аправлению к двери.
     - Отправляйся в кровать, поспи немного. Вставать придется завтра очень рано, чтобы успеть сделать необходимые распоряжения и собраться. Да и ехать придется долго.
     Постой! - воскликнула она, пытаясь уловить в его глазах издевку, - Я бы лучше осталась...
     - Не сомневаюсь.
     - Нравится быть жестоким?
     - Вообще-то я не злой. Но оставить сейчас тебя здесь одну не могу. Не доверяю.
     - У тебя нет причин не доверять мне!
     - Скайлар, я решил.
     Она пнула от отчаяния голой ногой дверь и пронзительно воскликнула:
     - Это Америка, страна, в которой существуют законы! Ястреб рассмеялся:
     - Вопрос на данный момент спорный! Скайлар, иди спать, отдохни. Ты поедешь со мной.
     - Я отказываюсь...
     - Боишься индейцев? - поддразнил он.
     - Чертовски боюсь! - не выдержала она.
     - Но с одним ты уже встретилась. Боже правый! Как ты могла забыть, ты ведь замужем за одним из краснокожих! Что еще более ужасное может произойти с тобой?
     - Но мне нравятся мои волосы!
     - Откровенно говоря, мне тоже.
     - Ты...
     - Успокойся, я позабочусь, чтобы они остались на твоей голове.
     - И сможешь сохранить свои? - парировала она.
     - Я знаю, куда еду. Либо ты поедешь со мной, либо я силой усажу тебя в дилижанс и отправлю туда, откуда ты приехала. - Ястреб скрестил руки на груди.
     ?О Боже, - с ужасом подумала Скайлар, - а ведь он не шутит!?
     - Встать придется очень рано, - напомнил Ястреб. - Если хочешь успеть отослать деньги на восток.
     - Вот, значит, как ты решил подкупить меня? Ястреб покачал головой:
     - Что за необходимость! Ты едешь, это решено. А вот куда, выбирай сама. Мне, по правде говоря, абсолютно все равно.
     Скайлар стиснула зубы. Он пошлет за Сабриной. Он даст ей сто долларов. Цель достигнута.
     - Отлично! - воскликнула она.
     - Отлично? - не понял индеец.
     - Вот именно, отлично, я еду.
     - Какая неожиданность! - ухмыльнулся он. - Я потрясен.
     - Ах ты, мерзкий дикарь! - напустилась на него молодая женщина.
     Он рассмеялся и неожиданно привлек ее к себе.
     - Полегче, полегче, я уже понял, сколь пылкой ты можешь быть, любовь моя.
     Скайлар попыталась пнуть его ногой, но индеец быстро увернулся.
     - Негодяй! - Она вырвалась и бросилась к двери, захлопнув ее за собой с такой силой, что, наверное, все в доме почувствовали, как содрогнулись стены. А потом помчалась со всех ног в свою комнату.

Глава 13

     Все будет хорошо. И даже несмотря на страх отправиться вместе с Ястребом на неосвоенные территории Дакоты, она чувствовала необычайное облегчение. Завтра утром он первым делом пошлет Сабрине денег. Джимми Пайк, владелец гостиницы, получит телеграмму и даст знать Сабрине. Тогда и она будет наконец свободна.
     Недавний сон смутил спокойствие Скайлар, теперь она наверняка успокоится и забудет о нем.
     Дилман. Нисколько не изменившийся. После стольких лет.
     Элегантно одет в свой обычный темный костюм. Высокий, аккуратный. Многие часы он проводил в своем клубе, занимаясь то боксом, то стрельбой, то фехтованием, улучшая физическую форму и поддерживая образ добропорядочного гражданина. Идеального политика.
     Прижавший к ногтю местную полицию. Лет десять потребовалось ему на то, чтобы вылепить этот образ. Поначалу Скайлар была убеждена только в одном - он убийца ее отца. Подрастая, она начала понимать мотивы его поведения. Все, что прежде принадлежало ее отцу, теперь стало его. Он жил в их доме и имел возможность прибрать к рукам все, что успел накопить отец, но что более важно - узнал, какое особое положение он занимал в общественной жизни Балтимора. Убрав с дороги отца, он смог заполучить мать - дочь героя революции. Джил согласилась выйти за него замуж, и в очень скором времени они сыграли свадьбу.
