ен самый элементарный  блат.  Мамы
надеются как раз на него: думают, я знаю кого-то в приемке.
   Невозможно  было  видеть  эту  ее  усмешку,  жаль  было  девочек,  их
доверчивых мам. Но Олег больше не сказал ни слова: какое имел  он  право
кого бы то ни было осуждать?  Он  сел  за  стол  и  написал  объявление,
предлагая свои услуги биолога, а наутро поехал к Вале на фирму, в новый,
совершенно ему неизвестный мир.
   В старом "сталинском" доме  среди  пыльного,  обшарпанного  убожества
чистотой и великолепием сверкал всего лишь один подъезд. К подъезду вела
выложенная белыми плитками, отмытая до зеркального  блеска  дорожка,  по
бокам зеленели подстриженные газоны, табличка с золотыми  буквами  сияла
на солнце.
   "Сюда", - сразу понял Олег и,  робея,  нажал  на  большую  квадратную
кнопку. Солидный немолодой охранник неторопливо выписал пропуск, и  Олег
ступил в святилище. Бог мой! Как все красиво, какая прохлада и чистота -
не то что у них, на сникающем на глазах факультете.  И  пальма  в  конце
коридора, и  еще  какие-то  южные,  экзотические  растения.  Олег  нашел
комнату номер пять, откашлялся от  волнения,  постучал,  повернул  белую
ручку и толкнул дверь.
   В глубине, у окна, сидела за компьютером Валя,  такая  шикарная,  что
Олег с первого взгляда ее не  узнал.  Ошарашенный  длинным,  похожим  на
вечернее, платьем, новой прической - волосы подняты  высоко  надо  лбом,
скреплены затейливым гребнем, новым лицом - темные на щеках тени  сузили
милое пухлое личико, - Олег стоял посреди  комнаты  и  молчал.  Валя  по
достоинству оценила произведенное впечатление.
   - Присядь, пожалуйста, я сейчас.
   Сидеть и ждать пришлось довольно долго. Входили-выходили бритоголовые
мощные парни  в  черных  тонких  дорогих  рубахах,  впархивали  нарядные
девицы, передавая Вале какие-то бумаги.
   - Шеф сказал: срочно, - прощебетала одна из них.
   Наконец Валя освободилась.
   - Давай!
   Олег положил перед ней листочек. Валя быстро пробежала глазами текст.
   - Эх ты! Разве так пишут?
   Она взяла карандашик, что-то подправила,  что-то  вписала,  а  что-то
вычеркнула.
   - Ну как?
   Олег  встал  и,  наклонившись  над  Валей  -  волосы   пахли   чем-то
заманчиво-пряным, - прочитал, что же там получилось.
   - Здорово, - с невольным уважением сказал он. Вместо робкой просьбы о
помощи кандидат наук сдержанно предлагал подготовить к поступлению в МГУ
абитуриентов и поступление гарантировал. -  Может,  гарантию  снимем?  -
нерешительно спросил Олег.
   - Что ты! - сделала капризную гримаску Валя. - Тут-то как  раз  самый
цимес.
   И она принялась бойко набирать на компьютере текст -  исправленный  и
дополненный. А Олег сидел и думал, что же такое  "цимес".  Ругательство,
может быть? Или из уголовщины?
   Валя справилась с работой в два счета.
   - Отксерь, - бросила одной из  впорхнувших  девиц,  и  по  тому,  как
проворно схватила та объявление, Олег догадался, что Валю здесь уважают,
а может, даже побаиваются. - Сколько тебе экземпляров?
   - Ну, двадцать, - неуверенно попросил Олег. - Если можно,  -  добавил
он тихо.
   - А то, - небрежно пожала плечами  Валя.  -  Пошли  пока  к  Геночке,
выпьем кофе. Положишь на стол. - Это уже к исполнительнице.
   Девушка кивнула и исчезла. Валя встала - высокие каблучки выглядывали
из-под платья.
   - - Пошли!
   Они отправились к Геночке.
   - Кого я вижу! - раскрыл им объятия Гена.
