Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
не только
думать, но и изучать каждое движение ее губ, ее челюстей, ее языка, не говоря уж
об ее душе,- а это самое непонятное.
М и с с и с Х и г г и н с. Дети вы, дети! Завели себе живую куклу и играете с
ней.
Х и г г и н с. Хороша игра! Да это самая трудная работа, за какую я когда-либо
брался, поймите это, мама. Но если бы вы знали, как это интересно,- взять
человека и, научив его говорить иначе, чем он говорил до сих пор, сделать из
него совершенно другое, новое существо. Ведь это значит - уничтожить пропасть,
которая отделяет класс от класса и душу от души.
П и к е р и н г (придвигая свое кресло к миссис Хиггинс и в пылу разговора даже
наклоняясь к ней). Да, да, это замечательно. Уверяю вас, миссис Хиггинс, мы
очень серьезно относимся к Элизе. Каждую неделю, можно сказать, каждый день в
ней появляется что-нибудь новое. (Придвигается еще ближе.) Каждая стадия у нас
фиксируется. Мы уже сделали сотни фотографий, десятки граммофонных записей.
Х и г г и н с (штурмуя другое ее ухо). Да, черт побери! Такого увлекательного
эксперимента мне еще никогда не удавалось поставить! Она заполнила всю нашу
жизнь. Верно, Пикеринг?
П и к е р и н г. Мы постоянно говорим об Элизе.
Х и г г и н с. Учим Элизу.
П и к е р и н г. Одеваем Элизу.
М и с с и с Х и г г и н с. Что?
Х и г г и н с. Придумываем каждый раз новую Элизу.
Х и г г и н с.гУ нее совершенно исключительный слух...
П и к е р и н г. оУверяю вас, дорогая миссис Хиггинс, эта девушка просто
гениальна.
в
Х и г г и н с.оНастоящий попугай...
П и к е р и н г.яОна уже недурно играет на рояле...
т
Х и г г и н с.Я ее испытывал на всех звуках, которые только встречаются в
человеческой речи...
П и к е р и н г.вМы водим ее на концерты классической музыки и в
мюзик-холлы...
м
Х и г г и н с.е...в континентальных диалектах, в африканских наречиях, в
готтентотских говорах...
П и к е р и н г.с...и придя домой, она тут же подбирает на рояле...
т
Х и г г и н с.еЗвуки, которые я сам годами училсяпроизносить...
П и к е р и н г....любую слышанную мелодию...
Х и г г и н с....даются ей с такой легкостью, как будтоона...
П и к е р и н г....будь то Бетховен и Брамс или Легар иЛайонель Монктон...
Х и г г и н с....всю жизнь только этим и занималась.
П и к е р и н г....хотя полгода назад она еще не знала, как подойти к
роялю.
М и с с и с Х и г г и н с (заткнув уши, так как теперь оба уже орут во все
горло, стараясь перекричать друг друга). Шшш-шш!
Они замолкают.
П и к е р и н г. Простите, пожалуйста. (Смущенный, отодвигает свое кресло.)
Х и г г и н с. Извините. Этот Пикеринг когда начинает кричать, так никому больше
слова нельзя вставить.
М и с с и с Х и г г и н с. Замолчи, Генри. Полковник Пикеринг, вам не приходит в
голову, что, когда Элиза появилась на Уимпол-стрит, вместе с ней появилось еще
кое-что?
П и к е р и н г. Там еще появлялся ее отец. Но Генри его быстро спровадил.
М и с с и с Х и г г и н с. Естественнее было бы, если б явилась мать. Но я не об
этом говорю. Вместе с ней появилась...
П и к е р и н г. Что же, что?
М и с с и с Х и г г и н с (невольно выдавая этим словом, к какому поколению она
принадлежит). Проблема...
П и к е р и н г. Ага, понимаю! Проблема, как сделать, чтобы она могла сойти за
даму из общества.
