Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
жно.
Хиггинс с размаху швыряет кольцо в камин и оборачивается к ней с таким свирепым
видом, что она, закрывая лицо руками, жмется к роялю.
Ай! Не бейте меня!
Х и г г и н с. Бить вас! Неблагодарная тварь! Как вы смеете обвинять меня в
таких гнусностях! Это вы меня ударили! Вы ранили меня в самое сердце.
Э л и з а (затрепетав от скрытой радости). Очень рада. Значит, я хоть немножко с
вами посчиталась.
Х и г г и н с (с достоинством, самым своим изысканным профессорским тоном). Вы
заставили меня потерять терпение, чего со мной почти никогда не бывало. Будем
считать разговор на сегодня оконченным. Я иду спать.
Э л и з а (дерзко). Вы лучше оставьте миссис Пирс записку насчет кофе, потому
что я ей ничего не скажу.
Х и г г и н с (негромко и вежливо). К черту миссис Пирс, и к черту кофе, и к
черту вас, и к черту меня самого, за то, что я, дурак, тратил свои упорным
трудом приобретенные знания и драгоценные сокровища своей души на бессердечную
уличную девчонку! (Выходит, величественно и гордо подняв голову, но, впрочем,
под конец портит весь эффект, изо всех сил хлопнув дверью.)
Элиза улыбается, в первый раз за все время, потом дает выход своим чувствам в
бурной пантомиме, в которой подражание торжественному выходу Хиггинса чередуется
с изъявлениями восторга по поводу одержанной победы, наконец опускается на
колени перед камином и шарит в нем в поисках кольца.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Гостиная миссис Хиггинс. Хозяйка дома опять у письменного стола. Входит
горничная.
Г о р н и ч н а я (в дверях). Мистер Генри внизу, мэм, и с ним полковник
Пикеринг.
М и с с и с Х и г г и н с. Просите их сюда.
Г о р н и ч н а я. Они говорят по телефону, мэм. Кажется, они вызывают полицию.
М и с с и с Х и г г и н с. Что?
Г о р н и ч н а я (подходит ближе и говорит, понизив голос). Мистер Генри как
будто не в духе, мэм. Я хотела вас предупредить.
М и с с и с Х и г г и н с. Если бы вы мне сказали, что мистер Генри в духе, это
было бы гораздо более удивительно. Когда они покончат с полицией, попросите их
подняться сюда. У мистера Генри, вероятно, что-нибудь пропало.
Г о р н и ч н а я. Слушаю, мэм.
М и с с и с Х и г г и н с. Ступайте наверх и скажите мисс Дулиттл, что мистер
Генри и полковник здесь. Попросите ее не выходить, пока я за ней не пришлю.
Г о р н и ч н а я. Слушаю, мэм.
В комнату врывается Хиггинс. Горничная была права: он явно не в духе.
Х и г г и н с. Послушайте, мама, как вам нравится эта история?!
М и с с и с Х и г г и н с. Это ты, мой милый? Доброе утро.
Хиггинс подавляет свое раздражение и целует мать: горничная выходит.
Какая история?
Х и г г и н с. Элиза сбежала.
М и с с и с Х и г г и н с (невозмутимо продолжая писать). Вы, вероятно, напугали
ее чем-нибудь?
Х и г г и н с. Чепуха! Никто ее не пугал. Вчера вечером мы ушли спать, а она,
как всегда, осталась гасить лампы и тому подобное; а потом, вместо того чтобы
лечь, переоделась и ушла:
ее постель даже не смята. В половине седьмого утра она приезжала в кебе за
своими вещами; и эта дура, миссис Пирс, ни слова не сказав мне, отдала ей вещи и
отпустила ее. Что мне теперь делать?
М и с с и с Х и г г и н с. Привыкать обходиться без нее. Девушка имела полное
право уйти, если ей захотелось.
Х и г г и н с (рассеянно блуждая по комнате). Но я не могу найти ни одной своей
вещи. Я не знаю, когда и куда я должен идти. Я...