     Но винить Джил было трудно. Смерть отца подорвала силы матери. Она нуждалась в поддержке, которую с готовностью предоставил Дилман. Разве могла она не поверить ему? А Дилман играл свою роль отменно. Сама забота и нежность, он носился с Джил и ее перепуганными девочками, был столь благодушен и щедр, что не обращал внимания на ужасные обвинения старшей, Скайлар. Притворялся примерным мужем. Потому-то Джил и была убеждена, что Скайлар к их благодетелю несправедлива. Уж слишком девочка любила отца и переживала из-за его потери, все это, вместе взятое, и заставило ее вообразить невесть что. Она просто не желала признавать своего отчима, в этом все дело, считала Джил.
     Иногда Скайлар даже радовалась тому, что детство и юношеские годы ее протекали во времена войны. Не так уж много было балов, не слишком много развлечений. Да и быть выданной замуж слишком рано ей не грозило. Даже если ей и делали предложение порядочные молодые люди, война не позволяла им осуществить свои намерения, унося их жизни. А Скайлар с Сабриной не хотели ни оставлять мать, ни расставаться друг с другом.
     Но то, что Скайлар отвергала предложения руки и сердца, объяснялось не только любовью к матери и сестре, но и угрозами Дилмана, который хотел поддерживать некий образ идеальной семьи и вообще властвовать над всеми тремя женщинами. Он частенько напоминал Скайлар о том, что в один прекрасный день может случиться с людьми, которые прежде никогда не жаловались на здоровье.
     Но потом Джил умерла.
     В тот день Скайлар решила поговорить с Дилманом начистоту.
     - Теперь вы не можете остановить меня, если я пожелаю покинуть этот дом, хотя он по праву принадлежит мне и Сабрине. И матери ничего уже не грозит, она умерла. Свободна...
     - Она ведь никогда тебе не верила, верно? - Брэд знал, как укольнуть побольнее. - И не усомнилась бы во мне, Скайлар, что бы ты ей ни наплела. Я был ей нужен как мужчина. Она даже и слушать не хотела ужасной лжи, в которой ты пыталась убедить ее. Помнишь, что случилось, когда ты только попробовала поделиться своими глупыми выдумками? Будто я убил твоего замечательного папочку?
     Конечно, Скайлар помнила. Все были в ужасе, когда она обвинила такого человека, как Брэд Дилман, в убийстве. Люди подумали, что она потеряла рассудок. Сошла с ума от горя. Ведь именно Брэд сделал как раз все возможное, чтобы спасти ее отца. Он всегда был рядом и поддержал семью друга в трудную минуту, утешал мать, всех их...
     Мать настолько расстроилась, что и слышать ни о чем не хотела, предоставив Дилману самому разбираться с дочерью. А потому Скайлар должна была понести наказание за чудовищное обвинение. Боже, как же Дилман смеялся, когда они оставались наедине! И несомненно, с радостью принял на себя обязанность присматривать за ней.
     Так больно было вспоминать обо всем этом.
     - Вы глупец, Дилман! Мать знала о ваших любовницах.
     - Она знала, что каждую ночь я спал рядом с ней, и была благодарна мне за это.
     - Чудовище! Но все это уже не имеет никакого значения. Я уезжаю. А об имуществе позаботятся адвокаты...
     - Имуществе? Ах, моя милая девочка, когда же ты поймешь, что маленькому ребенку недостанет сил тягаться со взрослыми дядями?! Неужели ты думала, что за все это время я не позаботился о вашем состоянии? Твоей матери после смерти отца кое-что досталось. Бог свидетель, как я нуждался тогда в этих деньгах! И я их получил, Джил абсолютно все доверила мне. Попробуешь убежать - не получишь ничего.
     - И все же я использую свой шанс потягаться с вами. Уверена, мама отписала какую-то сумму для нас с Сабриной в своем завещании.
     - А может, ей и в голову не пришло сделать это, раз она оставила вас на мое попечение?
     - Может, и так, но мне все равно. Мне не слишком-то много надо, чтобы убежать от вас и увезти Сабрину.
     - Скайлар, Скайлар! Глупая маленькая девочка! Как у тебя все просто! Никуда ты не поедешь. Останешься здесь. Сабрине еще нет двадцати одного, она несовершеннолетняя, а я ее официальный опекун. Все будет как прежде. Мы останемся одной семьей. Мне нужно все, дорогуша, все сразу, полный комплект. Избирателям нравится образ добропорядочного семьянина: сенатор Соединенных Штатов Америки с двумя очаровательными дочерьми. Мы семья, а значит, проблемы семьи нам близки. Мы чтим Господа Бога и участвуем в общественной жизни! Ты не посмеешь разрушить карьеру, которую я создавал так долго и скрупулезно...
