мой  герб  или
предначертание небес во взоре моей Луизы: "Эта  женщина  рождена  для  этого
мужчины"? Я сын президента? Тем лучше! Что еще, кроме моей  любви,  способно
искупить те проклятия, которые падут на мою голову из-за того, что мой  отец
грабит страну?
 Луиза. Ах, твой отец!.. Как я боюсь его!
 Фердинанд. А я ничего не боюсь... ничего. Боюсь  только,  что  ты  меня
разлюбишь. Пусть между нами вырастут целые горы - для меня это лишь ступени,
по которым я взлечу к моей Луизе. Бури, насылаемые на нас враждебным  роком,
еще сильнее раздуют пламень чувств моих, опасности придадут моей  Луизе  еще
большую прелесть... Отринь же страх, моя  любимая!  Я  сам,  сам  буду  тебя
стеречь, как дракон стережет подземное золото! Доверься мне!  Я  буду  твоим
ангелом-хранителем. Я заслоню тебя от ударов судьбы,  приму  за  тебя  какую
хочешь муку, капли не пролью из кубка радости - все до одной принесу тебе  в
чаше любви. (Нежно обнимает ее.) Опираясь на  эту  руку,  моя  Луиза  сможет
легкой стопою пройти по дороге жизни. Когда же ты снова  попадешь  на  небо,
оно с изумлением признает, что ты стала  еще  прекраснее,  чем  была  тогда,
когда оно отпускало тебя на землю, и  что  душа  достигает  полной  зрелости
только в любви.
 Луиза (в сильном волнении вырывается из его объятий).  Довольно!  Прошу
тебя, молчи!.. Если б ты знал!.. Оставь меня... Ты не чувствуешь,  как  твои
мечты фуриями терзают мне сердце. (Хочет уйти.)
 Фердинанд (удерживает ее). Луиза! Что ты? О чем? Что с тобой творится?
 Луиза. Я перестала на это надеяться - и была  счастлива...  Но  теперь,
теперь, с этого дня... мне уже не знать покоя... Я чувствую:  дикие  страсти
закипят в груди моей... Ступай... Да простит тебя господь!.. Ты зажег  пожар
в моем юном,  безмятежном  сердце,  и  уже  ничто,  ничто  его  не  потушит.
(Убегает.)

 Фердинанд молча следует за ней.



СЦЕНА ПЯТАЯ

 Зал в доме президента.

 Входят президент, с орденским крестом на шее, со звездой на груди, и
 секретарь Вурм.

