в огороде или
теплице,  то  есть  приручен и  одомашнен.  Вот  гриб, у  которого репутация
наиболее расходится  с  его  действительными качествами.  Конечно,  в  любом
европейском  ресторане  вы  можете потребовать  себе  блюдо с шампиньонами и
тотчас  можете   убедиться,  что  всякое   блюдо,   в  котором  присутствуют
шампиньоны, стоит гораздо дороже, чем  такое  же  блюдо без их  присутствия.
Конечно, и в магазинах изредка торгуют свежими шампиньонами - полтора  рубля
килограмм.  Но стоит отъехать подальше от  города, в  деревню, и вы  удивите
местных жителей,  если начнете  собирать эти крепкие белого цвета грибы, "на
перегнойной  почве,  навозе,  на мусорных  кучах,  в огородах близ жилищ, на
лугах, на выгонах".
     Вероятно,  именно  тяга   шампиньона   к  навозу   и   мусорным   кучам
способствовала   созданию   репутации  шампиньона,   как   гриба  нечистого,
непорядочного, короче говоря, гриба поганого.
     Но не везде,  впрочем,  так. В  селе  Монастырском,  близ  Саратова,  о
котором я только что сказал, шампиньоны берут, называя их белыми грибами. Из
них  там  варят  суп.  И нам тоже хозяйка, где мы жили,  варила  похлебку из
грибов.  Она  мелко  резала  их,  добавляла  картошки и луку. Еда получалась
густая  и ароматная. Славится  рыбачья уха, но если  быть справедливым,  то,
пожалуй, суп из свежих шампиньонов не хуже никакой, даже тройной ухи.
     А  вот  указание в  книге  "Грибная быль":  "Целое поколение ростовских
огородников  Грачевых занималось  выращиванием шампиньонов в дореволюционное
время, как очень доходной культурой". Можно представить,  как  разрослось бы
теперь, 1966 году, хозяйство Грачевых и сколько шампиньонов, выращенных ими,
было  бы  в  магазинах  Москвы.  Надо   полагать,   что  сами  Грачевы  были
впоследствии наказаны  за свою  инициативу,  но  если  и нет,  то  все равно
никакого грибного шампиньонного дела под Ростовом сейчас не ведется.
     (Вопрос   о  разведении  грибов  все-таки   остается  неясным.  Аксаков
вспоминает,  что  он высыпал каждый раз обрезки рыжиков  под старую ель  и в
конце концов  под елью  начали разводиться рыжики. В настольном календаре за
1903 год, весьма поучительном во всех отношениях, как мне подсказывает  одни
из читателей, говорится,  что белые грибы можно  выращивать на грядках.  Для
этого взять  зрелые белые грибы, положить в ведро с водой и спустя несколько
дней полить этой водой грядки. И вырастут будто бы белые грибы.
     Другой читатель прислал мне вырезку из  газеты "Красная искра", которая
выходит  в  городе Боровичи Новгородской  области.  Статья подписана  М.  И.
Лаврентьевым,  мастером  зеленого  строительства  и садоводства  из  совхоза
"Красный пограничник"  Псковской области. Называется статья "Как я выращиваю
грибы". Вот эта небольшая статья от слова до слова.
     "Представьте себе, что у вас в саду или на огороде  растут такие ценные
грибы,  как белые и рыжики!.. Ведь это вполне возможно, стоит только создать
необходимые условия для их произрастания. Белый гриб (боровик) растет  как в
хвойных, так и в лиственных лесах. Он любит сухие светлые места, поэтому его
можно разводить в междурядьях сада и в огороде.
     В 1957  году возле дома  я заложил участок  площадью  12 кв. метров под
посадку белых грибов. На эту площадку я уложил свежий конский навоз слоем 12
- 15  см. Затем  приготовил смесь,  состоящую  из 4 частей дерновой земли, 3
частей прелых  листьев,  2  частей гнилого  дерева и 1  части  глины (нельзя
употреблять  только  лист и  ствол  или  корень  ивы,  так как они  содержат
дубильные   вещества).   После   тщательного   перелопачивания   эта   смесь
укладывается на навоз. Перед посадкой смесь хорошо уплотняется.
     Есть несколько способов посадки грибов. В одном случае берутся  в  лесу
грибы  с частью земли, на которой они  произрастали, и мицелии переносятся в
лунки.  Посев покрывается  перепревшими  листьями слоем 2 см. Через 35 суток
появляются зародыши грибов.  Тогда  листья надо  осторожно снять. Если стоит
сухая погода - следует произвести умеренный полив подогретой водой.
