то непереводимо. Ну, примерно... спасибо за доброе напутствие.
     Д э в  и с.  У  вас большое будущее. Поверьте моему опыту, ведь я вдвое
старше вас и не раз наблюдал начало
     блестящих карьер. Мое чутье меня редко подводит.
     К  ним  подходят  Анатолий  Безруков, Николай  Смирнов  и  Джейн. Джейн
отпивает из бокала, она уже изрядно под хмельком.
     Джейн. Роджер, дорогой.  Смотри какого  красивого  самца  я  обнаружила
среди русских гостей. Простите, еще раз, как ваше имя?
     Безруков. Его зовут Николай Смирнов. Актер театра и кино.
     Д ж е и  н. Он-исполнитель  цыганских романсов. Ну, не прелестно ли? Вы
захватили с собой гитару?
     Безруков. Все есть. И гитара. И даже голос.
     Джейн.  Ну, каков! Отличный образец славянского типа мужчины. Правда, я
полагала, что славяне - блондины.
     Смирнов. В моих жилах немалая доза цыганских кровей, сударыня.
     Джейн. Боже! Какой коктейль! Гремучая смесь! Смерть женщинам! Не правда
ли?
     Дэвис, Дорогая, позволь тебе представить нашу восхитительную гостью. Ее
зовут  Лидией. Это  прелестное создание  утверждено на главную роль  в нашем
совместном с русскими фильме.
     Джейн.  Поздравляю,  поздравляю.  У  наших  продюсеров,  действительно,
отличный вкус. Как ваше имя?
42
     Лидия. Лидия.
     Д ж е  и  н.  А меня зовите Джейн. О, я  уверена,  что мы с вами  будем
дружить. У  вас  чистые и добрые глаза.  И у  меня  такие же...  когда я  не
перебираю больше нормы.
     Дэвис берет из ее руки бокал и отдает официанту.
     Джейн. Видите какой контроль? Вы еще не замужем?
     Дэвис. Пойдем, дорогая.
     Он снова  отнимает у нее бокал, который  она  ловко сняла  с  подноса у
проходившего официанта.
     Джейн (Лидии). Мы еще увидимся.
     И внезапно застыла, округлив глаза от восторга и всплеснув  руками. Она
разглядела диадему на голове у Лидии.
     Джейн. Боже! Какая прелесть! Подлинные бриллианты?
     Лидия смущенно кивает.
     Безруков. Можете убедиться собственноручно.
     Он снял с  головы Лидии диадему  и бережно  положил  ее в подставленные
ладони Джейн.
     Джейн. Невероятно!  У  нас,  в Англии,  даже  самые  зажиточные леди не
рискуют появляться в  свете  в подобных украшениях.  Они  предпочитают сиять
фальшивым блеском имитированной копии. Подлинник хранится  в  сейфе банка, и
извлекают его оттуда лишь в исключительных случаях. Получив, например,
     приглашение от королевы в Букингемский дворец.
     Безруков (смеясь).  Вот  вам,  господа, налицо  очередное  преимущество
социализма перед капитализмом. У нас этой проблемы нет.
     Дэвис. Потому что все бриллианты конфискованы государством.
     Безруков. Потому что у нас покончено с грабежами. Наши улицы безопасны.
Государство надежно охраняет наш народ.
     Джейн.  Это верно! Говорят, в Москве  можешь гулять  всю ночь  напролет
безо всякого риска быть изнасилованной. Но  все же  в такой диадеме  я бы не
отважилась сунуть нос  на улицу даже  в Москве. Знаете, Лидия,  вы  отчаянно
храбрая женщина. Вы владеете приемами джиу-джитсу? Пли самбо?
     Лидия. Нет. Но... постоять за себя сумею.
     Д  ж е и  н.  Я  завидую  вам,  Лидия,  белой  завистью.  Я  из  весьма
состоятельной  семьи, но таким сокровищем даже  в  мечтах не обладала. Ну, в
Голливуде кинозвезда с  мировым именем может себе такое позволить. Но у вас,
в стране, как вы сами называете, рабочих и крестьян, чтоб молодая начинающая
актриса обладала...