 Президент. Глубокая привязанность! Мой  сын?..  Нет,  Вурм,  никогда  я
этому не поверю.
 Вурм.  Сделайте  милость,  ваше   превосходительство,   позвольте   мне
представить доказательства.
 Президент. Что он ухаживает за  этой  ничтожной  мещанкой,  говорит  ей
приятные вещи, может быть, даже толкует  с  ней  про  любовь  -  все  это  я
допускаю, все это простительно, но... Так вы говорите, она дочь музыканта?
 Вурм. Дочь учителя музыки Миллера.
 Президент. И хорошенькая?.. Впрочем, это само собой разумеется.
 Вурм (живо). Прелестная блондинка. Смело  можно  сказать,  что  она  не
уступит первым придворным красавицам.
 Президент (со смехом). Ах, вот оно что, Вурм!  Сколько  я  понимаю,  вы
тоже на нее заглядываетесь? Но, видите ли, милейший Вурм, то обстоятельство,
что сын мой - дамский угодник, дает мне надежду, что и  дамы  будут  к  нему
благосклонны. Он сможет многого добиться при дворе. Вы говорите, что девушка
хорошенькая? Мне приятно, что у моего сына есть вкус. Он морочит голову этой
дурочке,  будто  у  него  серьезные  намерения?  Тем  лучше,  -  значит,  он
достаточно находчив и врет ей с три короба. Пожалуй, будет еще  президентом.
И ко всему имеет успех? Отлично. Это явный знак, что  он  удачлив.  Кончится
этот фарс появлением на  свет  здорового  внука?  Чудесно!  Я  выпью  лишнюю
бутылку малаги за свежий побег на моем родословном древе и уплачу  штраф  за
обольщение девицы.
 Вурм. Я одного боюсь, ваше превосходительство: как бы вам  не  пришлось
пить эту бутылку только для того, чтобы забыться!
 Президент (строго). Вам известно, Вурм, что,  раз  поверив,  я  уже  не
разуверяюсь и гнев мой предела не  знает.  Я  охотно  оберну  в  шутку  ваше
желание определенным образом меня настроить. Что вам не  терпится  убрать  с
дороги соперника, это мне ясно. Затмить моего сына в глазах девчонки вам  не
удается, и вы хотите воспользоваться отцом, как хлопушкой для мух, - это мне
тоже понятно а что у вас такие поразительные способности к плутовству - это
меня даже приводит в восторг. Но только, милейший Вурм,  я  вам  не  советую
дурачить заодно и меня, советую вам помнить, что со мной шутки плохи.
 Вурм. Прошу прощения, ваше превосходительство. Если б даже  и  в  самом
деле, как вы подозреваете, здесь была замешана ревность, то ее можно было бы
уловить в выражении моего лица, но, уж во всяком случае, не в речах.
 Президент. По-моему, лучше бы ее не было вовсе. Чудак! Не  все  ли  вам
равно, попадет к вам монета прямо с  монетного  двора  или  же  от  банкира?
Берите пример с местного дворянства: умышленно или неумышленно, но только  у
нас редко когда заключается брачный договор  без  того,  чтобы,  по  крайней
мере,  полдюжины  гостей,  а  то  и   слуг,   предварительно   не   измерили
геометрическим способом тот рай, что уготован жениху.
 Вурм (кланяется). В этом случае я предпочел бы остаться мещанином.
 Президент. К тому же в ближайшее время  вы  будете  иметь  удовольствие
