т, наш  Ии-
нума признает только карандаши с кошечками и собачками. Как-то раз приг-
ласил муж Иинуму выпить. Посидели, расслабились, мой и  спрашивает:  "Не
хочешь, конечно, не говори, но все-таки любопытно, чем тебя казенные ка-
рандаши не устраивают?" Ну, Иинума и признался. "Только,  говорит,  уго-
вор: никому не рассказывайте". Оказывается, сидела  с  ним  за  соседним
столом одна сотрудница, звать Мисако Канэда, так у нее была дурная  при-
вычка - как задумается, начинает карандаш грызть. Причем от рассеянности
хватает карандаши откуда придется, в том числе и с  соседних  столов.  А
потом возвращает весь изгрызенный, а не изгрызенный, так обслюнявленный.
Вот Иинума и обзавелся собственным пеналом. Муж решил пошутить. "Так это
ж здорово, говорит, если твой карандаш во рту у девушки побывал. Она его
и полизала, и пососала, а?" Тут Иинума весь набычился, напряженный стал,
и мой понял, что такие шутки ему не по нраву.  Тогда  попробовал  с  ним
по-другому поговорить, серьезно. "Нельзя таким чувствительным быть,  го-
ворит. Нервы закаляй, а то пропадешь". Иинума в ответ: "Ваша правда".  И
перестал с пеналом ходить. После этого муж его еще больше полюбил -  как
же, совета послушался, приятно. Потом было еще много всяких таких  исто-
рий. Например, завелась у Иинумы странная привычка -  сидит  на  рабочем
месте и все на стуле задом ерзает: туда-сюда, туда-сюда. Все  перегляды-
ваются, хихикают. Мой отвел Иинуму в сторону, говорит: "У меня, говорит,
тоже приступы геморроя бывают. Хочешь, мол,  врача  хорошего  порекомен-
дую". А Иинума ему: "Да нет, у меня не геморрой. Кожа у меня очень  неж-
ная. Как сяду в здешнем туалете на унитаз, так  потом  прыщи  высыпают".
Муж пришел домой, советуется со мной - как быть. Ну, я ему и  присовето-
вала. Продаются такие одноразовые пластиковые сиденья для  унитаза,  раз
попользовался -  выкинул.  Муж  сказал  Иинуме,  тот  обрадовался,  стал
пользоваться. "Ваша правда", - говорит.
   А четыре года назад Иинума женился. На девушке из  их  отдела,  такая
Есико там работала. Худенькая, голосок  тихонький,  на  лисичку  похожа.
Только школу кончила, на четыре года младше Иинумы. Орита-сан обрадовал-
ся, думал - идеальная невеста для парня. Он ведь робкий, а  такую  кроху
бояться не будет. Потом муж видит - невеста ходит довольная, счастливая,
а жених какой-то кислый, нерадостный. Подумал, уж не подловила ли  Есико
парня, не заставила ли жениться силком. Может, он кого-то другого любит.
Поговорил с ним начистоту - но деликатно так, не в лоб. Да нет, вроде бы
все нормально. Ладно, сыграли свадьбу. Пожили они с годик, проблем  осо-
бых не было, а потом Иинума вдруг раз - и исчез. Ни  жене  ни  слова  не
сказал, ни на работе. Как в воду канул.
   А в тот год у них в отделе работы было невпроворот. Не  было  у  мужа
времени с Иинумой по душам поговорить, расспросить, как  семейная  жизнь
складывается. То есть они, конечно, выпивали вместе, но  все  как-то  на
бегу, да и потом Иинума в основном отмалчивался. Один только раз о Есико
разговор зашел. Мой спросил: "Ну как, хорошая жена из Есико получилась?"
