одные,
милые лица. Да, да, да! Только семья, только тихие совместные вечера, чтение
Гумилева, разговоры о живописи...
     ГОСТЬ. Папаша-идиот.
     ОТЕЦ. Простите, что вы говорите?
     ГОСТЬ. Я  сказал, какое счастье иметь такую милую и  современную семью.
Глядя на вас, я  сам  мечтаю  о таком же  приятном будущем. Но к  сожалению,
человек предполагает, а бог, как известно, располагает, и  нам не дано знать
наш завтрашний день.
     МАТЬ. Выйди и зайди еще раз, как все люди.

     Отец послушно выходит и заходит еще раз.

     ОТЕЦ. Здравствуйте, люди добрые.
     МАТЬ. (Радостно)  Познакомьтесь --  наш папа, глава  семейства,  Антуан
Иванович,  известный специалист  в  области  прикладного  литературоведения,
почти профессор.
     ДОЧЬ. Папочка, это Сергей Петрович.
     ОТЕЦ. Не понимаю.
     МАТЬ. Вот твой кофе.
     ОТЕЦ. А сливки?
     МАТЬ. Сливки выпил Сергей Петрович.
     ГОСТЬ. Очень рад с вами познакомиться.
     ОТЕЦ. Который час?
     МАТЬ. Четверть десятого.
     ОТЕЦ. Разве у нас гости?
     МАТЬ. Со вчерашнего вечера. Удивительно, как ты мог не заметить.
     ОТЕЦ. Вы ученый?
     ГОСТЬ.  Н-н-н...  Отчасти. Скорее, деловой человек.  У вас  удивительно
гостеприимные жена и дочь.
     ОТЕЦ. Да?.. Мне кажется, вчера было ветрено?
     ГОСТЬ.  Зависит от  нашего  взгляда  на метеорологию  как науку. Слегка
поддувало.
     ОТЕЦ. Я весь вечер глядел в окно. Ветер валил деревья.
     ГОСТЬ. Отдельные подобные факты имели  место. Но  это  не мешало нашему
приятному времяпрепровождению.
     ДОЧЬ. Сергей  Петрович  из столицы. Он так  удивительно  рассказывает о
прелестях современной жизни! Ах, я вся прям очарована!
     МАТЬ.  Не  так  важно,  где  человек  живет.  Важно,  что  он  из  себя
представляет.
     ОТЕЦ. Почему я спал на кухне?
     МАТЬ.  Тебе нужно  было заниматься своим научным  трудом. Мы  не хотели
тебе мешать.
     ОТЕЦ. Моя работа продвигается удивительно медленно.
     МАТЬ. Что и говорить. Ты взвалил на свои плечи непосильную ношу.
     ГОСТЬ. Позвольте полюбопытствовать о теме ваших исследований?
     ДОЧЬ. Проблемы страданий самца-богомола в контексте развития культурной
традиции двадцатого века... О, наш папочка большой ученый!..
     ОТЕЦ. Моя дочь дура, а жена вертихвостка.
     ГОСТЬ. Это очень оригинально.
     МАТЬ. Фи!
     ДОЧЬ. Фи!
     ОТЕЦ. Где вы остановились в нашем городе?
     ГОСТЬ.  Э-э-э...  Видите  ли,  в  некоторой  степени...  здесь.  Галина
Ивановна  и Елена  Антоновна были так любезны, что  предложили мне комнату в
вашем доме на обоюдовыгодных условиях. Я не мог отказаться.
     МАТЬ.  Да-да, это совершенно необходимо. Мы крайне стеснены материально
и, кроме того, для Леночки... ты меня понимаешь... имеет большое значение...
культурное общество, светские беседы и все такое прочее...
     ДОЧЬ.  Сергей  Петрович,  как   и   я,   обожает  Гете   и  французских
импрессионистов. Мы близкие души.
     ОТЕЦ. А что же твой прошлый любовник?
     МАТЬ. Как ты смеешь, Антуан?!.. Не береди рану!..
     ДОЧЬ.  Это  вовсе неуместно, папочка!..  Мне,  право,  неловко,  Сергей
Петрович. Что вы можете подумать?
     ГОСТЬ. Комната хорошая. Чисто, уютно. Окна на солнечную сторону.
     ОТЕЦ. Значит, жить в нашем городе вам больше негде.
     Надолго командировка?
