ей, первая песня! Просто послушайте ее молча, это отличная вещь. Забудем о жаре!
Итак, Брук Бентон, "Дождливая ночь в Джорджии"!



ВЫКЛ

.............Уф-ф-ф-ф.................. Жарища!.................. Ужас!............

............А кондишн на полную?....................Нет, это ад какой-то......................Эй, кончай, я и
без того потный...............

....................Во-во, так по кайфу...............

............Слушай, я пить хочу! Кто-нибудь, принесите мне холодной колы. ......Что? В сортир
сбегать не успею? Ты моего пузыря не знаешь! У меня всем пузырям пузырь!............

............Спасибо, Ми-тян, ты чудо....... Холодненькая!.......

............А открывашку не принесла?............

............Дура! Мне ее зубами открывать, что ли? ........... Ой, сейчас песня кончится, не
успею! Кончай свои идиотские шутки!........ ОТКРЫВАШКУ!!!

                            ..........Черт!...........

ВКЛ

Замечательная песня, не правда ли? Настоящая музыка! Брук Бентон, "Дождливая
Джорджия". По-моему, даже стало чуть прохладнее. Кстати, как вы думаете, какая сегодня
температура? Тридцать семь градусов! Тридцать семь... Многовато даже для лета. Просто
печка. Обниматься с девчонкой и то прохладнее, чем сидеть одному в тридцать семи
градусах. Вы можете в это поверить? О'кей, хватит болтать! Ставим следующую пластинку.
Криденс Клиавотер Ревайвал с песней "Кто остановит дождь?". Поехали, бэйби!

ВЫКЛ

.............Эй, уже не надо. Я ее подставкой от микрофона открыл.............

                         ........О-о-о-о....... Кайф!..........

..........Не бойся. Не будет икоты. Не волнуйся........

.........А как там бейсбол? .......... Его, кстати, должны по другому каналу передавать........

                                                                          ..........Погоди, как это? В
радиовещательной студии нет ни одного радиоприемника? В тюрьму сажать за такие
дела!..............

.............Понял. Все. Короче, следующим будет пиво. Только чтоб еще холоднее.........

.........Ой, кажется, подступает... Сейчас икота начнется.............

..............Ик!...............


12.

В четверть восьмого раздался телефонный звонок.
В тот момент я сидел развалясь в плетеном кресле и трескал сырные крекеры, запивая
их пивом.
--  Эй, привет. Говорит радио "Эн-И-Би", передача "Попс по заявкам". Ты нас сейчас
слушал?
Торопливым глотком пива я смыл все остававшиеся во рту крекеры.
--  Радио?
-- Да, радио. Порождение цивилизации..........Ик!............Вершина технической мысли.
Меньше холодильника, дешевле телевизора и точнее пылесоса. Ты сейчас чего делал?
--  Я читал книгу...
--  Хи-хи-хи!... Нашел занятие... Надо радио слушать! Когда читаешь, остаешься совсем
один. Согласен?
--  Ага...
-- Вот, скажем, ты ждешь, пока спагетти сварятся  --  в это время можно почитать.
Понял?
--  Ага...
-- Ну ладно........Ик!..........С этим закончили. Теперь скажи: ты когда-нибудь слышал
диктора, который не может побороть икоту?
--  Нет.
-- Значит, впервые слышишь. Впрочем, как и все, кто сейчас находится у радио-
приемников. Кстати, ты вообще понимаешь, почему я тебе звоню, находясь в прямом
эфире?
--  Нет.
-- Тут такое дело...  От одной девушки поступила заявка.........ик!......... исполнить для
тебя песню. Знаешь, чья заявка?
--  Нет.
--  Песня называется "Девушки Калифорнии".  Исполняют Бич Бойз. Старая вещь. Ну,
понял теперь?
Я немножко подумал и сказал, что не знаю.
--  Хм-м-м... Трудно, да? Если угадаешь, пошлем тебе фирменную футболку.
Вспоминай!
Я снова напрягся. На этот раз возникло ощущение, что в дальних закоулках памяти
удалось что-то подцепить.
--  Ну?.. "Девушки Калифорнии", Бич Бойз. Что тебе вспоминается?
--  Лет пять назад я у своей одноклассницы брал такую пластинку.
--  И что же это за одноклассница?
--  Была учебная экскурсия, и она уронила контактную линзу. Я помог ей ее найти, и в
благодарность она дала мне послушать пластинку.
--  Так... Контактная линза... Да, а пластинку-то ты ей вернул?
--  Нет, потерял...
-- Ну-у-у, это не дело! Купи такую же и верни. Одно дело девчонкам чего-нибудь
давать.........Ик!......... А другое дело брать! Понял?
--  Да.
-- Хорошо. Девушка, уронившая контактную линзу пять лет назад на учебной экс-
курсии! Конечно же, вы нас сейчас слушаете! Да, как ее зовут-то?
Я назвал имя.
--  Так вот. Он говорит, что купит такую же пластинку и вам отдаст. Замечательно, не
правда ли? Кстати, сколько тебе лет?
--  Двадцать один.
--  Прекрасный возраст! Студент?
--  Да.
--  ........Ик!.........
--  Что?
--  Я говорю: специальность какая?
--  Биология.
--  О-о-о... Любишь животных?
--  Люблю.
--  А за что?
--  ........Ну, может, за то, что они не смеются...
--  Вот тебе на!.. Животные не смеются?
--  Собаки и лошади немножко смеются.
--  Хо-хо... А когда?
--  Когда им весело.
Впервые за много лет я почувствовал, что начинаю раздражаться.
--  Так значит..........ик!............ из собаки может комик получиться?
--  Из вас точно может.
--  Ха-ха-ха-ха-ха!..