Входит Пикеринг. Миссис Хиггинс откладывает перо и отодвигается от письменного
стола.
П и к е р и н г (пожимая ей руку). Доброе утро, миссис Хиггинс, Генри уже
рассказал вам? (Садится на тахту.)
Х и г г и н с. Ну, что говорит этот осел инспектор? Вы сказали, чтоб они
назначили награду?
М и с с и с Х и г г и н с (поднимается, удивленная и негодующая). Вы что, в
самом деле собрались разыскивать Элизу через полицию?
Х и г г и н с. Конечно! А что мы еще можем сделать? Полиция на то и существует.
(Усаживается в елизаветинское кресло.)
П и к е р и н г. С инспектором очень нелегко было сговориться. Мне кажется, он
нас заподозрил в каких-то неблаговидных намерениях.
М и с с и с Х и г г и н с. И не удивительно. Кто дал вам право заявлять об этой
девушке в полицию, как будто она воровка или потерянный зонтик? Это уж слишком.
(Садится на свое место, возмущенная до глубины души.)
Х и г г и н с. Но мы хотим ее найти.
П и к е р и н г. Поймите, миссис Хиггинс, мы не можем допустить, чтобы она вот
так исчезла навсегда. Что ж нам делать?
М и с с и с Х и г г и н с. У вас у обоих здравого смысла не больше, чем у
пятилетних младенцев. Почему...
Разговор прерывает вошедшая горничная.
Г о р н и ч н а я. Мистер Генри, там вас спрашивает какой-то джентльмен, по
срочному делу. Он был у вас, и его направили сюда.
Х и г г и н с. А ну его к черту! Мне сейчас не до срочных дел. Кто он такой?
Г о р н и ч н а я. Какой-то мистер Дулиттл, сэр.
П и к е р и н г. Дулиттл! Это что же, мусорщик?
Г о р н и ч н а я. Мусорщик! Нет, что вы, сэр! Это джентльмен.
Х и г г и н с (вскакивает в волнении). Ах, черт подери! Пик! Это, верно,
какой-нибудь родственник, у которого она укрылась. Кто-нибудь, кого мы не знаем.
(Горничной.) Давайте его сюда, живее.
Г о р н и ч н а я. Слушаюсь, сэр. (Выходит.)
Х и г г и н с (подходит к матери, оживленно). Родственник-джентльмен! Ну, сейчас
мы услышим что-нибудь интересное. (Усаживается в чиппендейлевское кресло.)
М и с с и с Х и г г и н с. А вы знаете кого-нибудь из ее родственников?
П и к е р и н г. Только отца; мы вам о нем рассказывали.
Г о р н и ч н а я (докладывает). Мистер Дулиттл. (Уходит.)
Входит Дулиттл. Он разодет по последней моде: безукоризненный новый фрак, белый
жилет и серые брюки. Цветок в петлице, ослепительный цилиндр и лакированные
ботинки дополняют картину. Он настолько поглощен целью своего визита, что не
замечает миссис Хиггинс. Он прямо подступает к Хиггинсу и обрушивается на него с
упреками.
Д у л и т т л (указывая на себя). Посмотрите! Вы видите! Это все вы наделали!
Х и г г и н с. Позвольте, что <все>?
Д у л и т т л. Вот это все! Взгляните, я вас прошу. Взгляните на эту шляпу.
Взгляните на этот фрак.
П и к е р и н г. Это Элиза вас так нарядила?
Д у л и т т л. Элиза! Еще что! С какой это стати Элиза меня будет наряжать?
М и с с и с Х и г г и н с. Доброе утро, мистер Дулиттл. Садитесь, пожалуйста.
Д у л и т т л (сконфуженный тем, что не сразу заметил хозяйку дома). Прошу
извинить, мэм. (Подходит к ней и жмет протянутую руку.) Покорнейше благодарен.
(Усаживается на тахту, справа от Пикеринга.) Так это меня расстроило, то, что со
мной случилось, просто больше ни о чем думать не могу.