     ГОСТЬ. Э-э-э... М-м-м... Это очень сложный вопрос.
     ОТЕЦ. Я-то,  видите ли,  здесь давно... Давненько...  Насмотрелся... Не
удивляюсь...
     Три  года назад Галочка шимпанзе завела. Домашнего. Так  же комнату ему
отдали. Ничего, милое животное. Опрятное. И разговорами не докучало. Терпел,
три месяца терпел. Даже завтракали, извините, за одним столом. Вот  прям как
с вами. На вашем месте, кстати, и сидел.
     МАТЬ. Не хотите ли, Сергей Петрович, еще кофе?
     ГОСТЬ. Благодарю. Достаточно.
     ОТЕЦ. Да вы пейте, не стесняйтесь. Не обеднеем.
     ДОЧЬ. (Со слезами на глазах) Что же ты молчишь, мама?!..
     МАТЬ.  Только  не плачь, девочка, только не плачь! Успокойся!.. Антуан,
скажи, что ты пошутил!..
     ОТЕЦ. Я не Антуан. Я Антон.
     МАТЬ. Ну хорошо, Антон!
     ОТЕЦ. Мне плевать.
     МАТЬ. Вот видишь, девочка. Папа пошутил.
     ГОСТЬ. В столице тоже распространена мода на экзотических животных.
     ОТЕЦ. Вот-вот, и я говорю -- мода.
     Разрешите   представиться.  Антон   Иванович   Кулебякин.   Собственной
персоной. Волею судеб. Премилый  человек. Смею вас заверить. Прохвост, каких
мало,  но  кристальная душа. Слегка нечист на руку. Что есть, то есть. Много
раз  попадался, много раз бит, но по-прежнему мил и общителен. Одним словом,
душа компании. Вот  увидите,  мы с вами сойдемся. Еще  будем не разлей вода,
пока один другому горло не перегрызет.
     Уж как я рад нашей встрече, как я рад.
     ГОСТЬ. Галина Ивановна о вас очень высокого мнения.
     ОТЕЦ. Откровенно говоря, мнение Галины Ивановны меня не интересует. Так
же, впрочем, как и ваше.
     ГОСТЬ. Какому вопросу посвящена ваша работа?
     ОТЕЦ. Вам это действительно нужно?
     ГОСТЬ. Несомненно. В детстве я тоже мечтал стать ученым.
     ОТЕЦ. Бегемоту.
     ГОСТЬ. Извините?
     ОТЕЦ. Животному, скоту, представителю класса млекопитающих.
     ГОСТЬ. Вы зоолог?
     ОТЕЦ. Наверно. В какой-то мере. Впрочем, я вижу, вас это не интересует,
вы утомлены.
     ГОСТЬ. Нет-нет. Это крайне интересно.
     ДОЧЬ. Папа большой оригинал.
     ГОСТЬ. Не сомневаюсь.
     ОТЕЦ. Разрешите в таком случае и мне задать вам один вопрос.
     ГОСТЬ. Буду счастлив удовлетворить ваше любопытство.
     ОТЕЦ. Вы нынешнюю ночь провели в спальне моей жены?
     МАТЬ. Антон!..
     ГОСТЬ. Я... был слишком пьян. Я вчера выпил лишнего.
     ОТЕЦ. Жаль. Значит, вы вряд ли заметили.
     ГОСТЬ. Что?
     ОТЕЦ. Окно в  спальне  жены.  Оно  выходит во двор  школы. Двор засажен
тополями. За тополями дорога. Она всегда пустынна.
     А  дальше... Дальше местный зоопарк.  Его железная  ограда обычно  ярко
блестит в лучах вечернего солнца.
     Если желаете, сегодня вечером я могу одолжить вам  свой бинокль!..  Или
мы можем смотреть на это вместе.
     ГОСТЬ. Смотреть на что?
     ОТЕЦ. Как  он  выбирается  из своего  грязного  бассейна и  греется  на
солнце.  К сожалению,  это происходит  крайне  редко и  только перед заходом
солнца.  Последний раз  это  случилось... постойте, дайте сосредоточиться...
около месяца  тому назад. Да, ровно  месяц назад, -- когда  у тебя, дорогая,
гостил архитектор из Петербурга.
     У меня все записано. Если хотите, я принесу свой журнал.
     ГОСТЬ. Нет,  не надо. Не сейчас. У меня после  вчерашнего немного болит
голова.