Иинума помялся и вдруг говорит: "Тут как-то прихожу домой, а моя  зубная
щетка вся  на  мелкие  кусочки  переломана.  Есико,  она  маленькая,  но
сильная". Муж слегка опешил, а говорить что-то надо.  "Хорошо,  говорит,
что сильная". Иинума голову повесил, помолчал, потом  спрашивает:  "Ори-
та-сан, вы жирный бульон любите? Я терпеть не могу". Муж  не  понял:  "А
она все время варит? - спрашивает. - Ну скажи ей, что не  любишь,  да  и
дело с концом. Тоже мне повод для страданий". "Нет, говорит,  не  варит.
Но..." - И молчит. Муж сидит, ждет, что дальше  будет.  А  Иинума  реши-
тельно так: "Но от нее все время пахнет жирным бульоном. А я вообще  ни-
каких запахов не выношу. И жить с другим  живым  существом  в  маленькой
квартире для меня мука. Не могу я спать, если  рядом  есть  кто-то  еще,
будь то хоть морская свинка. Лежит, дышит. Ритм дыхания не такой, как  у
меня. Я от этого задыхаться начинаю".
 
   Дослушав до этого места, Мицуко успокоилась: не Таро. Ее Таро, наобо-
рот, так обожает запахи, что жить без  них  не  может.  А  успокоившись,
дальше слушать не стала.
   - Ладно, пусть Есико-сан приходит, когда хочет. Пусть  посмотрит,  ее
это муж или нет.
   Тогда занервничала Орита-сан, сраженная подобным безразличием, и  за-
бормотала, что немедленно, сию же минуту позвонит Есико.
   Так и сделала. Сообщила потрясающую новость, объяснила, как добраться
до дома Китамуры-сэнсэй, однако Есико восприняла известие  на  удивление
хладнокровно. Да и вопросы задавала какие-то необязательные:
   - Надо ведь, наверно, что-то в дом принести? Не с пустыми же руками в
гости идти... Как думаете, может, фрукты?
   В общем, разочаровали они обе доброжелательницу, не такой  она  ждала
реакции.
 
   Есико явилась к учительнице с визитом в самом  конце  августа.  Вечер
выдался душный, пасмурный, небо так набухло влагой, того и гляди лопнет.
Где-то вдалеке зычно откашлялся лев - это рокотнул гром.  В  сгущающихся
сумерках через пролом в заборе юркнула худенькая фигурка, лица  было  не
разглядеть - только вспыхнули два глаза. В первый момент Мицуко подумала
- мальчишка. Но фигурка приблизилась к крыльцу и  оказалась  молоденькой
женщиной. Женщина покосилась в угол двора, туда, где сидел и смотрел  на
небо неподвижный Таро, потом перевела взгляд на Мицуко и представилась:
   - Я - Есико.
   Мицуко всполошилась, стала звать гостью в дом, а тут как раз и первые
каплищи подоспели. Таро неторопливо поднялся и тоже направился  к  дому.
На Есико взглянул мимоходом, интереса не  выразил.  Мицуко  успокоилась.
Какой еще Иинума? Подала чаю.
   Есико смотрела только на хозяйку, на Таро - ноль внимания. Он ушел  в
комнату, закрыл за собой дверь. А на улице творилось такое,  что  Мицуко
решила закрыть окна. Только хотела встать, а Есико на нее  как  кинется,
как схватит за обе ноги, как дернет! И сила у нее просто какая-то  нече-
ловеческая. Бухнулась Мицуко на пол, лежит, на Есико смотрит. А глаза  у
Есико круглые, точь-в-точь такие же, как у Таро.
   Гостья уселась на поверженную Мицуко сверху, содрала  с  нее  шарфик,
обнажила засосы на шее, понюхала их и строго так спрашивает:
   - Телеграмму получали?
   Мицуко только виновато головой покачала, совсем у нее  в  голове  все
перепуталось. Тогда Есико встала, достала из сумочки  визитную  карточку
голубого цвета.
   - Завтра жду вас у себя. Вот адрес.
