яин.
   - У вас есть лодка? - спросила Рия, пока он закидывал корзины себе на
спину, напрягаясь всем телом.
   - У меня есть флот, - коротко ответил он  и,  заметив  ее  удивление,
продолжал: - Мой дед по линии отца много лет тому назад построил  огром-
ное рыбоперерабатывающее предприятие в городе. Дело пошло хорошо и быст-
ро разрослось. Отец, унаследовав его, вложил деньги во множество  других
предприятий. Он был  умным  бизнесменом,  насколько  я  понимаю.  Теперь
большую часть доходов мы  получаем  из  других  сфер,  но  рыбообработка
по-прежнему рентабельна и дает людям возможность достойно  жить.  А  это
главное для таких маленьких общин, как наша.
   - Понимаю.
   Видимо, семья Кутсупис богаче, чем она вначале предполагала.
   - Мне бы не хотелось, чтобы мои дети забыли о своих корнях, -  сказал
он, словно читая ее мысли.
   - Ваши дети? - выдавила Рия с бьющимся сердцем, и он улыбнулся.
   - Это на будущее, - мягко сказал он. - Пока  на  земле  еще  нет  ма-
леньких Димитриосов. Может, исправите положение? - Не глядя на  нее,  он
продолжал подниматься по дорожке сада, согнувшись в три погибели под тя-
жестью корзин. - Вы не попросите Розу приготовить кофе и булочки и  нак-
рыть на стол здесь? Я очень проголодался, приму душ потом.  Присоединяй-
тесь ко мне, если вы еще не завтракали.
   Он исчез в небольшой пристройке, где  работали  огромные  морозильные
камеры. Накануне вечером Кристина объяснила, что они делают запасы раз в
квартал, чтобы не суетиться каждый день.
   Когда он вернулся, завтрак уже ждал его, и, сидя за  горячим  сладким
кофе и мягкими булочками, Рия вдруг подумала, что они похожи на одну  из
тысяч молодых супружеских пар, наслаждающихся несколькими минутами  нае-
дине перед началом рабочего дня. Солнце уже поднялось из-за гор, осветив
разбросанные по склонам домики, и, точно огненный шар, катилось по ясно-
му лазурному небу. Легкий бриз шевелил волосы Рии, и они переливались на
солнце. День будет прекрасный, подумала она и вздохнула.
   - Как будто вы всю ночь рыбачили, - с обидой заметил Димитриос.  -  А
на самом деле ничто так живительно не действует на человека, как ночь  в
море.
   - Боюсь, мне не очень нравится этот запах, - быстро  парировала  Рия,
наморщив носик, и кивнула на засохшую кровь и грязь на его рубашке.
   - Touche, спасибо, что были так терпимы ко мне. Я немедленно освобожу
вас от своего грязного присутствия и позволю выпить последнюю чашку кофе
в одиночестве. Вам хватит часа, чтобы собраться?
   Он встал, потягиваясь.
   Приглашение застало ее врасплох, хотя с самого утра  она  все  ждала,
когда же он его повторит. Она подняла  на  него  огромные  серые  глаза,
серьезные и тревожные.
   - Обещаю, что буду сама добродетель, - сказал он насмешливо, и вокруг
рта у него залегли складки. - Кристина расстроится, если мы  не  поедем.
Она считает, что мы  недостаточно  вводим  вас  в  греческую  историю  и
культуру, - скучным голосом сказал он.
   - Спасибо, часа вполне достаточно,  -  холодно  ответила  она,  вновь
чувствуя себя униженной.
   Ему не нравится перспектива провести целый день в моей компании,  это
ясно. Но разве можно меня за это винить? - отчаянно думала она.
   - Ну же, взбодритесь! - Голос у него звучал едко. - Никое скоро  вер-
нется, я в этом уверен, и он, без сомнения, будет счастлив  плясать  под
любую из ваших дудок.
   - Я вовсе не собираюсь дуть ни в какую дудку, - устало  ответила  она
слегка дрожащим голосом.
   - Вы в этом уверены? - Глаза у него были как у гипнотизера. - Вы уве-
рены в том, что ни при каких обстоятельствах не хотите продолжать с  ним
отношения? Даже сейчас, когда вы знаете, как он живет и какие перед вами
открываются возможности? - добавил он оскорбительным тоном.
   Она гордо вскинула голову, и глаза ее были как два полных злости  ко-
лодца.