     - Карьеру, ради которой вы совершили убийство?
     Он стоял всего в нескольких шагах от нее. Красивый мужчина, с располагающей внешностью, обаяние немало помогло ему - маска, под которой прятались зло и жестокость.
     Отчим из него получился крайне строгий. С суровым видом и взглядом, навевающим тоску, он долго и нудно обсуждал с домочадцами вопросы дисциплины. Но когда случалось наказывать непослушных дочерей, его глаза загорались от удовольствия. Ему явно нравилось мучить тех, кто зависел от него. Но, даже все зная о нем, Скайлар не ожидала, что он применит физическую силу. Девушка была никак не готова к тому, что на нее обрушится удар настолько мощный, что собьет ее с ног. Боль оказалась невыносимой, дыхание застряло в горле, а зрение затуманилось, и на несколько секунд Скайлар потеряла сознание. Когда же пришла в себя, то первое, что увидела, - это склонившегося над ней Дилмана. Одна его рука сжимала ей горло, другая гладила по щеке.
     - Твоя мать действительно любила меня, Скайлар, - холодно сказал он. - Я был уверен в себе, а она слаба. Твой драгоценный папочка силой не отличался, зато наивностью...
     - Мой отец был честным человеком. Достоинств у него была масса, но нет смысла перечислять их, вам все равно не понять. Он обладал качествами, о которых вы и не слышали...
     - Был. Вот это верное словечко. Теперь он мертв, моя дорогая, - сухо произнес он. - Вот уже целых десять лет мы спорим с тобой об одном и том же, Скайлар. Мне, признаться, это уже порядком надоело. Правила игры изменились. На что я способен, тебе неизвестно. И я тебя отлично знаю. Так что веди себя хорошо, держи рот на замке и слушайся старших. Только попробуй что-нибудь натворить, я живо тебя остановлю. Попытаешься убедить всех, что я плохо с тобой или сестрой обращаюсь, и мигом окажешься в лечебнице для душевнобольных. Всю свою сознательную жизнь ты отчаянно пыталась бороться со мной. Ну и как? Нашелся ли хоть один человек, который поверил в твою болтовню? Тебе ли тягаться со мной? Сдайся! В любом случае выиграю я. Чего бы мне это ни стоило.
     - Убьете меня?
     - Если придется. - Он пожал плечами. - Но мне не хотелось бы. Ты такая хорошенькая, хоть и вздорная, куколка. Ты всегда казалась мне лакомым кусочком, даже в детстве. И еще, не забывай, кем-кем, а глупцом назвать меня нельзя. Я не пытался приставать к тебе или к твоей сестре, пока была жива моя жена, но потом... Сейчас я в трауре, однако утешить меня в горе вполне способна такая женщина, как ты.
     Скайлар чувствовала, что ее вот-вот стошнит.
     - Да я лучше умру!
     Он наклонился, смеясь ей в лицо.
     - Ах, Скайлар, ты все время упускаешь из виду одну существенную деталь - ты связана со мной навеки. Смерть в результате несчастного случая - такое с тобой вполне может произойти, но, уж конечно, после всех этих лет немыслимых мучений с тобой я заслуживаю небольшого поощрения, своего рода благодарности от тебя. Ты так соблазнительна. Не бойся, прежде чем убивать, я постараюсь узнать тебя получше.
     - Подонок! Я найду способ убежать...
     - А я тебя выслежу. Найду и запру под замок.
     - Я...
     - Заметь, Скайлар, я держу тебя за горло. Я могу сейчас очень медленно сжать пальцы, и ты распрощаешься с жизнью. Я сделаю все, что сочту нужным. Только представь себе. Вот ты выдвигаешь против меня обвинение, а я объявляю тебя слабоумной. И тебя упекут в одно из всем известных местечек. Ты когда-нибудь была там, Скайлар? Душераздирающая картина.
     Христос учил нас быть терпимыми. Но все же какой это ужас - жить среди безумных! Многие не способны обслуживать себя. Кто не может мыться сам, тех поливают из шланга водой. Несчастные создания, плачущие, кричащие ночи напролет! Я, твой любимый отчим, стану навещать тебя. В таких заведениях нет обычных комнат, людей содержат в закрытых камерах или клетках, которые запирают на замки. Я бы приходил, и мы могли бы часами забавляться с тобой. Никто бы не услышал криков о помощи.