13.

"Девушки Калифорнии"

На Восточном Побережье
Стильных девушек полным-полно.
А на Юге есть такие  --  наповал тебя уложат!
У них походка, как в кино...

И ничем не хуже Средний Запад
С дочкой фермера моей мечты,
А на Севере девчонки целоваться мастерицы,
С ними не замерзнешь ты.

Но куда им всем до девушек Калифорнии!..


14.

Футболка пришла через три дня по почте.
Вот такая (*6):




15.

Утром следующего дня я напялил свою обновку  --  она приятно покалывала тело  --  и
пошел бродить по окрестностям порта. Мне встретился маленький магазин грампластинок,
и я зашел внутрь. В магазине не было ни души  --  лишь девушка-продавщица сидела за
стойкой и со скучающим видом проверяла квитанции, отхлебывая из банки колу. Я
поглядел на полки с пластинками и вдруг вспомнил, что знаком с ней. Это была та самая
девушка без мизинца, неделю назад упавшая в умывалке. "Привет!",  --  сказал я ей. Опешив,
она поглядела на меня, потом на футболку  --  и допила остатки колы.
--  Как ты узнал, что я здесь работаю?
--  Чистая случайность. Пластинку зашел купить.
--  Какую?
--  Бич Бойз. С "Девушками Калифорнии".
Подозрительно взглянув на меня, она встала, широким шагом подошла к полке и, как
хорошо выдрессированная собака, вернулась с пластинкой.
--  Вот эта пойдет?
Я кивнул и, не вынимая рук из карманов, оглядел магазин.
--  Еще Бетховена. Третий фортепианный концерт.
На этот раз она вернулась с двумя пластинками.
--  В чьем исполнении, Глена Гульда или Бакгауза?
--  Глена Гульда.
Она положила одну пластинку на стойку, а другую отнесла обратно.
--  Что-нибудь еще?
--  Майлза Дэвиса. Где есть "Девушка в ситце".
Этот заказ потребовал от нее чуть больше времени  --  но и он был выполнен.
--  Что дальше?
--  Пожалуй, все. Спасибо.
Она разложила на стойке все три пластинки.
--  И ты все это будешь слушать?
--  Нет, это для подарков.
--  Широкая у тебя натура.
--  Как будто...
Она неловко повела плечами и назвала цену, 555 иен. Я заплатил и взял пакет с
пластинками.
--  Вот как получается... Благодаря тебе я сегодня три пластинки до обеда продала.
--  Замечательно.
Она вздохнула, села на стул за стойкой и взялась за следующую стопку квитанций.
--  Ты тут все время одна сидишь?
--  Еще одна девушка есть. Сейчас на обеде.
--  А ты?
--  Она вернется и меня сменит.
Я вытащил из кармана сигареты и, закурив, смотрел на ее работу.
--  Слушай, может нам вместе пообедать?
Она оторвала взгляд от квитанций и покачала головой.
--  Я люблю обедать одна.
--  И я люблю.
--  И ты?
Отложив постылые квитанции в сторону, она поставила на проигрыватель последнюю
пластинку Харперз Бизар.
--  А чего это ты меня приглашаешь?
--  Надо изредка нарушать традицию.
--  Нарушай один. Хватит ко мне приставать.
Она придвинула к себе квитанции и снова взялась за работу.
Я кивнул.
-- Кажется, я тебе уже говорила  --  ты негодяй из негодяев,  --  сказала она. Потом
поджала круглые губки и с треском прошлась четырьмя пальцами по обрезу своих
квитанций.