     Безруков  (перебивает). А чем наша  звездочка хуже голливудской звезды?
Разве лицом не вышла? Или фигурой?
     Джейн. Нет, конечно! Лидия - прелесть! И эта
     диадема ей удивительно к лицу.
     Она возвращает Лиде диадему, и та неловко пытается водрузить ее себе на
голову. Дэвис приходит девушке на помощь.
     Дэвис.  Судя по  тому, как  вы  ее надеваете,  вы еще  явно не привыкли
носить ее. Сознайтесь, милая,  взяли напрокат из государственного музея  или
из  сейфа  драгоценного реквизита киностудии "Мосфильм"?  Ничего зазорного в
этом нет. Тем  паче, что  в вашей  стране,  насколько я знаю,  весьма  модно
устраивать мистификации... для зарубежных гостей. Порой доходит до курьезов.
Как-то мне довелось сопровождать делегацию британских ученых  по  московским
институтам. И  в  каждом  из них  мы обнаруживали один  и  тот же огромный и
дорогой  ковер  ручной работы, разостланный в  холле. Потом все  выяснилось.
Стоило  нам пройти  по  этому  ковру, как  его  тотчас  же, вслед  за  нами,
скатывали  в  рулон  и на предельной скорости отвозили в следующий по нашему
маршруту  институт.  Потом мы  обогнали  автомобиль со  злополучным  ковром.
Машина  застряла  на дороге  из-за поломки. В очередном  институте мы уже не
ступали по мягкому  ворсу драгоценного ковра,  а  скользили  по пластиковому
полу. Это по-детски наивно и даже трогательно.
     Ему хотел ответить Безруков, но Лидия его опередила.
     Лидия.  Уважаемый мистер Дэвис,  я не сомневаюсь  в правдивости  вашего
рассказа.  Но, согласитесь, дураков  немало  в любой  стране,  независимо от
идеологии и государственного строя.
     Джейн пришла в восторг и захлопала в ладоши.
     Джейн. Браво, Лидия! Вы окончательно покорили меня.
     Гости вокруг  стали оглядываться на  аплодирующую  Джейн.  Дэвис  нашел
выход из положения.
     Дэвис  (поцеловав  Лидии  руки,  громко  провозгласил). Господа!  Прошу
внимания.  Наша  очаровательная  гостья, героиня будущего фильма,  не только
красива и умна, в чем я имел удовольствие убедиться в нашей короткой беседе,
но еще и прелестно поет, о  чем мне сообщил  по  секрету  автор этого фильма
господин  Анатолий Безруков. Я  полагаю, что  вы,  Лидия, не  откажете нам в
удовольствии.
     Л и д и я. Но я не готова... Я не собиралась петь.
     Безруков. Лидочка, но вы не откажете нашим любезным хозяевам? Вот  Коля
Смирнов  вам саккомпанирует на гитаре.  Господа, похлопайте ей хорошенько, и
она не устоит перед вашим напором.
     Вокруг Лиды образовался плотный  круг стянувшихся со всего зала гостей,
и под  их  аплодисменты  Николай Смирнов тронул  струны гитары и этим как бы
призвал аудиторию к тишине. Лида запела
     чуть хриплым  низким голосом печальную и очень лирическую русскую песню
на слова Сергея Есенина "Клен  ты мой опавший". Зал, затаив дыхание, слушал.
Лидия (поет).
     Клен ты мой опавший, Клен оледенелый, Что стоишь нагнувшись Под метелью
белой?
     И  тогда осторожно,  чтоб не перекрыть  своим  баритоном голосок  Лиды,
подхватил гитарист. Смирнов (поет).
     Или что увидел? Или что услышал?