Х и г г и н с. Эту проблему я разрешу. Я ее уже почти разрешил.
М и с с и с Х и г г и н с. Да нет же! До чего может дойти мужская тупость!
Проблема, что с ней делать после.
Х и г г и н с. Не вижу, где тут проблема. Будет жить, как ей хочется, пользуясь
всеми преимуществами моей науки.
М и с с и с Х и г г и н с. Да, вот так, как живет эта бедная женщина, которая
только что вышла отсюда. Привычки и манеры светской дамы, но только без доходов
светской дамы, при полном неумении заработать себе на хлеб,- это ты называешь
преимуществом?
П и к е р и н г (снисходительно; эти рассуждения кажутся ему скучными). О, это
все как-нибудь устроится, миссис Хиггинс. (Встает, чтобы проститься.)
Х и г г и н с (тоже встает). Мы ей найдем какую-нибудь работу полегче.
П и к е р и н г. Она очень довольна своей судьбой. Не беспокойтесь о ней. До
свидания. (Пожимает руку миссис Хиггинс с таким видом, словно утешает
испуганного ребенка, затем идет к двери.)
Х и г г и н с. И во всяком случае, сейчас уже не о чем говорить. Дело сделано.
До свидания, мама. (Целует ее и идет за Пикерингом.)
П и к е р и н г (обернувшись, в виде особого утешения). Есть масса возможностей.
Мы сделаем все, что нужно. До свидания.
Х и г г и н с (Пикерингу, на пороге). Давайте свезем ее на шекспировскую
выставку в Эрл-корт.
П и к е р и н г. Давайте, очень хорошо! Представляю, какие она будет отпускать
забавные замечания!
Х и г г и н с. А потом, когда мы вернемся домой, станет передразнивать всю
публику.
П и к е р и н г. Чудесно!
Слышно, как они оба смеются, спускаясь по лестнице.
М и с с и с Х и г г и н с (порывисто встает с тахты и возвращается к своему
письменному столу. Усевшись, отбрасывает в сторону лежащие в беспорядке бумаги;
достает чистый лист из бювара и решительно берется за перо. Но, написав три
строчки, она отказывается от своего намерения, бросает перо, сердито упирается
ладонями в стол и восклицает). Ах, мужчины! Мужчины!! Мужчины!!!
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Лаборатория на Уимпол-стрит. Полночь. В комнате никого нет. Камин не топится:
лето. Часы на камине бьют двенадцать. На лестнице слышны голоса Хиггинса и
Пикеринга.
Х и г г и н с (окликает Пикеринга). Пик, вы там, пожалуйста, заприте парадную
дверь. Я сегодня уже никуда не пойду.
П и к е р и н г. Хорошо. Миссис Пирс может идти спать? Нам больше ничего не
понадобится?
Х и г г и н с. Да нет, пусть ее ложится!
Отворяется дверь, и в освещенном квадрате показывается Элиза - в роскошном
вечернем туалете, в манто, в брильянтах, с цветами и веером в руках и при всех
прочих аксессуарах. Она подходит к камину и зажигает лампу. Видно, что она очень
утомлена; темные волосы и глаза резко оттеняют бледность лица, выражение почти
трагическое. Она снимает манто, кладет на рояль веер и цветы, садится на скамью
и печально молчит. Входит Хиггинс во фраке, пальто и цилиндре; под мышкой у него
домашняя куртка, которую он захватил внизу. Он снимает цилиндр и пальто, бросает
то и другое на журнальный столик, бесцеремонно стаскивает фрак, надевает
домашнюю куртку и устало разваливается в кресле у камина. Входит Пикеринг в
столь же парадном облачении. Он тоже снимает пальто и цилиндр и уже собирается
отправить их вслед за пожитками Хиггинса, но в последнее мгновение
спохватывается.
П и к е р и н г. Попадет нам завтра от миссис Пирс, если мы бросим все вещи тут.