     ОТЕЦ. Как вам будет угодно. Я могу идти?
     ГОСТЬ. Куда?
     ОТЕЦ. Я думал, я вам мешаю пить утренний кофе.
     ГОСТЬ. Нет, вы мне нисколько не мешаете.
     ДОЧЬ. Папа очень серьезно относится к своему научному труду. У него уже
несколько томов исследований.
     ГОСТЬ. Наверное, это очень забавно. Вы собираетесь их опубликовать?
     ОТЕЦ. Нет. Только через двадцать пять лет после моей смерти.
     ГОСТЬ. Почему бегемот?
     ОТЕЦ.   Я   сам   себя   спрашиваю  об  этом...   Ежедневно,  ежечасно,
ежесекундно... Почему именно бегемот? Почему? Почему? Почему?
     Не может же  быть, чтобы  лишь только для моего унижения? Разве  мало и
без того я унижен?
     По какому праву он так выделен из числа остальных? Чем он отличился?
     Разве больше в нем  сострадания, совестливости, почитания? Разве у него
особый философский склад ума? Или его любовь к  своей самке более изысканна?
Или, может быть, он отмечен какими-то неведомыми мне подвигами?
     Бесформенная груда  костей,  кожи и  мяса  с безумными,  бессмысленными
глазами. Я не прав?
     ГОСТЬ. Извините, я не совсем понимаю, отчего вы так волнуетесь.
     МАТЬ. Успокойся, дорогой. Выпей капли.
     ОТЕЦ. Извините. Архитектор мне нравился больше. По крайней мере, он был
понятливей.
     Чем вы будете заниматься в нашем городе?
     ГОСТЬ. Строить новые водопроводные сети.
     ДОЧЬ. Сергей Петрович, вы не поможете мне прибраться в моей комнате?
     ГОСТЬ. С превеликим удовольствием. (Уходят)
     МАТЬ. Какой галантный кавалер.
     ОТЕЦ. Наконец-то мы остались одни.
     МАТЬ. Что с тобой сегодня? Ты грустен.
     ОТЕЦ.  Не  знаю.  Комок  к  горлу  подкатил. Мой  организм  все  больше
подвержен  природным  катаклизмам.  На  дворе буря  -- и во мне буря. Как  в
сообщающихся сосудах. Наверно, готовлюсь стать частью природы.
     МАТЬ. Он сильно тебя раздражает?
     ОТЕЦ. ...Нет. Не больше, чем предыдущие.
     МАТЬ. Ты сам предоставил мне свободу.
     ОТЕЦ. Ты этого хотела.
     МАТЬ. Женщина никогда не знает, чего хочет.
     ОТЕЦ. Тебя что-то не устраивает?
     МАТЬ. Отсутствие тепла.
     ОТЕЦ. (После паузы) Сегодня я  снова проснулся с твоим именем на устах.
Окно в  сад было раскрыто. В ветвях  липы,  которую  посадил  еще  мой  дед,
прятался соловей. Его радостное пенье заставляло трепетать мое сердце.
     Мне хотелось бежать на реку босиком, броситься в  лодку и плыть, плыть,
плыть, шепча  небесам твое имя: -- Милая, любимая, единственная!  Как  чисты
твои глаза! Как  легка твоя улыбка! Каким клокочущим светом наполнена жизнь,
когда ты рядом со мной!
     МАТЬ. А я  всю ночь  не могла  уснуть. После того, как мы расстались, я
все время повторяла твои  слова. Они как музыка звучали в моем сердце: --  Я
люблю тебя, я люблю тебя, я отдам за тебя жизнь...
     ОТЕЦ. Так и случилось.
     МАТЬ. Что?
     ОТЕЦ.  Ты отняла у меня мою жизнь.  Бывшее стало не бывшим, а не бывшее
бывшим.
     МАТЬ. Это преувеличение. Метафора. Нельзя отнять то, чего не было.
     ОТЕЦ. Можно. Ты согрелась?
     МАТЬ. Немного. Но сегодня ты не в духе. Нет вдохновения. Стертые слова,
фальшивая интонация. Огня было мало.
     ОТЕЦ. Возможно, все потому, что твой Сергей Петрович скушал мои сливки.
     МАТЬ. Фу, какая проза! Как ты мелок.
     ОТЕЦ. Желудок требует своего.
     Не подпустить ли немного ревности?