     Джейн  застыла  с  недопитым бокалом у губ. Откровенно любуется  Лидией
британский  атташе Роджер Дэвис. Анатолий Безруков краем  глаза наблюдает за
ним и не может скрыть удовлетворенной усмешки.
     Джейн отпила из бокала и,  опорожнив его, потянулась  к официанту, чтоб
заменить  новым.  Но официант не замечает  ее движения. Он, не шелохнувшись,
слушает песню.
14. Экстерьер. Улицы Москвы. Ночь.
     От подъезда  британского посольства один за другим отъезжают автомобили
иностранных и советских марок с гостями. Анатолия Безрукова и Лидию
     провожает  до серой "Волги" сам  атташе, Роджер Дэвис. В  волосах Лидии
сверкает диадема, голые плечи укутаны  в соболий палантин. Дэзис распахивает
перед ней дверцу машины и припадает губами к ее руке.
     Дэвис. Вы были душой этого вечера. Я горжусь знакомством с вами.
     Лидия. Спасибо. Было очень, очень мило. Передайте привет вашей супруге.
Я не успела с ней попрощаться.
     Дэвис.  Передам. И приношу свои извинения.  Ей  пришлось покинуть прием
раньше  времени. Не рассчитала своих возможностей.  Знаете, ирландцы  вообще
отличаются пристрастием к горячительным напиткам.
     Лидия. Джейн - ирландка? Сейчас я понимаю, откуда ее эффектная красота.
     Дэвис. Она ирландка по матери. Но смею вас уверить, что и  чистокровные
англичанки не уступят ирландкам в красоте.
     Лидия. Вы англичанин, не правда ли?
     Дэвис.  Вы прозорливы. Итак,  до следующей  встречи. Надеюсь, она не за
горами.
     Вслед за  Лидией  сел  на  заднее сиденье  Безруков и из открытого окна
помахал Дэвису.
     Безруков. Дорогой Роджер, это уж зависит от вас. Мы - люди малюсенькие.
И в вашей воле нас
     пригласить. Мы готовы в любое удобное для вас время.
     Д  э в и с. Непременно,  непременно. А если и  вы  решите  нас  с женой
пригласить к себе, скажем,  домой,  в неофициальном порядке,  мы  с радостью
нанесем вам визит.
     Серая  "Волга"  мягко  тронулась  с  места и  влилась  в  поток  других
автомашин. Безруков и Лидия сидят сзади.  За рулем-шофер. Безруков откинулся
на мягкую спинку сиденья и глубоко перевел дух, как после тяжелой работы.
     Безруков. Ну, кажется, часть работы сделана - этот гусь клюнул. Знаешь,
что он у меня спросил как мужчина мужчину? - Замужем ли ты? Кто твой муж?
     Л и д и я. И что вы ему ответили? Мне любопытно узнать кое-что о себе.
     Безруков. Я ему подкинул наживку. Мол, ты замужем, но сейчас твой муж в
отъезде. Часто  отлучается из Москвы. Не смог скрыть своей радости, стервец.
А еще дипломат. Я всегда считал,  что дипломаты в подметки не годятся нашему
брату-разведчику. Типичный  бабник.  Это, милая, международная категория. Во
всем мире одно  и  то же.  В общем, наши сведения о нем  подтверждаются. Сей
малый идет на крючок, и от тебя уж зависит, чтоб он с крючка не сорвался.
     Лидия. Как зовут моего мужа? Мне бы не
     мешало это знать.
     Безруков. Узнаешь. Да ты  сама придумай ему имя.  У вас, у женщин, есть
свои  излюбленные  мужские имена.  А  мы это имя  утвердим. Теперь - к делу.
Давай-ка,  мать,  диадему.  Снимай,  снимай.  У  нас  она  будет  сохранней.
(Шоферу.) Иванов! Возьми-ка и спрячь. Привезешь и сдашь под расписку. Понял?
А пока - головой отвечаешь.