16.

Когда я вошел в "Джей'з бар", Крыса, облокотясь на стойку и нахмурясь, читал роман
Генри Джеймса толщиной с телефонную книгу.
--  Интересно?
Крыса оторвался от книги и отрицательно покачал головой.
-- Не очень. Хотя я сейчас только и делаю, что читаю. После того разговора.  . Слышал
такое?
--  Нет.
--  Роже Вадим. Французский кинорежиссер. А вот еще: Развитый Интеллект Состоит
В Успешном Функционировании При Одновременном Охвате Противоположных Понятий.
--  А это чье?
--  Не помню. А ведь похоже на правду?
--  Не похоже.
--  Почему?
--  Ну, вот скажем, ты просыпаешься голодный в три часа ночи и лезешь в холодильник
--  а он пустой. И что ты тогда будешь делать со своим развитым интеллектом?
Крыса немного подумал и расхохотался. Я позвал Джея и заказал пива с жареным
картофелем. Потом достал пакет с пластинкой и вручил Крысе.
--  Это что такое?
--  Подарок ко дню рождения.
--  Он у меня через месяц.
--  Через месяц меня уже не будет.
Не выпуская из рук пакета, Крыса задумался.
--  Да?.. Жалко, что тебя не будет.  --  Он открыл пакет и некоторое время смотрел на
пластинку.  --  Бетховен. Концерт для фортепиано с оркестром номер три. Глен Гульд,
Леонард Бернстайн. Хм-м-м... Я этого не слышал. А ты?
--  Я тоже.
--  Ну спасибо... Вообще говоря, я очень рад.


17.

Я искал ее три дня. Девчонку, которая дала мне пластинку Бич Бойз.
Зайдя в административный отдел школы, я попросил список выпускников и нашел ее
телефонный номер. Но позвонить по нему не удалось, автомат ответил, что номер более
недействителен. Я обратился в справочную  --  телефонистка пять минут искала ее имя,
после чего сказала, что такого имени в ее книгах нет. "Такого Имени"  --  это мне
понравилось. Я поблагодарил и повесил трубку.
На следующий день я звонил бывшим одноклассникам и спрашивал, не знают ли они
что-нибудь про нее. Никто ничего не знал, а большинство и вовсе не помнило о ее
существовании. Последний из них сказал, что не желает со мной разговаривать, и повесил
трубку. Даже не знаю, почему.
На третий день я еще раз сходил в школу и узнал, куда она поступила после выпуска.
Это был захудалый женский вуз где-то на окраине, отделение английского языка. Я
позвонил туда, представившись агентом по сбыту салатной приправы Маккормик: мол,
девушка нужна мне для анкетного исследования, не могли бы вы сообщить ее адрес и
телефон? Извините, конечно, но дело крайне важное. Поищем,  --  ответили мне,  --
перезвоните минут через пятнадцать. Я выпил банку пива и перезвонил. Мне сообщили, что
в марте этого года она подала на отчисление. По болезни. А что за болезнь?  --  Она уже
поправилась?  --  Салат может кушать?  --  Совсем ушла, не в академку?  --  на все эти
вопросы ответов я не получил.
--  Меня и старый адрес устроит,  --  сказал я,  --  может вы поищете? Старый адрес
нашли  --  это оказался пансион недалеко от вуза. Я позвонил туда. Ответил, судя по голосу,
комендант. Съехала весной, куда не знаю,  --  буркнул он и бросил трубку. Как будто хотел
сказать: "И знать не желаю".
Так порвалась последняя ниточка, связывавшая меня с ней.
Я вернулся домой, открыл банку пива и стал в одиночестве слушать "Девушек
Калифорнии".


18.

