ля: а кто  это  мы?
Она пожала неопределенно плечами и посоветовала узнать больше о  жителях
Подпольного, и очень многие вопросы отпадут сами собой. Никодимов  начал
с нее.
   Однажды, улучив часок, он отпросился с работы и пошел  на  место  жи-
тельства.
   Ключ небрежно лежал в уголке под крыльцом. Юра отпер дверь и замер на
пороге.
   Сени: лавка с тремя ведрами воды, короткий полынный веник, зачуханный
печной совок, тряпка перед входом в горницу. Прошелся, потоптал по  дос-
кам, вроде пустоты под ними не чувствуется.  Пожал  плечами,  постарался
зайти в комнаты как в новое место. Постоял -  осмотрелся:  печка,  слева
вместительный кухонный стол, на стене отрывной календарик и зеркало, па-
ра стульев, у окна лежанка, на подоконнике радиоприемник, у  стены  эта-
жерка со старыми, года за три–четыре, газетами и журналами.  Нормальное,
как говорят французы, aitres. Снял ботинки и прошел во вторую комнату  с
двуспальной кроватью, трельяжем, трехстворчатым платяным  шкафом  и  еще
двумя стульями. Подставил один рядом со шкафом, взгромоздился,  заглянул
сверху - пыль, паутина, мелочь медная советская  валяется.  Сел  и  стал
вспоминать, что обычно, когда не знают человека, но хотят установить бо-
лее близкие отношения, ему предлагают: поужинать, выпить, но разговор не
получается - значит, припомнил Никодимов примерно  подобную  ситуацию  с
ним же в Воронеже, предлагают посмотреть фотографии. Ему Евдокия предла-
гала? Нет, ни в первый вечер, ни в последующие, она в основном  расспра-
шивала его, а он с  охоткой  рассказывал,  стараясь  выглядеть  получше,
чтоб, значит, не выгнала на улицу. Что ж, попробуем сейчас найти.  Раск-
рыл створки шкафа и стал методически перебирать белье: верх - нет, сере-
дина - нет, открыл среднее отделение - пальто, плащ, зимние сапоги,  та-
почки, так - толстая картонная коробка из–под, времен  тридцатых  годов,
набора первоклассника.
   Торопливо вытащил ее из–под груды  обуви:  паспорт,  свидетельство  о
рождении - как обычно, альбомов с фотографиями не имелось,  лежал  мятый
черный, плотный пакет из–под фотобумаги с  фотографиями.  Юра,  суетясь,
раскрыл: да ничего особенного, несколько десятков снимков Евдокии, поме-
ченных на обороте разными годами. Удивляясь, разложил на полу пасьянсом,
мельком взглянул на часы - еще полчаса в запасе. Вот  здесь  она  совсем
девчонка, тут с каким–то парнем в обнимку, а на этом с поднятыми и обра-
щенными к фотообъективу ладошками, и на этом, кстати, тоже с  ладошками,
и тут... Юра рассортировал по жанрам и оказалось, что крупные снимки ли-
ца Евдокии с ладошками открытыми к объективу,  преобладают.  На  обороте
каждого был проставлен год и месяц, самый ранний сделан  в  апреле  1985
года. Время поджимало, Никодимов быстренько рассовал вещи  по  местам  и
бросился в библиотеку.
   Из допроса свидетельницы, редактора областной газеты "Коммуна" С.  В.
Котовой
   - Светлана Васильевна, поясните, пожалуйста, как вы расстались с кор-
респондентом Ю. Д. Никодимовым.
   - У редакции к нему никаких претензий не было. Он, конечно, не хватал
с неба звезд, но был исполнительным, добросовестным. Трудягой, я бы ска-
зала. И потом, опять же, рекомендация прокуратуры тоже играла свою роль.
Специализировался Юрий Дмитриевич в основном на репортажах с места собы-
тий, информациях. На какую–то аналитику не претендовал, хотя мы и  пыта-
лись некоторое время специализировать его в судебно–криминальной  облас-
ти. Не вышло.
   - Почему?
   - Никодимов сам не захотел, причину отыскал в том, что у  него  якобы
какой–то синдром к этой тематике. Ну, и помня о  том,  что  он  все–таки
пришел к нам из прокуратуры, мы и не особо настаивали. В общем,  средний
журналист, да и, пожалуй, такой же средний человек.
   - А в чем его средность как человека?