наилучшим образом отплатить  своему  сопернику  за  обиду.  Как  раз  теперь
кабинет вынес  решение,  что  леди  Мильфорд  в  связи  с  появлением  новой
герцогини должна для отвода глаз получить отставку  и,  чтобы  уже  не  было
никаких подозрений, выйти замуж. Вы знаете, Вурм, насколько занимаемое  мною
положение зависит от влияния  леди  и  сколь  мощную  пружину  моего  успеха
составляет  уменье   потворствовать   прихотям   герцога.   Его   высочество
подыскивает партию для леди  Мильфорд.  Ему  может  подвернуться  кто-нибудь
другой, и этот другой пойдет на сделку и вместе с  дамой  сердца  приобретет
доверие герцога, станет необходимым для него человеком. Так  вот,  для  того
чтобы герцог продолжал оставаться в сетях у моей семьи, Фердинанд  и  должен
жениться на леди Мильфорд. Вам это ясно?
 Вурм. Как божий день. Во всяком случае, ваша милость  доказывает  этим,
что президент в вас куда сильнее, чем отец! Если  майор  окажется  таким  же
послушным сыном, как вы - нежным отцом, то ваши  намерения  могут  встретить
сопротивление.
 Президент. К счастью, я еще  ни  разу  не  усомнился  в  осуществимости
плана,  на  котором  я  счел  возможным начертать: _быть по сему!.._ Видите,
Вурм,  вот  мы  и вернулись к исходному пункту. Я еще до обеда объявлю моему
сыну  о  том,  что  ему  предстоит обручиться. По выражению его лица я сразу
пойму, оправдываются ваши подозрения или же их следует решительно отмести.
 Вурм. Прошу меня извинить, ваша  милость.  Вид  у  вашего  сына  будет,
несомненно, расстроенный, но отсюда еще не следует, что расстроится он из-за
того, что вы у него отнимаете невесту, а не из-за того, какую именно невесту
вы подыскали ему взамен. Не угодно ли вам будет прибегнуть к более  сильному
испытанию? Предложите ему самую безупречную партию во  всем  государстве,  и
вот если он согласится, тогда приговорите  вашего  секретаря  Вурма  к  трем
годам каторжных работ.
 Президент (кусая губы). Черт возьми!
 Вурм. Да, да,  уверяю  вас.  Ее  мать,  ходячая  глупость,  в  простоте
душевной выболтала достаточно.
 Президент (ходит взад и вперед, чтобы успокоиться). Хорошо! Сегодня  же
утром.
 Вурм. Только прошу вас не забыть, ваше превосходительство, что майор  -
сын вашей милости...
 Президент. Его не тронут, Вурм.
 Вурм. ...и что моя услуга, состоящая в том, что я помог вам  избавиться
от нежеланной невестки...
 Президент. Требует и с моей стороны услуги  помочь  вам  жениться?..  С
удовольствием, Вурм!
 Вурм (довольный, кланяется). Вечный раб вашей милости! (Хочет уйти.)
 Президент. Но то, что я вам сейчас доверил, Вурм... (угрожающе) если вы
проговоритесь...
 Вурм (со смехом). То ваше превосходительство докажет, что я  подделывал
подписи. (Уходит.)
 Президент. Ты у меня в руках! Я держу  тебя  на  твоем  же  собственном
мошенничестве, как жука на нитке.
 Камердинер (входит). Гофмаршал фон Кальб!
 Президент. Как нельзя более кстати!.. Очень рад!

