ениво улыбнулся ей.
   - Ваш покорный слуга собирается сделать все, что в  его  силах.  Придумаю
какое-нибудь решение, чтобы все были довольны.
   - Правда, ты это можешь, - сказала она, снова расслабляясь.
   Взгляд ее затуманился, и она задумалась о чем-то своем. Он глядел на  нее
и ждал, ждал. Наконец она моргнула и снова вернулась к  нему.  Ушла  оттуда,
куда не хотела брать его с собой. Он положил оба локтя  на  ручки  кресла  и
изучающе посмотрел на нее.
   - У тебя обостренное чувство справедливости.
   - Правда? Откуда же оно взялось?
   - От небогатого жизненного опыта.
   - Ну, давай не будем в это вдаваться, - легко сказала она.
   И вытянув ноги вдоль качелей, продолжила:
   - Давай перейдем к более важным вопросам. Зачем тебе столько  пломбира  в
морозилке и зачем ты проверял розетку у меня в спальне?
   Приятный разговор продолжался. Поскольку она охотно  откликалась  на  его
прикосновения, его смех, он пришел к выводу, что  она  определенно  начинает
относиться к нему со все большей теплотой, снимает понемногу  свой  защитный
панцирь. Ему не хотелось форсировать события, он вполне может подождать  еще
немного и тогда точно услышит, что же все-таки держит ее  в  этом  коттедже.
Встав с кресла, он подошел к ней и, склонившись, приподнял  влажную  складку
ее платья.
   - Мороженое и розетки - это слишком личная тема для разговора,  -  сказал
он, - поигрывая оборками ее подола.
   - Насчет первого, я предпочитаю помолчать до тех пор, пока мы  не  узнаем
друг  друга  лучше,  намного  лучше.  Что  касается  второго,  то,  если  ты
пригласишь меня на обед, то я позволю тебе вытащить из меня  объяснения,  но
только посредством тяжелых пыток. Что ты на это скажешь?
   Он продолжал играть ее платьем, медленно потирая пальцами ткань.  Он  как
бы касался ее, и в то же время не касался, был близко, но не рядом.
   Старая, добрая игра в дразнилки, вот все, убедила она себя.
   Она уловила блеск в его глазах. И  снова  внизу  живота  возникла  дрожь,
начала распространяться по телу и, наконец, вылилась в улыбку.
   - А что? Я никуда не собираюсь. Собственно говоря, почему  бы  и  нет?  Я
позвоню Энни, сделаю заказ и, когда она придет за детьми,  то  забросит  нам
еду, около шести. Идет?
   Он склонился к ней сзади, и приблизил лицо к ее щеке.
   - Шесть часов? Это так далеко, - шепнул он.
   Да, шесть часов - это далеко. К тому времени она уж как-нибудь  придумает
способ перехитрить его романтическую хореографию. Губами она  ощущала  тепло
его дыхания. Совершенно точно, это последний раз, когда  она  позволяет  ему
быть так близко от себя, еще ближе.
   - Эй, ты, что опять с ним хочешь поцеловаться, Холли?
   Холли и Эвен повернулись в сторону дворика. Питер размахивал над  головой
шлангом, используя его в качестве лассо, и при этом обдавая себя водой с ног
до головы.
   - Вот вам влажный поцелуй, Холли! - закричал Питер и со  смехом  направил
через открытую створку окна веранды меткую струю воды.

Глава 5

   В одной руке Холли держала штопор, в другой неоткрытую  бутылку  вина,  а
телефонную трубку  прижимала  плечом  к  уху.  Она  стояла  прислонившись  к
кухонному шкафу и неловко озиралась.
   - Эвен, ты где? Тебя очень плохо слышно.
   - Еду на север по шоссе, звоню из машины. Не успел от  детей  отделаться,
как тут же вызов зазвонил, так что похоже  сегодня  вечером  я  к  обеду  не
появлюсь.
   Холли поставила бутылку и штопор на столик и взяла трубку двумя руками.
   - Какие-нибудь трудности с тем клиентом?
   - Да, и еще кое-что. Мне на  самом  деле,  очень  жаль,  Холли.  Мне  так
хотелось провести сегодняшний вечер вместе.
   Холли опустилась на табуретку.
   - И мне тоже, - созналась она.
   - Но, ничего, можем завтра вместе пообедать. Я  не  знаю  точно,  сколько
времени мне придется там пробыть. Ночевать  я  буду  в  своей  Манхеттенской
квартире, работать мне придется в офисе в Тетерборро, на севере  Нью-Джерси.
У Энни есть номера телефонов. С тобой все будет в порядке.