     МАТЬ. Пожалуй. Только не перебарщивай, как в прошлый раз. Это беганье с
топором раздражает наших соседей.
     ОТЕЦ. По-моему, совсем напротив, для них это хоть какое-то развлечение.
Они же просто подыхают от скуки -- бюргеры, свиньи, насекомые.
     МАТЬ. Нет, я  не  хочу этой  беготни. Лучше  дуэль. Поймай его  в  моей
спальне и предложи  драку на ножах. Мы с дочерью купим шампанское и конфеты,
она позовет подруг, и мы будем махать белыми и красными платками -- добивать
вам друг друга или оставить побежденному жизнь.
     ОТЕЦ. Это глупо.
     МАТЬ. Но все-таки интеллигентнее, чем топор.
     ОТЕЦ. Тебе хорошо с ним?
     МАТЬ. Не знаю. Когда как.
     ОТЕЦ. Может быть, ты хочешь развестись?
     МАТЬ. Может быть. Посмотрим. Только не сегодня.
     ОТЕЦ. Жулье. Вы обложили меня со всех сторон.
     МАТЬ. Один ты бы сдох со скуки.
     ОТЕЦ. Мы занимаемся этим двадцать лет.
     МАТЬ. И, согласись, немало в этом преуспели.
     ОТЕЦ. Чушь. Сотрясание воздуха. Бег на месте.
     МАТЬ.   Поди,  прими  ванну.   Это  успокоит  твои   нервы.  Поплещись,
расслабься, попускай пузыри.
     ОТЕЦ. Не отдавай ему больше мои сливки. Хорошо, дорогая?
     МАТЬ. Хорошо, дорогой. Извини, я не знала, что это так важно для тебя.

     Они торжественно расходятся в разные стороны.
     Вбегают Гость и Дочь.

     ГОСТЬ. Твоя мама дура. Ты пойдешь за меня замуж?
     ДОЧЬ. Почему ты все время шутишь надо мной?
     ГОСТЬ. Ну, не дуйся, не дуйся. У тебя и без того толстые губки.
     ДОЧЬ. Я мечтаю, чтобы у нас был ребенок.
     ГОСТЬ.  Пожалуйста. Я не против. Это  обычное дело  и  вряд ли помешает
моей командировке.
     ДОЧЬ. Неужели даже мои слезы не согреют твое сердце?
     ГОСТЬ. Не будь, как  твоя  мать.  Зачем  плакать,  когда  у  тебя такие
красивые глаза?
     ДОЧЬ. Все равно я сейчас заплачу. Этого больше никогда не повторится.
     ГОСТЬ. Чего?
     ДОЧЬ. Первой ночи любви.
     ГОСТЬ. У тебя -- да, не повторится. У меня -- сколько угодно.
     Мы можем продолжить наши уроки.
     ДОЧЬ. Ты любишь меня?
     ГОСТЬ. Люблю.
     ДОЧЬ. Почему же ты не ласкаешь меня?
     ГОСТЬ. Я немного устал. Ты слишком резва.
     ДОЧЬ. Если ты меня бросишь, я умру.
     ГОСТЬ. Я знаю. Я тоже.
     ДОЧЬ. Нет, ты не любишь меня.
     ГОСТЬ. Идиотка, я же сказал, что люблю.
     ДОЧЬ. Я обо всем рассказала маме.
     ГОСТЬ. О чем?
     ДОЧЬ. О нашей любви.
     ГОСТЬ. Я знаю.
     ДОЧЬ. Мама мне тоже все рассказала.
     ГОСТЬ. Да? И что же она рассказала?
     ДОЧЬ. Ты подлец! Мерзавец и подлец!
     ГОСТЬ. Ну, наконец-то я могу уйти.
     ДОЧЬ. Нет, постой! Мы должны объясниться!
     Со мной сейчас случится истерика.
     ГОСТЬ. Подожди, я поудобнее сяду  в  кресле. Начнешь, когда я хлопну  в
ладоши. Итак! Начинай! (Хлопает в ладоши)
     ДОЧЬ. Ты подшутил надо мной, как последний подонок. Сначала ты проник в
наш  дом, притворяясь интеллигентом и эстетом. Моя неопытная душа  поддалась
твоему очарованию. Но это был наглый обман! Обман,  обман, мерзость и обман!
Тебе просто хотелось позабавиться со мной!
     О, если  бы я знала,  как  черство твое сердце, как  низки твои  мысли!