Х и г г и н с. Да что же, черт дери, с вами случилось?
Д у л и т т л. Если б еще это просто случилось; ну что ж, случиться с каждым
может; тут все, как говорится, от бога. Но это не случилось, это все вы со мной
сделали! Да, вы. Генри Хиггинс!
Х и г г и н с. Вы нашли Элизу? Остальное меня не интересует.
Д у л и т т л. А вы разве ее потеряли?
Х и г г и н с. Да.
Д у л и т т л. Ну и везет же вам! Нет, я ее не находил; но вот она меня теперь
живо найдет - после того, что вы со мной сделали.
М и с с и с Х и г г и н с. Но что же с вами сделал мой сын, мистер Дулиттл?
Д у л и т т л. Что он со мной сделал? Погубил меня. Отравил мой покой. Связал
меня и отдал в лапы буржуазной морали.
Х и г г и н с (возмущенно встает и надвигается на Дулиттла). Вы бредите. Вы
пьяны. Вы с ума сошли! Я дал вам пять фунтов. После этого я разговаривал с вами
еще два раза, по полкроны в час. И больше я вас в глаза не видел.
Д у л и т т л. Ах, я пьян? Ах, я сумасшедший? Хорошо! Тогда вы мне скажите:
писали вы письмо одному шкодливому старикашке в Америке, который пять миллионов
отвалил на устройство по всему свету Общества моральных реформ и хотел, чтоб вы
ему выдумали международный язык? Писали или не писали?
Х и г г и н с. Что такое? Вы говорите об Эзре Д. Уоннафеллере? Но он же умер.
(Успокоившись, садится на место.)
Д у л и т т л. Да, он умер, а я погиб. Нет, вы мне скажите, писали вы ему письмо
про то, что самый сейчас оригинальный моралист во всей Англии - это Альфред
Дулиттл, простой мусорщик? Писали или не писали?
Х и г г и н с. Кажется, после нашего последнего разговора я действительно
отпустил какую-то глупую шутку в этом роде.
Д у л и т т л. Хороша шутка! Она меня в гроб уложила, эта ваша шутка! Ведь ему
только того и нужно было - показать, что вот, мол, американцы не такие, как мы,
что они признают и уважают в человеке его достоинство, к какому бы классу
общества он ни принадлежал. Так это и сказано в его завещании черным по белому;
а еще там сказано, по вашей. Генри Хиггинс, милости, что он оставляет мне пай в
своем сыроваренном тресте <Друг желудка> на три тысячи годового дохода, при
условии, что я буду читать лекции в его, уоннафеллеровской Всемирной лиге
моральных реформ, когда только меня позовут,- до шести раз в год.
Х и г г и н с. Вот черт! (Внезапно просияв.) А ведь неплохо придумано!
П и к е р и н г. Вы ничем не рискуете, Дулиттл. Больше одного раза вас не
позовут.
Д у л и т т л. Да я лекций не боюсь. Это мне нипочем: такого им начитаю, что у
них глаза на лоб полезут. Но вот что из меня джентльмена сделали, этого я не
могу стерпеть. Кто его просил делать из меня джентльмена? Жил я в свое
удовольствие, тихо, спокойно, ни от кого не зависел, у всякого умел деньги
вытянуть, если нужно было,- вы это знаете, Генри Хиггинс. Теперь я минуты покоя
не знаю; я связан по рукам и ногам; теперь всякий у меня норовит вытянуть
деньги. <Вам счастье выпало>,- говорит мой адвокат. <Вот как,- говорю я.- Вы,
верно, хотите сказать, что вам выпало счастье>. Когда я был бедным человеком,
пришлось мне раз иметь дело с адвокатом,- это когда у меня в мусорном фургоне
детская коляска оказалась,- так он только и смотрел, как бы ему скорей покончить
с этим делом, да и отвязаться от меня. Доктора тоже: рады, бывало, вытолкать
меня из больницы, когда я еще и на ногах не держусь; зато денег не стоило. А
теперь вот находят, что я слабоват здоровьем и того гляди помру, если они ко мне
не будут наведываться по два раза в день. Дома мне пальцем не дают шевельнуть
самому; все за меня делают другие, а с меня денежки тянут за это. Год тому назад
у меня не было никаких родственников, кроме двух-трех, которые меня знать не
хотели. А теперь их объявилось штук пятьдесят, и у всех на хлеб не хватает. Живи
не для себя, а для других: вот вам буржуазная мораль. А вы говорите - Элиза
потерялась! Не беспокойтесь, пари держу, что она сейчас уже звонит у моего
подъезда; а ведь отлично обходилась своими цветочками, пока из папаши не сделали
почтенного буржуа. Теперь вот и вы с меня будете деньги тянуть, Генри Хиггинс.