   Сказано это было таким величественным тоном, что у Мицуко не  хватило
духу ответить отказом. Посмотрела она в окно: терраса вся мокрая, с неба
по-прежнему хлещет, но тучи чуть раздвинулись, выглянуло вечернее солнце
и обеспечило дождю эффектную подсветку. Оглянулась на гостью - а  той  и
след простыл.
   Тело у Мицуко было как не свое. Еле доковыляла до  соседней  комнаты,
решила посмотреть, чем там Таро занимается. Открыла дверь  -  нет  Таро.
Ушел.
 
   Назавтра отправилась Мицуко с ответным визитом. Жила Есико  в  районе
многоэтажек, как две капли воды похожем на Северный район, только  стены
у домов здесь были выкрашены в розовый цвет. Нашла дом номер 1746,  под-
нялась на нужный этаж, увидела длинный ряд одинаковых дверей. Позвонила.
   Сегодняшняя Есико была совсем не похожа на вчерашнюю:  глаза  спокой-
ные, совсем не блестят - в общем, женщина как женщина. Мицуко ее  ничуть
не испугалась, вошла внутрь, огляделась по сторонам.  В  квартире  пахло
жирным бульоном. Больше, пожалуй, ничего примечательного - разве что  на
комоде лежали соломенные жгуты, из каких плетут  украшения.  Пока  Есико
говорила, Мицуко все смотрела на эти жгуты.
   А сказала Есико вот что. Мужчина, которого она вчера  видела,  -  вне
всякого сомнения, ее беглый муж.  Однако  добрейшая  Орита-сан  изложила
факты не совсем верно. Да, Таро исчез три года назад, но отнюдь не бесс-
ледно - его периодически видели то в одном месте, то в другом, а недавно
Есико узнала, что у Таро есть приятель, с которым  они  развлекаются  по
вечерам. Встретилась с этим самым приятелем (его зовут Тосио  Мацубара),
поговорила. Занятный такой человечек, незатейливый, но  симпатичный.  От
него Есико узнала, что у Таро есть женщина. Стала думать, как бы ей  эту
женщину найти, а тут как раз Орита-сан позвонила.
   Больше всего в этой истории Мицуко поразило имя приятеля. Тосио Мацу-
бара - это же отец той девочки, Фукико! Мать у  нее  несколько  лет  как
умерла, живут они вдвоем. Мицуко видела его, когда он  приходил  записы-
вать дочь на продленку. Коренастый такой, с плаксивой физиономией и  ше-
пелявый - спереди зуба не хватает. Во время  беседы  нервничал,  но  был
ужасно вежливый, все повторял, что полностью  доверяет  Китамуре-сэнсэй,
полностью. Мицуко растаяла, они разговорились, и выяснилось, что Мацуба-
ра-сан знает массу интересных вещей - и про жизнь крокодилов, и про уст-
ройство индонезийского жилища. Потом кто-то рассказывал, что человек  он
серьезный, работящий. Непохоже, чтобы такой "развлекался по вечерам".
   - Что значит "развлекаются по вечерам"? - не выдержала она. - С  жен-
щинами, что ли?
   - Нет, там женщин нет, - коротко ответила Есико.
   - Чем же они развлекаются?
   Но хозяйка лишь коротко хохотнула и больше на эту  тему  говорить  не
стала. Помолчала и сказала нечто странное:
   - Это уже не мой муж, не Таро Иинума.  Таро  был  нервный,  пугливый,
вздрагивал, когда до него дотронешься. Я бы, может, и сама с ним  разве-
лась, если бы не сбежал. А этот... Ну разве что чистюля. В  остальном  -
никакого сходства... Понимаете, незадолго до  исчезновения  произошел  с
ним один случай. Возможно, тогда-то с Таро  и  произошло  превращение...
Было время - я хотела начать все сначала, хотела, чтоб у нас с ним нала-
дилось. Решила - ни перед чем не остановлюсь. Записалась в кружок, нача-
ла тренироваться. Оказывается, так интересно! Я и про Таро  стала  забы-
вать.