     Время  посева  - вторая половина июля.  Урожай можно собирать  в  конце
августа. При таком способе посадки грибницы я собирал по 27 белых грибов с 1
кв. м.
     Второй  способ  состоит  в  посеве спорами.  Для этого  я  брал  шляпку
созревшего гриба, клал  нижней частью на  лист чистой  бумаги, помещал их на
подоконнике. Через сутки на бумаге появлялась тончайшая бурая пыльца, споры.
Их  я осторожно  переносил на  площадку.  Одновременно  испытывал  и  другой
вариант этого  приема. Он заключался в том, что  две шляпки старого дряблого
гриба  опускались  в  садовую  лейку  с водой.  Через  несколько суток  гриб
растворялся, и  этой  водой  я  умеренно  поливал  грибницу.  Таким способом
достигался равномерный посев. Всходы  грибов оказались  дружными, ровными. С
одного кв. м. я собрал по 57 белых грибов первого сорта.
     Подготовленная  площадка-грибница  пригодна к  использованию  несколько
лет. Ежегодный посев спор в мокром виде дает обильный урожай грибов.
     Примерно таким же способом  культивируются  рыжики.  В  период грибного
сезона   собирается  мицелия  гриба  в   той  части  земли,  на  которой  он
произрастал. После удаления  мусора мицелия укладывается в ящик и хранится в
сухом прохладном помещении до весны, когда производится посев в почву, как и
белых грибов".)
     Что касается нашего села и наших мест, то у нас не только разводить, но
и брать шампиньоны  было  не принято. Поэтому, когда я стал  собирать их,  у
меня возникало даже чувство неловкости перед земляками, будто я их  в чем-то
обманываю либо обираю. Где-то я читал, как ловкие люди,  приехав на островок
среди  океана, внушили местным жителям, что  серебро  дороже, чем  золото, а
медь  еще  дороже,  чем  серебро.  Я,  правда,  ничего не внушал.  Напротив,
показывал пример.  Но  пример  оказался  не заразительным  и до сих  пор  не
действует.  В  последний  раз  тракторист  даже  остановил  трактор и  долго
наблюдал, как  я, испорченный городом чудак,  собираю белые поганки на месте
прошлогодних картофельных буртов и силосных ям.
     Такое отношение местных жителей к шампиньонам делает меня  монополистом
на шампиньоны по всей округе.
     Однажды мы  с женой пошли зачем-то в Черкутино. Это село отстоит от нас
на четыре километра. По  дороге от нашего  села до Черкутина то и дело ходят
люди, ездят на лошадях, на велосипедах, на автомобилях. Это самая оживленная
наша дорога.
     Мы вышли на нее под вечер. Значит,  все, кому нужно было по этой дороге
пройти, уже прошли. И вот мы увидели, что вдоль всей дороги, и по обочинам и
прямо в колеях (в последнем случае раздавленные), растут молодые, прекрасные
шампиньоны. Они росли  на  глазах, под  ногами,  нужно было бы  обходить их,
чтобы не наступить и не раздавить. И все же не было на всей дороге ни одного
гриба, сорванного руками человека.
     У  меня на  ремне  оказался ножишко,  и мы начали резать. Мы складывали
грибы в кучки  и продвигались дальше. Никакой  посуды, хотя  бы и авоськи, у
нас  не было. Тогда  мы уложили все собранные нами грибы на плащ, взяли этот
плащ за углы  и с  трудом  понесли домой.  Нести  было  его  трудно  по двум
причинам. Во-первых-тяжесть, Грибов оказалось не меньше пуда. Во-вторых,  их
было так  много, что они все время  норовили сыпаться  из плаща, несмотря на
то, что плащ глубоко прогнулся.
     Подобно валую, шампиньоны, будучи молодыми, похожи на шарики, кругляши,
то есть  края шляпки  у них  загнуты и  плотно охватывают ножку. В это время
пластинки  шампиньона нежно-розового,  но  явственно  розового цвета.  И это
большое благо, потому  что благодаря  этому ни за что и никогда  не спутаешь
шампиньоны  с  другим  грибом,  который может оказаться  ядовитым.  Не  надо
забывать, что есть ложный  шампиньон, и это ни больше ни меньше, как бледная
поганка.
