проснется...
   - Я сразу же позову вас, - успокоила ее женщина.
   - Спасибо, Чевита.
   Когда няня ушла, Патриция улыбнулась сестре.
   - Эта Чевита очень приятная и ответственная особа.
   - Несомненно.
   - Хочешь кофе?
   - Очень.
   Сестры отправились на  кухню.  Патриция  захлопотала  у  плиты,  а  Лаура
достала сливки из холодильника и сахар из шкафа. Через несколько  минут  они
сидели за столом.
   - Отличный кофе.
   - Мой единственный кулинарный талант.  -  Патриция  усмехнулась.  -  Наша
кухарка  всегда  с  легким  сердцем  берет  выходной.  Знает,  что  от  меня
неприятностей ждать не надо.
   - Я помню, какие пирожные ты делала, когда мы были еще детьми.
   - А ты всегда говорила только  о  хорошем  и  никогда  о  том,  что  тебя
огорчало. Похоже, ничего не изменилось.
   - Меня и сейчас ничего не огорчает. - Лаура поставила чашку на стол.
   - Ты ушла от мужа.
   - Я ушла от человека,  за  которого  мне  не  стоило  выходить  замуж.  -
Патриция вздохнула, а Лаура закатила глаза. - Насколько я помню,  ты  всегда
так вздыхала, когда хотела сунуть нос в чьи-то дела.
   - Вот и хорошо. Тогда я смело могу задать тебе вполне очевидный вопрос.
   - Не знаю, что за вопрос, но спрашивай. Только не жди ответа.
   Патриция откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.
   - Если тебе не стоило выходить за него замуж...
   - Не стоило.
   - Тогда почему же ты вышла?  Лаура  рассмеялась.  Подойдя  к  плите,  она
плеснула себе еще кофе и вопросительно  взглянула  на  сестру.  Та  покачала
головой.
   - Мне нельзя много кофеина.  Но  все  же...  Ты  не  выглядишь  женщиной,
которая выходит замуж за мужчину против своей воли.
   - Ну а я вот вышла. Но потом поумнела и поняла, что  не  хочу,  чтобы  он
сломал жизнь мне и моей...
   - Ты плачешь?
   - Нет. - Но слезы уже так и текли по щекам. - С чего бы это мне  плакать?
- Она закрыла лицо руками.
   - Лора. - Патриция подошла к сестре и обняла ее за плечи.  -  Пожалуйста,
расскажи мне, что случилось? Когда ты поняла, что замужество было ошибкой?
   - Я знала это уже тогда, когда выходила за него замуж.
   - Но я же разговаривала с тобой по телефону не менее десятка  раз,  когда
ты уже жила у него, в Испании, и мне казалось, что ты довольна.
   - Мне тоже. - Лаура рассмеялась сквозь слезы.
   - Подожди. Я же помню. Вначале у тебя был такой тоскливый, неживой голос.
Потом все вроде наладилось. Я собиралась тебя навестить, но  примерно  через
месяц...
   - Через шесть недель, - поправила сестру Лаура. - Через  шесть  недель  и
одну ночь...
   Она покраснела и достала из кармана салфетку.
   - Ну хорошо. Пусть будет так. - Патриция откашлялась. - Ты скажешь, что я
сошла с ума, но мне тогда казалось, что ты  счастлива.  Так  счастлива,  как
никогда в жизни.
   - Я хорошая актриса.
   - Из нас с тобой никудышные актрисы. Поэтому в школе ни тебе, ни мне  так
и не удалось сыграть Золушку. Нам доставались только роли злых сестер.
   - Помню. - Лаура невесело усмехнулась. - Мы могли бы все испортить.
   - Вот именно. - Патриция протянула сестре носовой платок. - Высморкайся.
   Лаура послушно высморкалась, вытерла глаза и вздохнула.
   - Ты права, я действительно была счастлива.
   - И?
   - А потом это прошло, и я уехала.