Придется мне у вас учиться разговаривать по-буржуазному; ведь просто
по-человечески мне уже теперь не к лицу говорить. Тут-то и настает ваш черед: уж
не для того ли вы это все и подстроили?
М и с с и с Х и г г и н с. Но, мой милый мистер Дулиттл, если вам действительно
так это все неприятно, зачем же терпеть это? Вы вправе отказаться от наследства.
Никто вас не может заставить. Не правда ли, полковник Пикеринг?
П и к е р и н г. Конечно.
Д у л и т т л (несколько смягчая свой тон из уважения к ее полу). В том-то и
трагедия, мэм. Легко сказать: откажись! А если у меня духу не хватает? Да у кого
хватило бы? Все мы запуганы, мэм. Да, вот именно: запуганы. Пусть я откажусь:
что меня тогда ждет в старости - работный дом? Мне и сейчас уже приходится
красить волосы, чтоб не потерять своего места мусорщика. Если б я был из породы
достойных бедняков и успел отложить кое-что, тогда б еще можно отказаться: но
тогда бы оно и ни к чему, потому что достойным беднякам живется не лучше, чем
миллионерам. Они даже и не понимают, что это значит - жить в свое удовольствие.
Но мне, бедняку недостойному, только и спасенье от казенной койки, что эти
несчастные три тысячи в год, которые тащат меня в компанию буржуазной сволочи,-
извините за выражение, мэм, но вы бы и сами без него не обошлись, если б побыли
в моей шкуре. Тут как ни вертись, а не отвертишься: приходится выбирать между
Цецилией работного дома и Харитой буржуазии, а выбрать работный дом у меня духу
не хватает. Я же вам говорю: я запуган. Я сдался. Меня купили. Другие счастливцы
будут вывозить мой мусор и получать с меня на чай, а я буду смотреть на них и
завидовать. И во всем этом виноват ваш сын. (Волнение мешает ему продолжать.)
М и с с и с Х и г г и н с. Ну, я очень рада, мистер Дулиттл, что вы приняли
такое благоразумное решение. Тем самым разрешается вопрос о будущем Элизы.
Теперь вы можете о ней заботиться.
Д у л и т т л (с меланхолической покорностью судьбе). Да, мэм. Я теперь обо всех
должен заботиться - все на эти три тысячи в год.
Х и г г и н с (вскакивая). Чепуха! Он не может о ней заботиться. Он не будет о
ней заботиться. Она не его. Я заплатил ему за нее пять фунтов. Дулиттл, вы
честный человек или вы мошенник?
Д у л и т т л (кротко). И того и другого понемножку, Генри. Как все мы: и того и
другого понемножку.
Х и г г и н с. Ну так вот: вы взяли за эту девушку деньги - значит, вы не имеете
права забирать ее обратно.
М и с с и с Х и г г и н с. Генри! Перестань говорить глупости. Если ты хочешь
знать, где Элиза, я скажу тебе. Она здесь, наверху.
Х и г г и н с (пораженный). Наверху! О, так она у меня живо спустится вниз!
(Решительно направляется к двери.)
М и с с и с Х и г г и н с (встает и идет за ним). Успокойся, Генри. Сядь,
пожалуйста.