   В серебристом костюме, при  галстуке,  он  демократично  вышел  из-за
стола, изобразил что-то вроде улыбки, нажал на кнопку:
   - Нинок, нам кофейку.
   Он тоже до их прихода  сидел  за  компьютером.  На  экране  светились
разноцветные карты.
   - Ну-с, как дела?
   Широким жестом Геночка указал на диван. Все сели. Нинок, в  брюках  в
обтяжку, скромно опустив ресницы,  вкатила  столик.  Олег  поймал  Валин
напряженный взгляд - на брючки и выше - телесную,  с  глубоким  вырезом,
кофточку.  Секретарша  наклонилась  над  кофейником  -  золотая  цепочка
скользнула в глубокую ложбинку между грудей.
   - Не надо. Мы сами, - резко сказала Валя.
   "А у них тут жарко", - усмехнулся  про  себя  Олег  и  прикрыл  рюмку
ладонью.
   - Спасибо, мне, пожалуй, не стоит, С утра, да еще в такую жару...
   - Обижаешь, начальник, - прогудел Гена, бес церемонно  стряхнул  руку
Олега, щедро налил коньяку. - Ну, со свиданьицем!
   Пришлось  выпить.  Огнем  обожгло  голодный,  пустой  желудок.  Олег,
поколебавшись, взял печенье. Геночка,  сморщившись,  сосал  лимон.  Валя
быстро-быстро заговорила о каких-то поставках.
   - Да ну их на хер, - лениво махнул рукой Гена.  -  Дай  поговорить  с
человеком. - Собравшись с силами, добавил трудное, как видно,  для  него
слово:
   - Кон-фиден-ци-аль-но...
   Валя, вспыхнув, резко встала и вышла.
   - Обиделась, - хохотнул Гена. - А и хрен с ней. - Он хлопнул Олега по
колену, да так, что тот чуть не вскрикнул от боли: рука Гены пришлась на
какое-то особо уязвимое место. - Как дела, наука?
   Хреново? То-то же...
   Гена откинулся на спинку дивана, маленькие  бесцветные  глазки  почти
закрылись от удовольствия, толстые губы смаковали коньяк.
   - ; Бывают трудные времена, - сдержанно ответил Олег.
   - - Да они у нас  завсегда  трудные,  -  снова  хохотнул  Гена.  -  А
сейчас... Нет, сейчас для тех, у кого на плечах не тыква, а голова...  -
Он сжал пальцы  в  щепоть,  смачно  чмокнул  и  отправил  кому-то  вдаль
благодарственный поцелуй. - Цимес!
   "Опять это слово... Посмотрю в словаре, - подумал Олег. - Валя  и  та
знает..."
   - Я же написал объявление, - как бы оправдываясь, сказал он.
   - Знаю, знаю, -  брезгливо  скривился  Гена.  -  Валька  докладывала.
Глупости все это!
   - Почему? Предмет я знаю, - обиделся Олег. - Почему же глупости?
   - Ой, не могу! - совсем развеселился Гена. - Поглядите-ка на него! Он
знает предмет! Да разве в этом дело? Ну  вот  найдешь  ты,  предположим,
учеников. Сколько собираешься брать?
   Олег ответил.
   - Сколько? - оторопел Гена. Приоткрыв рот,  он  смотрел  на  Олега  с
откровенной жалостью. - И на это вы предполагаете жить?
   - У Риты тоже две девочки: поступают на геофак. Плюс моя зарплата, ее
стипендия...
   - Эх вы, интеллигенция, - вздохнул Гена и посерьезнел. -  Ну  баба  -
она и есть баба, не ее дело кормить семью, но ты-то мужик.  Жрать  надо?
Надо.
   Бабу свою наряжать надо? Надо. Видал, :
   - хитро подмигнул он, - какие у нашей Ниночки ножки?  Из-за  ножек  и
взяли. Как пришла наниматься в такой вот юбчонке, - Гена провел рукой по
бедру, - так наши мужики загудели: "Берем, Арсентьич, берем!"