   - Что за кружок? - спросила Мицуко. - Айкидо?
   Вместо ответа Есико молниеносным движением подхватила ее под мышки  и
усадила на стол. Мицуко забарахталась,  засучила  руками-ногами  и  пре-
больно стукнулась коленкой о стену. Тут Есико прилепилась спрутом к  за-
шибленной коленке и моментально высосала из нее боль.
   - Походила на тренировки и сама стала такая, как Таро, - похвасталась
она.
   Затем последовал рассказ о том дне, когда Таро Иинума  перестал  быть
самим собой. Мицуко сидела вся красная, потирала коленку и слушала.
 
                                Рассказ Есико 
   Три года назад вон там, где теперь корпуса, домов еще не было,  а  на
холме только-только построили новый ресторан. Как-то в воскресенье, бли-
же к вечеру, решили мы туда сходить. Посидели, выпили чаю, поели творож-
ного кекса. Взяли домой бифштексов с соусом,  идем  назад  по  тропинке.
Вокруг кусты, деревья. Вдруг слышим - странный такой звук, как будто мо-
тор заурчал. Оглянулись - никого. Пустырь, трубы какие-то лежат.  Ладно,
пошли дальше. Вышли на асфальтовую дорожку, идем полем. Справа и слева -
высокая трава. И снова непонятное урчание.
   - Что такое? - спрашиваю, а из зарослей одна за другой выскочили  со-
баки, и все здоровущие такие.
   Я сначала ни чуточки не испугалась. Смотри, говорю, они  без  ошейни-
ков, наверно беспризорные. И тут одна ка-ак кинется на Таро, и остальные
следом за ней. Он заорал, пакет с бифштексами отшвырнул в сторону, но за
пакетом только одна псина бросилась, а все прочие давай ему брюки  драть
и за ноги кусать! Таро кричит: "Ой! Караул! Грязные какие! Отстаньте!" Я
перепугалась, побежала за помощью. Позвонила из автомата в полицию, пока
приехали из санэпидемстанции с палками и  сетками,  пока  то,  пока  се,
прошло не так мало времени. Привожу я их на место - собак не видно, Таро
лежит на асфальте. Отвезли его в больницу, осмотрели - вроде ничего осо-
бенно ужасного: бешенства нет, только десятка полтора не очень  глубоких
укусов. Скоро он пришел в сознание,  я  успокоилась,  думала,  все  нор-
мально. А тут приезжает в больницу его бабушка -  на  такси  примчалась,
всех прочих родственников опередила. Глаза выпученные, причитает:  "Все,
пропал наш Таро, заколдовали его злые духи!" Потом  его  мать  приехала.
"Ты, говорит, бабушку не слушай. Она у нас отсталая, суеверная, а недав-
но еще в какую-то секту записалась. Такое несет - уму  непостижимо".  Но
мне все равно жутко стало. Растолкала мужа, кричу: "Ты что теперь,  сов-
сем психом станешь?" Он лежит, глазами хлопает и ни слова в  ответ.  Ну,
меня и понесло - нервы, напряжение, да и злости на него накопилось. "Что
молчишь? - кричу. - Оглох?" А он как воды в рот набрал. Меня прямо  зат-
рясло. Схватила чашку с чаем и в него запулила... В общем, вскоре  после
этого ушел он из дома. Но крутился все время где-то неподалеку, я на не-
го постоянно натыкалась - то возле станции, то в парке. И раз от разу он
все больше менялся: плечистый такой стал, глаза блестят,  движения  рез-
кие. Увижу его, окликну, глядь - а его уж и след простыл. Был - и  нету.