Х и г г и н с. Я...
М и с с и с Х и г г и н с. Сядь, мой милый, и слушай, что я тебе скажу.
Х и г г и н с. Ах, ну хорошо, хорошо, хорошо! (Бросается на тахту и не слишком
любезно поворачивается спиной ко всем.)
Только все-таки вы могли бы сказать мне об этом полчаса тому назад.
М и с с и с Х и г г и н с. Элиза пришла сюда рано утром. Она часть ночи металась
по улицам, не помня себя от обиды; часть провела у реки - хотела утопиться, но
не решилась; часть - в отеле Карлтон. Она мне рассказала, как грубо вы оба с ней
обошлись.
Х и г г и н с (снова вскакивая). Что-о?
П и к е р и н г (также вскакивая). Дорогая миссис Хиггинс, она наговорила вам
глупостей. Никто с ней грубо не обходился. Мы вообще почти с ней не
разговаривали и расстались самыми лучшими друзьями. (Обернувшись к Хиггинсу.)
Хиггинс, может быть, у вас с ней что-нибудь вышло, когда я ушел спать?
Х и г г и н с. Не у меня с ней, а у нее со мной. Она запустила в меня туфлями.
Она вела себя совершенно возмутительно. Я ей не давал к этому ни малейшего
повода. Я только открыл дверь, как обе туфли полетели мне в лицо. Даже слова не
успел сказать. А потом она еще говорила всякие гадости.
П и к е р и н г (недоумевающе). Но почему? Что мы ей сделали?
М и с с и с Х и г г и н с. Мне кажется, я понимаю, что вы сделали. Девушка,
по-видимому, от природы очень чувствительна. Верно, мистер Дулиттл?
Д у л и т т л. Золотое сердце, мэм. Вся в меня.
М и с с и с Х и г г и н с. Ну вот, видите. Она очень привязалась к вам обоим.
Она так старалась для тебя, Генри! Ты даже не представляешь, чего для такой
девушки должна стоить умственная работа. И вот, когда миновал великий день
испытания и она выполнила свою трудную задачу без единого промаха, вы пришли
домой и, не обращая на нее никакого внимания, уселись толковать о том, как
хорошо, что все уже кончилось, и как это вам все надоело. И ты еще удивляешься,
что она запустила в тебя туфлями? Я бы в тебя кочергой запустила на ее месте.
Х и г г и н с. Мы только говорили, что устали и хотим спать, больше ничего. Ведь
верно, Пик?
П и к е р и н г (пожимая плечами). Решительно ничего.
М и с с и с Х и г г и н с (с иронией). Вы уверены?
П и к е р и н г. Абсолютно уверен. Больше ничего.
М и с с и с Х и г г и н с. Вы не поблагодарили ее, не похвалили, не приласкали,
ничего не сказали о том, как блестяще она провела всю роль.
Х и г г и н с (нетерпеливо). Но это все она и сама знает. Да, мы не произносили
поздравительных речей - если вы это хотите сказать.
П и к е р и н г (чувствуя угрызения совести). Пожалуй, в самом деле, мы были
немножко невнимательны. Она очень сердится?
М и с с и с Х и г г и н с (усаживается в свое кресло за письменным столом).
Боюсь, что она не захочет вернуться на Уимпол-стрит, в особенности сейчас, когда
благодаря мистеру Дулиттлу она может сохранить то положение, которое вы ей
навязали. Но она говорит, что готова все забыть и встретиться с вами, как с
добрыми знакомыми.
Х и г г и н с (с яростью). Ах, вот как? Скажите!
М и с с и с Х и г г и н с. Если ты обещаешь вести себя прилично, Генри, я сейчас
попрошу ее сюда. А если нет, иди домой: ты уже отнял у меня достаточно времени.
Х и г г и н с. Ладно. Хорошо. Вы слышали, Пик? Ведите себя прилично. Достанем из
сундука наши лучшие воскресные манеры ради этой девчонки, которую мы подобрали в
уличной грязи! (Сердито бросается в елизаветинское кресло.)