 Камердинер уходит.


СЦЕНА ШЕСТАЯ

Гофмаршал   фон   Кальб  в  богатом,  но  безвкусном  придворном  костюме, с
камергерским  ключом,  двумя  часами и шпагой, в руке - chaeau a {Шляпа с
низкой  тульей  (франц.).}  подстрижен  a  la  herio  {Ежиком (франц.).},
взвизгивая,  подлетает  к президенту и распространяет по всему партеру запах
 мускуса. Президент.

 Гофмаршал (обнимая  его).  С  добрым  утром,  мой  драгоценнейший!  Как
отдыхали? Как почивали? Простите, что  я  так  поздно  имею  удовольствие...
Неотложные дела... выбор меню... визитные карточки...  составление  компаний
для сегодняшней прогулки в санях... Ух!.. А тут еще надо было присутствовать
при lever {Одевании знатной особы (франц.).} и  доложить  его  высочеству  о
погоде.
 Президент. Да, конечно, маршал, вам невозможно было отлучиться.
 Гофмаршал. В довершение всего меня надул шельма портной.
 Президент. И вы все успели?
 Гофмаршал. Это еще что!  Сегодня  у  меня  беда  за  бедой.  Вы  только
послушайте!
 Президент (рассеянно). Да неужели?
 Гофмаршал. Вы только послушайте! Едва я вышел  из  кареты,  как  лошади
чего-то испугались, начали брыкаться, потом взвились на дыбы и снизу доверху
забрызгали грязью мои, с позволенья  сказать,  панталоны.  Что  тут  делать?
Войдите, ради бога, в мое положение, барон. Я стою  на  улице.  Уже  поздно.
Ехать назад, предстать в таком виде перед его высочеством -  боже  правый!..
Что же я придумал? Я притворился, что мне дурно. Меня скорей на руки и прямо
в  карету.  Мчусь  во  весь  дух  домой...  переодеваюсь...  еду  обратно...
Каково?.. И в приемной я все-таки первый... Как вам это понравится?
 Президент. Великолепный образец человеческой находчивости... Но оставим
это, Кальб... Итак, вы уже говорили с герцогом?
 Гофмаршал (торжественно). Двадцать минут тридцать секунд.
 Президент.  Да  что  вы!  Значит,  у  вас,  бесспорно,  есть  для  меня
какие-нибудь важные новости?
 Гофмаршал  (после  некоторого  молчания,  с   серьезным   лицом).   Его
высочество сегодня в касторовом камзоле цвета гусиного помета.
 Президент. Вы подумайте!.. Нет, маршал, я могу вам сообщить нечто более
любопытное... Вы, вероятно, еще не знаете, что леди Мильфорд  выходит  замуж
за майора Вальтера?
 Гофмаршал. Да что вы говорите?.. И это уже решено?
 Президент. Решено и подписано, маршал... И я  вам  буду  очень  обязан,
если вы прямо  отсюда  отправитесь  к  леди,  предупредите  ее,  что  к  ней
собирается с визитом Фердинанд, и оповестите о его намерении весь город.
 Гофмаршал (в восторге). О, с величайшей радостью,  мой  драгоценнейший!
Это  для  меня  такое  наслаждение!  Лечу,  лечу!  (Обнимает  его.)   Будьте
здоровы... Через  три  четверти  часа  об  этом  будет  знать  вся  столица.
(Выпархивает из комнаты.)
 Президент (смеется ему  вслед).  А  еще  говорят,  что  такие  существа
решительно ни на что не годны!.. Ну,  уж  теперь  Фердинанду  придется  дать
согласие, иначе выйдет, что лжет весь город! (Звонит.)