Зазвонил телефон.
Я полудремал в плетеном кресле с раскрытой книгой. Только что прошел короткий
ливень  --  деревья в саду все вымокли. После дождя задул сырой, пахнущий морем южный
ветер. Задрожали листья растений в горшках на веранде, а за ними задрожали шторы.
--  Алло,  --  послышался женский голос. Это прозвучало так, как если бы кто-то ставил
хрупкий стакан на кособокий стол.  --  Помнишь меня?
 Прежде, чем ответить, я изобразил легкое раздумье.
--  Как пластинки? Продаются?
--  Да не очень... Кризис... Пластинки никто не слушает.
--  Ага.
 Она побарабанила ногтями по трубке.
--  Пока нашла твой телефон, чуть с ума не сошла.
--  Да?..
-- В "Джей'з баре" спросила. А бармен спросил у твоего друга. Высокий такой и
странный немножко. Мольера читал.
--  Понятно.
 Молчание.
--  Все спрашивали, куда ты делся. Неделю не приходишь, так они уже думают: может,
заболел?
--  Даже не знал, что меня так любят...
--  Ты на меня сердишься?
--  Почему?
--  Я тебе гадостей наговорила. Хотела извиниться.
--  Насчет меня не беспокойся. Но если тебя это так волнует, то не покормить ли нам в
парке голубей?
 Она вздохнула, и я услышал, как щелкнула зажигалка. На заднем плане пел Боб Дилан
--  "Нэшвилл Скайлайн". Наверное, звонок был из магазина.
-- Да дело вообще не в тебе. Просто я не должна была так говорить,  --  сказала она
скороговоркой.
--  А ты к себе строга!
--  Ну, стараюсь, по крайней мере.
 Она помолчала.
--  Сегодня мы можем встретиться?
--  Давай.
--  "Джей'з бар", восемь вечера.
--  Хорошо.
--  Я просто... попала в переплет.
--  Понимаю.
--  Спасибо.
 Она повесила трубку.


19.

Мне двадцать один год. Говорить об этом можно долго.
Еще достаточно молод, но раньше был моложе. Если это не нравится, можно лишь
дождаться воскресного утра и прыгнуть с крыши Эмпайр Стэйт Билдинг.

В одном старом фильме про Великую Депрессию я слышал такую шутку:
"Когда я прохожу под Эмпайр Стэйт Билдинг, то всегда открываю зонтик. Люди сверху
так и сыпятся."

Мне двадцать один, и, по меньшей мере, помирать я пока не собираюсь. Спать же мне
доводилось с тремя девчонками.
Первая училась со мной в одном классе. Нам было по семнадцать лет, и мы уверовали,
что любим друг друга. Где-нибудь в темных зарослях она сбрасывала с себя коричневые
туфли, белые носки, светло-зеленое платье и смешные трусы, явно не по размеру. Потом,
чуть поколебавшись  --  часы. После чего мы сливались с ней в объятии на воскресном
номере "Асахи Симбун".
Через какую-то пару месяцев после окончания школы мы внезапно расстались. Причину
забыл  --  такая была причина, что и не вспомнить. С тех пор не встречался с ней ни разу.
Иногда вспоминаю, когда не спится  --  и все.

Вторая девчонка хипповала. Шестнадцатилетняя, без гроша в кармане, без крыши над
головой и к тому же плоскогрудая  --  она при этом обладала умными и красивыми глазами.
Я встретил ее у станции метро "Синдзюку", когда там бурлила мощная демонстрация,
парализовавшая весь транспорт вокруг.
-- Будешь тут торчать, полиция заберет,  --  сказал я ей. Она сидела на корточках в
перекрытом турникете и читала спортивную газету, выуженную из мусорного ящика.
--  Ну и что,  --  сказала она.  --  Там кормят зато.
--  Ой, худо тебе будет!
--  Привыкну!
 Я закурил и угостил ее тоже. От слезоточивого газа щипало в глазах.
--  Ты ела сегодня?
--  Утром...
--  Слушай, я тебя накормлю. Пошли к выходу.
--  Чего это ты будешь меня кормить?
--  Ну...  --  Я не знал, что ответить, но выволок ее из турникета и повел по перекрытой
улице в сторону Мэдзиро (*7).
Эта до крайности неразговорчивая девица жила в моей квартире с неделю. Каждый день
она просыпалась к обеду, что-то ела, курила, листала книжки, пялилась в телевизор и
иногда без видимой охоты занималась со мной сексом. Все, что у нее было  --  это белая
холщовая сумка, а в ней толстая ветровка, две майки, джинсы, три пары грязных трусов и
коробка тампонов.
--  Ты откуда?  --  спросил я ее как-то.
--  Да ты не знаешь,  --  только и ответила она.
В один прекрасный день я вернулся из магазина с мешком продуктов  --  а ее и след
простыл. И ее белой сумки тоже. И еще кое-чего. На столе лежала горстка мелочи, пачка
сигарет и моя свежевыстиранная футболка. А еще записка, нацарапанная на клочке бумаги.
Из одного слова: "противный". Боюсь, про меня.

С третьей своей подружкой, студенткой французского отделения, я познакомился в
университетской библиотеке. На весенних каникулах следующего года она повесилась в
хилом лесочке сбоку от теннисного корта. Труп обнаружили лишь с началом следующего
семестра, а до того он целых две недели болтался на ветру. Теперь, когда темнеет, к лесочку
никто не подходит.


20.