     Шофер, не  оборачиваясь,  взял в  ладонь  диадему,  одной рукой раскрыл
бархатную  коробку  и уложил  туда диадему, защелкнул  и  спрятал в  ящик  у
приборной доски, откуда тускло блеснула сталь револьвера.
     Лидия сразу потускнела. Потянула с плеч соболий палантин.
     Лидия. Возьмите и это.
     Безруков. Соболя пусть при тебе остаются.
     Лидия. Дорогая штука. Ну ее к богу. Потом не рассчитаешься.
     Безруков. Ладно, давай.
     Лидия.  Ну вот и кончен бал.  Золушка  возвращается  из  дворца в  свою
убогую хижину. Кстати,  я забыла о  времени. Прозеваю последний поезд. Можно
побыстрее?
     Безруков. Не гони, Иванов. Ты,  Лида, не поедешь домой. Сегодня ночуешь
в Москве.
     Лидия. Где?
     Безруков. Сюрприз. Бал  для Золушки не окончен. Он только начинается. И
бедной  Золушке  самая  пора  стать блестящей принцессой.  Иванов,  давай  к
"Ласточкиному гнезду".
     Лидия. Куда это? Какое еще "Ласточкино гнездо"?
     Безруков. Вот послушай, мать, сказку и извлеки для себя урок.
     В некотором царстве,  в некотором государстве, а вернее, в самом центре
Москвы, в небоскребе,  на двадцатом  этаже  свили гнездо  "ласточки". Уютное
крохотное  гнездышко.  Однокомнатное.  С  ванной.  С  кухней. С  центральным
отоплением. С  мусоропроводом. И в этом  гнездышке вершатся важные дела. Для
нашего  государства.  И  всего прогрессивного  человечества.  Теперь  гнездо
пустует  в  ожидании  новой "ласточки". Вот  ты туда  и  въедешь сегодня.  А
вещички твои забросим  в  другой раз. Надо,  мать, обживать гнездышко.  Этот
англичанин  не  замешкается.  Быстро устремится  в "Ласточкино  гнездо".  Мы
должны быть готовы к его приему.
15. Интерьер. "Ласточкино гнездо". Ночь.
     Из  открытого  окна  обозревается  ночная  Москва. С  пунктирами  огней
многочисленных  улиц и  ползущими  огоньками автомобилей.  Вдали  переливают
рубином
     красные  звезды на  башнях Кремля.  Лидия лежит грудью на  подоконнике,
очарованная открывшимся ей видом.
     Лидия. Какая красота! Вот бы жить в таком месте!
     Безруков (из-за ее плеча). Вполне достижимая цель. Ты уже здесь живешь.
Правда, временно. Но после успешного завершения  операции тебе гарантирована
собственная квартира. Ничем не хуже.
     Лидия. Где гарантия, что меня не обманут?
     Безруков. Мы расписок, как ты понимаешь, не даем. Тут, мать, приходится
верить  на слово. А слово органов  государственной  безопасности лучше любой
гарантии.
     Лидия отходит  от  окна,  обводит взглядом комнату, уютно  и со  вкусом
обставленную, с просторной квадратной тахтой у стены под персидским ковром.
     Безруков. Хорошо бы на стенку  -  несколько твоих портретов. Фотографии
родителей имеются?
     Л и д и я. В альбоме. Маленькие.
     Безруков. Увеличим. Тут для них место. Любящая дочь... Так сказать. Еще
не мешает что-нибудь из твоего детства. Лидочка-школьница. Лидочка-умница.
     Лидия (открываяящики шкафа). Ох, тут и белье, и скатерти.
     Безруков. Полный комплект.  Чистое и выглаженное. Все предусмотрено.  И
проверено в деле.
     Лидия. Кем?
     Безруков. Теми, кто жил тут до тебя.
     Лидия. "Ласточками?"
     Безруков. Ими, голубушка. А кем же еще?