Позвонил Орита-сан, сказал: твой на работу не ходит,  не  случилось  ли,
мол, чего. Ну, я разревелась, говорю: "Пропал мой Таро.  Исчез  в  неиз-
вестном направлении". А разревелась не потому, что  муж  бросил,  просто
страшно стало. Сейчас, думаю, замучают расспросами, что, да чего, да по-
чему до сих пор в полицию не заявила. Решила дурочкой прикинуться, безу-
тешной женой, у которой от горя крыша поехала. На самом деле горя я  ни-
какого не чувствовала. Сначала безумно злилась на  Таро,  потом  зависть
меня обуяла. Ишь, думаю, какой он крепкий да гладкий  стал,  а  я  такая
слабая, хилая, несимпатичная... И решила я записаться в кружок.
 
   Ушла от нее Мицуко, так толком и не поняв, что за кружок такой и  что
имелось в виду под "вечерними развлечениями" Таро. Но на  своего  посто-
яльца с того дня она смотрела уже без прежнего трепета. Так ты,  думает,
раньше в фармацевтической компании работал. Ну-ну, думает.
   Сентябрь наступил, снова начались занятия. С обеда и до вечера у  Ми-
цуко полон дом ребятишек. Таро  в  классе  не  появлялся,  уходить  стал
раньше, возвращаться позже. Ее это устраивало. Неприятно как-то стало на
него при дневном свете смотреть. Ночью покувыркаться - еще куда ни  шло,
а в остальное время суток прямо глаза бы его не видели.
   Зато прониклась она какой-то странной симпатией к Фукико. До  каникул
Мицуко просто жалела бедняжку, не давала ее обижать, а теперь учительни-
цу будто прорвало: и волосы-то она девочке расчесывала, и ногти стригла,
и заставляла на час раньше приходить и уроки проверяла. А уж как пережи-
вала, что Фукико хуже других учится! Надо сказать, что  Фукико  все  эти
знаки внимания воспринимала настороженно. От приходов на час раньше  под
разными предлогами увиливала, а после занятий норовила побыстрее удрать,
чтоб Мицуко не подловила.
   Как-то раз учительница ее все-таки успела зацапать. Спрашивает:
   - Кто тебя ужином кормит?
   - Покупаю что-нибудь. Папа денег дает.
   - И что ты покупаешь? - не отставала Мицуко.
   - Ну, там чизбургер или кусочек жареного цыпленка...
   Мицуко так тяжело вздохнула, что девочке стало стыдно и она  заплака-
ла.
   - Вот что, - объявила Мицуко. - Теперь будешь ужинать у меня.
   Восторга Фукико не выразила, но и отказываться не стала. Ее так  раз-
везло, что она все плакала, плакала и никак не могла остановиться. Мицу-
ко достала платок, вытерла девочке зареванное лицо, и та вдруг  обмякла,
вся ершистость куда-то подевалась - ткнулась учительнице носом в грудь и
разрыдалась еще пуще.
   И ничего ужасного с Фукико от этого не случилось, хотя  папа  сколько
раз говорил, что от людей надо держаться подальше.  Но  Китамура-сэнсэй,
наверно, не такая, как другие, - она единственная, про кого папа ни разу
ничего плохого не сказал.
   В общем, отношения у Мицуко и Фукико наладились. Теперь девочка  при-
ходила каждый вечер, съедала приготовленный Таро ужин, потом  Таро  ухо-
дил, а она тихо сидела в комнате или играла во дворе (во все дни,  кроме
среды, потому что по средам в пансион приходили ее одноклассники). Минут
за пять до возвращения Таро девочка, словно повинуясь неведомому  сигна-
лу, вставала и уходила домой. Такой установился ритуал.
   От учительницы Фукико больше не бегала, но смотрела на нее без особо-
го обожания. Книжек, которые подсовывала ей Мицуко, не  читала,  стряпню
Таро ела как бы через силу - не признавала блюд, которые не политы  кет-
чупом или майонезом. Зато почему-то любила смотреть на Таро,  весь  ужин
просто глаз с него не сводила.