     - Вы чудовище! Но я все равно убегу...
     - Может, тебе это и удастся. По правде говоря, мне всегда больше нравилась Сабрина. Такая милая девочка. Я ее официальный опекун. Уж ей-то придется уехать очень далеко, туда, где я не смог бы найти ее. Осилишь ли ты это, Скайлар? Хватит ли у тебя средств? Я выслежу тебя, куда бы ты ни отправилась, так что хватит упрямиться, детка, лучше помоги мне. Все равно все будет по-моему. Ты поняла?
     Поняла. О Боже!
     С того-то дня и начались все ее беды. Или, наоборот, жизнь повернулась в лучшую сторону. Только бы Сабрина поскорее приехала сюда. Скайлар помнила, как сестра стояла позади Дилмана, стараясь оттащить его. Помнила, как он смеялся, как повернулся к Сабрине и начал угрожать, обещать, распускать руки...
     Вспомнила, что сама бросилась на него. Сценки из прошлого так и мелькали перед глазами, точно все произошло только вчера. Они стояли на верхней площадке лестницы. Дилман долго, точно время замедлило свой бег, падал, и падал, и падал. Что-то кричал. А Сабрина взволнованно говорила:
     - Беги, ты должна бежать! Если он выживет, то упечет тебя в тюрьму, и тогда тебя повесят...
     - Я не могу оставить тебя.
     - Скайлар, ты должна бежать! Уехать из города, исчезнуть! Вдвоем мы будем слишком заметны, так нас выследят скорее и засадят в тюрьму обеих. У него все права на меня, ведь он мой опекун. Не бойся, мне сейчас ничто не грозит! Иди! Найди способ, как нам убежать отсюда и начать новую жизнь, на свободе, не в тюрьме!
     - Я не могу...
     - Тогда нам придется убить его!
     - И тем самым уподобиться ему? Ни за что! Мы не можем...
     - Значит, нужно бежать. Разве не видишь, он сейчас беспомощен.
     - Пришлю тебе весточку, как только смогу. Отправляйся в гостиницу мистера Пайка. Джимми Пайк - наш единственный друг.
     - Беги, Господи, скорее беги! Спрячься, прежде чем он пошлет кого-нибудь за тобой, прежде чем...
     Слова превратились в неразборчивый гул, свет померк, и ее поглотила темнота. Руки, цепкие руки, тянулись к ней со всех сторон, толкали, приминали к земле. Она слышала смех Дилмана и чувствовала, что задыхается. Все потонуло во мраке, кроме его лица, он хватал ее за плечи, тряс...
     Потом раздался какой-то шум, дверь распахнулась настежь. Кто-то звал ее по имени:
     - Скайлар!
     Она с трудом выпутывалась из липкой паутины сна, затянувшего ее в жуткий кошмар. Кто-то держал ее за плечи. Руки сильные. Она закричала и широко распахнула глаза. Сдвинуться с места не было сил, а в комнате кружили зловещие тени.
     - Скайлар!
     О Боже! Она проснулась окончательно и облегченно вздохнула. Это Ястреб. Только сейчас Скайлар поняла, что ее бьет дрожь, а лоб покрылся испариной. Это Ястреб держал ее. Чуткие пальцы гладили волосы. Темно-красная домашняя куртка небрежно запахнута, так что видна сильная грудь. Он прижал ее к себе, укачивая, словно ребенка.
     - Все хорошо, - сказал он, повернувшись к теням, сгустившимся в дверном проеме. - Ей просто что-то приснилось.
     Тени исчезли, дверь закрылась.
     - О Господи! - только и смогла выдохнуть Скайлар. Она с трудом сглотнула и постаралась выбросить из головы, забыть страшный яркий сон. Прикусив губу, бедняжка приготовилась к потоку вопросов, которые наверняка сейчас посыплются на нее, но Ястреб молчал, мягко гладя ее по волосам.
     - Наверное, весь дом слышал, как ты кричала, - тихо проговорил он наконец.
     - Мне очень жаль.
     - Все в порядке.
     Она открыла было рот, еше не зная, какое объяснение придумать, но Ястреб заговорил снова, к немалому ее изумлению:
     - Кто-нибудь мог решить, будто я снимаю с тебя скальп! Неужели ты так боишься ехать со мной?