     Лидия вынимает из ящика большую фотографию и с удивлением рассматривает
ее. Это портрет актера, исполнителя  цыганских романсов  Николая Смирнова, с
которым она пела  нынешним вечером  на приеме в британском посольстве. Лидия
перевела взгляд с портрета на ухмыляющегося Безрукова.
     Лидия. Тоже - "ласточка?"
     Безруков. Ласточки, как известно, бывают  и женского,  и мужского пола.
Ты,  милая, угадала.  Придется  взгреть  за то, что не прибирает  за  собой,
оставляет следы.  Он  уже  получил  в награду  отдельную  квартиру  за  свои
труды...
     Лидия. Где он трудился? Здесь? (Кивнула на тахту.)
     Безруков. Именно здесь. Где  и ты будешь трудиться. А до тебя  показали
свое прилежание многие-многие "ласточки".
     Лидия.   На   ком   специализируется   мой  коллега   Смирнов?   Не  на
гомосексуалистах, надеюсь?
     Безруков.  Нет, это  не  его  профиль. Он у  нас  работает по линии жен
дипломатов. По всей вероятности, он займется рыжей Джейн, женой мистера
     Дэвиса.
     Лидия. Вот  как! Обложили  все  семейство.  У  них  еще сын, кажется...
Мальчик. Как насчет него?
     Безруков. Понадобится  - и им  займемся. Главное - цель,  а средства...
годятся любые.
     Они  осматривают  ванную,  кухню.   Безруков,  как  услужливый  хозяин,
распахивает   перед   Лидией  двери,   открывает  ящики   настенных  шкафов,
демонстрирует содержимое холодильника.
     Лидия.  Голова  кружится. Я  никогда и  не мечтала, что  буду  хозяйкой
такого гнездышка. Можно я разуюсь? Ноги устали.
     Безруков. Ты - у себя дома. Можешь даже нагишом ходить.
     Лидия. Это я сделаю, когда останусь одна.
     Безруков. Полного одиночества я тебе не гарантирую.
     Он  подошел  к  стене  и  сдвинул  небольшую  картину,  открыв  круглое
отверстие.
     Лидия. Что это?
     Безруков. Око. И не единственное. Даже на потолке, прямо над тахтой.
     Лидия  робко  оглядывает  стены   и  потолок,  чуя   на   себе   чуткие
подсматривающие взгляды. Безруков, смеясь, берет ее за руку и ведет за собой
в кухню.
     Безруков. Никакой мистики. Никаких таинств.
     Сейчас  все  увидишь своими глазами  и  быстро  освоишься.  Леша парень
смирный и  дисциплинированный. Через день-другой  перестанешь  замечать  его
присутствие за стеной.
     Он  потянул  на  себя полку  с посудой,  и  весь  кухонный  шкаф  легко
оторвался от стены, открыв потайной вход в соседнее помещение. Лидия  прошла
за Безруковым  в узкую комнату,  тесную  от обилия  разной аппаратуры  -  от
видеокамер  на  треногах до магнитофонов  и множества других, поблескивающих
никелем  и хромом, предметов электронного оборудования.  На вертящемся стуле
сидел молодой сержант в военной форме.
     Безруков. Познакомься, Леша, с новой хозяйкой. Ее зовут Лида.
     Сержант  вскочил  и  щелкнул  каблуками.  Сержант.  Добро пожаловать  в
"Ласточкино гнездо". Успеха вам!
     Безруков.  Теперь,  Лида,  посмотри,  как это все  будет  выглядеть  на
экране. Смотри сюда.
     Лидия  приникла  глазом  к  окуляру,  и  перед  нею предстала  тахта  и
персидский ковер на  стене. Сержант повернул рычажки  и освещение усилилось,
сначала с  одной  стороны, потом-с  другой. Затем камера наехала  крупно  на
изголовье  и  стала  шарить по  всей  тахте,  увеличивая все  до  мельчайших
подробностей.
     Безруков. План сверху.
     Лидия теперь видит тахту сверху.
     Безруков.   Пойдем,   милая.  Надеюсь,   твое   любопытство   полностью
удовлетворено.