Дура! Зачем я верила красивым словам?!
     ГОСТЬ. Неплохо.  Стоило мне появиться в  вашем доме, ты сразу бросилась
мне на шею, уверяя, что  именно меня ты ждала долгие  годы.  Ты рассказывала
мне, как мой облик в точности повторяет  твои отроческие видения. Даже голос
мой казался тебе давно знакомым, он как бы уже много лет звал тебя в розовую
даль.
     Я  не успел рта  раскрыть, как  оказался в  твоей  постели, практически
изнасилованный тобой.
     ДОЧЬ. (Кричит в закрытые двери) Мама, заткни уши! Это грязная ложь!
     МАТЬ. (Из дверей) Мне кажется, мне пора вмешаться.
     ОТЕЦ. Не  согласен. Родительская власть не  должна  довлеть над детьми.
Пусть они сами разберутся. Разбирайтесь сами, дети мои!
     МАТЬ. (Дочери) Посмотри, как это делается, дорогая. Чуть больше  такта.
( Подходит к Гостю и гладит его по волосам) Ты любишь меня?
     ГОСТЬ. Люблю.
     МАТЬ. Почему же ты не ласкаешь меня?
     ГОСТЬ. Я немного устал. Ты слишком резва.
     МАТЬ. Нет, ты не любишь меня.
     ГОСТЬ. Идиотка, я же сказал, что люблю.
     МАТЬ. Я обо всем рассказала дочери.
     ГОСТЬ. О чем?
     МАТЬ. О нашей любви.
     ГОСТЬ. Я знаю.
     МАТЬ. Дочь мне тоже все рассказала.
     ГОСТЬ. Да? И что же она рассказала?
     МАТЬ. Ты подлец! Мерзавец и подлец!
     ГОСТЬ. Ну, наконец-то я могу уйти.
     МАТЬ. Нет! Постой! Мы должны объясниться!
     Со мной сейчас случится истерика.
     ГОСТЬ. Подожди, подожди! Как там? Я  сейчас хлопну в ладоши! (Хлопает в
ладоши) Начинай!
     МАТЬ. Отец! Скажи, наконец, хоть что-нибудь!!!
     ОТЕЦ. А  что?  Неплохо, неплохо. Слегка  переиграно,  но в целом вполне
пристойное зрелище.
     Мать мне понравилась больше.
     ГОСТЬ. Нет.
     ОТЕЦ. Нет?
     ГОСТЬ. Нет.
     ОТЕЦ. Странно. (Жене) Пойдем, дорогая. (Уходят)
     ГОСТЬ.  Единственное,  что  меня   влечет  в  жизни,   --  это   музыка
водопроводных сетей. Я готов часами слушать урчание и похрипывание труб. Как
совершенна водопроводная система.  Ни одна  женщина в мире не обладает таким
изысканным совершенством.
     ДОЧЬ.  Ты  должен  меня любить  хотя  бы  из жалости.  У меня  мигрень,
сердцебиение,  несварение  желудка,  боли  в  печени,  провалы  памяти.  Это
следствие твоего жестокого обращения со мной.
     ГОСТЬ. Прочь, распутница! Чистая вода налаженной системы смыла грязь  с
моей души и я понял, что прошлое было ошибкой.
     Хорошо,  выслушай  меня.  Милая! Дорогая! Представь  на  минуту, что ты
добилась своего.  И что?  Водопроводные сети всех  других городов  придут  в
негодность. Каждое утро ты  будешь  кормить меня борщом и давать мне кофе со
сливками. А потом появится какой-нибудь монтажник или инженер и начнет нагло
выпивать мои сливки. В первую очередь ты же сама будешь страдать от этого.
     Я  родился  свободным. Все  свое детство я  мечтал о  служении людям. Я
видел  свою  дорогу  ровной и залитой светом. Я  шел по ней гордо, чиня  все
водопроводные сети подряд.
     Но годы,  плохое оборудование и дурные  люди сломали меня.  Стоило  мне
уйти из города, и  трубы  ржавели, желчные старики строчили моему начальству
раздраженные письма. Как будто это я виноват, что в нашем мире ничего нельзя
сохранить. Сначала  меня выгнали из одной фирмы. Потом из другой. Моя одежда
превратилась  в лохмотья, пыль дорог въелась  в  кожу.  Я стал  пользоваться
любой  возможностью  приработка,  не совместимого с моим призванием. Природа
требовала  своего,  и я  соблазнял женщин, близких к  водопроводным сетям  и
просто попутчиц. Иногда это доставляло радость, иногда печаль.
