и  на
что не жаловался   и  вообще,   держался  очень хорошо.   Я  бы   даже
сказал - мужественно. Не распускал нюни.( Когда из реанимации привезли
Витьку, он   накрылся  с   головой  одеялом    и плакал   навзрыд   от
жалости  к себе и от радости,  что остался жив.  Мне потом даже  стало
неудобно и   я вышел  из палаты.)  Пришла моя  Мама. Она  обрадовалась
увидев Славку.  У Славки,  как  и  у  всех послеоперационных   больных
сиплый  голос -  голосовые связки травмированы интубационной  трубкой.
Я  советую  ему  пить  гоголь-моголь.  Приношу  ему  свой стакан с уже
готовым гоголем-моголем.  Славка с  удовольствием пьет.  Чуть ли  не в
последний момент  вспоминаю, что  до сих  пор не  обменялся со Славкой
адресами.  Славка диктует, я записываю.   Индекса он  не помнит.   Так
как после  выписки я   еще месяц   должен был  жить   в санатории    в
подмосковном Переделкино,  мы договариваемся,  что    я ему     оттуда
позвоню   (что я  потом   и делал  несколько раз).   Славка приглашает
меня к  себе в  гости в  Минск. Он  уверен,  что  мы  обязательно  еще
увидимся   и погуляем   по Москве.   Я в  этом совершенно   не уверен,
наоборот, я думаю, что  вижу Славку в последний   раз,  но   чтобы его
не расстраивать,  соглашаюсь с  ним.  Потом  я   решил спуститься    в
вестибюль за Славкиной  мамой, но встретил  ее  в  дверях лифта.    Ей
передали,  что  Славка  уже   тут.  Она  принесла  Славке    обещанную
электронную  игрушку  "Ну-погоди".   Славка  доволен.  Возле Славкиной
кровати  собрались,  наверное  все  дети  отделения.  Нам  не дают как
следует поговорить напоследок. Потом  меня вызывают к старшей  сестре.
Я думаю что уже пора.   Мы со Славкой жмем друг  другу руки. Я беру  с
него слово,  что он  будет писать.  Прощаемся с  его мамой.  Документы
уже  оформлены.  Все,  внизу  уже  ждет  машина,  которая должна везти
меня и еще  нескольких больных в  Переделкино.  Мы  с Мамой напоследок
заскакиваем в Славкину палату.   Ему обрабатывают шов, а  так  как   я
уже одет по-граждански, то  зайти в палату я   не могу. Я машу  Славке
рукой.  Славик машет мне. В глазах у него слезы.

  Всю дорогу до санатория  я думал о том,  что вот и закончилась  одна
из светлых глав  в моей жизни  и это уже  безвозвратно...Но, к счастью
Славка оказался прав, и  мы с ним еще  не раз увиделись.

 Раз в  год, в  конце августа  я и  Славка со  своей мамой приезжали в
ВНЦХ на проверку.  Мы отпускали его  маму бегать по  магазинам, а сами
отправлялись гулять по Москве. По Арбату, по паркам. Фотографировались,
стреляли  в  тире.  Вобщем  неплохо  убивали  время.  Запомнился  один
случай. С  фонтаном. Он  очень характерен  для Славки  и поэтому я его
расскажу поподробнее.

  В первый или второй  наш приезд в Москву  мы - я Славка  и его мама,
гуляли в парке Горького.  Подошли к большому фонтану-бассейну.  Бортик
у  фонтана  сделан  пологим  и  через  него  постоянно  стекает вода в
специальную щель. Славка со словами :"Володька, сфотографируй меня  на
фонтане!", полез на  бортик. В последний  момент мама успела  ухватить
его за бока и снять на  землю. Славка надулся. Через год, в  следующий
наш приезд мы со  Славкой гуляли по парку  Горького уже без его  мамы.
Ну и конечно  же не миновали  фонтан, где Славка  и реализовал наконец
свои прошлогодние  планы. Пользуясь  тем, что  у меня  доброе сердце и
были заняты руки, он все таки вскочил на бортик фонтана. Не  удержался
на сыром  граните, подскользнулся  и встал  на четвереньки  в воде.  Я
подскочил   и   стал   его   вытаскивать.   Славка   поднялся,   снова
подскользнулся и полетел  теперь уже в  щель, в которую  стекает вода.
Но  тут  я  успел  его  подхватить.  Мы под взглядами гуляющих в парке
людей прошли и сели на  скамейку. Славкины кроссовки хлюпали от  воды.
Я  заставил  его  разуться  и  мы  стали  выжимать  его носки. Все это
сопровождалось  бурными   всплесками  Славкиного   веселья.  Упал   он
довольно  удачно  -  промокли  только  обувь  и  рукава.  Хоть  и было
солнечно,  но  все  же  -  начало  осени.   Я  перепугался за Славкино
здоровье  и  побежал  в  ближайший  киоск,  где  за любые деньги хотел
купить Славке какие-нибудь  носки.  Как  назло носков не  оказалось. Я
вернулся к скамейке.  Славка уже обулся.  Я схватил его  за руку и  мы
помчались в кафе, где из  горячего оказался только горячий шоколад.  Я
купил  Славке  сразу  три  чашки.  Славка  был доволен. Еще бы! Вместо
заслуженной нахлобучки - такая  вкуснятина. Потом, когда я  сдавал это
чадо его маме, я пообещал  ей, что если она еще  когда-нибудь отпустит
Славку со мной, мы будем за километр обходить все открытые водоемы.

 Был  я  и  в  Минске  в  гостях  у  Славки.  До  сих  пор  мы  с  ним
переписываемся.  Вот только писать он  не любит, за что я его  и ругаю
каждый раз при встрече.  Да  разве его переделаешь.  Такой он  человек
-  Славка.  Сейчас, конечно, он уже  взрослый  - ему  20 лет,   но для
меня он навсегда останется  веселым и немного разболтанным  ребенком с
торчащими в разные стороны волосами, звонким смехом и ясной душой.

  Тому у кого-то хватило  терпения дочитать вышеизложенное до  конца я
хочу сделать  некоторые пояснения.  Дело в  том, что  все это писалось
мной в  течение нескольких  лет, и  предназначалось исключительно  для
"внутреннего  применения".  Просто  мне  хотелось  каким  то   образом
задержать, все более стремительно уходящее от меня, то ощущение  покоя
и беззаботной ясности, которое я испытывал только в детстве и вот  еще
в ВНЦХ.  Я набросал  для себя  некий каркас,  который обрастает в моих
воспоминаниях  цветом,  звуком  и  пространством.  Вряд ли то же самое
может произойти с посторонним  человеком при чтении моих  заметок. Для
этого   текст   должен    обладать   хоть   какими-то    литературными
достоинствами. Но теперь,  когда я обрел  столько близких мне  по духу
друзей, я могу надеяться, что есть люди, которые поймут меня...

                                                     04-03-96 06:09pm