   Он снова нажал на кнопку. Возникла Ниночка.
   Ножки  и  в  самом  деле  были  прелестны,  брючки  в  обтяжку   лишь
подчеркивали их соблазнительность.
   - Принеси-ка нам, Нинок, чего-нибудь посущественней,  -  распорядился
Гена, откровенно разглядывая снизу вверх Нину.
   -  Бутерброды,  Геннадий  Арсентьевич?  -  вскинула   ресницы   Нина.
Невинность пятилетней девочки светилась во взоре.
   - Ну, бутерброды, - снисходительно согласился Гена. - Видал? -  снова
подмигнул он Олегу, когда Нина, повернувшись на каблучках, исчезла. - За
такие ножки и голосок тоже надо платить.
   - А Валя? - не удержался от бестактного вопроса Олег.
   - Валя - это одно, а Нинок  -  другое,  -  неизвестно  кому  погрозил
пальцем раскрасневшийся и очень довольный собой Гена. - Какой  мужик  не
гуляет?
   - Я, например, - признался без тени стыда Олег.
   - Так ты у нас молодожен, - нашел для него оправдание Гена. - У  тебя
все Ниночки впереди.
   "Чего эта он  все  смеется?  -  маялся,  тоскуя,  Олег.  -  Чему  так
радуется?" И тут же понял, что радуется Гена успеху - тому, что принесли
новые времена. Деньги, власть - какая-никакая, а какая-то, видно,  есть,
- женщины - сломленная, покорная Валя, а под боком еще и Ниночка.
   - Ну, я пошел, - встал Олег. - Копии, наверное, уже готовы.
   - Садись! - Тяжелая рука надавила  ему  на  плечо,  и  Олег,  сам  не
понимая как, снова очутился на слишком мягком диване. -  Есть  разговор.
Ты по-английски спикаешь?
   - Я же говорил, что английский знаю.
   - Знать - одно, а спикать - другое, - важно заметил Гена.
   - Да сказал же: знаю! - вскипел Олег. - И читаю, и говорю.
   -  Вот  и  ладушки,  -  миролюбиво  заметил  Гена.  -  Мы  тут  будем
встречаться с одним фирмачом, с Таиланда,  и  нам  нужен  свой  человек,
переводчик.
   - А я разве свой? - удивился Олег.
   - А то! - хмыкнул Гена. - Сколько, ты говоришь, хотел  за  уроки,  за
это твое репетиторство? Так вот мы тебе за одну встречу с  этим  фраером
дадим твой месячный заработок, понял?
   И Олег согласился.

Глава 5

   У него была только неделя до  приезда  фирмача  из  Таиланда,  и  эту
неделю Олег провел как во сне. Было  страшно  -  о  чем  там  будут  они
говорить? - неуверенно - разве он знает торговую  лексику?  -  стыдно  -
вдруг провалится? Все учебники, словари и тетради бросил Олег  на  штурм
английского, и за ними съездила Рита.
   - Ты сиди, занимайся, я все привезу!
   В прохладной, хорошо обставленной, тихой и сытой квартире он сидел  с
утра до ночи за маленьким,  очень  женским  столиком  и  читал,  зубрил,
вспоминал.
   - Не бойся, азиаты говорят просто:  это  же  не  родной  их  язык,  -
подбадривала мужа Рита. - И произношение у них так себе, похоже на наше.
Они ж не американцы, с их кашей во рту.
   Неслышными шагами Рита входила и выходила, приносила на подносе  кофе
и тосты - с сыром, копченостями, джемом, к обеду звала  на  кухню,  ужин
снова приносила к  столику.  Сумма  будущего  вознаграждения,  названная
Геной, потрясла Риту. "Откуда у них такие деньги? - недоумевала  она.  -
От продажи магнитофонов?  Там,  в  Азии,  они,  конечно,  покупаются  за
бесценок - особенно оптом, - но надо же их еще привезти, где-то хранить,
кому-то продать. Ну сколько раз в жизни покупает магнитофон человек?