   - Вот, значит, как? - Патриция взяла сестру за руку. - Ты была счастлива,
а потом это прошло, и ты собрала вещи и уехала?
   - Да, - сказала Лаура и расплакалась так, что у Патриции защемило сердце.
- Он не любит меня.
   - А он вообще-то любил тебя, когда просил выйти за него замуж?
   - Франс ни о чем меня не просил, только шантажировал. Иначе я никогда  бы
не согласилась.
   - Вот как. Значит, я была права, когда сказала Крису,  что  здесь  что-то
сомнительное.  Понимаешь,  мама  представила  все  как  некое  романтическое
приключение. Дерзкий испанец и  прекрасная  англичанка.  Они  встречаются..,
ночь страсти.., продолжение в Лондоне...
   - Ничего подобного. Кроме ночи страсти.
   Все остальное Франс придумал, чтобы не расстраивать маму.
   - Я предположила нечто в этом роде. - Патриция потрепала сестру по плечу.
- Мы ведь перезванивались, вместе обедали, и ты ни разу  не  упомянула,  что
встречаешься с кем-то. Вот почему для меня  известие  о  твоей  беременности
стало таким сюрпризом.
   - Он пригрозил, что отнимет у меня Мэри, если я не выйду за него.
   - Что? Как бы он это сделал?
   - У него были документы. Какие-то постановления. Он  говорил,  что  имеет
связи.
   - Подлец!
   - Так что у меня не было выбора. Потом целые шесть недель мы жили как  бы
в  состоянии  перемирия.  Разные  комнаты,  разная  жизнь.  И  вдруг  что-то
случилось.  Все  изменилось.  Я  поняла,  что  он  совсем  не   холодный   и
бесчувственный, каким мне казался. Я.., влюбилась в него. То есть я  думала,
что влюбилась. А на самом деле нет.  Зачем  женщине  влюбляться  в  мужчину,
который ее не любит?
   - Не знаю, - тихо сказала Патриция. -Может быть, ты мне объяснишь?
   - Секс, - дрогнувшим голосом произнесла Лаура, - Секс  и  только.  Больше
ничего и не было.
   - Секс способен быть замечательным доказательством любви, если,  конечно,
повезет сразу двоим.
   - В нашем случае этого не произошло. Просто... - Лаура покачала  головой.
- Я действительно влюбилась в него. Никогда  не  думала,  что  смогу  любить
мужчину так, как полюбила Франса. Но он меня никогда не  любил.  Женился  на
мне только из-за дочери.
   - Ты вышла замуж за него по этой же причине?
   - Ты что, не слушала? - Лаура хлопнула ладонью по столу и вскочила.  -  У
меня не было выбора. И я не люблю Франса больше. Ненавижу его,  презираю.  И
всегда буду презирать!
   - Подожди! - крикнула Патриция, но сестра  уже  выбежала  из  комнаты.  -
Лора!
   -  Не  надо.  -  На  пороге  появился  Крис.  -  Ей  надо  побыть  одной.
Классический случай.
   - Ты, как всегда, прав. - Она подошла к мужу, поцеловала, обняла, думая о
том, почему некоторые женщины в их семье не могут влюбиться и жить счастливо
и спокойно, не мучая себя и других.
   Лаура сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и смотрела в окно.
   На город уже легла ночь. Там, дома, тоже ночь, но другая, не  такая,  как
здесь. Ни сигналов проезжающих по улице машин, ни фонарей,  ни  ярких  огней
рекламы. Небо черное, усеянное звездами; мягко шумят деревья  в  саду.  Там,
дома...
   Дома? Что еще за мысли? Я дома здесь, в  Лондоне.  Там,  в  Испании,  все
чужое. Там все его, Франса.
   Она  откинула  голову  на  спинку  кресла.  Все  дело  в  усталости.  Она
вымоталась физически и эмоционально.  Прошла  всего  неделя..,  или  больше?
Какой сегодня день? Из дома она уехала в...