   - Молчал он. Собираемся мы иногда на наши внутриредакционные праздни-
ки, бывает с шампанским, разговариваем по душам, делимся. А он - молчит,
не идет на душевный контакт, нет в нем человечности.
   - У него имелись провинности или же он уволился по собственному жела-
нию?
   - Скорее это было обоюдным желанием. Однажды, помню,  ранней  осенью,
мы отправили его в районный центр, сделать репортаж о закладке камня под
будущий памятник советским воинам, погибшим в Великую Отечественную вой-
ну. Обычное дело. Поехал он туда спокойно, а вот  обратно  его  привезли
невменяемым.
   - Что это значит?
   - Собственно, его привез первый секретарь райкома партии на своей ма-
шине и мне рассказал, что там произошло. По заданию  РК  местные  комсо-
мольцы подготовили напутственное письмо к будущим поколениям,  упаковали
его в латунную гильзу, завинтили и собирались эту  гильзу  заложить  под
камень, чтоб в будущем прочитали, узнали, какие  мы  есть–были,  к  чему
стремились, в общем. Вы понимаете - романтическая устремленность, воспи-
тание молодого поколения. К торжественному моменту подготовились  стара-
тельно, организовали митинг, цветы, ветеранов пригласили. Никодимов сто-
ял в первых рядах, и вот, когда первый  секретарь  комсомола  объявил  о
закладке письма будущим поколениям и начал аккуратно  укладывать  гильзу
на заранее приготовленное, забетонированное ложе, Юрия Дмитриевича  выр-
вало... Представляете, прямо на камень, на письмо, комсомольцу досталось
на новый пиджак... Причем у него все это как–то чересчур обильно получи-
лось... я бы даже сказала, как специально обильно. Ну, праздник, естест-
венно, всмятку, Никодимова милиция утащила в вытрезвитель, а потом, вот,
первый привез домой.
   - Он был пьян?
   - Нет. Экспертиза ничего не обнаружила. Поэтому, в общем, у нас и  не
имелось формальных причин его увольнять по статье. Пришлось вызвать, по-
говорить, объяснить ситуацию. Он понял - и ушел сам.
   Обыкновенно после работы Юра не сразу шел домой, вернее туда, где  он
жил сейчас. Ему жаждалось как–то поразнообразить свое, прочно вставшее в
нормальную бытовую колею, существование. И тогда он  направлялся  или  к
реке, или к графским развалинам. Речку он любил больше, это  было  прос-
то–таки замечательнейшим явлением природы, поскольку слухи о ней  ходили
самые что ни на есть разнообразные, хотя поведывали их Никодимову только
Евдокия да председатель. Власть, например, с пафосом твердила о  необык-
новенной битве между русичами и половцами, случившейся на ее берегах,  а
женщина утверждала, что в реке живут  совершенно  необыкновенные,  очень
древние водоросли, которые когда–то, в прошлом, дали жизнь для всей пла-
неты. Юре, в общем–то, было все равно, тем более  что,  постоянно  гуляя
вдоль по ее течению и любуясь резкими и яркими, контрастными, природно–-
человеческими пейзажами, он успел составить собственное мнение.
 
 
   7
 
 
   Подпольное размещалось на относительно ровном участке местности,  без
всяких оврагов и буераков, прилегая к обрывистому берегу,  для  крепости
обсаженному вязами и березой, той стороной буквы "Н", от  которой,  сле-
ва–направо, исходила средняя перекладинка и,  фактически,  и  начиналось
все слово "НЕТ". Строения в деревне были крепкими,  но  не  могучими,  а
обыкновенными и, за исключением Сельского Совета,  деревянными.  Но  Юра
стремился не на обжитый, заваленный печной золой и останками собак и ко-
шек берег, а устремлялся дальше - к развалинам  и  безлюдью,  где  берег
плавно смягчался, утончался и перестраивался в длинный песчаный пляж,  с
редкими кустиками полыни и чертополоха, тянувшийся до  самого  графского
имения.
   Река возле живописных остатков дворянского гнезда мелела и  позволяла
переходить себя вброд. Но местные жители, как успел  заметить  библиоте-
карь, так же редко, как и библиотеку, посещали и пляж. Возможно, что  их
отпугивал необычный цвет воды - она была непрозрачной, какой–то вязкой и
бурой.
   Никодимову цвет волн напомнил случай из прокурорской практики,  когда
он однажды выезжал на место происшествия - к самоубийце.