   Это ж не хлеб, не картошка! Да и пока, судя по Валечкиным  рассказам,
поставки идут из Германии, а там вряд ли все так уж дешево..."
   С девочками Рита занималась последний месяц.
   На объявления Олега пока никто не откликнулся. Что будет дальше?  Она
старалась не думать. Накануне переговоров позвонил Геночка.
   - Эй, наука! Завтра в десять, - строго  сказал  он.  -  Форма  одежды
парадная.
   - Фрак? - постарался пошутить Олег.
   Но Гена шутки не принял.
   -  Фрак  не  фрак,  -  сказал  он  сурово,  -  но  приличный   пиджак
обязательно. Приезжай к полдесятого, кой о чем нужно договориться.  ,  -
Что он сказал? - встревожилась Рита, ; увидев, как  вытянулось  у  Олега
лицо.
   - Хорошо, что купили к свадьбе  костюм,  -  хмыкнул  Олег.  -  Велели
одеться прилично.
   Рита принялась гладить брюки.  Олег,  красный,  взъерошенный,  нервно
заходил по комнате.
   - Какой у мамы утюг! - попыталась отвлечь  Олега  от  мрачных  мыслей
Рита. - Видишь, поставила рычажок...
   - Это "Симменс", - измученно сказал Олег. - Не надо было соглашаться:
вдруг провалюсь?
   Рита отставила утюг в сторону. Обняла мужа.
   - Милый мой, дорогой! Подумай сам,  кого  ты  боишься?  Каких-то  там
торгашей. Ну пусть называются они  теперь  коммерсантами,  все  равно  -
торгаши и жулики. Кто они, а кто ты? Ведь ты так много  знаешь,  защитил
диссертацию, тебя любят студенты, уважают на  кафедре.  А  что  такое  в
конце концов Гена?
   - Зато он богат, - возразил Олег, - Знаешь, как  говорят  американцы?
"Если ты такой умный, то почему ты бедный?"
   - Мы не в Америке, у нас все по-другому, - не растерялась Рита. -  Но
знаешь, я думаю, что и  в  Америке  научный  сотрудник  беднее  торговца
магнитофонами. Да! - решительно тряхнула она волосами. - За все в  жизни
надо платить, и духовность тоже чего-то стоит.
   - Ты вправду так думаешь? - с надеждой спросил Олег.
   Как нужна была ему сейчас поддержка Риты! Ведь  там,  на  фирме,  все
по-другому: ослепительно чистый подъезд, ковровая к нему дорожка, как  в
зарубежных фильмах, экзотические растения в коридоре,  золотыми  буквами
начертанная на визитке фамилия Гены,  элегантная  Валя,  соблазнительная
Ниночка в брюках-чулочках, компьютеры, кофе... Новая жизнь и вроде новые
люди. Хотя Валю с Геной они-то знают! Валя даже  пишет  с  ошибками.  Но
ставит в  компьютере  программу  "редактор",  и  ошибки  ее  сами  собой
исправляются.
   "И все-таки, признайся, другое  время  пришло,  другая  эпоха,  а  ты
остался в эпохе старой - со своей диссертацией и своими опытами".
   Они сидели на кухне, друг против друга, Олег говорил, а Рита слушала.
Спохватившись, стала опровергать.
   - Не думай об этом. Аленький! -  Давно  так  его  не  называла.  -  У
каждого своя судьба. И наша - не худшая.
   - А жить на что будем?
   - На твой гонорар! За перевод.
   - А потом?
   - А потом - суп с котом, - рассердилась Рита. -  Девяносто  процентов
населения,  если  не  больше,  бедствует.  Неужели  так   и   останется?
Что-нибудь должны придумать.
   - Кто?
   - Правительство.
   - Да ему на нас начхать!
   Рита встала, подошла к Олегу, стала гладить и  целовать  его  светлые
волосы.
   - Алюш, ты устал. Больше не занимайся, договорились? Пошли  погуляем,
подышим воздухом.
   Олег прижал к себе Риту.