   Она позабыла все, что знала о  хороших  манерах  и  рухнула  на  кухонный
столик, закрыв глаза.
   - Он сегодня не придет, - прошептала она сквозь  слезы,  -  и  завтра  не
придет, и вообще, он не знает когда придет.
   - Холли, Холли, ты где?
   Она приподнялась на локти и возблагодарила небо за то,  что  у  него  нет
одного из  новомодных  видеофонов.  В  конце-то  концов,  они  всего-навсего
планировали провести вместе обед, а не все лето до конца.
   Стараясь говорить так, будто все само собой разумеется, она ответила:
   - Да, слушаю, я здесь, я случайно трубку уронила, конечно,  со  мной  все
будет в порядке, ты же знаешь - со мной здесь всегда все в  полном  порядке,
так все и будет.
   - Хорошо, вернусь как только смогу.
   - Эвен, мои трудности - это мои трудности, и не очень хочется,  чтобы  ты
не принимал их за свои, со мной все будет хорошо.
   - Ведь здесь в городе Энни, а мне еще надо кое-какие дела сделать там.
   Едва Холли положила трубку, как депрессия окутала  ее,  подобно  влажной,
душной мгле, застилающей приморское солнце.
   Она начала понимать, что привыкает не только к тому, что Эвен рядом, но и
к тому, что на него можно положиться, а этому,  на  самом  деле,  необходимо
положить конец. Так что эта разлука - все-таки к лучшему. Она выпрямилась  и
попыталась изобразить довольную улыбку перед зеркалом. Отраженная в раме  из
морских раковин, улыбка выглядела весьма неубедительно.
   - По-моему, снова повалили письма  от  поклонников,  -  сказала  Энни  на
следующий день, вываливая на колени Холли целую охапку писем.
   - Правда, дети успели в них поиграться и  разорвали  коробку,  в  которой
переслал все это твой адвокат.
   Холли бесцеремонно скинула груду писем на пол и сказала:
   - Знаешь, Энни, ты могла бы мне и сказать все-таки, что Эвен  приходил  к
тебе позавчера ночью и выспрашивал обо мне.
   Энни задумчиво поглядела на нее.
   - Да, а  еще  я,  могла  бы  тебе  сказать,  что  нам  пришлось  заказать
дополнительную  партию  ветчины  и  сосисок  к  пиву  по  поводу   карнавала
"фантастическая ночь", который начнется на следующей неделе.
   - Но это же совершенно разные вещи, Энни!
   - Я очень рада, что ты это поняла. Ты уже  успела  по  нему  соскучиться?
Да?
   От удивления и смущения Холли отвела взгляд.
   - Ну, немножко, мы вроде как подружились, и...
   - Холли, так это же здорово, надо было мне вас свести еще  несколько  лет
назад, конечно, он тогда был женат на Синти. А ты?
   Холли вскочила на ноги.
   - Подожди-ка, подожди, ты к чему это клонишь?
   - Он ведь просто хозяин, а  я  у  него  снимаю  коттедж.  Очаровательный,
конечно, с великолепным чувством юмора, но просто, хозяин и все.
   - Ах, хозяин, хозяин моих поцелуев... - насмешливо пропела Энни.
   Холли вздрогнула, тут же вспомнив, как вчера  на  грядках  с  помидорами,
пятилетний сын Энни стал свидетелем их поцелуя. Ясное дело,  что  пятилетний
ковбой незамедлил рассказать об этом знаменательном событии своей матери.
   Сложив руки на животе, Холли отвернулась от подруги.
   - Сама уж не знаю, как все вышло, а тем более  не  хотела  я,  чтобы  это
видел Питер. Энни радостно хихикнула:
   - Я тебе объясню,  как  все  вышло.  Сначала  надо  взять  двух  красивых
представителей противоположного пола и поместить их вместе.  Двух  чертовски
приятных и чертовски одиноких людей, которые  бесспорно  заслуживают  второй
попытки для обретения счастья и если, господу Богу угодно, то...
   Стремительно обернувшись, Холли вскинула руки:
   - О, Энни, только не впутывай сюда Бога, пожалуйста!
   - А, почему? Или ты предпочитаешь дьявола?
   - Энни, ну это же был просто поцелуй! Ведь правда, слушай, как  только  у
Эвена кончится отпуск, он вернется на работу и я останусь  для  него  просто
воспоминанием.  Ведь  надо  же  чем-то  занять  себя   на   отдыхе   умному,
энергичному, веселому, красивому, сексуальному...
   - Да прекратишь ты или нет!
