а уже  ехала  верхом  не на быке,  а на
мне, чувствуя, что я постепенно становлюсь внутри нее все более тяжелым. Бык
под  нами  делал  за  нас все, что  мы должны  были бы  делать  сами, и  она
перестала различать, кто доставляет ей наслаждение - бык или я.
     Сидя  верхом  на удвоенном  любовнике,  она  сквозь ночь  видела, как в
стороне  от нас осталась роща белых кипарисов, какие-то люди, собиравшие  на
берегу росу и продырявленные камни, другие люди, которые в собственных тенях
жгли костры и сжигали на них свои  тени, две женщины,  кровоточившие светом,
сад

     длиной в  два часа, в котором первый час пели птицы, а второй час падал
вечер, первый час цвели фруктовые  деревья, а второй  час из-за спин  ветров
мело снегом. Потом она почувствовала, что вся тяжесть из  меня  перелилась в
нее,  и пришпоренный бык резко свернул,  унося  ее и меня в  вечернее море и
предавая волнам, которые нас разъединят...
     Стояли  сумерки, мы пили вино. Она смотрела, как я снимаю носки - одной
ногой с другой.
     - Почему люди ненавидят будущее? - спросила она.
     - Потому что знают, что в нем таится  конец света. Люди боятся. Сегодня
конец света настолько созрел и стал таким вероятным, что  вызвать  его может
даже трепетание крыльев какой-нибудь бабочки.
     -  А  можно  ли  с помощью  твоей  математики рассчитать, как он  будет
выглядеть?
     -  Может  быть,  и можно. Многие думают, что конец света будет виден из
любой  точки  земного шара. Но надо еще  подумать, что  это,  по  сути дела,
означает.
     Если конец света виден с любого места, это значит, что пространство как
таковое  отменено.  Таким  образом, конец  наступит  из-за того,  что  время
отделится  от пространства в том смысле, что  повсюду  в  мире  пространство
разрушится.  И  везде останется только беззвучное  время,  освобожденное  от
пространства.
     - Предположим, - ответила она через силу. На лбу у нее виднелся след от
летней шляпы.
     - Видишь  ли, я  так не  думаю. В древнем  Ханаане,  недалеко от храма,
находился  круглый жертвенник  с сиденьями  вокруг него. Они предназначались
для  наблюдения за  концом  света.  Считалось, что отсюда лучше  всего можно
будет  увидеть  судный  день.  Так  что  люди тогда ожидали  конца  света  в
одной-единственной  точке. И для  них он  был  бы  только концом времени, но
вовсе   не   пространства.   Потому   что   если   конец   света   виден   в
одной-единственной точке, это означает, что в данном случае и в данном месте
отменено именно

     время. Это и есть конец света. Пространство освобождается от времени.
     -  Я хотела услышать о любви, а  ты о  конце света. -  Но я и говорю  о
любви. В сердце не существует пространства, в душе не существует времени...
     * * *
     Дни текли медленно, а ночи быстро седели.  В пятницу, вместо того чтобы
поститься,  мы двадцать четыре часа молчали. Однажды  утром,  как раз в  тот
день, когда мы  собирались  обратно в Париж,  я купил  ей крохотную  женскую
трубку  из глины.  Ни в то лето,  ни когда-либо  позже она не сказала мне ни
слова о том, что ей известно, на каком факультете я учусь на самом деле. Она
просто тайком сунула зачетку на полку с моими книгами.
     Зимой, в Париже, она готовилась к заключительному экзамену  и, когда  я
снова  предложил ей готовиться вместе, согласилась, не  сказав ни слова. Так
же как и  раньше, мы  занимались каждый день  с  девяти утра  до завтрака, а
затем  до  полудня,  правда, теперь она больше не  обращала  внимания на то,
усваиваю я  предмет или нет, и делала вид, что не знает, где я действительно
учусь. После этого я задерживался еще на полчаса, которые мы проводили  не с
книгами, а только друг с другом, бросившись в ее удобную мягкую кровать.
     * * *
     Когда  осенью  она пришла на дипломный  экзамен,  ее  уже  нисколько не
удивило, что я не появился и на
     этот раз.
     Удивиться ей пришлось тогда, когда  после  экзамена оказалось, что меня
вообще  нигде  не  видно.  Ни в  тот,  ни в  один  из  следующих  дней, ни в
последовавшие за этим  недели, ни в одну из дальнейших сессий. Никогда. И по
старому парижскому  адресу меня теперь не  было. Удивленная, она решила, что
ошиблась в оценке тех чувств, которые я испытывал к ней. По-видимому, меня с
ней связывала не любовь, а что-то другое.