   Черт побери, опять! Что же это такое? - Я дома,  -  сказала  она,  словно
убеждая саму себя. В конце концов даже Франс понял, что ей нужно вернуться в
свой мир. Иначе он ее не отпустил бы.
   После той ссоры ей не понадобилось много времени, чтобы принять  решение.
Она твердо знала, что уйдет от него и что ее ничто  и  никто  не  остановит.
Любовь, все то,  что  она  испытывала  к  Франсу,  обернулось  ненавистью  и
презрением.
   Лаура собирала вещи, когда  услышала,  как  внизу  громыхнула  дверь.  На
лестнице послышались тяжелые  шаги  Франса.  Надо  было  запереть  дверь,  с
опозданием подумала она, и в следующую секунду он уже остановился у  порога,
огромный и грозный.
   - Что это ты делаешь? - сердито спросил Франс.
   Ей удалось скрыть охватившую ее панику за спокойным ответом.
   - А на что, по-твоему, это похоже? - Она положила в чемодан стопку белья.
- Я ухожу от тебя.
   - Нет, ты не уйдешь, -  категорически  заявил  он,  захлопывая  за  собой
дверь.
   - Уйду. - Лаура  повернулась  и  посмотрела  на  него.  Ее  поразило  его
перекошенное злобой лицо. - И не пытайся меня остановить.
   Он шагнул к  ней.  Ей  хотелось  убежать,  спрятаться  от  него,  но  она
заставила себя остаться на месте.
   Франс захлопнул крышку чемодана.
   - Ты моя жена.
   - Ненадолго. - Лаура прошла мимо него к шкафу. - Дома я сразу...
   - Ты дома!
   - В Лондоне я сразу начну процедуру развода.
   - Я не дам согласия. Она рассмеялась.
   - Ты не дашь согласия? Извини, но мне оно и не потребуется.
   - Потребуется, еще как потребуется. И вообще, об  этом  и  речи  быть  не
может. Я не позволю тебе уйти из этого дома.
   - Нет? - Ее охватила ярость. - А что ты сделаешь? Запрешь меня в комнате?
Прикуешь к стене? Я ухожу от тебя. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.
   Франс сложил руки на груди и  взглянул  на  нее.  В  его  глазах  застыла
холодная ненависть.
   - Хорошо. Уходи. Ты мне не нужна.
   - Верно, я тебе не нужна, и так было с самого начала.
   - Не приписывай мне свои мысли.
   - Я говорю правду. Впрочем, это все не имеет сейчас никакого значения.  Я
ухожу и забираю с собой дочь.
   - Нет! Она останется со мной.
   - Мэри моя дочь, я ее родила. И я возьму ее с собой. - Лаура отвернулась,
схватила какие-то тряпки с полки и швырнула их  в  чемодан.  -  Я  гражданка
Соединенного Королевства, и моя дочь тоже.
   - Но она и гражданка Испании.
   - Не собираюсь с тобой спорить. Вопрос решен.  Если  ты  попытаешься  мне
помешать, я позвоню в посольство.
   - Звони куда хочешь. Это Испания, и ты моя жена.
   - Сейчас двадцатый век, и ты безумец, если думаешь, что я оставлю дочь  с
человеком, у которого нет сердца.
   - У меня есть сердце.
   Что-то в его голосе заставило ее взглянуть на него, но ни выражение  лица
Франса, ни его поза не изменились. Он стоял, словно гранитная скала.
   - У тебя ничего не получится. - Лаура закрыла  оба  чемодана.  -  Отойди,
пожалуйста, и не мешай мне. Долорес готовит Мэри, и мне нужно  поспешить  на
самолет. Меня встретит Крис.  Он  оттуда,  из  Лондона,  уже  позаботился  о
билетах. Ты так и не понял, что есть люди с более широкими возможностями.
   - Ты втянула в это дело постороннего?
   - Крис не посторонний. Он муж моей сестры. Кстати, если я не прилечу, все
поймут, что ты удержал меня насильно.
   Она не стала упоминать о том, что Крис  советовал  ей  не  делать  ничего
сгоряча. Он просил позвать к телефону Франса и, лишь уяснив, что Лаура этого
ни за что не сделает, со вздохом согласился помочь ей.
   - Так ты этого хочешь? -  с  нескрываемым  презрением  спросил  Франс.  -
Превратить все в скандал? В войну, в которой не будет победителей?
   - Я сделаю все, что нужно, чтобы забрать мою дочь. - Гордо подняв голову,
Лаура подошла к нему. - Ты произносишь речи об ответственности, о долге.  Но
никогда не говорил о том, что действительно важно, о том, что должна  понять
моя малютка. Например, о любви.
   - О любви? - Франс  презрительно  поджал  губы.  -  Ее  не  существует  в
природе.
   - Ее нет в тебе. - У Лауры защипало глаза. - Поэтому я и ухожу от тебя.
   Некоторое  время  они  оба  молча  смотрели  друг  на  друга.  Потом  она
отвернулась и отошла к окну.
   - Буду благодарна, если ты не станешь чинить препятствий и позволишь  мне
взять с собой Чевиту. Хотя бы на первое время. И новый дом, и новая  няня  -
слишком большая нагрузка на психику ребенка.
   Франс не ответил. Лаура повернулась к нему, и в какое-то мгновение в  его
глазах мелькнуло.., нечто. Нечто такое, что чуть не бросило ее  к  нему.  Но
уже в следующую  секунду  иллюзия  рассеялась,  и  она  поняла,  что  выдает
желаемое за действительное.
   - Я буду проводить с дочерью столько времени, сколько пожелаю,  -  угрюмо
сказал он.
   - Мы обо всем договоримся.
   - Столько, сколько пожелаю, - повторил Франс. - Ты это понимаешь? И  если
ты попытаешься...
   - Я не намерена исключать тебя из жизни Мэри, - тихо сказала Лаура. И  не
из-за твоих угроз, а потому что в одном ты прав: у ребенка должно быть  двое
родителей, отец и мать, и я знаю, что  по-своему  ты  ее  тоже  любишь.  Как
только устроюсь, сразу же сообщу  тебе  адрес  и  номер  телефона.  Поначалу
поживу у Патриции и Криса. Звони в любое время, а когда захочешь увидеться с
Мэри, я все устрою.
   - Что ты устроишь?
   - Сделаю так, чтобы мы с тобой не встретились. - Она  почувствовала,  что
самообладание на пределе и она вот-вот сорвется. - Я не  желаю  тебя  больше
видеть. Никогда. Понимаешь?
   Франс промолчал и только посмотрел на нее так, словно никогда  прежде  не
видел. Лаура отвернулась, скрывая слезы. Ну  уходи  же,  уходи!  -  мысленно
повторяла она.
   Но вместо стука закрываемой двери услышала его шепот:
   - Лаура, ответь мне на один вопрос. Эта любовь, о которой  ты  так  много
говоришь... Ты чувствовала ее.., ко мне?
   Она не могла сказать правду, потому что тогда ее план  рухнул  бы.  Через
какое-то время дверь открылась и мягко захлопнулась за ним. Франс ушел. Ушел
из ее жизни...
   Лаура вздохнула, вспомнив этот последний разговор с мужем,  поднялась  и,
подойдя к окну, прислонилась лбом к прохладному стеклу.
   - О, Франс... Франс... Как же ты не понял? Я люблю  тебя  и  всегда  буду
любить. Пока живу.
   Слезы хлынули из глаз, и она даже не  стала  вытирать  их.  Выплакавшись,
Лаура  легла  на   кровать   и,   свернувшись   калачиком,   погрузилась   в
успокоительную полудрему.
   Она не знала, сколько пролежала так. К бодрствованию ее вернула всплывшая
откуда-то из подсознания мысль: должна попросить Криса об  одолжении.  Всего
об одном. Она обязана это сделать ради  того  мальчика,  которым  Франс  был
когда-то. Мальчика, ставшего тем мужчиной,  которого  она  будет  любить  до
конца своих дней.

Глава 12

   Крис Дженкинс посмотрел на сидевшего напротив гостя и не в первый уже раз
пожалел о том, что не умеет читать мысли, Хотелось бы знать,  о  чем  думает
его старинный испанский друг и деловой партнер Франсиско Мендес.
   Франс прилетел в Лондон всего лишь час назад,  и  Крис,  встретив  его  в
аэропорту, повез приятеля в клуб. За время в пути  они  едва  ли  обменялись
десятком фраз, причем львиная доля замечаний приходилась  на  Криса.  Франс,
похоже, поклялся употреблять только слова "да" и "нет".
   Вот  и  сейчас  он  холодно  посмотрел  на  официанта,  со  знанием  дела
рассказывавшего об имевшихся в  сегодняшнем  меню  блюдах.  Таким  взглядом,
подумал Крис, Горгона Медуза превращала людей  в  камень.  Бедняга  официант
сбился и сконфуженно замолк. Крис решил, что пора спасать положение.
   - Мне, пожалуйста,  бифштекс.  Франс,  а  тебе?  Пожалуй,  то  же  самое,
бифштексы здесь отменные. - Он  улыбнулся  официанту.  -  Зеленый  салат,  к
бифштексам - печеный картофель... В качестве  аперитива  -  два  бурбона  со
льдом. Ты не против, Франс?
   Гость молча кивнул, и Крис добавил к заказу бутылку красного вина.
   Их обслужили в рекордное время, и Крис чуть усмехнулся:  видно,  официант
предпочел не рисковать. Он поднял стакан с бурбоном. Франс, бросив на  друга
хмурый взгляд, сделал то же самое.
   - За дружбу.
   Франс кивнул, выпил бурбон и, отыскав  взглядом  официанта,  красноречиво
показал на пустой стакан.
   О черт, подумал Крис, он будет пить и молчать, а  ему,  Крису,  предстоит
сыграть в игру под названием "Найди ответ". Именно такое поручение дала мужу
Патриция. Впрочем, кому-то же надо этим заниматься.
   - Ну как перелет?
   - Нормально, - буркнул Франс. - Небо ясное, никаких происшествий. Что еще
тебя интересует?
   Крис вздохнул, покачал головой и сделал еще глоток.  Уже  неплохо,  но  с
перспективами пока не очень. Впрочем, ничего  другого  он  от  Франса  и  не
ожидал. Мужчины тем и отличаются от женщин. Самые серьезные проблемы мужчина
таит в себе, а женщина о них говорит без умолку. В последние дни в его  доме
только и делали, что говорили. Не он, конечно. Патриция и Лаура. С  утра  до
вечера, не переставая.
   Разговоры велись повсюду: в столовой и на кухне, в гостевой комнате,  где
поселилась Лаура, и в гостиной, на  террасе  (если  день  был  теплый)  и  в
библиотеке (если прохладный).  Рты,  правда,  наглухо  закрывались  при  его
появлении, и обе женщины смотрели на него  в  упор,  пока  он  не  улыбался,
несколько нервно, и не уходил.
   - О чем вы с Лаурой целый день болтаете? - шепотом спросил он жену, когда
однажды они уже лежали в постели. Спрашивать в полный голос  ему  показалось
почему-то небезопасным.
   - Да так, о том о сем.
   - Лауре плохо?
   - Да.
   - Мы можем что-то сделать?
   - Нет.
   - Но должно же быть какое-то средство.
   - Она говорит, что такого не существует.
   - Тогда о чем вы говорите? Если ей плохо, а помочь ей мы не можем...
   - Обо всем.
   - О чем это "обо всем"?
   Крис решил идти до конца, и жена, вероятно оценив его  мужество,  шепотом
поведала, что кое-что они все же могут сделать. По крайней мере,  он,  Крис.
Лаура хочет попросить его об одном одолжении...
   Крис прикончил свой бурбон, посмотрел на стакан Франса и сделал официанту
знак принести еще два. Под выпивку, пожалуй, вести такие дела легче.
   На следующее утро Лаура рассказала, что хочет от  него.  Он  понял  не  с
первого раза. И даже не со второго. Смысл как-то ускользал от него.
   - Итак, - сказал он, - ты хочешь, чтобы я выяснил, можно ли изменить  имя
девочки?
   - Да.
   - Не фамилию, а только имя? - Крис недоуменно посмотрел сначала на Лауру,
потом на Патрицию. - Тебе не нравится имя Мэри? Но оно же  прекрасно  звучит
и... - Лаура всхлипнула, и он умолк, поймав свирепый взгляд жены. -  Хорошо.
Я все выясню, - торопливо согласился Крис, но все же повторил, что не  видит
в имени Мэри ничего плохого.
   Лаура расплакалась. И Патриция, обняв сестру за плечи и наградив  супруга
укоризненным взглядом, увела ее в другую комнату. И тут только до него дошел
смысл происходящего, и, когда это случилось, ему  стало  грустно:  Лаура  не
только хочет развестись с Франсом, она  жаждет  покончить  с  ним  навсегда.
Откуда в ней столько непримиримости, даже ненависти?
   Крис посмотрел  на  Франса.  Тот  уже  отодвинул  тарелку  с  недоеденным
бифштексом и взялся за стакан. Да, в плане его друга  -  напиться  -  смысла
куда больше. Он улыбнулся и поднял стакан.  Франс  улыбаться  не  стал.  Они
чокнулись и выпили.
   - О'кей, я нашел решение, - заявил после  долгого  молчания  Крис.  Франс
поднял голову и вопросительно посмотрел на него. - Можешь и дальше хмуриться
и молчать, но только не убивай  официанта.  Боюсь,  даже  я  не  смогу  тебя
прикрыть.
   - У меня нет настроения шутить.
   - Хорошо, что ты мне об этом сообщил, а то я уж подумал, что мы сегодня с
тобой хорошенько повеселимся.
   Франс насупился, но потом губы его дрогнули в подобии улыбки.
   - Извини. Из меня сейчас не самый хороший собеседник.
   - А с чего бы тебе им быть? В наши дни всем тяжело. Патриция  смотрит  на
меня, как на врага, только потому, что я ношу брюки. А  Лаура...  Черт!  Ну,
ладно, это, должно быть, из-за погоды...
   - Что с Лаурой? - Франс подался вперед. - Она больна?
   - Нет.
   - Девочка?
   - Нет! С Мэри все в порядке. Они обе здоровы. Просто.., мне не  следовало
упоминать о Лауре.
   - Она моя жена. - Франс вернулся в исходное положение и снова  взялся  за
стакан. - Пусть мы и не живем вместе, но я по-прежнему хочу... - Он замолчал
и уставился в тарелку.
   - Эй, старина? - тихо окликнул Крис, и, когда  друг  поднял  голову,  его
лицо выражало такую боль, что смотреть на него было невозможно.
   - Ох, дружище, дружище... - пробормотал Крис. Он оглянулся на официанта и
жестом показал, что они хотят расплатиться. - Пошли-ка отсюда.
   - Я не знаю, почему она ушла от меня. -  Мужчины  сидели  на  скамейке  в
парке. День выдался почти по-зимнему холодным и ветреным.  Крис  замерз,  но
Франс разговорился,  и  возможное  воспаление  легких  не  казалось  слишком
большой ценой за эту откровенность. - У нас  все  шло  хорошо,  -  продолжал
Франс. - Не с самого начала, но это же естественно.
   - Разумеется. Вы же знали друг друга всего несколько месяцев.
   - Мы знали друг друга всего одну  ночь.  -  Франс  помолчал.  -  Все  эти
рассказы о наших вст