Она сидела, как неприкаянная, за стойкой "Джей'з бара" и болтала соломинкой в
стакане джинджер-эля, гоняя по дну остатки льда.
--  Уже думала, не придешь,  --  сказала она с каким-то облегчением, когда я сел рядом.
--  Как не прийти, раз обещал? Дела задержали!
--  Какие дела?
--  Обувь. Я чистил обувь.
--  Вот эту, что ли?  --  Она подозрительно покосилась на мои кеды.
--  Да нет, отцовскую обувь! У нас в семье традиция. Дети непременно должны чистить
отцу ботинки.
--  Почему?
--  Ну... Ботинки  --  это ведь некий символ! Представь: отец, как приговоренный,
каждый вечер в восемь возвращается домой. Я чищу ему ботинки и со спокойной совестью
иду пить пиво.
--  Хорошая традиция...
--  Да?
--  Ну конечно! Отца ведь надо уважать.
--  Я очень уважаю. За то, что у него только две ноги.
 Она прыснула.
--  У тебя замечательная семья.
--  Да уж... Если забыть про деньги, то такая замечательная, что прослезиться можно.
 Она все возила соломинкой по дну стакана.
--  Но у меня-то семья была гораздо беднее, чем у тебя...
--  Откуда ты знаешь?
--  По запаху. Богатый чует богатого, а бедный  --  бедного.
 Джей принес бутылку пива, и я наполнил свой стакан.
--  Где твои родители живут?
--  Не хочу говорить.
--  Почему?
--  Приличные люди не любят другим рассказывать, что у них дома творится.
--  А ты приличный человек?
 Она думала секунд пятнадцать.
--  Хотелось бы им быть. Если серьезно. А кому не хотелось бы?
--  Нет, ты все-таки расскажи.
--  Зачем?
-- Во-первых, тебе все равно надо об этом кому-нибудь рассказать, а во-вторых, я
никому не проболтаюсь.
Она улыбнулась, закурила и три раза выпустила дым, молча глядя на древесные
разводы, тянущиеся по стойке.
--  Отец умер пять лет назад от опухоли в мозгу. Целых два года мучился, просто ужас.
Мы на него все деньги истратили, начисто. Вдобавок вымотались до того, что семья
развалилась. Хотя это обычное дело.
Я кивнул.
--  А мать?
--  Живет где-то. На Новый Год открытки присылает.
--  Не любишь ты ее, похоже?
--  Похоже...
--  А братья, сестры?
--  Одна сестра. Мы близнецы.
--  И где она?
--  За тридцать тысяч световых лет отсюда.
Сказав это, она нервно засмеялась и уложила свой стакан набок.
--  И чего это я про семью гадости говорю? Даже тоскливо становится.
--  Да ничего особенного. У каждого есть что-нибудь этакое.
--  И у тебя есть?
--  И у меня. Бывает, обниму любимую игрушку  --  и плачу...
--  А какая у тебя любимая игрушка?
--  Крем для бритья.
Тут она засмеялась уже веселее. Как не смеялась, наверное, уже несколько лет.
--  Слушай,  --  сказал я,  --  что ты пьешь какой-то лимонад? У тебя сухой закон?
--  Хм, вообще-то я сегодня не собиралась... Ну да ладно!
--  Так что ты будешь?
--  Белое вино, только похолоднее.
Я подозвал Джея и заказал еще пива и белого вина.
--  Скажи, а как себя чувствуешь, когда у тебя есть близнец?
-- Странное ощущение. Одинаковое лицо, одинаковый интеллектуальный индекс,
одинаковый размер лифчика... Надоедает это.
--  Вас часто путали?
-- Часто. До восьми лет. Потом у меня стало девять пальцев, и нас больше никто не
путал.
Сосредоточенно и аккуратно, как пианистка перед концертом, она положила рядышком
обе руки. Я взял левую, поднес к свету и внимательно рассмотрел. Маленькая рука,
прохладная, как стакан коктейля. Четыре пальца на ней смотрелись красиво и совершенно
естественно  --  как будто их и было четыре с самого рождения. Такая естественность
казалась чудом. По крайней мере, шесть пальцев выглядели бы гораздо менее убедительно.
--  В восемь лет я сунула мизинец в мотор пылесоса. Оторвало тут же.
--  А где он теперь?
--  Кто?
--  Мизинец.
--  Не помню.  --  Она засмеялась.  --  Такого вопроса мне еще не задавали, ты первый.
--  А это беспокоит, когда мизинца нет?
--  Если перчатки надеваю  --  беспокоит.
--  И все?
Она покачала головой:
--  Нельзя сказать, что совсем не беспокоит. Но не больше, чем др