     С возрастом края шляпки распрямляются,  и гриб из кругляша превращается
в  зонтик.  Пластинки  некоторое  время  остаются  розовыми  даже  у  вполне
развернувшихся шляпок, а  потом  чернеют  и  делаются абсолютно черными, как
сажа. И у молодых и у старых грибов легко сдирается верхняя кожица,  поэтому
шампиньоны нужно чистить, тем более что растут они всегда поближе к навозу.
     Что  касается  вкуса шампиньона, то  надо сказать следующее:  как белый
гриб не имеет себе равных в  сушеном виде, точно так же шампиньон по праву и
прочно  держит первое место на  сковороде. Ни один гриб, будучи поджаренным,
не  сравнится  но  нежности вкуса  и  по  аромату  с жареным  шампиньоном. В
ресторанах шампиньоны готовят и подают обыкновенно в сметане, изрезанными на
ломтики,  либо,  напротив,  поджаренными в масле  кругляшами  не потерявшими
своей формы. Но я  думаю, что как бы  вы ни искрошили шампиньоны, в какую бы
бесформенную массу при жаренье их ни превратили, вкус их все равно останется
великолепным. Правда, если жарить "пожилые" грибы с уже черными пластинками,
то кушанье выглядит не очень красиво,  черновато, но это не должно  смущать.
Вкус и аромат искупят все.
     Придя домой с обильной добычей шампиньонов, нужно первым делом отделить
самые молоденькие от молодых,
     а молодые,  в  свою очередь, от  старых. Совсем молоденькие,  "орешки",
лучше всего замариновать,  молодые можно  изжарить,  положить  в  стеклянные
банки и залить топленым маслом. Таким образом, вы можете оказаться с запасом
первосортных  свежих грибов на  всю зиму. Старые...  все  зависит  от  того,
сколько их, можно тоже  пережарить в  запас, и это будет ваш второй сорт,  а
можно  высушить,  чтобы потом  добавлять  для  букета,  смешивая  с  другими
грибами, приготовляя грибную икру.
     В этом году я нашел новое место, где и собирал шампиньоны. Километрах в
трех  от  нашего  села  когда-то был  хутор.  Крестьянская  семья,  согласно
столыпинской  реформе,  взяла  себе отруб-несколько десятин  земли  и начала
хозяйствовать.  Вероятно,  теперь  это  могло  быть   превосходное   крепкое
хозяйство. Не так давно  ко мне  пришел один  москвич-пенсионер. Он собирает
разные исторические  сведения о нашей  Владимирской  земле  и уже  насобирал
интересного и от времени  польского нашествия, и от времени  революции, и от
времени  крестьянских восстаний в  годы между революцией и коллективизацией.
Все он  собирает  тщательно и  хочет написать  даже вроде истории,  не то  о
становлении  Советской  власти  в  наших  местах,  не  то  историю партийных
организаций.
     Он-то,  этот человек, оказался  сыном  того  крестьянина,  который  был
хозяином хутора. Он  подтвердил  мне, что  теперь  это,  вероятно,  было  бы
большое  и  крепкое хозяйство, но все  они,  то  есть он  сам и  его братья,
разъехались  в  разные стороны, а  на месте  хутора - дома, двора,  сараев и
амбаров-теперь  остался  один  только ряд  дубов. Его отец  посадил  молодые
дубки, вытянув  их в цепочку.  Они  взялись,  возмужали,  выросли  и  теперь
участвуют  в создании пейзажа,  их  видно даже из нашего села. По непонятной
случайности их до сих пор не срубили.
     Когда он мне рассказал про свой хутор (были еще и другие  подробности),
я  решил  съездить на  место  прежнего хозяйствования  русского крестьянина,
посмотреть поближе дубки  и само  место и вдруг напал на невероятные россыпи
шампиньонов. Видимо, земля  на  месте хутора сильно  перемешана с навозом, в
том числе  и с  конским, потому что  было  у хуторянина несколько  лошадей и
несколько  коров.  Был и огород, который унавоживали, был и двор,  где навоз
лежал кучами, был сарай,  на месте которого перегнила сенная труха, и вот на
столь  унавоженной почве  теперь  высыпали бесчисленные шампиньоны,  Я  брал
только молодые и все равно не мог собрать всего урожая.