 Входит Вурм.

Позовите ко мне моего сына.

 Вурм уходит, президент в задумчивости расхаживает по залу.


СЦЕНА СЕДЬМАЯ

 Фердинанд, президент. Вурм появляется и сейчас же уходит.

 Фердинанд. Вы приказали, батюшка...
 Президент. К сожалению, чтобы иметь удовольствие видеть сына, я  всякий
раз вынужден теперь приказывать... Оставьте  нас,  Вурм!..  Фердинанд,  я  с
некоторых  пор  наблюдаю  за  тобой  и  не  нахожу  больше  того  юношеского
чистосердечия и порывистости, которые мне так нравились в  тебе  прежде.  На
твоем лице застыло выражение какой-то необычной грусти... Ты избегаешь меня,
избегаешь общества... Нехорошо!.. Человеку твоих лет скорее  можно  простить
десять кутежей, чем один-единственный приступ хандры. Озабоченное  выражение
более пристало мне, дорогой  мой!  Предоставь  мне  побеспокоиться  о  твоем
счастье, а сам старайся только  содействовать  успеху  моего  предприятия...
Подойди, обними меня, Фердинанд!
 Фердинанд. Вы сегодня очень милостивы, отец.
 Президент. Только сегодня? Ах ты, разбойник! Да еще говоришь мне это  с
такой кислой миной! (Торжественно.) Фердинанд! Ради кого  я  избрал  опасный
путь, чтобы войти в доверие к его высочеству? Ради кого я  расторг  союз  со
своей совестью и  с  небом?..  Послушай,  Фердинанд...  Я  говорю  со  своим
сыном... Кому я освободил место, убрав моего предшественника? Этот  поступок
тем глубже вонзается в мое сердце, чем старательнее прячу я  нож  от  людей.
Ответь же мне, Фердинанд, ради кого я пошел на все это?
 Фердинанд (в ужасе отступает). Но ведь не ради меня, отец? Ведь  не  на
меня падает кровавый отсвет этого злодейства? Боже всемогущий! Лучше  совсем
не родиться на свет, чем служить предлогом для этого преступления!
 Президент. Что? Что  такое?  Ох  уж  эти  мне  романтические  бредни!..
Фердинанд, я постараюсь говорить  с  тобой  спокойно,  дерзкий  мальчишка...
Так-то ты платишь мне за бессонные ночи? Так-то ты платишь мне за  всечасные
заботы? Так-то ты платишь мне за то, что меня вечно жалит скорпион  совести?
Бремя ответственности падает на меня. Проклятие, божья кара - все падает  на
меня. Ты получаешь счастье из вторых рук. Преступление не оставляет кровавых
пятен на наследстве.
 Фердинанд (воздевает правую руку к небу). От такого наследства, которое
будет только напоминать мне о моем ужасном отце, я торжественно отрекаюсь.
 Президент. Послушай, юнец, не выводи меня из себя! Если б  я  рассуждал
так же, ты бы весь свой век ползал во прахе.
 Фердинанд. Ах, отец, насколько же это было  бы  лучше,  чем  ползать  у
трона!
 Президент (сдерживаясь). Гм!.. Ты не  понимаешь  своего  счастья.  Куда
другие как ни стараются, а все не могут взобраться, ты вознесся шутя, словно
во сне. В двенадцать лет ты уже прапорщик. В двадцать  -  майор.  Я  добился
этого у герцога. Ты  снимешь  мундир  и  поступишь  в  министерство.  Герцог
обещает тебе чин тайного советника... службу в посольстве...  необыкновенные
милости. Перед тобой открываются прекрасные виды на будущее! Сначала  ровная
дорога к трону, а потом и на самый трон,  если  только  имеет  смысл  менять
самую власть на ее внешние признаки. Неужели это тебя не вдохновляет?
 Фердинанд. Нет, потому что мои понятия о величии и  о  счастье  заметно
отличаются от ваших... Вы достигаете благополучия почти всегда ценою  гибели
другого. Зависть, страх, ненависть -  вот  те  мрачные  зеркала,  в  которых
посрамляется величие властителя...  Слезы,  проклятия,  отчаяние  -  вот  та
чудовищная трапеза, которой услаждают себя эти прославленные  счастливцы.  И
не успеет у них пройти хмель, как они, шатаясь, уже отходят  в  вечность,  к
престолу всевышнего. Нет, мой идеал счастья скромнее:  он  заключен  во  мне
самом. В моем собственном сердце - вот где таятся все мои желания.
 Президент. Прекрасно ты  говоришь!  Лучше  нельзя!  Превосходно!  После
тридцатилетнего перерыва я снова слушаю первую лекцию! Жаль только, что  моя
пятидесятилетняя голова  стала  худо  воспринимать!  Впрочем...  чтобы  твой
редкостный дар не оставался втуне, я намерен дать  тебе  спутницу  жизни,  -
вот, пожалуйста, ей и забивай голову  всем  этим  высокопарным  вздором.  Ты
должен сегодня же... решиться... решиться на брак.
 Фердинанд (в изумлении отступает). Отец!
 Президент. Не благодари меня...  Я  послал  от  твоего  имени  визитную
карточку леди Мильфорд. Будь любезен, сейчас же отправляйся к ней  и  сделай
ей официальное предложение.
 Фердинанд. Как, отец, той самой Мильфорд?
 Президент. Надеюсь, ты знаешь ее...
 Фердинанд (теряя самообладание). Есть  ли  в  нашем  городе  хоть  один
позорный столб, который бы о ней не знал? Однако,  батюшка,  в  какое  же  я
попал смешное положение: я шутку вашу принял всерьез! Да разве вы  пожелаете
быть отцом негодяя  сына,  который  берет  себе  в  жены  высокопоставленную
распутницу?
 Президент. А что ж тут такого? Я бы и сам  к  ней  посватался,  если  б
только она пошла за пятидесятилетнего. Ты-то разве не пожелал бы  при  таких
обстоятельствах быть сыном негодяя отца?
 Фердинанд. Нет! Клянусь богом!
 Президент.  Это,  конечно,  дерзость,  но  я  ее  тебе  прощаю   -   за
оригинальность.
 Фердинанд. Прошу вас, отец, прекратить этот  разговор,  иначе  я  не  в
силах буду называть себя вашим сыном.
 Президент. Ты взбесился,  мальчишка?  Какой  благоразумный  человек  не
жаждал бы обладать преимуществом - бывать у кого-нибудь по очереди с  главой
государства?
 Фердинанд.  Вы  становитесь  для  меня  загадкой,  отец.  Вы  называете
преимуществом  -  _преимуществом!_  -  быть  соучастником  государя  в таком
грязном деле, на какое никто из простых смертных не пойдет.