     Лидия.  Последний  вопрос.   Когда  я  буду  в  постели   одна,  Лешино
присутствие за стеной обязательно?
     Безруков.   Такова  инструкция.   Круглосуточное   дежурство.  Дежурные
меняются каждые четыре  часа.  Они тебя не будут  тревожить. А что  касается
голого женского тела, то, смею тебя уверить, они тут такого нагляделись, что
их сразу начинает тошнить, стоит только снять обувь перед объективом.
     Лидия и Безруков прошли через кухню и сели на тахту.
     Лидия. Тут найдется что-нибудь выпить? Мне необходимо.
     Безруков принес из бара несколько бутылок, откупорил.
     Лидия. Лейте побольше! И знаете, что, Безруков? Оставайтесь ночевать...
со мной.
     Безруков. Это как понимать? Боишься остаться наедине с Лешей?
     Лидия  (похлопывая ладонью  по  тахте). Здесь мне  предстоит соблазнить
британского атташе, а я, провинциальная девушка, могу опростоволоситься и
     опозорить наши славные органы. Вы  же - мужчина  бывалый. Порепетируйте
со  мной. Вместе освоим поле будущей битвы.  А? Шеф? Или  вас  тоже  Леша за
стенкой смущает?
     Безруков  какое-то  время сидел  задумавшись,  потом  стал  развязывать
галстук.
     Безруков. Эй, Леша! Ты слышишь меня? Поезжай  домой. Я  тебя освобождаю
от дежурства.
16. Интерьер. Зал заседаний студии. День.
     За  тем  же столом, с  двумя  флажками, советским  и  британским,  идет
горячая  перепалка обеих сторон. Пепельницы переполнены окурками.  Бутылки с
минеральной водой осушены до дна.
     Безруко  в.  Я,  как  автор  сценария,  категорически  возражаю  против
дополнительных эпизодов, предложенных британской стороной. На сценарии стоит
мое имя, которое до сих  пор пользовалось уважением, и я вынужден буду снять
его с титров, если британские предложения будут приняты.
     Английский р е ж и с с е р. Но это звучит уже ультиматумом.
     Представитель министерства. Ультиматум  не ультиматум,  но  мы со своих
позиций не сойдем. Английский режиссер. А почему вы пола-
     гаете,  что мы  все время будем уступать? Какое же  это  к черту равное
партнерство?  Это  -  игра  в  поддавки,  к  которой  вы принудили  западные
правительства в  сфере политики, но  так они, политики, и пусть уступают вам
бесконечно...  пока  не  очутятся в  пропасти.  Я же - деятель  искусства  и
намерен отстаивать свои принципы.
     Безруков.  Прошу  слова.  Следовательно,  если я вас  правильно  понял,
порнография, грязный секс - это и есть ваши принципы,  за которые  вы готовы
стоять насмерть.
     Британский  продюсер.  Позвольте,   позвольте,   господа.  Порнография,
грязный  секс...  Слова,  слова.  Никакой  порнографии  мы  в этот  фильм не
протаскиваем. Красивое обнаженное тело  - что  может быть прекрасней? Это  -
гимн красоте человека, и еще в Древней Греции...
     Представитель  министерства.ВДревней  Греции  не  было  кино  -  самого
массового из искусств.
     Британский продюсер. Наконец,  кино - это коммерция. Я вложил  изрядную
сумму и хотел бы вернуть ее хотя  бы без убытка. Я уже не  говорю о прибыли.
Без секса современный зритель не ест кино. И залы будут блистательно пусты.
     Представитель министерства. Это ваш зритель. А  наш, советский, зритель
за версту обойдет
     кинотеатр, где подобную гадость покажут.
     Безруков. И не только в этом дело. Я не  хочу насиловать  правду жизни.
Наша советская девушка стыдлива, скромна, застенчива. Она даже перед любимым
не обнажится при свете.
     Британский режис