     Теперь я должен  рассказать совершенно фантастический случай, связанный
с шампиньонами. Если бы существовала грибная цивилизация, если бы грибы вели
свою  историю,  отмечали  бы   наиболее  выдающиеся   грибные  личности,  то
несомненно  был  бы воздвигнут памятник трем шампиньонам, выросшим в  городе
Москве в 1956 году. Могли бы даже  и люди воздать должное этим  шампиньонам,
если не памятником среди столицы, то  запечатленностью в сердцах  и  памяти.
Потому что вот пример, на котором можно учиться.
     Событие состояло в том, что осенью 1956 года, на  тридцать девятом году
Советской власти, на Манежной площади, в трех  шагах  от  стены  Манежа, три
шампиньона пробили  из-под земли асфальт, толщиной  в несколько сантиметров,
разворотили его, как взрывом, и вышли на свет божий.
     Конечно, почва около Манежа под  мертвым асфальтом  унавожена в течение
веков:  ведь  в  Манеже  держали  лошадей.  Но  какова  сила  жизни,  каково
стремление кверху, к свету и солнцу, к воздуху, на свободу!
     Спрашивается:  почему  же они не  могли  совершить свой  подвиг раньше?
Можно ответить, что в этот год создались благоприятные условия,  может быть,
в какую-нибудь трещинку просочилась вода. Но можно ответить  и  так:  копили
силы.
     Как бы то ни  было, когда в каком-нибудь деле становится очень трудно и
кажется,  что не  поднимешь,  не  сдвинешь  с  места,  и полная, бесконечная
безнадежность, я вспоминаю  о  трех  нежных,  мягких,  ранимых  шампиньонах,
разворотивших, словно граната,  бесчувственный мертвый  асфальт,  который не
сразу  поддается  даже отбойному  молотку. Воистину эти три  гриба заслужили
памятник!
     ("Однажды мы были очевидцами колоссальной силы того же шампиньона. Дело
было  в 1963 году, примерно в  конце  августа. После работы я и жена  решили
пойти в кино.  Взяв билеты примерно за  час до начала  сеанса, мы  пошли  по
улице, как говорят, подышать свежим воздухом. Проходя мимо одного  из домов,
мы  обратили  внимание, что примерно  на высоту 10-15 сантиметров приподнята
большая плита асфальта.  Я шутя сказал жене:  "Смотри,  вот где куча печериц
(так  у  нас  на Украине  называют шампиньоны)". Своим  словам  я  не придал
серьезного  значения. Но  жена,  подойдя,  нагнулась и посмотрела под  плиту
асфальта.  Видя, что выражение ее лица меняется, я также решил взглянуть под
плиту.  Картина  была  потрясающая.  Действительно,  куча  печериц  дружными
усилиями сорвала с  места  кусок тротуара  и приподняла  его.  Мы с женой  с
трудом  (!) перевернули  плиту асфальта,  и наши глаза  разбежались.  Короче
говоря, с  собой в кино в срочно купленной "Экономической  газете"  мы несли
килограмма 3-3,5 шампиньонов, причем  один из них имел шляпку около двадцати
сантиметров в  диаметре и ножку  в руку толщиной. Этот  гриб  и его собратья
были  перекручены  от  невероятных усилий, имели выступы  и  наросты, однако
выглядели молодцами".)


8

     На  сорок  первом году своей  жизни я решил ликвидировать большое белое
пятно в  своей биографии  -  поохотиться  за сморчками. В самом  деле, каких
только я не собирал грибов, в каком только виде я их не пробовал! Но  всегда
висел на душе тяжелый груз, постоянно точила одна и та же мысль-сморчки.
     Ведь  как мудро устроено  в природе. Только что сошел  снег. До  первых
июньских  колосовиков,  до  основных августовских  россыпей,  до  хрустящего
осеннего рыжика  так далеко, еще невозможно помыслить,  и вдруг оказывается,
что и теперь, ранней весной, вырастают прекрасные грибы.
     Грибные подснежники!  Как-то  даже не  верится.  Зарождаясь  в  ледяной
весенней земле, сморчки будут нести эстафету по апрелю и маю, чтобы передать
ее беленьким дождевикам, бархатным подосиновикам, дружным ранним маслятам.
     У нас в селе,  насколько я помню, никто никогда не собирал сморчков. То
ли  непривычно ходить в  лес  сразу  после снега, то ли потому,  что сморчок
редок,  и коротко его время, и нужно ловить заветный час, охотников почти не
встречается.  Но  тот,  кто  собирает,  постоянен в  своей  привязанности  к
сморчкам и ждет апреля с большим нетерпением. У нас таким любителем сморчков
был покойный Андрей  Михайлович Симеонов, высокий  сутулый  старик с  рыжими
усами. Я был еще маленький, сам не видел, но слышал  много разговоров о том,
что Андрей Михайлович считает сморчок самым наипервейшим грибом. Наверно, он
знал сморчковые места, мог бы подсказать, если бы я позаботился пораньше.
     Сморчок для меня нечто таинственное. Подозреваю,  что этот гриб, так же
как папоротник  или хвощ,  - пережиток, остаток иных  эпох,  иного состояния
земли. Недаром он растет одновременно с цветением волчьего лыка, реликтового
ископаемого кустарничка.
     Легко   представить  себе   среди   гигантских  полупрозрачных   хвощей
студенистые ноздреватые башенки,  странные бугристые образования. Впрочем, я
никогда  не  видел сморчков, так что представить  их мне в любом  виде  было
нелегко. Один раз, несколько лет назад, во время бездумной прогулки но лесу,
попалось   под   палку   нечто   студенистое,   какая-то  набрякшая   водой,
синевато-серая дрожалка.  Я  сшиб  ее  палкой  и пошел  дальше.  Шагов через
двадцать меня осенила догадка: наверно, это и  был сморчок. С тех пор ничего
похожего не попадалось мне больше  на глаза. Идти  же нарочно по сморчки все
как-то не мог собраться с духом.
     Моя жена чрезвычайно мнительна по отношению к грибам. Когда она училась
в медицинском  институте, им читали лекции по гигиене  питания.  Почему-то у
нее  в памяти после этих  лекций осталось впечатление об  ужасной коварности
этих  грибов. Правда, что  бледная поганка  коварна.  Съев бледную  поганку,
человек  в течение многих часов не  чувствует никаких  признаков отравления.
Потом начинает  умирать. И никакие лекарства тогда уж не помогают. Но нельзя
же зловещие  качества бледной  поганки переносить  на все  остальные  грибы.
Как-то в разговоре, не помню по какому поводу, я упомянул о сморчках. Тут же
мне  было сказано, что  никогда в нашем  доме не должно  появиться ни одного
сморчка, что  этот гриб смертельно  опасен и  только  очень опытные охотники
могут позволить себе охотиться за сморчками.
     - Да ведь все говорят: сморчки, сморчки -  вкусный гриб, значит,  едят,
пробуют. В чем же дело?
     - Дело  в том,  что  рядом со  сморчками  растут  строчки,  которые  не
отличишь от  сморчков неопытным глазом. А они-то, строчки,  и  таят  в  себе
ужасную   мучительную  смерть.  -  Тут  же  по-медицински   назван  был  яд,
отравляющий организм, гельвеловая  будто бы кислота, а также первые признаки
отравления. Сухость во рту, перерождение печени, паралич и так далее.
     Я  усомнился.  Мне хотелось заступиться  за  невиданные  мною  пока еще
сморчки, и  я полез  в книжку-определитель.  Готовясь посрамить  медицину, я
начал  перелистывать страницы и споткнулся о примечание,  набранное, правда,
мелким  шрифтом,  но  тем не  менее:  "Все виды  сморчковых грибов  в свежем
состоянии подозрительны  в  отношении их ядовитости.  Вследствие этого перед
приготовлением пищи рекомендуется разрезать их на части и опустить минут  на
пять-семь в  кипящую воду или облить кипятком и  дать  постоять под  крышкой
минут  десять. После  этого грибы вынимают, отжимают и далее  поступают  как
обычно. Воду же, содержащую в себе растворенное  ядовитое вещество, выливают
прочь.  После   такой   обработки  сморчковые   многими   считаются   вполне
безвредными..." Тут  я поднял было торжествующий взгляд на  свою оппонентку.
Но  торжество мое  длилось недолго. Дальше в  книжке  было написано: "Однако
этот вопрос  окончательно еще  не  решен. Особенно в отношении пользующегося
наиболее  дурной  славой   строчка  обыкновенного,  который  нами   здесь  и
указывается как в числе съедобных, так и ядовитых .."
     Крыть  было нечем, остался только один аргумент -  опыт. На него-то я и
рассчитывал.
     Весна в  этом году развивалась необыкновенным  образом.  Мы  выезжаем в
деревню в последних числах  марта, чтобы успеть проскочить по зимнему пути и
застать всю весну, начиная с капелей, через полное таяние снегов до цветения