 Президент хохочет.

Смейтесь,  отец...  Хорошо,  мы  не  будем  вовсе  этого  касаться. Но как я
посмотрю в глаза последнему ремесленнику, который, по крайней мере, получает
в  приданое  за женой ее тело на правах единственного обладателя? Как я буду
смотреть людям в глаза? В глаза герцогу? Самой герцогской наложнице, которая
желает отмыть пятно на своей чести в моем позоре?
 Президент. Где ты всего этого нахватался, мальчишка?
 Фердинанд. Заклинаю вас небом  и  землею,  отец.  Унизив  единственного
сына, вы сделаете его несчастным, но сами счастливее от этого не станете.  Я
жизни своей не пожалею, если только это послужит  вашему  возвышению.  Своею
жизнью я обязан вам, и я не задумываясь  принесу  ее,  всю  без  остатка,  в
жертву вашему величию. Но моя честь, отец... раз вы  у  меня  ее  отнимаете,
значит, легкомыслием и подлостью было с вашей стороны давать мне жизнь, и  я
вынужден проклясть своего отца как сводника.
 Президент (дружески хлопал его по плечу). Браво, мой милый сын!  Теперь
я вижу, что ты честный малый,  ты  достоин  лучшей  женщины  во  всем  нашем
герцогстве!.. И она будет твоей. Сегодня же днем ты  обручишься  с  графиней
фон Остгейм.
 Фердинанд (снова поражен). Что же это за день выдался  мне,  он  сразит
меня окончательно!
 Президент  (смотрит  на  него  испытующе).  Уж  этот-то   выбор,   надо
надеяться, не задевает твоей чести?
 Фердинанд. Нет, отец! Всякого другого Фредерика фон  Остгейм  могла  бы
осчастливить. (В крайнем замешательстве, про себя.) Что не  тронула  в  моем
сердце его злоба, то разрывает в клочья его доброта.
 Президент (все еще глядя на него в упор). Я жду от тебя  благодарности,
Фердинанд...
 Фердинанд (бросается  к  нему  и  с  жаром  целует  руку).  Отец,  ваше
благодеяние  трогает  меня  до  глубины  души...  Отец,  я  чрезвычайно  вам
благодарен за ваше доброе намерение... выбор ваш безупречен... но... к моему
большому сожалению... я не могу... я не вправе... я не могу любить графиню!
 Президент.  Ого!  Сейчас  видно  желторотого  птенца!  Попался-таки   в
ловушку, хитрый лицемер! Значит, дело не в чести, будто  бы  не  позволяющей
тебе жениться на леди Мильфорд? Значит, дело не  в  личности,  а  ты  против
женитьбы вообще?

 Фердинанд стоит как вкопанный, затем вздрагивает и порывается бежать.

Куда? Стой! Вот оно, твое сыновнее почтение!

 Майор возвращается.

Леди  поставлена  о  тебе  в  известность. Герцогу я дал слово. Город и двор
осведомлены  обо  всем. И если из-за тебя, мальчишка, я окажусь лжецом перед
герцогом...  перед  леди  Мильфорд...  перед двором... перед всем городом...
Слушай,  мальчишка...  если мне станут известны некоторые похождения... Ого!
Постой! Что это ты стал так бледен с лица?
 Фердинанд (белый как снег, весь дрожа). Что? Разве? Пустое, отец!
 Президент (устремляя на него ужасный  взгляд).  Если  это  неспроста...
если я нападу на след и дознаюсь, чем  вызвана  твоя  строптивость...  тогда
берегись, мальчишка! Уже одно подозрение приводит меня в ярость. Иди сию  же
минуту! Сейчас начинается вахтпарад. Ты явишься к  леди,  как  только  будет
вручен пароль... Передо мной трепещет все герцогство. Посмотрим, возьмет  ли
надо  мною  верх  своевольный  сын.   (Направляется   к   выходу   и   снова
возвращается.) В последний раз говорю тебе, мальчишка: ступай  ту