Х и г г и н с. Ну, откройте дверь и спустите их по перилам в холл. Утром она их
найдет и повесит на место. Она подумает, что мы пришли домой пьяные.
П и к е р и н г. А есть немножко. Что, писем не было?
Х и г г и н с. Я не смотрел.
Пикеринг берет цилиндр и пальто и идет вниз.
(Хиггинс. вперемежку с зевками, принимается мурлыкать арию из . Вдруг он
обрывает пение и восклицает.) Хотел бы я знать, черт подери, где мои туфли?
(* (<Девушка с Золотого Запада>) - опера итальянского композитора Джакомо
Пуччини.)
Э л и з а мрачно смотрит на него, потом порывисто встает и выходит из комнаты.
Хиггинс зевает и снова затягивает свою арию. Возвращается П и к е р и н г с
пачкой писем в руках.
П и к е р и н г. Только проспекты и вам какой-то billet-doyx с графской короной.
(Бросает проспекты в топку и становится у камина, прислонясь спиной к каминной
топке.)
Х и г г и н с (взглянув на billet-doyx). Кредитор. (Швыряет письмо туда же.)
Элиза возвращается, держа в руках пару больших стоптанных туфель. Она ставит их
на коврик перед Хиггинсом и садится на прежнее место, не проронив ни слова.
Х и г г и н с (зевая снова). Господи! Что за вечер! Что за публика! Что за
балаган! (Поднимает ногу. чтобы расшнуровать ботинок, и замечает туфли. Забыв
про ботинок, смотрит на них так, как будто они появились тут сами по себе.) А!
Вот они, туфли.
П и к е р и н г (потягиваясь). Сказать по правде, я все-таки устал. Пикник,
званый обед, а потом еще опера! Что-то уж слишком много удовольствий сразу. Но
пари вы выиграли, Хиггинс: Элиза справилась с ролью, и как еще справилась!
Х и г г и н с (с жаром). Славу богу, что все уже кончено!
Элизу передергивает, но они не обращают на нее внимания. Она, овладев собой,
снова сидит неподвижно, как каменная.
П и к е р и н г. Вы волновались на пикнике? Я волновался. А Элиза, по-моему,
ничуть.
Х и г г и н с. Элиза? Даже и не думала. Да я и знал, что все сойдет хорошо.
Просто переутомился за все эти месяцы, вот оно теперь и сказалось. Первое время,
пока мы занимались только фонетикой, это было интересно, но потом мне до смерти
надоело. Если б не пари, я бы уже давно послал это к черту. Глупая в общем была
затея; все оказалось гораздо скучнее, чем мы думали.
П и к е р и н г. Ну, что вы! На пикнике было много острых моментов. У меня даже
сердце замирало.
Х и г г и н с. Да, первые три минуты. А когда стало ясно, что мы побеждаем без
боя, я почувствовал себя, как медведь, запертый в клетке и не знающий, куда
деваться от безделья. А обед был еще хуже: сиди и жуй целый час, и даже слова
сказать не с кем, кроме какой-то модной дуры. Нет, Пикеринг, можете быть
уверены, с меня довольно. Больше я производством герцогинь не занимаюсь. Это
была сплошная пытка.
П и к е р и н г. Вам просто не хватает настоящей светской дрессировки. (Шагает
по направлению к роялю.) А я иногда люблю окунуться в эту атмосферу: как-то
чувствуешь себя опять молодым. Во всяком случае, это был успех, потрясающий
успех! Раза два я даже испугался, настолько хорошо Элиза себя держала.
Понимаете, настоящие герцогини очень часто не умеют себя держать; они так глупы,
что воображают, будто к людям их положения хорошие манеры приходят сами собой, и
поэтому не хотят им учиться. Когда что-нибудь делается не просто хорошо, а
превосходно, в этом всегда чувствуется профессионализм.