     Она  быстро добилась успеха  в  своей  профессии, работала над проектом
новой  Национальной  библиотеки в Париже,  по-прежнему  любила  покупать для
своей ванной комнаты прозрачные раковины и стеклянные ванны с песком на дне,
а  сестре  - крохотные одноразовые эротические будильники,  которые кладут в
трусики.
     Однако связанное со мной недоумение, наверное, не  развеялось. Почему я
был возле нее только  тогда, когда  она готовилась  к экзаменам, а  в другое
время  исчезал? Я представляю,  как она читала запахи вокруг  себя, утопая в
звуках  музыки в квартире  на Rue  des Filles  du Calvaire,  где  мы  вместе
занимались. И ломала  голову над моим исчезновением до того самого дня, пока
как-то утром ее взгляд случайно не задержался на веджвудском чайном сервизе,
который еще  стоял на столе неубранным после завтрака.  Она обнюхала остатки
еды и тут-то все поняла.
     Месяц за месяцем,  изо  дня в  день,  прилагая  огромные усилия и теряя
массу  времени и сил,  я занимался вместе с ней для  того, чтобы каждое утро
иметь горячий завтрак - единственную пищу,  которую я мог себе позволить  во
время учебы в Париже.
     Поняв это, она задала себе еще один вопрос. А может быть, на самом деле
я ее ненавидел?
     ОТДЕЛЕНИЕ, ОБИТОЕ ЗЕЛЕНЫМ ШЕЛКОМ
     Если поднять  верхнюю  плоскость, предназначенную  для письма, под  ней
обнаружатся три больших отделения, в которых могут поместиться толстые книги
или довольно  крупные  предметы. Левое  отделение  (9) обито зеленым шелком,
среднее  (10)  сукном, и  от  него исходит запах ружейного масла,  а  правое
отделение (11)  пахнет сандаловым деревом,  из  которого оно,  собственно, и
сделано.
     В отделении, обитом зеленым шелком, лежит судовой журнал. Он переплетен
в телячью шкуру с чер-

     но-белой шерстью. Слова  "Судовой  журнал" и год  - 1923  - выжжены  на
переплете железным клеймом,  таким же способом, каким клеймят коров и быков.
Обрез  страниц  имеет  фиолетовый оттенок.  Переплет по краю  обшит  кожаным
шнурком. Каждая страница аккуратно  расчерчена  черными и красными  линиями,
которые  делят ее  на разделы,  обычно  предусмотренные  в таких капитанских
книгах.  Журнал  практически  весь  не  заполнен,  за  исключением  раздела,
относящегося к концу 1997 года. Здесь можно прочитать, что снилось пассажиру
греческого судна "Исидор" в Атлантике и какую пищу он ел в этих снах. Записи
сделаны, несомненно, не капитаном. Свои обеды из снов неизвестный описывал в
судовом журнале подробно, с точным указанием даты и местонахождения судна по
широте и долготе в тот момент. Но и это еще не все. Путешественник заносил в
судовой  журнал рекомендации по приготовлению  тех блюд, которые он пробовал
во сне. Вот пример:
     "...как только мы вышли из  порта Havre,  я  выпил немного  рома, и ром
продолжал  сохранять  во  мне ту же  форму,  которую  он  имел  в  небольшой
серебряной фляжке. Океан  открылся  передо мной  огромный  и необъятный  как
какое-то новое, только что обретенное отечество. Мне снилось, что я в полном
одиночестве  обедаю  на  палубе.  Передо  мной  стояла голубая  керамическая
тарелка  и  лежали желтые  нож, вилка и ложка - все  это тоже  из обожженной
глины. В меню  значилась устрица с грибами.  Готовят это блюдо так.  Следует
взять  одну  крупную  устрицу St.  Jacques,  размером  не  меньше  желтка  в
яичнице-глазунье,  сварить  ее в кипящем  красном вине, куда  предварительно
следует опустить  один  грецкий  орех в  скорлупе,  лимон и  ложку  золы.  В
отдельную  посуду с кипящей водой бросить немного морской соли,  лист  чая и
дольку горького апельсина. Грибы завернуть в полотняную салфетку и некоторое
время подержать над паром, следя за тем, чтобы они не намокли. Потом бросить
устрицу в сильно разогретое оливковое масло, слегка обжарить и подать вместе
с грибами на большом веере из бумаги, которая впитывает масло. Сверху все

     это  украсить бананом.  К такому блюду хорошо подать бокал белого вина,
которое предварительно одно мгновение побывало во рту женщины..."
     "...В четверг к вечеру мы прибыли на Азоры. Здесь мне приснилось, что я
съел яблоко и оно заболело у меня в животе. Позже, во сне, я пошел поужинать
в  какой-то ресторан.  Я заказал зайчатину в  соусе из красной смородины. Ее
подали  на тарелках из майолики с изображением карт. Мне досталась тарелка с
надписью "Le jugement"1  и рисунком, на котором была труба ангела и под  ней
бородатый мужчина и две женщины, одна  из которых лежала в могиле. Это блюдо
готовят  следующим  образом.  Берут  бедра  двух  зайчих  среднего  размера,
вымоченные в  маринаде и нашпигованные семечками  подсолнечника и  чесноком,
обмазывают густо замешанной глиной и запекают на жару до тех пор, пока глина
не  растрескается. Соус из красной смородины  был приготовлен  самым обычным
способом, но от моего внимания не укрылось, что перед  подачей на стол в нем
некоторое время  держали  какой-то драгоценный камень, скорее  всего  рубин.
Подавали  блюдо таким  образом: в одно  заячье бедро  был воткнут  маленький
шелковый флажок зеленого цвета,  в другое  - красного. Это  важно. Благодаря
этому вы знаете, какое бедро от какой зайчихи. Есть надо  попеременно, то от
одного куска,  то от другого,  потому что между мясом  двух  существ  всегда
остается разница, которую ничем не скроешь... В  ужин также  входили красное
вино  и  лапша  "драные  штаны",  которую  месили на  женском  колене  a  la
provengale.
     Бывает  пьяная  душа, и  бывает  пьяное  тело.  Этот  ужин  из  сна был
предназначен душе".
     "...В ту ночь небо над судном было ясным, а у меня во сне дождь лил как
из ведра. Дождь может многое, подумал я, но это было слабым утешением.
     1 "Суд* (фр.).

     Чтобы переждать дождь, я зашел к первому же попавшемуся крестьянину. На
стене его дома кто-то написал углем: "Таня, побрейся, искупайся и убей себя!
Сука  кривоногая!" Крестьянин сказал мне, что  еды у него нет никакой, кроме
супа из пива. Над супом стоял пар. Он снял горшок с супом с  огня и бросил в
него довольно большой гвоздь.
     -  Чтоб  цвет  не пропал, - объяснил он. Пока  суп  остывал, он нарезал
вареного сала, обвалянного в толченом красном перце,  налил мне из бочки, на
которой  был нарисован  черт, стакан  ракии "на  девяти  травах"  и дал  два
помидора -  мужской,  продолговатый, и женский,  круглый... Поднося стакан к
губам, я  на  миг  задумался,  от какого помидора откусить,  и  одновременно
взглянул на  картинку  на  бочке.  Под  ней  было  написано "Le  diable"', и
изображала она  двух мужчин и одну женщину, прикованную к  ним цепями... Тут
загудел "Исидор", и я, вздрогнув, проснулся..."
     * * *
     Кроме меню  каждого "обеда во сне" неизвестный заносил в судовой журнал
и координаты судна, причем надо  отметить, что он записывал все это на карту
неба, которая была  переплетена  вместе с судовым  журналом. Эта карта  была
напечатана  в  Базеле  в 1882  году.  На  карте  были общепринятым  способом
обозначены  созвездия.  Рядом с ними,  теми же зелеными чернилами,  которыми
описывались способы приготовления снившихся неизвестному блюд, он добавил
     следующее:
     "На  небе звезды  пишут  священную книгу.  Эту  священную  книгу прочел
Гермес. И вот его прочтение карты неба..."
     Затем следовали внесенные от руки дополнения к напечатанной карте неба.
Рука, использовавшая зеленые  чернила, по-своему поделила  небо и иначе, чем
карта, распределила  звезды  по созвездиям. Соответственно  этим  изменениям
звезды, расположенные не-
     1 "Дьявол" (фр.).