   - Не могу, прости: просто не идут ноги. Что-то я совсем изнемог. - Он
посадил Риту к себе на колени.
   - Не похоже, чтобы ты уж так изнемог, - лукаво засмеялась Рита.
   - Ox, - сокрушенно вздохнул Олег, -  ну  и  придумала  нас,  мужиков,
природа! У женщины все ее вожделения спрятаны, скрыты, а у нас...
   - Да уж, - веселилась Рита, - товар - лицом.
   Олег встал, не выпуская Риту из своих объятий, и понес на тахту.
   - До ночи не подождем? - шепнула Рита, на самом деле вовсе  этого  не
желая.
   - Он -  против,  -  заявил  Олег,  расстегивая  брюки  онемевшими  от
нетерпения пальцами.
   - Фу, как вульгарно, - радостно улыбнулась Рита и закрыла глаза.
   По какому-то наитию она не сняла кофточку, и  это  возбуждало  обоих.
Боясь порвать тонкую ткань, Олег добирался, расстегивая пуговки,  до  ее
груди, и это препятствие возбудило так сильно, что все у него  произошло
мгновенно.
   - Ну-у-у, - разочарованно протянула Рита, но он не вышел  из  нее  и,
целуя ее маленькую, упругую грудь, вновь наполнился той  могучей  силой,
которая, несмотря на  все  потрясения,  уготовленные  мужчине,  не  дает
угаснуть на земле жизни.
   - Полежи тихонечко, - шепнул Олег. - Не двигайся, родная моя.
   Медленно-медленно, покачиваясь вправо и влево, он заполнял  ее  собой
все мощнее, пока вся она не оказалась в его полной власти.
   - Ой, не могу, - простонала Рита и  задвигалась  бурно,  неистово,  и
Олег, терпевший эту  сладкую  пытку  из  последних  сил,  тоже  перестал
сдерживаться.
   Звонок звенел и звенел, но они его даже не слышали.
   Наконец Рита встала - потная, опустошенная - и, ступая босыми  ногами
по прохладному полу, подошла к телефону.
   - Как хорошо, что я дозвонилась!  -  Радостный  голос  матери  звучал
совсем близко, словно она звонила из соседнего дома. - Я уж  думала,  вы
куда-то ушли. Как вы там?
   - Нормально.
   - А почему голос хриплый? Ты, случайно, не простудилась?
   - Нет, мамочка, ничего. - Не могла же Рита сказать,  что  хрипотца  в
голосе - отголосок только что отбушевавшей страсти. - А что у тебя?
   - Работаю три партии, - с гордостью сообщила мама.  -  Слушай,  какой
дивный город Париж! Единственный в  мире.  А  люди...  Все  приветливые,
сердечные! На улицах только и слышно "мерси", "пардон",  "силь  ву  пле,
мадам"... А какие слушатели! Какие партнеры!  И  голоса,  и  очень-очень
галантны. - Мама засмеялась не  без  лукавства,  -  -  Ну  ладно,  скоро
увидимся. Я тут тебе всего накупила: и туфли, и джемпер,  и..,  нет,  не
скажу, а то не будет сюрприза. Олегу, конечно, тоже кое-что купила.
   - Зачем, мамуля? В Москве теперь все есть.
   - Енот - да не тот, - снова засмеялась мама. - Уверена, ты  будешь  в
восторге! Целую.
   Мама повесила трубку.
   Вот и еще один образ жизни, тоже им недоступный.

***

   Фирмач из Таиланда  оказался  щуплым,  маленьким  старичком  в  белом
чесучовом костюме. Коричневое сморщенное лицо,  очки  в  тонкой  золотой
оправе, лаковые, с узкими носами  башмаки,  золотой  "Ролекс",  свободно
болтающийся на хлипком  запястье.  И  -  главное  -  глаза:  два  черных
блестящих буравчика, впившихся  в  контрагентов  с  жесткой,  неумолимой
проницательностью и силой.