Х и г г и н с. Да, вот это меня и бесит: болваны, которые даже болванами не
умеют быть по всем правилам. (Встает.) Ну, так или иначе, дело кончено и все уже
позади; можно по крайней мере лечь спать без страха перед завтрашним днем.
Красота Элизы становится зловещей.
П и к е р и н г. Да, и я, пожалуй, на боковую. Все-таки это было большое
событие; мы одержали блестящую победу. Спокойной ночи. (Уходит.)
Х и г г и н с (идет за ним). Спокойной ночи. (Обернувшись на пороге.) Элиза,
погасите свет и скажите миссис Пирс, чтобы она не варила мне утром кофе, я буду
пить чай. (Уходит.)
Элиза, всячески сдерживая себя и стараясь казаться равнодушной, встает и идет к
выключателю. Когда она достигает камина, она уже на последнем взводе. Она
опускается в кресло Хиггинса и сидит с минуту, судорожно вцепившись в ручки. Но
в конце концов нервы у нее сдают, и она в порыве бессильной злобы бросается на
пол.
Х и г г и н с (за дверью, раздраженно). Куда опять девались эти чертовы туфли?
(Появляется на пороге.)
Э л и з а (хватает туфли и одну за другой с силой швыряет ему прямо в лицо). Вот
вам ваши туфли! И вот вам ваши туфли! Возьмите их, и чтоб вы в них минуты покоя
не знали.
Х и г г и н с (изумленный). Что за черт!.. (Подходит к ней.) В чем дело?
Вставайте. (Тащит ее за плечи.) Что-нибудь случилось?
Э л и з а (задыхаясь). С вами ничего не случилось. Я вам выиграла ваше пари, да?
Ну и прекрасно! А до меня вам никакого дела нет.
Х и г г и н с. Вы мне выиграли пари! Вы! Пигалица несчастная! Я сам выиграл
пари. Зачем вы бросили в меня туфли?
Э л и з а. Потому что я хотела разбить вам голову. Я бы вас задушила сейчас,
себялюбивое, толстокожее животное. Вы меня вытащили из грязи! А кто вас просил?
Теперь вы благодарите бога, что все уже кончилось и можно выбросить меня обратно
в грязь. (В ярости ломает пальцы.)
Х и г г и н с (глядя на нее с холодным любопытством). Оказывается, это существо
все-таки нервничает.
Элиза издает сдавленный крик ярости и бросается на него, словно хочет выцарапать
ему глаза.
(Хиггинс, схватив ее за руки.) Этого еще не хватало! Когти долой, кошка! Как вы
смеете распускаться передо мной? Садитесь и молчите. (Швыряет ее в кресло.)
Э л и з а (подавленная его превосходством в силе и весе). Что со мной будет? Что
со мной будет?
Х и г г и н с. А я откуда знаю, что с вами будет? И какое мне, черт дери, до
этого дело?
Э л и з а. Вам нет дела. Я знаю, что вам нет дела. Пусть я даже умру,- вам все
равно нет дела! Я для вас ничто, хуже вот этих туфлей.
Х и г г и н с (громовым голосом). Туфель!!!
Э л и з а (с горькой покорностью). Туфель! Мне кажется, теперь это уже неважно.
Пауза. Элиза поникла в безвыходном отчаянии; Хиггинс проявляет признаки
некоторого беспокойства.
Х и г г и н с (собрав все свое высокомерие). Что это вообще все обозначает? Я бы
хотел знать, вы чем-нибудь недовольны, с вами здесь плохо обращались?
Э л и з а. Нет.
Х и г г и н с. Кто-нибудь вас обижал? Полковник Пикеринг? Миссис Пирс?
Кто-нибудь из прислуги?
Э л и з а. Нет.
Х и г г и н с. Надеюсь, вы не посмеете сказать, что я вас обижал?
Э л и з а. Нет.