   Молоденькая девушка лежала голой в ванне, правая рука с  шевелящимися
пальчиками мерно покачивалась на поверхности, а левая,  зацепившись  ми-
зинцем, застряла на потрескавшемся и погнутом эмалированном бортике: уже
мертвое телесное устремление вниз распахнуло рану - мышечная ткань  поб-
леднела и истончилась, пустые вены и сосуды обнажились, задрались  неес-
тественно рваными горловинами кверху, создавая впечатление  отключенного
неведомого механизма, и кровь, вытекая из взрезанных продольно,  от  за-
пястий к локтю, вен, окрашивала воду в  вот  именно  такой,  буро–мутный
непрозрачный цвет. У дверей, на мокром бархатисто–коричневом с цветочка-
ми коврике, валялась записка с просьбой никого не винить в произошедшем.
   Библиотекаря только смущало, что если деревня стоит на реке давно, то
к цвету воды можно было бы и запросто привыкнуть. Но, подумав  об  этом,
он сразу же выбросил неудобную мысль из головы, просто решив при  случае
у кого–нибудь спросить, да и делов–то.
   Графские развалины впечатляли меньше, хотя и в их  своеобразном  хит-
росплетенье вскрытых и  перемешавшихся  помещений,  если  повнимательней
поприглядываться, угадывалась неразгаданная до сих пор тайна. Они сохра-
нили, как и в первозданном виде, три уровня. Подвал, зайти в который все
же было можно по двум ходам: естественному - через отсутствующую дверь и
как бы через потолок, сквозь пролом в одной из комнат. Наземные  помеще-
ния выглядели как черепные коробки неких неземных существ, трепанирован-
ные неумелым патологоанатомом и уложенные рядком, с отсутствующим содер-
жимым и случайно оставленными зажимами, кусочками марли, запекшейся тем-
ной и жирно–желтой массой, мелкими костяными обломочками. Вполне  угады-
вался и второй, и третий этаж, от которых остались отдельные безобразные
материальные куски, разметанные по округе.
   Местные обходили поместье стороной, сюда лишь изредка забредали  "ди-
кие" туристы да наезжали экскурсиями романтически настроенные  мальчишки
и девчонки, обычно во главе с не менее юной учительницей, из  областного
города. Юра пытался осмыслить  вот  это  все  ландшафтное  расположение,
справедливо для самого себя полагая, что русской интеллигенцией  не  был
замечен третий величайший вопрос: а есть ли душа, например,  у  вот  той
колонны, созданной в псевдоантичном стиле, обломленной и  заплесневевшей
от давности лет. И умирает ли она, и есть ли для нее Рай и Ад?
   И Никодимов однажды попытался разговорить пожилую, сдержанную заведу-
ющую Домом культуры на тему исторического прошлого Подпольного,  замоти-
вировав таким обстоятельством, как подготовка стенда наглядности, но по-
лучил на удивление беспомощные ответы, свидетельствовавшие  о  том,  что
его непосредственный руководитель тоже сравнительно недавно  работает  и
живет в деревне. А тут еще не давала покоя фраза председателя,  запавшая
в память при первом знакомстве, об отсутствии  деревенского  кладбища  и
детей. Он поинтересовался у заведующей:
   есть в деревне любители краеведения, и получил уклончивый ответ,  что
любознательностью к прошлому занимается у них специально выделенный  ин-
дивидуум. Проживал он в центре Подпольного,  в  обыкновенном  деревянном
доме на краю площади для митингов и торжественных мероприятий,  украшен-
ной шлакоблочной трибуной, затянутой в побелевший  от  ветров  и  дождей
алый кумач, с вычертанной белыми  буквами,  вечной  на  ближайшие  годы,
просьбой пойти всем на выборы.
   Из приобщенных к делу вещественных доказательств ИГРА "ИМПЕРИЯ" НЕКОЕ
ТРИВИАЛЬНОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ К играм у разных людей,  конечно,  разный  же  и
подход.  Играют  в  основном  на  деньги  и  на  интерес,  в  абсолютном
большинстве случаев - компанией; редких игроков в одиночку (тихо  сам  с
собою) априорно надо считать несколько не адекватными  индивидуумами  и,
при обнаружении подобных, соответственно к ним относиться, а лучше всего
привлекать к ним интерес соответствующих государственных служб. Игрок  в
одиночку - террорист, не  игрок  вообще  -  злопыхатель.  Иногда  играют
людьми, почти всегда - среди людей, иные  предпочитают  шпагоглотание  и
разоблачение, но данное ролевое  взаимодействие  с  окружающей  играющей
средой сто процентов заканчивается тихим и качественным  помешательством
и заключением в провинциальную и скромно–убогую психбольничку (для  тех,
кто успеет - в институт имени Сербского и Немировича–Данченко).
