. Исполнилось семнадцать.
     Исидоро. Поклянитесь, что вы говорите правду!
     Кекка. О чем правду?
     Исидоро. Поклянитесь, что все, что вы показали на допросе, правда.
     Кекка. Хорошо. Клянусь, что я говорила правду!
     Исидоро. Ваш допрос окончен.
     Кекка. Значит, мне можно уйти?
     Исидоро. Погодите немного. Как у вас насчет ухаживателей?
     Кекка. О, у меня нет никаких ухаживателей.
     Исидоро. Зачем говорить неправду?
     Кекка. Может быть, и тут нужно клясться?
     Исидоро.  Нет,  тут  клясться  уж  не  нужно.  Но  и  неправду говорить
нехорошо. Сколько у вас ухаживателей?
     Кекка. У меня? Да я никому не нужна. Ведь я бедная.
     Исидоро. Хотите, я вам раздобуду приданое?
     Кекка. Еще бы!
     Исидоро. Если бы у вас было приданое, вы бы вышли замуж?
     Кекка. Ну, конечно бы вышла, ваша милость.
     Исидоро. А у вас никого нет на примете?
     Кекка. А кто, по-вашему, должен быть?
     Исидоро. Неужели нет никого, кто был бы вам по сердцу?
     Кекка. Мне совестно!
     Исидоро. А вы не стыдитесь. Мы тут одни. Говорите начистоту.
     Кекка. Тита-Нане, вот за кого я пошла бы, если бы можно.
     Исидоро. Да ведь он же ухаживает за Лучеттой!
     Кекка. Он от нее отказался.
     Исидоро. Ну, раз он отказался от нее, можно разузнать, не захочет ли он
вас.
     Кекка. А как велико будет приданое?
     Исидоро. Пятьдесят дукатов.
     Кекка. Ой, как  хорошо! Сто мне дает зять да пятьдесят  я сама скопила:
недаром над  кружевами  спину  ведь  гну.  Пожалуй,  у  Лучетты  столько  не
наберется.
     Исидоро. Хотите, я поговорю с Тита-Нане?
     Кекка. Еще бы не хотеть, ваша милость!
     Исидоро. А где он?
     Кекка. Он скрывается.
     Исидоро. Где?
     Кекка.  Я  вам скажу на ухо, чтобы никто  не  услыхал. (Говорит  ему на
ухо.)
     Исидоро. Понял.  Я пошлю за ним и поговорю с ним. А вы уж положитесь на
меня.  Ну,  идите  теперь,  голубушка,  идите.  Не  то  будут  болтать  зря,
понимаете? (Звонит.)
     Кекка. О ваша милость, какой вы хороший! Дай вам бог!

     Входит судебный пристав,

     Судебный пристав. Что прикажете?
     Исидоро. Зовите Орсетту.
     Судебный пристав. Сию минуту! (Уходит.)
     Исидоро. Я дам вам знать. И сам зайду.
     Кекка. Да,  ваша  милость. (Встает; про  себя.) Ох,  и  хорошо  было бы
Лучетте свинью подложить. Если б только...


     СЦЕНА 13

     Те же и Орсетта, потом судебный пристав.

     Орсетта (тихо Кекке). Ты что так долго? О чем он тебя допрашивал?
     Кекка  (тихо  Орсетте). Ох, сестра,  какой  был допрос замечательный! Я
расскажу тебе все. (Уходит.)
     Исидоро. Подойдите сюда. Садитесь.
     Орсетта. Села. (Садится непринужденно.)
     Исидоро (про себя). Ого, эта будет пошустрее. (Громко.) Ваше имя?
     Орсетта. Орсетт