Х и г г и н с. Очень рад это слышать. (Сбавив тон.) Вы, может быть, просто
устали после этого тяжелого дня? Хотите бокал шампанского? (Делает движение к
двери.)
Э л и з а. Нет. (Вспомнив прежние уроки.) Благодарю вас.
Х и г г и н с (к которому вернулось обычное добродушие). Это уж у вас несколько
дней накапливается. Вы немножко побаивались этого пикника. Что ж, вполне
естественно. Но ведь теперь все уже кончено. (Ласково треплет ее по плечу.)
Она съеживается.
Больше не о чем беспокоиться.
Э л и з а. Да. Вам больше не о чем беспокоиться. (Она вдруг встает и, обойдя
его. возвращается на прежнее свое место у рояля, садится на скамью и закрывает
лицо руками.) О господи! Как бы я хотела умереть!
Х и г г и н с (смотрит на нее с искренним удивлением). Но почему? Объясните вы
мне, ради бога, почему? (Подходит к ней и старается ее урезонить.) Послушайте,
Элиза, ваше раздраженное состояние вызвано чисто субъективными причинами.
Э л и з а. Не понимаю. Слишком умно для меня.
Х и г г и н с. Все это вы сами себе внушили. Дурное настроение, и ничего больше.
Никто вас не обидел. Ничего не случилось. Будьте умницей, идите ложитесь спать,
и к утру все пройдет. Поплачьте немного, прочитайте молитву, сразу легче станет.
Э л и з а. Спасибо, вашу молитву я слышала: <Слава богу, что все уже кончилось>.
Х и г г и н с (нетерпеливо). Ну хорошо, а разве для вас это не <слава богу>? Вы
теперь свободны и можете делать, что хотите.
Э л и з а (отчаяние вдруг придает ей силы). А на что я гожусь? К чему вы меня
приспособили? Куда мне идти? Что мне делать? Что теперь будет со мной?
Х и г г и н с (уразумевший, наконец, истину, но ничуть ею не тронутый). Ах, так
вот что вас тревожит! (Засовывает руки в карманы и, побрякивая по своей привычке
их содержимым, принимается шагать по комнате, как будто из любезности снисходя
до разговора на тривиальную и неинтересную тему.) Я бы на вашем месте об этом не
задумывался. Не сомневаюсь, что вы без особого труда устроите тем или иным
способом свою судьбу, хотя я еще как-то не думал о том, что вы уедете отсюда.
(Она бросает на него быстрый взгляд, но он на нее не смотрит; остановился перед
вазой с фруктами, стоящей на рояле, и после некоторого раздумья решает съесть
яблоко.) Вы, например, можете выйти замуж. (Откусывает большой кусок яблока и
шумно жует.) Должен вам сказать, Элиза, что не все мужчины такие убежденные
старые холостяки, как мы с полковником. Большинство мужчин - несчастные! -
принадлежит к разряду женящихся; а вы совсем не дурны собой, иногда на вас даже
приятно посмотреть,- не сейчас, конечно, потому что сейчас лицо у вас распухло
от слез и стало безобразным, как смертный грех. Но когда вы в своем виде, так
сказать, я бы даже назвал вас привлекательной. То есть, конечно, для мужчин,
расположенных к женитьбе. Вот послушайте меня, ложитесь в постель и хорошенько
выспитесь, а утром, когда встанете, посмотритесь в зеркало, и у вас сразу
настроение исправится.
Элиза опять поднимает на него глаза, не шевелясь и не произнося ни слова. Но
взгляд ее пропадает даром: Хиггинс усердно жует с мечтательно-блаженным видом,
так как яблоко попалось хорошее.
(Осененный внезапной мыслью.) Знаете что? Я уверен, что мама могла бы подыскать
вам какого-нибудь подходящего субъекта.
Э л и з а. Как я низко скатилась после Тоттенхем-Корт-Род.
Х и г г и н с (просыпаясь). То есть как это?