   Некоторые субъекты придумывают свои игры с целью остаться с именем  -
человек, другие, менее опасные общественно, с целью  изменения  звериной
подоплеки общечеловеческой и гуманной. Не играющих вообще, при обнаруже-
нии, необходимо обходить стороной и предупреждать, по крайней мере, зна-
комых. Девочки, вещающие о масках,  -  опасны  для  душевного  здоровья,
мальчики, трактующие про театральный мир, помрут от венерических  болез-
ней.
   Стоит заметить, что игра, о которой пойдет речь ниже,  приобрела  до-
вольно широкий мировой общественный резонанс и имеет уже сеть фан–клубов
по всей планете. Но Вы не тушуйтесь, и Вам найдется место  в  обойме,  и
Ваша ИМПЕРИЯ будет зафиксирована и, возможно, использована для нужд  об-
щеклубной игры.
   ПОДГОТОВКА К ИГРЕ "ИМПЕРИЯ" Сначала Вы определяете: за кого Вы играе-
те, кому отдаете большее предпочтение:
   нашим или не нашим, бывает и еще нечто среднее, но в приличном  игро-
вом обществе к нему относятся подозрительно и стараются не вступать ни в
какие контакты, даже и вооруженные. Их обычно не замечают, и посему если
Вы не маргинал, не отщепенец и не извращенец, то Вам стоит выбрать более
употребимые цвета. После того, как вы определились с цветом,  необходимо
расчистить поле сражения. Если дело происходит в холостяцкой квартире  -
это прекрасно, если Вы семьянин, то необходимо убедить в правильности  и
опрятности Вашего занятия всегда прекрасную  половину.  Если  прекрасная
половина не въезжает, оставьте  напрасные  попытки  и,  сконцентрируясь,
найдите место и время без глаз и помыслов не участвующих в игре.
   Самоопределившись в основном, займитесь изготовлением маленьких люди-
шек, быдла, пушечного мяса, people, армии, населения, агентов  и  прочих
атрибутов империи. Так же, за ради разнообразия, стоит наметить располо-
жение городов, деревень, лесов и рек, гор и долин. Все это жизненное ве-
ликолепие надо тщательнейшим образом вырезать из старых  добрых  толстых
книг, армейских журналов и уставов, коих в любое время  выходило  доста-
точно многое количество, да и из прочих журналов тож! Себе армию Вы, ес-
тественно, вырезаете выбранного цвета (в крайнем случае, если уж  кто–то
или что–то ну очень понравился, его можно и перекрасить тушью,  каранда-
шом или детскими красками - не суть важно, лишь бы  было  весело  и  Вам
угодно) и постепенно накапливаете, стараясь не забывать и  о  противопо-
ложной стороне,  иначе  просто  не  интересно  будет  играться.  Накопив
собственные силы, постарайтесь не шельмовать и дать время для накопления
набора, примерно подобного Вашему, и противоположной  стороне.  В  конце
концов, если у противника поимеется больше ресурсов, у него же, в  Ваших
силах, можно и сделать переворот или  небольшой  путчик,  выберите  лишь
день и час. Необходимо сразу определить зоны концентрации  и  накопления
военнопленных и нежелательных элементов.
 
   8
 
 
   Кроме того, Вам понадобится инструмент уничтожения и калечения,  это,
обыкновенно, как показывают фаны, обычные ножницы. Некоторые,  офанатев-
шие до неприличия, опускаются, а может, и поднимаются, до того, что  на-
чинают приукрашать ножницы. Например, используют  одни  для  уничтожения
только своих (мол, чтоб не осквернять об чужую плоть), другие  для  вра-
гов. Или украшают лезвия различными побрякушечками и картиночками и над-
писями. Размеры орудия судьбы выбирайте по вкусу, но старайтесь не пере-
ходить границ приличия: без портняжьих, без овечьих, поскромнее, почело-
вечнее лучше бы.