   - А ты? - тихо ответила Холли. Энни махнула рукой и собралась уходить.
   - Я-то, конечно все это прекращу, - крикнула Холли вслед подруге. Калитка
за Энни защелкнулась. С тяжелым вздохом Холли потянулась за почтой.  Дел  на
сегодня было предостаточно. Ей предстояло сделать много телефонных  звонков,
и благодаря этому без труда удастся изгнать Эвена Джеймсона из своих мыслей.
Она быстро просмотрела конверты, выбрала несколько со штампами  Леменэйд,  а
остальные кинула в кресло, в то самое, на котором Эвен  сидел  вчера.  Холли
застонала.
   Он был здесь даже когда  его  не  было.  Это  же  смешно!  Она  вовсе  не
собиралась скучать по нему. Она потерла виски  и  в  памяти  возникла  новая
картина. Ей вспомнились его пальцы, поигрывающие складками  ее  платья,  его
жаркое дыхание, касающееся ее шеи, его горячий рот, который вот-вот коснется
ее губ. Холли вскочила и уставилась на кресло.
   - Долгая будет неделька, - сказала она себе. - Хватит  тебе  вести  себя,
как влюбленный щенок, скулящий над пустыми ботинками хозяина.
   Просматривая письмо с  последними  сведениями  из  Леменэйд,  она  решила
сегодня же позвонить в штаб организации. С тех пор как в прошлом  месяце  ей
пришлось отказаться от посещения Манхеттенского офиса, всю связь с  Леменэйд
она держала через Дейва. Она была очень рада, что  есть  такая  возможность,
поскольку многословное письмо с обзором последних новостей, особых  новостей
не содержало. Тем более на предмет того, что происходит  в  офисе  и  какова
внутренняя политика организации, а поскольку избрание Совета  Леменэйд  было
на носу, ей просто необходимо было иметь информацию.
   - Привет, Дейв, это Холли!
   - Привет, нам тут очень не хватает самого активного из наших добровольных
помощников. Где ты была все это время?
   - Занималась устранением кое-каких личных препятствий. Честное слово, как
только с ними расправлюсь, так тут же вернусь обратно в мою норку.
   Интонации Дейва изменились с легкомысленных, на серьезные.
   - Надеюсь, что  это  будет  скоро.  А  то  тут  ходят  слухи,  что  Совет
рассматривает несколько других кандидатур на свободное место. Скажем,  шурин
Уиллоугби, очень хочет попасть на туда,  а  мне  чертовски  не  хотелось  бы
этого,  Холли,  потому  что  ему  только  и  нужно,  что  увидеть  свое  имя
напечатанным. Никто так не болеет за Леменэйд, как ты!
   - Спасибо, Дейв. А что там с этим дурацким плакатом, много  ли  вреда  он
нанес мне?
   - Ну, что касается меня, то невинный взгляд на твою попку, мне  показался
совершенно безобидным развлечением. К  несчастью,  Уиллоугби  придерживается
иного мнения, он использует  плакат,  чтобы  протащить  вместо  тебя  своего
шурина, так что не мешало бы тебе появиться здесь и напомнить всем,  что  на
этом месте ты будешь незаменима.
   К  сожалению  отправиться  в  офис  Леменэйд  было  для  нее  практически
невозможно. Лишь один раз после выхода плаката попыталась она попасть  туда,
но возле дверей уже толпились журналисты.
   -  Дейв,  сейчас  я  не  могу  появиться,  но  я  самостоятельно  пытаюсь
заниматься сбором пожертвований, я пришлю копии писем и,  может  быть,  если
они попадут в нужные руки.
   - Будь уверена Холли, я сделаю  так,  чтобы  каждый  получил  копию,  но,
пойми, что это совсем не то же самое, как если бы  ты  была  здесь.  С  моей
точки зрения лучшим способом попасть в Совет для тебя было бы  сделать  так,
чтобы твой образ ассоциировался у людей с работой с девяти до пяти, здесь, в
офисе и тогда они скорее всего забудут об этом плакате.
   На следующий день рано вечером Холли запечатала в конверты восемь писем с
просьбой о  пожертвованиях,  которые  успела  написать  за  этот  день.  Она
исправно вложила копии писем в конверт, адрессованный в  Леменэйд.  За  годы
работы моделью она успела познакомиться со многими состоятельными  людьми  и
большинство из них обладали широкой душой и добрым сердцем. Им она и  решила
написать в надежде добиться щедрой поддержки для  благотворительной  детской
организации. Облизав и приклеив марки, она уставилась на толстую гору писем.