     ДОЧЬ. Тебе нужен домашний очаг и теплые слезы верной жены.
     ГОСТЬ. Бесполезно. Я перестал сопротивляться.
     ДОЧЬ.  Ты никогда ничего  не  рассказываешь о твоей  семье.  Кто  ты по
национальности?
     ГОСТЬ. Националист.
     Отец мой  умер  десять лет назад.  Вначале  я ничего  не  предпринимал.
Сегодня же  я хочу  знать,  где он.  Я хожу  по городу и ищу его. Иногда мне
удается уследить в тумане его тень. Но в целом мои попытки пока тщетны.
     ДОЧЬ. Ты не страдаешь?
     ГОСТЬ. Нет, я не страдаю. Я спокойно жду финала. Я живу как все.
     Где ты была в эту ночь?
     ДОЧЬ. Что?
     ГОСТЬ. Я спрашиваю, где ты провела ночь?
     ДОЧЬ.  В твоей постели.  Что  с тобой, милый?  Ты всю  ночь целовал мои
глаза и говорил, что в них отражается луна.
     ГОСТЬ. Странно.  Я  дал  бы  голову  на отсечение,  что нынешнюю ночь я
провел  в придорожных  кустах, замерзший,  пьяный и одинокий.  Посмотри, моя
одежда в грязи и в листьях.
     ДОЧЬ. Этого не может быть.
     ГОСТЬ. ...Было, было, было, было...
     ДОЧЬ. У меня есть свидетели -- мои отец и мать.
     ГОСТЬ. У меня тоже. Мое заложенное горло и боль в  висках.  Я продрог и
промок, и сейчас у меня поднимается температура.
     Вчера под вечер  мне стало удивительно  плохо. Я увидел, что  жизнь моя
никчемна, что вокруг  все случайно, глупо, не нужно. Я прокрался в прихожую,
схватил  первый попавшийся  плащ  ( на  мою беду, это был рваный плащ твоего
отца) и  опрометью  бросился  бежать.  Я  бежал по пустому городу,  залитому
грязными потоками дождя. Мне казалось, что  за мной гнались, меня настигали.
Я бросился в канаву и замер. Так я пролежал до рассвета.
     Я и сейчас лежу в той канаве.
     ДОЧЬ. Вранье. У меня вся грудь в твоих засосах.
     ГОСТЬ. Я хочу еще немного сливок.
     ДОЧЬ. Папа очень ругается.
     ГОСТЬ. Тогда вина.
     ОТЕЦ.  (Со  своего  стула)  Бедная наша  дочь!  Так  они ни до  чего не
договорятся!
     Дитя!  Зачем мы воспитали тебя  такой робкой  и стыдливой? Вместо того,
чтобы разорвать ему глотку своими острыми зубами, ты ласкаешь и голубишь его
-- своего мучителя! О, это моя вина.
     Молодой человек, у вас нет красивого футляра для бинокля?
     ГОСТЬ. Увы, у меня только сумка для гаечных ключей.
     ОТЕЦ. Зачем вы появились в нашем доме?!
     ГОСТЬ. Я странствовал. Искал приюта.
     ОТЕЦ. Подойди, дочь моя. Хочешь ли ты разделить ложе  с  этим  приятным
молодым человеком?
     ДОЧЬ. Хочу, папа.
     ОТЕЦ. В таком случае ты просто дура. Дура, дура, дура!!! Как твоя мать!
     Кто  будет  помогать мне в моих опытах? Кто  будет  ухаживать за  мной?
Приносить мне кофе в постель, когда я обдумываю очередную научную главу? Где
твоя дочерняя привязанность и любовь? Где твое уважение к моим сединам?
     ДОЧЬ. В заднице я видала все уважение к твоим сединам.
     Неужели  ты думал, что  ради твоих  паршивых изысканий,  которые  нужны
разве что двум-трем таким же старым пердунам, как ты, я похороню себя в этом
захолустье?  Да любой  столичный  дом терпимости  слаще,  чем эти  пропахшие
нафталином отеческие пенаты!
     ОТЕЦ.  ...Еще один  пролом... Еще одна пробоина...  Пролом за проломом!
Убийство за убийс