   САМА ИГРА Расчистив территорию, расставьте населенные пункты  и  при-
родные условности, при этом их лучше как–нибудь  попопулярнее  обозвать,
например, горы - Кавказские, какое–нибудь озерко - Персидский залив, го-
род - Москва. Вы прямо пишите поверх вод или гор, городов,  не  стесняй-
тесь, помните, стеснения тут не должно быть  никакого,  иначе  проигрыш.
Все - естественно! Потом проведите некую условную линию разграничения  и
для пущей торжественности объявите вслух, а лучше и зафиксировать где–то
на клочке бумажки (потом предъявите игровой мировой общественности в ка-
честве доказательства, что Вы не военный преступник), что  противополож-
ная сторона просто–таки криминальная банда, которая совершенно  бесчело-
вечным образом не только угнетает свой народ, но и  сопредельные  страны
заваливает наркотиками, заложниками и прочими нежелательными элементами.
   Назвав себя гарантом защиты человечества, начинайте  атаку,  стараясь
все делать по правилам воинского искусства.
   Ядерный удар плюс десант. Лучше использовать  не  один  парашютно–де-
сантный полк, а сразу пару дивизий. Потом отступить и предложить  вместе
тянуть нефтепровод на запад. После отказа - организовать быстрый  и  эф-
фективный государственный переворот, совместив его с фронтальными танко-
выми атаками. Ресурсов не жалейте, поскольку в любой момент остановитесь
на достигнутом и займетесь поиском и подготовкой  следующих  подразделе-
ний. Противника не следует уничтожать полностью, потому что придется го-
товить другого, а это всегда заведомо скучно. Старый  враг  лучше  новых
двух, мудрость, проверенная в игре. В дальнейшем можно пошпионить,  пос-
пецназить, подипломатить и даже обменяться послами и заключить  кратков-
ременный обоюдоострый выгодный мирный договор.
   БАНАЛЬНОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ Играть стоит примерно раз, максимум два раза  в
месяц, чтобы сохранить в первозданности эмоции и приводные мира ремни.
   Некоторые, считающие себя совсем высоколобыми, не понимают суть ИГРЫ.
   Различные фан–клубы в соответствии с национальными и глобальными уст-
ремлениями по–разному определяют ее идеологию. Нашей стране более привы-
чен менталитет катаклизмов, кровавых революций и контрреволюций и не ме-
нее беспредельных общественных ситуаций, складывающихся как  до,  так  и
после... Как только устанавливается в обществе  и  государстве  тишь  да
гладь, божья благодать, так население теряет навыки ненависти и ответно-
го удара к любой группе объектов или субъектов.  Поэтому  идеологическая
задача и смысловая суть ИГРЫ В ИМПЕРИЮ в доморощенных условиях  состоит,
если хотите, в дрессировке злобного чувства мести и ответного удара.
   Краевед встретил его на пороге по–домашнему: в тапочках на босу ногу,
джинсовых мятых шортах  и  в  черной  майке  с  кровавой  надписью  "ЗЕХ
Р18Т0LS". Он был скорее молод, чем в среднем возрасте, худощав,  длинно-
волос и белокур, с карими, стремительно бегающими  глазками,  прикрытыми
шикарными пушистыми ресницами.
   Никодимов умственно поморщился - ему не нравились мужчины, напоминаю-
щие женщин, и, несмотря на отсутствие у  него  всяческих  предрассудков,
гомосексуалистов он терпеть не мог.
   - Проходите, - вежливо и приветливо улыбаясь, молодой человек  протя-
нул руку, - мне о вашем визите звонила Надежда Максимовна.
   Юра взошел в комнаты и с любопытством огляделся. Пол целиком был зак-
леен (и для, видимо, исторической сохранности, закатан в плотный пластик
первыми полосами районной газеты "Из Искры возгорится пламя", причем бы-
ли употреблены страницы за 1991 год. Август, конечно,  выделили  цветной
рамочкой. От потолка вниз по стенам висели, слегка колыхаясь  от  сквоз-
нячка, алые вымпелы различных победителей от "Передовику свинофермы  де-
ревни Подпольное" до "Победителю  социалистического  соревнования  среди
работников управленческого аппарата деревни Подпольное". В четырех углах
стояли скромные бронзовые  бюстики  Ленина–Сталина–Хрущева–Брежнева.  На
почетном месте, сразу под бумажной, затертой иконкой с зажженной и  пах-
нущей ладаном лампадкой, висел пис