     далеко от Сатурна, образуют три группы. Одно созвездие изображает юношу
с волшебной палочкой, на конце которой находится самая яркая из звезд в этой
части неба. Второе созвездие  - отшельника с фонарем в руке. Из фонаря сияют
звездочки.  Третья группа звезд  в окрестностях Сатурна  похожа  на  падшего
ангела,  который увлекает  за собой  в пропасть мужчину и женщину (в  пробел
возле этого места вписано:  "Трудно придется судну, которым будут управлять,
ориентируясь по этому чертову созвездию!"). Подобным же образом в карту неба
внесены  и  снабжены  пояснениями  несколько  других созвездий,  находящихся
вблизи Венеры,  Меркурия,  Юпитера, Марса и  т. д. На небе можно разглядеть,
что  скопления  звезд образуют где очертания фигур  любовников,  где  колеса
фортуны или  даже  знака Гермеса  ("что внизу,  то  и вверху"). Это  подпись
Гермеса  на  небе, ее  можно  найти  в зоне Меркурия...  А  на  Земле  такое
прочтение святой небесной книги распространяют и толкуют цыгане, раскладывая
свои карты таро,  которые невозможно понять,  если не знаешь,  что каждая из
карт представляет собой группу звезд на небесной карте Гермеса...
     Для нас, правда, самый большой интерес представляет то, что неизвестный
внес в  эту карту и  направление, по котором}' двигалось его  судно. Маршрут
прервался в тот момент, когда "Исидор" вошел в сферу Сатурна.
     10 ОТДЕЛЕНИЕ, ОБИТОЕ СУКНОМ
     Среднее  отделение этого "этажа" капитанского ящика, в  котором некогда
хранили  оружие  (судя  по следам,  оставшимся  на  суконном  дне,  это  был
двуствольный  револьвер),  сейчас   содержит  "любовные  часы"  и  сложенный
вчетверо лист бумаги.
     "Любовные часы" - это стеклянный предмет, наполненный жидкостью, своего
рода водяные часы.

     Из верхней  емкости,  имеющей  форму  колокольчика, жидкость  капля  за
каплей  падает в нижний  колокольчик и отмеряет продолжительность  любовного
акта.  Потом  стеклянную вещицу  переворачивают,  и все  начинается сначала.
Следует напомнить,  что такая клепсидра  изобретена  довольно  давно, еще  в
древности, но  функционирует  и  по  сей  день,  правда, один ее полный цикл
невозможно измерить нашей  нынешней системой исчисления времени. Кроме того,
она представляет собой и своеобразную разновидность рассказа без слов о том,
что такое любовь. Потому что в таких часах моменты жизни и страсти не просто
текут,  чередуясь друг с другом. Иногда одна  или  несколько  капель времени
падают  вместе, иногда одна капля  любовного  времени крупнее,  а  следующая
мельче, некоторые падают быстрее, а  другие  медленнее, или же  капли  наших
страстей  обгоняют друг друга. А иногда  они столь мелки, что превращаются в
непрерывную нить времени.  Наконец, бывают и стремительные  любовные  дожди,
которые пробивают медленные  капли, если такие окажутся на их  пути.  Однако
они не могут влиться в вечность на той  же скорости, с которой падают сквозь
время.  В своей исходной точке  и  резвые и вялые капли, и продолжительные и
недолгие страсти оказываются на мгновение приостановлены и уравнены. Все это
мельтешение застревает в самом начале пути, на месте впадения  в вечность, и
именно здесь  достигается равновесие между быстрым и медленным течением, все
капли оказываются у одного и  того же устья, а страсть здесь, на самом своем
дне,
     угасает.
     Необходимо знать и  еще кое-что.  Мудрый грек,  который  три тысячи лет
назад  измерил,  сколько длится  любовное соединение  мужчины и  женщины,  и
придумал  описанное здесь  устройство, дал любовникам еще  одну возможность.
Любовный  акт  может  продолжаться и дольше,  чем требуется для того,  чтобы
жидкость  из  верхнего  стеклянного колокольчика  перелилась в  нижний.  Так
любовники могут  измерять не свою, а чужую любовь и  получать  подтверждение
того, что их страсть длится дольше, чем чужие страсти.

