ной:
   - Вы бы все-таки поговорили с ним по-человечески. Лучше  всего,  если
бы он вернулся к Есико-сан, ну а если не хочет -  пусть  разведется  как
положено и тогда выходите за него замуж.  Вот  это  будет  по-людски.  А
шляться по барам для голубых - это же последнее дело!
   Мицуко молчала, совершенно сраженная словами "замуж" и "бары для  го-
лубых". Так вот что такое пресловутый "Голубой бар"! Ну и пусть, подума-
ла она. Мне до этого дела нет.
   - Меня его связи не интересуют, - сказала она вслух.  -  Пусть  живет
как хочет. С чего вы взяли, что я собираюсь выходить за него замуж?
   От этих слов Орита-сан чуть не всхлипнула:
   - Какие вы с Есико жестокие! Вам на него наплевать! Ах он бедняжка. -
И, смахнув слезу, удалилась.
 
   А вот чем закончилась вся эта история.
   Однажды (дело было уже где-то в последних числах сентября)  семейство
Орита в полном составе отправилось на выходные в гости к бабушке  и  де-
душке. Возвращались в воскресенье вечером. Электричка прибыла на токийс-
кий вокзал Уэно, семейство вышло на платформу, и  тут  сынишка  объявил,
что у него шнурки на кроссовках спутались и дальше идти он никак не  мо-
жет. Мать посмотрела - в самом деле, шнурки  правой  кроссовки  каким-то
таинственным образом завязались в узел с шнурками левой. Просто мистика!
Мальчуган сел на корточки и принялся, кряхтя, распутывать узел, а госпо-
жа Орита поглядывала по сторонам - просто так, от нечего  делать.  Вдруг
видит - на противоположном перроне стоят рядышком двое - Таро  Иинума  и
Тосио Мацубара, у каждого по большому чемодану. Госпожа Орита так дерну-
ла своего благоверного за руку, что тот в первый момент ужасно возмутил-
ся, а когда сообразил, в чем дело, давай орать:
   - Иинума! Иинума-кун!
   Таро оглянулся, ни малейшего смущения не  выказал,  а  очень  вежливо
поклонился.
   - Ты куда?! - еще отчаянней крикнул господин Орита.
   - Большой привет, спасибо за все, -  негромким,  но  почему-то  очень
явственно слышным голосом откликнулся Таро.
   - Ты, идиот!.. - хотел было продолжить диалог господин  Орита,  но  в
это время со страшным грохотом и лязгом прибыл скорый, разъединив  собе-
седников. Поручив жене следить за багажом, господин Орита кинулся к  пе-
реходу, но вскоре вернулся обратно и, тяжело дыша, пожаловался:
   - Не успел. Иду звонить в полицию.
   Однако жена его от решительных действий отговорила: ну, поехал он ку-
да-то со своим приятелем, это ведь не уголовное преступление.
   - А вот кому надо позвонить, так  это  Китамуре-сэнсэй,  -  задумчиво
произнесла госпожа Орита и прямо с вокзала позвонила Мицуко. К  телефону
никто не подошел. Ладно. Вернулись домой - Орита-сан позвонила еще  раз.
Опять никого. Очень странно - время-то было за  полночь.  Забеспокоились
супруги, сели в машину, поехали в Южный район, нашли тускло  освещенную,
немощеную улочку, где жила Мицуко. Смотрят - в доме свет не горит.  Пок-
ричали из двора: "Сэнсэй! Китамура-сэнсэй!" Никакого ответа.  Тогда  по-
дергали дверь - не заперта. Вошли в прихожую, зажгли  свет,  огляделись.
Очень чистенько, прибрано, только уж больно тихо. Тут Орита-сан  толкнул
жену локтем в бок и пальцем на стену показывает, а на стене  объявление.
Розовым фломастером, крупно: ПАНСИОН "КИТАМУРА" ЗАКРЫТ.
 
   Ну вот, а назавтра получили супруги телеграмму: ВДВОЕМ ФУКИКО  БЕЖАЛИ
КУДА ГЛАЗА ГЛЯДЯТ ПОКРОВОМ НОЧИ ТЧК БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ ТЧК МИЦУКО.
   Дом Мицуко в скором времени снесли, стали строить на том месте много-
этажку. Учеников родители пристроили в другие пансионы, и стало в  Южном
районе тихо, дети сюда больше не ходят.