   Девочка была неразговорчивой, а если отвечала на вопросы,  то  невпо-
пад, не о том, о чем спрашивают.
   Например, Мицуко говорит:
   - Какой у тебя папа ученый. Все на свете знает.  Про  крокодилов  мне
рассказывал. Наверно, много путешествовал, да?
   Фукико немного подумала и отвечает:
   - Он все собирается. Говорит:  "Странствовать  хочу".  Давно  чемодан
собрал. Так чемодан и стоит возле ванной. А сам никуда не едет.  Послед-
ний раз давным-давно ездил, еще когда на другой работе был.
   - Должно быть, он очень занят? - полюбопытствовала Мицуко.
   Но Фукико лишь неопределенно покачала головой, как  будто  не  вполне
поняла смысл вопроса. Странным она все-таки была ребенком.
   В следующий раз Мицуко попробовала зайти с другого бока:
   - А что твой папа говорит про Таро?
   Спросила и тут же пожалела - уж больно бессмысленную физиономию сост-
роила Фукико.
   Часто Мицуко наблюдала за девочкой - как та трет щеку  потной  ладош-
кой, или о чем-то думает, или лениво ест, глядя в пространство туповаты-
ми глазками, - и сердце сжималось от непонятного чувства. То ли от разд-
ражения, то ли от слишком сильной любви. В  такие  минуты  хотелось  ос-
таться вдвоем, поскорей бы уж уходил Таро на свою вечернюю прогулку.  Но
когда Мицуко и Фукико оставались наедине, выяснялось, что им как-то  не-
чем заняться. Чтения, даже вслух, девочка не признавала, и  из-за  этого
они постоянно ссорились. Но зато бывало и такое: сидит Мицуко, пришивает
своей питомице пуговицу на платье, а голенькая Фукико  уткнется  головой
ей в плечо и затихнет. Мицуко наклонится посмотреть - не уснула ли, а та
наморщила лоб и не отрываясь следит, как иголка в дырочки ныряет.
   - Я смотрю, пуговица тебя интересует больше, чем книжки, - скажет Ми-
цуко.
   А Фукико в ответ:
   - Конечно. Ведь я не интеллигентка какая-нибудь. - И все испортит.
 
   С тех пор как Фукико вошла в фавор к учительнице, остальные дети  пе-
рестали задирать девочку в открытую, но за  глаза  по-прежнему  говорили
про нее всякие гадости - еще больше, чем  раньше.  Особенно  доставалось
папочке толстухи, который ходит в какой-то "Голубой бар" и  там  "крутит
задницей".  Это  интересное  выражение  малыши  подслушали  в  разговоре
школьников постарше, что оно означает, не поняли, но подхватили и  полю-
били употреблять к месту и не к месту. Загадочная фраза  дошла  до  ушей
мамаш, которые ее смысла тоже не поняли и тщетно ломали  себе  голову  -
что же такое "крутить задницей".
   С Мицуко на эту тему беседу завела все та же Орита-сан. Сначала  учи-
тельница долго смеялась - таинственная идиоматика ее ужасно развеселила.
Но Орита-сан была уязвлена таким легкомыслием и строго сказала:
   - Это нужно немедленно прекратить. В конце концов, можно же и  СПИДом
заразиться!
   Мицуко не поняла:
   - Что нужно прекратить?
   Орита-сан еще пуще возмутилась - на сей раз лицемерием собеседницы:
   - Так ведь ваш Таро с ним... - И запнулась, не договорила.
   Никакой он не мой, подумала Мицуко, и какое мне дело, с  кем  он  там
дружит. В общем, не доходило пока до нее, в чем суть дела.
   - На мой счет можете не беспокоиться, -  со  значением  сказала  она,
чтобы стало ясно: если у нее с Таро что-то когда-то и  было,  то  теперь
все, они чужие люди, у каждого своя жизнь. Но Орита-сан осталась неудов-
летворен