Если бы Эвен был здесь, она бы спросила у него совета, потому что Эвен...
   Ах, Эвен, Эвен.., нет его здесь, и с какой стати ей просить у него совета
как ей стать нужнее своей организации?  Но  нельзя  ведь  отрицать,  что  он
искренне любит детей. Перед ее мысленным взором предстала картинка,  как  он
играет с Питером и Паулой. Холли положила руку на  стопку  конвертов,  потом
отодвинула стул от стола. Если он сам не  выходит  из  ее  головы,  она  его
заставит.  Холли  переставила  вентиляторы,  налила  себе  холодного  чая  и
включила телевизор.  Она  поудобнее  устроилась  в  мягком  кресле  и  стала
потягивать  чай,  нетерпеливо  ожидая,  чтобы  телевизор  поскорее  успокоил
биоритмы ее мозга. И тут в комнате раздался чересчур знакомый голос:
   -  Говорит  Деннис  Кратчи,  последнее  сообщение  о  "славной  девочке".
Утверждают, что за эту неделю ее видели в трех разных местах.
   Холли выпрямилась как громом пораженная.
   Что значит видели? Что она им - летающая тарелка?
   - Первое сообщение поступило из Порттаундсенда, штат Вашингтон.  Двадцать
бойскаутов настаивают, что они видели  как  наша  "славная  девочка"  бегает
трусцой в олимпийском Национальном парке. Два дня назад они заметили  ее  на
прекрасном  пустынном  участке  парка,  известном  как  Харикейнрич.   Холли
Хемелтон была там одна.

***

   Видеоряд демонстрировал бойскаутов в дождевиках под проливным дождем, они
указывали  пальцами  на  склон  близлежащей  горы.  А   один   мальчишка   в
забрызганных дождем очках все время покачивал головой.
   - Другое  сообщение  поступило  к  нам  из  Кейпшелла,  штат  Нью-Джерси.
Несколько студентов колледжа, проводящих там свои  летние  каникулы,  готовы
поспорить на стоимость своего обучения в течение следующего года, что видели
Холли Хемелтон в этом городе. Даем прямое включение Кейпшелла.
   Итак, на набережной наш корреспондент Бобби Кейт. Бобби, что у  вас  есть
для нас?
   - Привет, Деннис. Я сейчас нахожусь на набережной  Кейпшелла,  вместе  со
мной группа молодых людей.  Им  не  терпится  рассказать,  что  они  недавно
увидели здесь.
   Холли шмякнула стакан с чаем о кофейный столик, рухнула на четвереньки  и
закрыла голову руками.
   - Нет, нет, нет! - взмолилась она,  подползая  все  ближе  к  телевизору.
Молитва была незамедлительно услышана. Три недоросля, погнавшиеся за  ней  с
пляжа несколько ночей назад, ворвались  на  телеэкран  с  обычной  для  себя
жизнерадостностью.
   - Клянусь, она здесь!  -  Потрясая  в  качестве  подтверждения  кулаками,
заявил парень в ямайских шортах без рубахи. Миловидная журналистка поправила
наушники и продолжила.
   - Где и когда именно видели вы "славную девочку"?
   Вся троица заговорила разом, каждый свое.
   - Шухер! - вдруг раздался чей-то  вопль.  Появившаяся  из-за  кадра  рука
отвесила подзатыльник самому громкому из студентов и надвинула ему на  самый
нос бейсбольную кепку. Холли заморгала глядя на экран.
   Кто-то, похоже, хорошенько толкнул оператора  и  теперь  на  экране  были
чайки, клюющие попкорн на набережной. На экране  снова  появилась  студия  в
Манхеттене.
   - У нас  пропала  связь,  -  неуверенно  заявил  дядя  Кратчи.  Поправляя
галстук, он кинул несколько нервных взглядов в сторону монитора, после  чего
посмотрел куда-то в сторону, явно обращаясь за помощью.
   - Да, да, - пробормотал он. - Итак, сейчас  перед  нами  будет  сюжет  из
Ньюперт-Ньюс, штат Вирджиния, нам кое-что хочет сообщить мадам Мичика.
   - Что вы можете сказать насчет того, где сейчас находится  наша  "славная
девочка" и обоснованы ли слухи  о  том,  что  скоро  выйдет  второй  плакат?
Пожалуйста, мадам Мичика!
   Холли не могла в это поверить. Деннис Кратчи махнул рукой на сообщение из
Кейпшелла и перешел к разговору с чудаковатой ясновидящей в белом парике. Та
принялась поглаживать хрустальный  шар,  размером  с  баскетбольный  мяч,  и
понесла какую-то неразборчивую чушь. На Кратчи было жалко смотреть.