   - Совершенно уверена, - резко ответила она. - Что бы вы  обо  мне  ни
думали, могу вас заверить в одном: я не  золотоискатель.  Богатство  или
его отсутствие никоим образом не может повлиять на то, как я вижу ситуа-
цию.
   Голос ее дрожал от негодования, и он не усомнился  в  искренности  ее
слов.
   - А как вам видится ситуация?
   В его интонации было что-то такое, что она не могла понять, но ей по-
казалось, что он с нетерпением ждет ее ответа.
   - Даже если бы Никое оказался единственным мужчиной  на  всей  земле,
мне бы он был не нужен!.. Извините, - тут же добавила она, заметив,  как
он поморщился, - но вы сами спросили.
   - Действительно, спросил.
   Неожиданно для нее его глубокие голубые глаза вдруг засветились улыб-
кой вместо ожидаемой ею вспышки ярости. Предательское сердце начало  та-
ять под его взглядом.
   - Пожалуй, я должен извиниться, - сказал он. И она уставилась на  не-
го, чуть не открыв рот от удивления. - Вчера вечером  Кристина  отчитала
меня. В последнее время она не очень мной довольна.
   Он вдруг показался ей маленьким школьником, которого отругал  любимый
учитель. И эта новая черточка в его сложной натуре показалась ей страшно
привлекательной.
   - Боюсь, что я позволил обстоятельствам взять верх над собой в сужде-
нии о некоторых вещах, - жестко сказал он. - Сегодня ночью у  меня  было
время подумать, и я пришел к выводу, что вы с Никосом сами должны разоб-
раться в том, что между вами происходит, без всякого вмешательства  кого
бы то ни было. Он уже не мальчик, и я не сомневаюсь, что во многом  вина
лежит и на нем.
   Он говорил так, словно убеждал самого себя, и под  бронзовым  загаром
лицо его потемнело от напряжения.
   Рия вдруг поняла, что должна сказать ему всю правду, что если она  не
сделает этого сейчас же, то никогда больше не отважится.
   - Димитриос...
   Он заставил ее замолчать, подняв руку.
   - Как бы то ни было, я не хочу, чтобы Кристина расстраивалась, поэто-
му прошу вас обоих пожить мирно несколько дней под этой крышей. Я  пере-
говорю с Никосом и посмотрю, что можно сделать. - На щеке у него  задер-
гался нерв. - Для Никоса все это будет нелегко, постарайтесь его понять.
- Он тепло смотрел в ее смущенное лицо. - Вы очень красивая девушка.
   Она взглянула на него широко раскрытыми глазами, и  слова  замерли  у
нее на губах. Она расскажет всю правду позже, только не  сейчас.  Нельзя
допустить, чтобы нежность, вдруг промелькнувшая в его глазах, вновь  ус-
тупила место холодной циничности, к которой она уже привыкла.
   Он ушел неожиданно, не сказав больше ни слова, твердым шагом и с гор-
до поднятой головой. Странное,  только  им  одним  пробуждаемое  чувство
вновь овладело ею. Он все перевернул в ней вверх дном, ей казалось,  что
на земле существуют только они двое. Все, что не было связано с ним,  не
имело никакого значения.
   Войдя в дом, она встретила Кристину, оживленную и отдохнувшую, а  за-
тем, переодевшись в более легкую одежду, сбежала по ступенькам  вниз  по
лестнице, весело постукивая каблучками, и сердце у нее пело - они  целый
день проведут наедине!
   Димитриос ждал ее в большом зале, но когда она  подошла,  то  поняла,
что он спит. Растянувшись на большой серой софе, он дышал ровно и глубо-
ко. Вокруг глаз и рта у него белели тонкие морщинки -  следы  усталости.
Рия, крадучись, подошла к нему поближе, не в состоянии отказать  себе  в
удовольствии разглядеть его.
   На нем были обычная джинсовая рубашка и джинсы, и в них  ой  выглядел
моложе, чем в костюме. Во сне лицо его потеряло свою обычную  суровость,
растаяла и холодная самонадеянность. Утром, когда  он  просыпается,  он,
наверное, всегда такой, подумала она, растроганная до глубины души.
   Поддавшись какому-то непреодолимому порыву, она  дотронулась  до  его
губ и осторожно откинула со лба курчавый локон  черных  и  жестких,  как
стальная проволока, волос. Димитриос вдруг поднял веки в полусне, и одно
долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза, утопая в  их  глубине.
