я  все
знаю, мне самому трудно понять это, но мысль о том, что  ты  носишь  в  себе
ребенка другого мужчины, доводила меня до безумия. Не отрицаю,  я  вел  себя
как последний дурак, но ведь ты могла это предотвратить, милая!
   - Но как? - возмущенно спросила она.
   - Ты просто должна была рассказать мне правду, в любое время. Я  бы  тебе
поверил.
   - Поверил бы, Алек? - многозначительно спросила  она.  -  В  самом  деле,
поверил бы?
   Он закрыл глаза и сжал ее в объятиях.
   - Всей душой надеюсь, что да. Ты знаешь, что я люблю тебя, но именно  эта
любовь будет вызывать у меня ревность, всегда,  даже  тогда,  когда  ты  уже
будешь толстой и седой старухой.
   Она сглотнула и потерлась щекой о его щеку.
   - Алек, что за чудесные слова ты сказал!
   Он снова поцеловал ее, теперь более горячо.
   - Так ты простила?
   - Да. - Касси так ответила на поцелуй, что он понял и перестал сдерживать
чувство, грозившее вырваться из-под контроля с той самой минуты,  когда  они
вместе легли в постель.
   - Касси, - сказал он немного спустя таким  голосом,  что  она  совершенно
растаяла, - утром я уже принял ванну.
   - Вот и  хорошо,  -  ответила  она  и,  не  сдержавшись,  хихикнула,  как
девчонка. - И я тоже приняла.
   - Раз мы оба сверкаем чистотой, зачем нам терять время в ванной  комнате,
когда можно оставаться здесь до самого ужина?. - спросил Алек и  нырнул  под
одеяло.
   - Что ты хочешь делать?
   - Поцеловать твой мизинчик!
   Они  залились  смехом,  и  этот  смех  стал  началом  такого   радостного
изъявления нежности, что Касси поняла: она всю жизнь  будет  вспоминать  эту
освещенную свечами комнату в заснеженном Уэльсе как место  истинного  начала
их супружеской жизни.
   - Ты отдаешь себе отчет, Алек Невиль, что не прошло и пары месяцев, а  мы
миримся после второй уже  размолвки?  -  сонным  голосом  произнесла  Касси,
наблюдая за тем, как Алек одевается.
   Он кивнул, с  улыбкой  глядя  на  ее  разрумянившееся  лицо,  обрамленное
рассыпавшимися по подушке буйными волосами.
   - Второй, и последний, - твердо произнес он, просовывая  голову  в  ворот
свитера. - Отныне нам предстоит, сударыня, жить  неразлучно,  насколько  это
вообще в человеческих силах. - Он протянул ей руку. - Вставай, соня. Кейт  и
Майк ведут себя более чем тактично, но дольше нам нельзя тут оставаться.
   Касси нехотя рассталась с теплой постелью и стала поспешно натягивать  на
себя одежду, все еще стесняясь того, что он на нее смотрит.
   - Не смотри на меня так, - заворчала она и спрятала голову в свитер.
   - А что, нельзя? - Он улыбнулся ей, в его синих глазах засветилось что-то
такое, чего, с замиранием сердца поняла она, никому, кроме нее,  никогда  не
увидеть. - Привела себя в порядок? Подойди сюда.
   - Ты же сам сказал, что нам пора идти,  -  напомнила  она,  и  они  снова
обнялись.
   - Я только хотел сказать еще одну вещь, милая.  -  Алек  нежно  приподнял
пальцем ее подбородок. - Мне очень жаль, что так, получилось с  ребенком.  Я
имею в виду не только мои непростительные подозрения, но сам  факт,  что  мы
его потеряли. Я говорил с Чарльзом, перед тем как  выехать.  Он  утверждает,
что нет препятствий тому, чтобы у нас еще были дети. Сколько угодно детей.
   - Ох, Алек, - дрожащим голосом сказала она, со счастливой  улыбкой  глядя
ему в глаза. - Ты не представляешь себе, как я рада от тебя это слышать.
   -  Обещаю  впредь  постараться  понимать  твои  чувства,  -  сказал   он,
запечатлел на ее губах долгий поцелуй, задул оплывшие свечи и, обняв,  вывел
ее из комнаты. - Я думаю, что ты сильно проголодалась. Надеюсь, это так. Сам
я голоден как волк.
   Они засмеялись и пошли на ощупь  к  лестнице  и  к  приглушенному  свету,
видневшемуся на нижнем этаже. Касси вдруг остановилась на верхней ступеньке.
   - Есть еще одна вещь, Алек.
   - Только покороче, пожалуйста! У меня упадок сил от недоедания.
   - А вот за это я могу и не сказать.
   - Что не сказать?
   - Почему я обозвала тебя болваном.
   Алек сосредоточился.
   - А, да, - мрачно произнес он, впиваясь пальцами в  ее  талию.  -  Я  уже
забыл. Давай говори.
   - Помнишь, как ты взбесился из-за любовных сцен в моем романе?
   - Еще бы не помнить!
   - Вспомни описание Руфуса Кернса:  высокий,  широкоплечий,  синие  глаза,
черные волосы.
   Алек напрягся.
   - Ты писала "копна черных волос", Касси. Совсем как у Райли.
   - Ошибка. Совсем как у тебя десять лет тому назад.
   Алек больно сжал ей пальцы.
   - Ты хочешь сказать, что этого героя  Кернса  ты  писала  с  меня?  -  Он
потащил ее вниз, и они сели рядом на верхней ступеньке.  -  А  эти  любовные
сцены?
   - Если возьмешься перечитать эту книгу, они тоже  могут  показаться  тебе
знакомыми, Алек Невиль, - сухо произнесла она. - Или ты забыл, что  было  на
барже много лет назад? Всему, что  мне  известно  о  любви,  я  научилась  у
тебя... - Все, что она  хотела  еще  сказать,  Алек  заглушил  поцелуем.  Он
подсадил ее к себе на колени и продолжал целовать с таким самозабвением, что
они не заметили, как включился свет.
   Моргая глазами, они оторвались  друг  от  друга,  когда  снизу  донеслось
деликатное покашливание. Они вскочили и увидели Кейт. Она  улыбалась,  и  ее
глаза, так похожие на глаза Касси, светились радостью.
   - Теперь, когда  наконец  будет  видно,  что  у  нас  в  тарелке,  вы  не
откажетесь уделить внимание столь обыденному предмету, как еда? Мы с  Майком
умираем от голода. - Она лукаво усмехнулась. - Посидите  с  нами  за  столом
минут этак двадцать, и мы оставим вас в покое до завтрака!
   - Из-за тебя опаздываем, - смеясь, сказала Касси, когда мать  исчезла  на
кухне.
   - При чем тут я? - возмутился Алек и потащил ее за руку к столу.
   - Вы были так внимательны к лежащему в постели, доктор, что я  просто  не
могла уклониться от вашего ухаживания.