Д у л и т т л (укоризненно). Но, но. Генри Хиггинс! Вы совсем не щадите мои
чувства почтенного буржуа.
М и с с и с Х и г г и н с. Помни, Генри: ты обещал. (Нажимает кнопку звонка на
письменном столе.) Мистер Дулиттл, будьте добры, пройдите пока на балкон. Мне не
хочется, чтобы Элиза узнала о перемене в вашей судьбе, прежде чем она помирится
с этими двумя джентльменами. Вы не возражаете?
Д у л и т т л. С удовольствием, мэм. Что угодно, лишь бы помочь Генри избавить
меня от нее. (Выходит на балкон.)
На звонок является горничная. Пикеринг садится на место Дулиттла.
М и с с и с Х и г г и н с. Попросите, пожалуйста, мисс Дулиттл сюда.
Г о р н и ч н а я. Слушаюсь, мэм. (Выходит.)
М и с с и с Х и г г и н с. Смотри, Генри...
Х и г г и н с. По-моему, я себя веду идеально.
П и к е р и н г. Он делает все, что может, миссис Хиггинс.
Пауза. Хиггинс откидывает голову назад, вытягивает ноги и принимается
насвистывать.
М и с с и с Х и г г и н с. Генри, милый, тебе совсем не идет эта поза.
Х и г г и н с (подобрав ноги и выпрямившись). А я и не забочусь о том, что мне
идет.
М и с с и с Х и г г и н с. Это не важно, милый. Мне просто нужно было, чтоб ты
заговорил.
Х и г г и н с. Почему?
М и с с и с Х и г г и н с. Потому что, когда ты говоришь, ты не можешь свистеть.
Хиггинс издает стон. Новая весьма томительная пауза.
Х и г г и н с (вскакивает, потеряв терпение). Да где же эта чертова девчонка?
Что нам, целый день ее дожидаться?
Входит Элиза, сияющая, спокойная; в ее непринужденной манере нельзя заподозрить
ни малейшей фальши. В руках у нее рабочая корзинка, и она явно чувствует себя
здесь как дома. Пикеринг до того потрясен, что даже не встает ей навстречу.
Э л и з а. Здравствуйте, профессор Хиггинс. Как ваше здоровье?
Х и г г и н с (задохнувшись). Как мое... (Он больше не может.)
Э л и з а. Вероятно, хорошо? Ведь вы никогда не болеете. Полковник Пикеринг,
очень рада вас видеть.
Он поспешно встает и пожимает ей руку.
Прохладно сегодня с утра, не правда ли? (Садится слева; Пикеринг садится рядом с
ней.)
Х и г г и н с. Вы бросьте со мной ломать комедию. Я сам вас этому выучил, и на
меня не действует. Вставайте, идем домой, и не будьте дурой.
Элиза вынимает из корзинки вышиванье и принимается за работу, не обращая ни
малейшего внимания на его вспышку.
М и с с и с Х и г г и н с. Прелестно, Генри! Право, прелестно! Какая женщина
может устоять против такого приглашения?
Х и г г и н с. А вы ей не помогайте, мама. Пускай сама говорит. Сразу увидите,
найдется ли у нее хоть одна мысль, которую не я вложил ей в голову, хоть одно
слово, которое не я научил ее произносить. Я, я сам сделал это существо из пучка
гнилой моркови с Ковентгарденского рынка, а теперь она осмеливается разыгрывать
со мной знатную леди!
М и с с и с Х и г г и н с (умиротворяюще). Да, да, мой милый, но, может быть, ты
все-таки сядешь?
Хиггинс садится, с силой стукнув креслом.
Э л и з а (Пикерингу, по-прежнему не замечая Хиггинса и проворно водя иглой).
Теперь вы меня больше знать не захотите, полковник Пикеринг,- эксперимент
закончен...
П и к е р и н г. Не надо. Не говорите об этом только как об эксперименте. Мне
неприят
Страницы:
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -