триевна?
     -  Нет, Алеша, честно вам  скажу,  такие  молодые,  красивые,  наверное
студентки даже.
     Ноу уан вил би уотчин аз!
     Когда  в зале  зажегся  верхний  свет,  мгновенная  химическая  реакция
освободила сортирные миазмы  и  никотиновую  кислоту бычков.  Всех  окружили
окна,  занавешанные  линялыми  портьерами,  давно  некрашенные   стены,  пол
оказался  по-вокзальному  несвеж.  Да,  фотография, конечно,  не заслуживала
столь долгой экспозиции.
     - И все равно чудесный вечер!
     - Ну, кто  бы мог подумать, что буквально у нас под носом такое славное
кафе.
     -  Замечательно, согласна, только теперь  давайте  поторопимся, Андрей,
наверное, уже полчаса нас всех в машине ждет.
     Шум отодвигаемых стульев похож на взвод курков целым полком.
     - Что-то случилось у вас, Алеша?
     - Нет, ничего, идите, шнурок порвался, сейчас догоню.
     Она стоит у букв М и Ж. Ее компания никак не может расплатиться.
     - Светка, у тебя пятерка есть?
     Вот  этот, получается, чтож очень миленький питекантроп.  Так,  значит,
Света.
     - Света, слушай меня внимательно. Все  очень просто, пусть ищут мелочь,
точность похвальна  и  поощрения заслуживает,  поэтому сейчас  ты выйдешь на
улицу,  дорогу перебежишь, до края дома дошагаешь и  в  подворотню улизнешь.
Запомнила, перепутать невозможно - все в  единственном экземпляре и улица, и
дом, и подворотня.
     Ночь город накрыла синим колпаком фокусника, расцвеченного блестками.

     - Татьяна Дмитриевна, здравствуйте, Андрей, вы поезжайте, а я, пожалуй,
к тетке загляну,  вторую  неделю обещаю...  да,  здесь  буквально  за углом.
Спасибо... конечно... вечер сказочный.
     В темном дворе  машины, как  собаки,  молча обнюхивают друг  друга, над
головой  птичий шорох  небесной сыроварни, связка  офисных ключей в  кармане
похожа на разбитый перочинный ножик.
     Шаги.
     У приключенья неистребимый, детский запах жимолости.

           1997-1998