   Ладно, по крайней мере, сообщение из Кейпшелла выглядело на экране  также
нелепо, как и все остальные. Ни один человек в здравом уме не воспримет  его
всерьез.
   Холли взяла пульт и выгнала Кратчи со своими дружками из своей гостиной.
   Тем не менее какое-то неясное беспокойство заставило ее  оглядеться.  Она
встала на ноги, подошла к двери и  выглянула  наружу.  Она  не  могла  точно
сказать,  что  именно  она  высматривает.  Она  посмотрела   на   ворота   и
прислушалась. Цикады пели по-прежнему,  все  выглядело  как  и  раньше.  Она
прислонилась головой  к  косяку  и  прикрыла  глаза.  Что  ей  еще  придется
выдержать, и как долго еще сможет она это выдерживать.
   Зазвонил телефон. Холли от неожиданности затаила дыхание, потом  спокойно
взяла трубку и молча прислушалась.
   - Холли, это Эвен. Она шумно выдохнула.
   - Эвен, я так рада слышать твой голос. Зачем она это говорит?  Ведь  даже
если это правда, не следует в этом сознаваться. Ведь ей  вовсе  не  хочется,
чтобы он услышал отчаяние в ее голосе.
   - Я тоже, рад тебя слышать. А то я уж было подумал, что ты прячешься  под
дождем в лесу на олимпийском полуострове.
   Итак, он тоже видел этот репортаж. От этого же чокнуться можно.
   - Я думала все, нашли меня, когда этих студентов показали.  Это  ведь  те
самые, которые гнали меня с пляжа той ночью, а заметили они меня еще  в  тот
день, когда мы встретились. Бог же, как известно, любит троицу!
   Она попыталась изобразить веселый смех,  но  вышел  он  неестественным  и
нервным, и она это знала.
   - Можно подумать, у людей кроме меня, других дел нет, - закончила она.
   - А я, все время думаю о тебе! Между ними повисла тишина.
   - А что по-твоему, Эв, я должна на это ответить?
   Эвен улыбнулся. Она назвала его Эв.
   - Со временем придумаешь. И не успела она  спросить  его,  что  он  имеет
ввиду, как он уже продолжал:
   - Послушай милая, я, слушал прогноз погоды  и  похоже,  что  в  ближайшее
время духота не спадет. У меня выход во двор из дома не  заперт,  почему  бы
тебе не спать у меня, ведь там есть кондиционеры?
   Холли посмотрела на запотевший стакан с холодным чаем, по  которому  вода
струйками стекала на столик и образовывала лужицу. Бассейна  нет,  в  океане
искупаться невозможно. Холли прекрасно понимала, что предложение отличное.
   И все-таки она колебалась.
   - Холли, я скорее всего не вернусь еще несколько деньков.
   - Я подумаю, спасибо.
   - Только ты, хорошенько подумай. Продолжать спать в этом душном,  славном
сарайчике или насладиться центральным кондиционированием, балконом  с  видом
на океан,  и  целым  холодильником  мороженого.  Серьезно,  ведь  дом  такой
большой, там тебе не будет тесно.
   - А кто тебе сказал, что мне тесно?
   - У тебя там будет отдельная комната. И думать не стоит,  по  моему,  там
так просторно,  так  прохладно.  Я  ведь  тебе  говорил,  какие  там  мощные
кондиционеры, да? - безжалостно дразнил он.
   Да, нет, - это будет слово твое. Да, нет, нет, да, нет, то есть, да...
   - Эвен, я не перееду. Я просто хотела бы... Что ты сказал?
   - До скорого, красавица!
   Продолжая  плечом  придерживать  телефонную  трубку,  Эвен  нажал  кнопку
внутренней связи.
   - Талли, зайдите, пожалуйста, сюда. Дожидаясь  прихода  секретарши,  Эвен
мысленно  прокручивал  разговор  с  Холли.  На  "славной  девочке"  начинали
сказываться последствия стресса.  Талли  постучалась  один  раз  и  вошла  с
карандашом и блокнотом.
   - Мистер Джеймсон, вы не должны находиться здесь, у вас отпуск, -  начала
она тоном, не терпящим возражений.
   - Я, не должен, а вы должны? Время - шесть сорок  пять,  вы  должны  быть
дома и ухаживать за своими кошками.
   - Вы же знаете, что у меня не кошки, а канарейки. Я  слышала  у  вас  тут
телевизор работал.
   - Да, я слушал биржевые новости.
   - Биржевые новости вы с таким же успехом могл