     Тогда их охватывает такое  чувство, будто  они поднялись над временем и
продолжают любить друг друга даже после того, как время угасло в вечности...
     Как  уже  сказано,  под  клепсидрой  лежит   лист  бумаги.  Этот   лист
представляет собой  не  что  иное, как  письмо.  Послание,  отправленное  по
электронной почте  и отпечатанное  на бумаге  компьютерным  принтером  фирмы
"Эпсон".  Послано  оно  неизвестной   особой   (по  имени  Лили?),  написано
по-французски и адресовано некоей мадемуазель Еве. Из Парижа в Париж.
     Электронное письмо
     Subject: Босния
     From: L. Т. <Lilly@rosini.com.fr>
     То: Е. Т. <Eva@deviIle.com.fr>
     Сегодня я вспомнила Тимофея. Помнишь того  моего странного любовника на
белом  быке, о  котором уже  давно  нет ни  слуху ни духу? Если  как следует
вдуматься, станет  ясно,  что  он  обладал некоторыми  познаниями  и в  моей
профессии, правда довольно странными. Например, он говорил, что печь  старее
дома,  то есть что человек  сначала  построил  печь  и  только потом,  по ее
образцу, выдумал дом.
     Теперь представь себе, звонит сегодня консьержка и  приносит мне почту.
Среди всего  прочего  нахожу  странное  письмо.  Из  Боснии! От  Тимофея! Не
поверишь,  но он воюет в Боснии,  причем на стороне сербов. Ужас! Пишет, что
его буквально вытащили из машины посреди Белграда, узнали из документов, что
он родился в Сараеве, и тут же отправили  на фронт. Он даже сигарет не успел
купить.
     Сейчас на столе передо мной находятся компьютер, соленый чай из хрена и
его письмо Письмо  написано, разумеется, по-французски, но меня изумило, что
это совсем  не тот французский, которым мой любовник изъяснялся в Париже и в
Греции, когда мы были

     вместе. В письме я просто не могу узнать его. Это какой-то другой язык,
как  будто  бы  кастрированный, и  только  мысль, передаваемая  этим мертвым
языком,  иногда подает  признаки  жизни.  Он пишет, что  те, кто знают,  что
происходит в Боснии,  - молчат, а те, кто не знают, - кричат во  весь голос.
"Если будешь  писать мне, - добавляет он,  - не называй  меня при  обращении
господином.  Это слово не соответствует моему реальному положению. На  войне
господ  не  бывает..."  В  качестве  post  scriptum  он  добавил  совершенно
невероятную вещь. Представляешь, он  пишет,  давно прислал бы мне письмо, но
не знал, как подписаться, потому что забыл свое имя!

     Третья часть
     Нижний уровень ящика
     для письменных
     принадлежностей
     ОТДЕЛЕНИЕ С ЗАПАХОМ САНДАЛОВОГО ДЕРЕВА
     В отделении  с  запахом  сандалового  дерева хранится крошечная женская
глиняная  трубка  для курения  опиума и  мужская  трубка  фирмы "Могул".  Из
названия фирмы  очевидно, что она не  могла быть куплена в магазине, а  была
сделана  на заказ или получена  в  подарок.  На трубке посвящение  какому-то
господину Т. М. на французском языке от имени некоей мадам Л.: "На  память о
Греции".  Рядом с трубкой лежит  пачка  круглых листочков бумаги, между ними
щепотки табака. С помощью бумажек легко сделать  "заряд", позволяющий быстро
набить  трубку.  На  одном  из этих  листочков записан  адрес  в  Интернете:
http://www.kha-zars.com/visnja  sa   zlatnom  kosticom.   По  этому   адресу
действительно можно найти  и  прочитать текст  под  таким названием, правда,
возникает вопрос, следует ли  вообще принимать  во  внимание  этот текст  из
Интернета,  ведь это  единственный предмет, который находится не  в шкатулке
для   письма   в  качестве  ее  содержимого,  а  в   фальшивой  компьютерной
бесконечности,  которая называется cyberspase. Тот, кто не любит компьютеры,
может не искать его, а просто пропустить.
     Нижний уровень ящика для
     письменных принадлежностей
     составляют:
     отделение для драгоценностей (12),
     ящичек для золотых монет (13) и колец (14).
     На этом же уровне расположен и внешний выдвижной ящик (15).
     12 ОТДЕЛЕНИЕ ДЛЯ ДРАГОЦЕННОСТЕЙ
     Тот уровень,  который  пора  открыть  сейчас,  находится  на  самом дне
шкатулки. Часть этого пространства  занимает внешний выдвижной ящик (15),  а
остаток  приходится  на  отделение  для драгоценностей (12).  Для тог