Затем с болезненным, приглушенным стоном он привлек ее мягкое тело к се-
бе так, что она легла поперек его мускулистой груди, и ее бешено бьющее-
ся сердце спешило за ударами его сердца, точно эхо. Поцелуй  был  болез-
ненно сладким, губы ее дрожали, и от  пробуждающегося  желания  она  вся
затрепетала, совсем забыв о том, что была недотрогой.
   - Ты сладкая, как мед, - пробормотал он возбужденно в ответ на горев-
ший в ней огонь.
   Ей стало невыразимо хорошо оттого, что он не может больше  скрыть  от
нее своей страсти.
   - Боже, помоги мне, что я делаю? - Он так резко сел, что она  слетела
на пол возле софы. - Ты, маленькая Иезабель. - Голос у него  был  ласко-
вым, и он опять притянул ее к себе на грудь, увидев, как она испугалась.
Нежно дотронувшись до нее, сказал: - Не бойся.
   - Димитриос! - пробормотала она ему в грудь приглушенно.
   Он осторожно отодвинул ее от себя и сказал  с  обычным  непроницаемым
видом:
   - Пора ехать. Пойди посмотри, собрала ли нам Роза продуктов на  доро-
гу.
   - Что я сделала не так? - едва слышно пролепетала она.
   Он наклонился вперед, рассеянно запустив  дрожащие  пальцы  в  черные
курчавые волосы.
   - Все так, - медленно сказал он, горько насмехаясь над самим собой. -
Все чертовски так. - Резко повернувшись, он посмотрел ей прямо в  глаза.
- Давай-ка попридержим лошадей. Сначала тебе надо повидаться с  Никосом.
Вот оттуда и будем плясать.
   - Плясать?
   Сидя у его ног, она смотрела на его нахмуренное лицо, не зная о  том,
что огонь ее сердца отражается у нее в глазах и все ее  чувства  как  на
ладони.
   Он испытующе на нее посмотрел. Слабая надежда боролась в нем с  упор-
ным недоверием. Наконец он издал глухой стон.
   - Когда ты смотришь на меня так, я готов поверить в то, что черное  -
это белое. - Он покачал головой. - Почему ты не осталась с Никосом и  не
облегчила всем нам жизнь? Мне это вовсе не нужно.
   Он резко встал, опять холодный и отчужденный.
   - Иди, поторопи Розу, будь умницей.
   - Но... - начала было Рия.
   Он поднял ее с пола. При этом лицо его ничего не выражало.
   - Иди!
   И Рия пошла.
   Когда через несколько минут он присоединился к ней  в  безукоризненно
чистой и полной солнечного света кухне, то вел себя так, будто между ни-
ми ничего не произошло. Он серьезно поблагодарил Розу за продукты, и  та
вдруг засуетилась, едва не выронила блюдо и покраснела, как клюква. Под-
няв на плечо корзину, он вывел Рию через боковую дверь на большую  заас-
фальтированную стоянку. Напротив  дома  стояло  несколько  машин:  белый
"феррари", на котором они ехали из аэропорта, большой голубой "мерседес"
и две небольшие спортивные машины - ярко-красного и ярко-желтого цвета.
   - Все эти машины - твои? - пораженная, спросила она Димитриоса, подо-
шедшего к большому зеленому "левдроверу".
   - Не все, - ответил он коротко, глянув в ее  расширившиеся  глаза.  -
"Мерседес" принадлежит Кристине, а желтый "MG" - гордость и радость  Ни-
коса. Неужели он не превозносил достоинств своей "Бетой"?
   - Что-то не припомню, - осторожно ответила она, с большим трудом при-
давая своему лицу бесстрастное выражение.
   - Странно. - Он задумчиво прищурил глаза. - Может, у  вас  просто  не
было времени поговорить о машинах?
   Тон его снова был оскорбительным, и Рия осторожно на него посмотрела.
Опять он возводит вокруг себя стену!
   Он помог ей забраться на высокое сиденье, покрытое толстым белым ков-
риком.
   - Днем здесь внутри настоящее пекло, - спокойно объяснил он. - К  по-
лудню нам придется зашторивать окна.
   Вскоре она поняла, почему  Димитриос  предпочел  "лендровер",  больше
всего подходящий для путешествия по каменистой,  петляющей  вдоль  побе-
режья дороге. Как всегда непредсказуемый, Димитриос вдруг превратился  в
прекрасного, доброжелательного гида, решившего показать ей свою  страну.
Они бродили среди руин античных храмов, и Рия все  пыталась  представить
себе жизнь давно ушедшей цивилизации. И наконец Димитриос  вернул  ее  в
настоящее.