     - Боюсь ехать? - повторила она. - Нет, конечно же, нет. Я не... - Скайлар осеклась, слишком поздно сообразив, что он сам предложил ей выход - свалить все на страх перед индейцами. - Я...
     Ястреб чуть отстранил ее от себя и приподнял голову за подбородок. Комната освещалась тусклым светом прогоревших поленьев в камине. Но индеец отлично видел в темноте, в этом Скайлар не сомневалась. Сейчас он пристально изучает ее. Похоже, теперь поздно отпираться.
     - Я не боюсь ехать с тобой.
     - Тогда почему ты кричала?
     Большой палец Ястреба, ласкающий ее щеку, неожиданно приятно согрел Скайлар. Она опустила ресницы и покачала головой.
     - Чудовища, - сказала она и вздрогнула. - Ночной кошмар. Приснилось что-то очень страшное, но сразу же забылось. Прости, я не хотела никого будить.
     - И тебя в самом деле не пугает поездка со мной?
     Она снова покачала головой, вздохнула и откровенно призналась:
     - Нет, этого я совсем не боюсь.
     - Просто не хочешь ехать.
     - Я... - Она помедлила, пытаясь разглядеть в темноте выражение его лица. Но ничего не увидела. Однако как ни странно, его собранность, даже суровость, удивительно успокаивала. Сила и жар тела позволяли чувствовать себя в безопасности. Она опустила ресницы. - Лорд Даглас, я постараюсь быть вам хорошей женой. Приложу все усилия. Хотите, чтобы я составила вам компанию на время путешествия, смиренно подчинюсь вашей воле.
     - По крайней мере в том случае, если деньги будут переведены, так, леди Даглас?
     Скайлар вскинула на него глаза, но он рассмеялся, мягко привлекая ее к себе.
     - Тебе действительно надо поспать. Скоро уже утро. Расскажи, что тебе приснилось, и сразу станет легче.
     - Я... я уже все сказала...
     - Чудовища. Занятно. Как все-таки странно, Скайлар, я могу добиться от тебя всего, только не правды.
     - Ты не хочешь верить мне.
     - Расскажи о сне.
     - Я уже рассказала... Ястреб тяжело вздохнул.
     - Ладно, в конце концов это не важно. Но знай, никакие чудовища больше зла тебе не причинят. От меня им не уйти. - Ястреб привлек ее к себе еще ближе, зарывшись пальцами в густые шелковистые волосы, коснувшись щекой щеки. - Постарайся уснуть. Я буду рядом. Ничто не испугает тебя. Никто не обидит.
     Скайлар внезапно вырвалась и села на кровати, всматриваясь в его лицо. Сложный, непонятный и всегда разный человек. За пределами Мэйфэйра его внешность могла бы показаться необычной, но ей она таковой не казалась. Он был очень похож на отца, с той же легкой небрежностью носил домашнюю куртку. В обставленном дорогой мебелью особняке чувствовал себя комфортно, так, словно родился в одном из таких. Он мог вспылить, разгневаться и в считанные секунды стать ласковым и нежным.
     - Клянусь, я никогда не причиняла твоему отцу зла, - тихо сказала она. - И уж точно не ускорила его смерть.
     Ястреб вздохнул, повернулся к ней и уложил снова на постель рядом с собой. Скайлар прижалась щекой к его груди, благодарная за тепло, благодарная за то, что он рядом. Ястреб играл золотистыми локонами, пропуская их через пальцы. Казалось, он и не думает отвечать. Все потому, что не верит.
     - Скайлар, тебе надо поспать. Клянусь, ты горько пожалеешь, если не послушаешься меня.
     - Ты веришь мне?
     - Не знаю, хочу ли поверить тебе сейчас, - ответил он мягко.
     - Но почему нет? Он помолчал.
     - Потому что тогда наверняка придется извиниться за нападение на твою карету, ведь так?
     Она улыбнулась и прикрыла глаза.
     - Так.
     - А может, и не придется вовсе. А вдруг ты заявишь, будто являешься единственной законной владелицей всего того, что принадлежит мне? И потребуешь отдать тебе все?
     - Я хоть раз пыталась?
     - Кто знает, каких сюрпризов от тебя ждать? - пробормотал он. - Давай же, Скайлар, засыпай.
     Она повернула голову, приложив ухо к его груди и вслушиваясь в ровное биение сердца. И вскоре уснула.

***

     Было очень рано, когда Ястреб разбудил ее. Чересчур рано.
     Только погрузилась в глубокий, дарующий отдых сон, как блаженная нега сме