   Контрагенты же, несмотря на прохладу - вовсю старался кондиционер,  -
сидели напротив и дружно потели, должно  быть,  от  страха.  Лучше  всех
держался Витек - тот самый гэбэшник, что "проложил дорожку в  Германию",
- но и у него то и дело лоб покрывался  испариной.  А  уж  Геночка-то...
Ерзал и отдувался, промокал шею  белоснежным  платком  и  за  все  время
переговоров не сказал ни слова - таращил глаза и молчал. Беседовали двое
- старичок и Виктор. Олег успешно переводил.
   Рита оказалась права: старичок излагал свои мысли  просто  и  внятно,
короткими, четкими фразами. Да, в его стране оптовые цены на  технику  -
правда, не последнего поколения - много ниже, чем даже в Южной Корее,  а
качество - выше.
   - Почему? - старался сбить с фирмача спесь опытный Виктор.
   Фирмач раздвинул губы в холодной улыбке.
   - Хороший вопрос. - Очки сверкнули на солнце,  и  он  стал  похож  на
слепца. - Исторически так сложилось.
   Это была единственная философская фраза, да и та - не из  сложных.  В
основном же в разговоре  мелькали  марки  магнитофонов  и  диктофонов  и
цифры, цифры, цифры... Их фирмач писал на бумаге,  подвигая  листочек  к
Виктору,  а  Олег  в  это  время  отдыхал.  Потом  заговорил  Виктор,  и
переводить стало трудно:  Виктор  жаловался  на  трудности  и  проблемы,
мелькали словечки "фрахт", "растаможить", "дать в лапу", и хотя Олег как
следует подготовился и кое-что предвидел, пришлось здорово попотеть -  и
в прямом, и в переносном смысле слова.
   Бесшумно открылась  дверь.  Ниночка,  в  строгом  костюме,  осторожно
ступая на туфлях-копытцах, вкатила столик.
   - Кофе? Пепси? - живо спросил Виктор.
   - Минеральной, пожалуй, - устало прикрыл глаза фирмач.
   Выпили из солидарности минеральной. Помолчали.
   - Ну как? - на  втором  дыхании  заговорил  Виктор.  -  Скинете  пять
процентов? Возьмем тогда два контейнера. И вообще, будем сотрудничать  -
не только по мелочам, а?
   Последняя фраза  была  самой  важной,  ключевой  в  их  беседе,  хотя
произнесена была как бы и между прочим. "Так вот почему  им  понадобился
"свой" переводчик", - понял Олег.
   Старичок рассмеялся дробным, металлическим смехом.
   - The last, but not least.
   - Что он сказал? - привстал от волнения Виктор.
   - "Последняя фраза по счету, но не по значению", - перевел Олег.
   - Это чегой-то? - подал голос Гена.
   - Что договоритесь не только  о  магнитофонах,  -  рискнул  объяснить
Олег.
   Старичок внимательно смотрел на Виктора. Гену  с  Олегом  как  бы  не
замечал.
   - Хорошо, - тихо и медленно, очень ровно сказал он. - Будем  считать,
что договорились. Как там у вашего  Киплинга?  "Восток  есть  Восток,  а
Запад есть Запад; им  никогда  не  сойтись!"  Он  не  совсем  прав,  ваш
Киплинг. Коммерсанты всегда найдут общий язык.
   - О да! - разулыбался, выслушав перевод, Виктор.
   Повисла  пауза.  Слышно  было,  как  бьется  о   стекло   пробившаяся
контрабандой муха. "Убью!" - подумал об уборщице Виктор.
   - Понравилась вам  Москва?  -  спросил  вдруг  багровый  от  волнения
Геночка.
   Он сочинил эту фразу еще вчера - Валя ему подсказала - и все думал, в
какой момент удобно спросить. Теперь, когда все молчали и все  уже  было
сказано, решил, что пора и ему внести в общение свою скромную лепту.
   - Как все столицы, - непонятно ответил фирмач.
   - А церкви? - не  отставал  обученный  Валей  Геночка.  Да  и  обидно
почему-то стало за Родину.
   - Да, у нас же церкви! - обрадовался инициативе  то