   Он показал ей замысловатые церквушки, сохранившиеся в отличном состо-
янии, ветряные мельницы с маленькими парусиновыми крыльями, головокружи-
тельно крутые аллеи и узкие дорожки, где седовласые женщины,  одетые  во
все черное, сидя на ступеньках, продавали самодельные корзины и прекрас-
но вышитые шали и блузки.
   В полдень они остановили "лендровер" в каком-то старинном  городке  и
пошли бродить по лабиринту узеньких улочек, зашли в  местную  таверну  и
перекусили восхитительным сыром и свежим чесночным хлебом, запив все это
сухим красным вином. "Kokkino", - проинформировал ее Димитриос и  заста-
вил повторять это слово бесчисленное количество раз, до  тех  пор,  пока
она не научилась правильно его произносить, и они  вместе  смеялись  над
тем, с каким трудом ей давался его язык. Ей так хотелось  взять  его  за
руку, чтобы весь окружающий мир понял, что они вместе, но застенчивость,
смешанная с неуверенностью, удержала ее.
   Уже ближе к вечеру, когда стало невыносимо жарко и они устали, Димит-
риос выехал на пустынный пляж и направил машину  к  маленькому  укрытому
заливчику, не видному с дороги.
   - Я хотел показать тебе это место, - лаконично сказал он. - Мне здесь
очень нравится.
   Она повернулась к нему с горящими глазами и увидела,  что  он  внима-
тельно наблюдает за ее реакцией.
   - Чудесное место, - с чувством сказала она. - В мире, наверное,  мало
подобных ему.
   - За всю свою жизнь я привез сюда только одного человека, - тщательно
подбирая слова, сказал он, вышел из машины и достал корзину. - Мало  кто
знает о существовании этой бухты, так что можно не волноваться.
   Сердце ее упало, как только она представила себе молодого  Димитриоса
наедине со своей первой любовью среди идиллической природы.
   - Боже, сделай так, чтобы это была не она, - прошептала  Рия  легкому
ветерку, теребившему ее серебристые волосы. - Кто угодно, только не она.
   К воде можно было подойти лишь через узкую щель в скале, и когда  они
пробрались туда, то оказались отрезанными от  всего  мира,  в  окружении
теплого, точно шелкового от ветра и воды, камня. Мягкий желтый  песок  и
синее море были как нарисованные, и Рия почти уверовала в то, что они на
необитаемом острове.
   - Купаться?
   Глубокий бас вывел ее из мечтательного состояния.
   - Ой! - спохватилась она. - А я купальник не взяла.
   - Выбирай любой, если уж тебе так нужен купальник, - сухо заметил  он
и бросил ей целую охапку бикини. - Я всегда вожу с собой несколько  штук
в машине вместе с полотенцами и ковриками. У Никоса есть дурная привычка
сваливаться, как снег на голову, с толпой народу, так  что  всегда  надо
быть начеку.
   - А у тебя плавки есть? - наивно спросила Рия, но заметив насмешливый
блеск его глаз, быстро присела на горячий песок, роясь в малюсеньких ку-
сочках материи, словно вся ее жизнь зависела  теперь  только  от  этого.
Когда она подняла голову, то увидела, что Димитриос как ни в чем не  бы-
вало раздевается у кромки воды. Рубашка уже лежала  на  белом  песке,  и
Рия, точно загипнотизированная, смотрела, как  он  расстегнул  ремень  и
сбросил джинсы. Когда за этим последовали и плавки, обнажив все его мус-
кулистое тело перед ее восхищенным взглядом, он обернулся и  помахал  ей
рукой. Она резко опустила голову, и он фыркнул насмешливо. Он специально
все это делает, рассердилась она. Просто хочет вывести меня из  равнове-
сия. И ему это здорово удается! - прошептал надоедливый голосок, с кото-
рым ей не всегда удавалось совладать.
   Повернувшись к нему спиной, она выбрала такое бикини, в котором  было
больше всего материи, и,  завернувшись  в  огромное  пляжное  полотенце,
быстро переоделась. Узкая полоска черной ткани едва прикрыла ее  высокую
грудь, а плавки придали бедрам особую соблазнительность.
   - Что ж, - пробормотала она в отчаянии, чувствуя себя совершенно  об-
наженной, - по крайней мере, это лучшее из всей охапки. Винить  меня  за
недостаток одежды он не может.
   Димитриос уже плыл, с силой разрезая грудью лазурную воду. Она шла по
кромке моря, чувствуя себя очень неловко под его одобрительным взглядом.
   - Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь выглядел  столь  же  привлека-
тельно в этом купальнике, - засмеялся он, хотя глаза его горели.
   Она поторопилась броситься в холодную воду, думая только о  том,  как
бы спрятаться от его взгляда в синих глубинах. Когда вода  обволокла  ее
разгоряченное тело, у нее даже перехватило дыхание. Она поплыла  в  море
и, поднырнув под волну, вынырнула прямо возле улыбающегося Димитриоса.
   - О'кей?
   Она кивнула, пораженная белизной его зубов на смуглом лице и  перели-
вами капель на бронзовой коже.
   Рия опять нырнула, углубляясь в другой мир, где жили маленькие  цвет-
ные рыбки и раскачивались экзотические растения. Солнечные лучи освещали
поверхность воды, и она переливалась, словно состояла из маленьких алма-
зиков. Когда она всплыла, чтобы вдохнуть, Димитриос опять оказался около
нее, без малейшего усилия рассекая небольшие волны сильными руками.
   - Ну чем не сирена?
   Как ни смешно, но ей вдруг стало очень хорошо от этой похвалы, и  она
улыбнулась ему такой ослепительной улыбкой, что он даже прищурил глаза.
   - Поосторожнее, - протянул он насмешливо, - только один человек может
это выдержать, однако у него сегодня был тяжелый день.
   Не совсем понимая, что он хочет сказать, да и не особенно об этом ду-
мая, она опять нырнула, плавая и качаясь на волнах до тех пор,  пока  не
почувствовала приятную усталость.
   Боюсь, что более счастливых минут у меня уже никогда не будет, с тос-
кой подумала она, гладя в яркое голубое небо и  качаясь  на  спине.  Но,
осознав до конца смысл этой тоски, она сразу отрезвела, и ей даже  стало
холодно перед лицом враждебного, неизвестного будущего.
   Резкая, как от лезвия бритвы, боль в правом бедре застала  ее  врасп-
лох. Вскрикнув, она в испуге подняла сразу обе руки над водой и  тут  же
пошла ко дну, наглотавшись отвратительной горькой воды. Она отчаянно по-
пыталась выплыть, и ей удалось крикнуть, прежде чем острая боль свернула
все ее тело в один комок, который стал медленно погружаться  в  холодную
голубую глубину. Ее охватила слепая паника.
   Ей не хватало воздуха, и она открыла  рот,  но  только  глотнула  еще
морской воды. В ушах звенел колокол смерти. Она тонет!
   За несколько мгновений до того, как ее тело  обмякло,  она  вспомнила
мать, взывая к помощи сверху. Она не хочет умирать!  Только  не  сейчас,
только не так! Вокруг нее сгустилась тьма, в ушах зазвенело с новой  си-
лой. Что-то, с чем она не могла бороться, потянуло ее вниз, вниз, и без-
жалостная, всепоглощающая боль пронзила ее тело.
 
 
   ГЛАВА ПЯТАЯ
 
   Как только Рия почувствовала на себе твердые и цепкие руки  Димитрио-
са, она стала инстинктивно бороться за жизнь: судорожно втягивала воздух
в разрывающиеся легкие, кашляла, отплевывала воду, изгибаясь от  острой,
как нож, боли в ногах. Ничего не соображая, она панически  хваталась  за
него.
   Он осторожно освободился от ее рук, подержал ее несколько секунд  ли-
цом вверх, а затем дал сильную пощечину.
   - Успокойся, я с тобой. - Голос у него был негромкий и ровный.  -  Не
дергайся, и тогда я смогу взять твой вес на себя, а то  ты  еще  утопишь
нас обоих.
   Она всхлипывала от пережитого ужаса, крепко цепляясь за его  шею,  но
поскольку он постепенно продвигался вперед, разговаривая с ней терпеливо
и совершенно спокойно, она расслабилась, хотя временами все еще вздраги-
вала от боли и ужаса и беспомощно кашляла. Страх постепенно отступал.
   - Ну, вот и молодец, - сказал он успокаивающе и поплыл к далекому бе-
регу. - Ты в полной безопасности и ведешь себя прекрасно.
   Разрезая воду мощными руками, без труда неся ее к твердой  земле,  он
продолжал свой успокаивающий монолог.
   Когда они добрались до берега, Димитриос поднял ее на руки, с  трево-
гой глядя на белое, как мел, лицо и бескровные губы. Она  опять  сморщи-
лась от раздирающей боли в ногах.
   - Судороги? - коротко