Э л и з а. Там я торговала цветами, но не торговала собой. Теперь вы сделали из
меня леди, и я уже ничем не могу торговать, кроме себя. Лучше бы вы меня не
трогали.
Х и г г и н с (решительно зашвыривает огрызок яблока в камин). Что за вздор,
Элиза! Вы просто оскорбляете человеческие отношения этими ханжескими
разглагольствованиями о купле и продаже. Можете не выходить за него, если он вам
не понравится.
Э л и з а. А что же мне делать?
Х и г г и н с. Да мало ли что! Вот вы раньше мечтали о цветочном магазине.
Пикеринг мог бы вам устроить это дело, у него куча денег. (Фыркнув.) Ему еще
придется заплатить за ваши сегодняшние тряпки; а если присчитать сюда плату за
прокат брильянтов, то с двухсот фунтов он не много получит сдачи. Черт возьми!
Полгода назад вы даже мечтать не смели о такой райской доле, как собственный
цветочный магазин. Ну, ладно; все будет хорошо. А теперь я иду спать, у меня
прямо глаза слипаются. Да, позвольте: я ведь сюда за чем-то пришел... Черт меня
побери, если я помню, за чем именно...
Э л и з а. За туфлями.
Х и г г и н с. Ах, да, да - ну конечно, за туфлями. А вы их побросали в меня.
(Подбирает обе туфли и уже собирается уходить, но в это время Элиза поднимается
и останавливает его).
Э л и з а. Одну минутку, сэр...
Х и г г и н с (услышав такое обращение, роняет туфли от неожиданности). Что?
Э л и з а. Скажите, платья, которые я ношу,- они мои или полковника Пикеринга?
Х и г г и н с (возвращаясь на середину комнаты, с таким видом, как будто ее
вопрос - высшая степень бессмыслицы). На кой черт Пикерингу дамские платья!
Э л и з а. Они могут пригодиться для следующей девушки, над которой вы будете
экспериментировать.
Х и г г и н с (пораженный и уязвленный). Хорошего же вы о нас мнения!
Э л и з а. Я не хочу больше беседовать на эту тему. Я хочу знать только одно:
что из моих вещей принадлежит мне? К сожалению, платье, в котором я сюда пришла,
сожгли.
Х и г г и н с. А не все ли равно? Зачем вам вдруг понадобилось выяснять это в
час ночи?
Э л и з а. Я хочу знать, что я имею право взять с собой. Я не желаю, чтоб меня
потом назвали воровкой.
Х и г г и н с (на этот раз глубоко оскорбленный). Воровкой! Как вам не стыдно
так говорить, Элиза. Я ожидал от вас больше чувства.
Э л и з а. Извините. Я простая, темная девушка, и в моем положении мне
приходится быть очень осторожной. Между такими, как вы, и такими, как я, не
может быть речи о чувствах. Будьте так добры сказать мне точно, что здесь мое и
что не мое.
Х и г г и н с (сердится). Можете прихватить с собой весь этот хлам и самого
черта в придачу! Оставьте только брильянты; они прокатные. Устраивает это вас?
(Поворачивается, чтобы уйти, вне себя от возмущения.)
Э л и з а (она упивается его волнением, словно божественным нектаром, и готовит
новую придирку, чтобы продлить удовольствие). Постойте, еще минутку. (Снимает
драгоценности.) Будьте добры, возьмите это к себе в спальню. Я не хочу рисковать
- еще пропадет что-нибудь.
Х и г г и н с (в бешенстве). Давайте сюда.
Она передает ему драгоценности.
Если б это были мои брильянты, а не прокатные, я бы вас заставил подавиться ими.
(Рассовывает драгоценности по карманам, неожиданно украсив при этом свою особу
свесившимися концами ожерелья.)
Э л и з а (снимая кольцо с пальца). Это кольцо не прокатное: это то, которое вы
мне купили в Брайтоне. Теперь оно мне не ну
Страницы:
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -