ет просто чувствовать. Ты должна уметь излить свое чувство
в звуках, а для этого техника должна быть безупречной. Нужно очень много
работать".
   Пока Марина играла, Гедеон молчал, но она все время ощущала его  при-
сутствие. Она не видела его лица, но чувствовала на себе его взгляд.
   Окончив произведение, она повернулась к нему, ожидая реакции, руки ее
лежали на коленях, ладонями вверх. Она действительно совсем его не  зна-
ла, но ей было интересно, что он думает о ее исполнении. Гедеон  смотрел
на Марину блестящими черными глазами и чуть улыбался. Они долго  глядели
друг другу в глаза. Гедеон молчал, но она чувствовала теплую волну пони-
мания, и это была именно та реакция, которой она ждала.
   - Скерцо ты сыграла неточно. Темп взяла  слишком  быстрый.  Я  уловил
кое-какие помарки, - заметил Гранди.
   Марина повернулась к клавиатуре.
   - Здесь, да? - Она повторила отрывок, на этот раз сыграв  его  внима-
тельнее, акцентируя правильно каждую ноту. Затем она опять повернулась к
Гранди, смахнув со щеки серебристую прядь волос: - Ну как, лучше?
   - Лучше, - ответил он и улыбнулся. От нее он ожидал только идеального
исполнения. Себе он тоже никогда не делал поблажек. В свое время он  был
знаменитым пианистом, выступал в концертных залах всего  мира,  и  везде
его принимали с восторгом, его игрой восхищались. Но даже  международное
признание не значило для него столько, сколько значило внутреннее  убеж-
дение, что произведение, которое он исполнял, должно звучать именно так,
а не иначе. Это было целью всех его усилий, только для этого он работал.
Все, что давала ему слава, не имело такого  значения,  хотя  известность
была ему приятна.
   Сын Гранди Питер особой склонности  к  музыке  никогда  не  проявлял.
"Слишком был ленив", - говорил о нем дед с презрением. Марина не  знала,
что именно дурного натворил ее отец. Гравди был скрытным человеком и ни-
когда на этот счет не распространялся.
   Дед поднялся, зевая, и пробормотал:
   - Пора спать.
   Марина смотрела на его негнущиеся, синеватые пальцы, на руки со взду-
тыми венами, которым трудно было справиться с дверной ручкой, и на серд-
це у нее было тяжело. Она с грустью думала, что судьба отняла  у  Гранди
самое дорогое.
   Гедеон подошел к роялю, и она встала. Он был намного выше ее, и, что-
бы видеть его лицо, Марине пришлось закинуть голову.  Они  стояли  очень
близко, и она поняла, что Гедеон смотрит на ее губы.
   Если бы это был другой мужчина, она уже решила бы, что с ней  заигры-
вают. Время от времени их летние постояльцы, считая, что ей скучно вдво-
ем со стариком, делали попытки ее развлечь, но Марина без труда  ставила
их на место. Однако она научилась по нагловатому  выражению  глаз  пони-
мать, что ее хотят поцеловать.
   Но глаза Гедеона были совсем другими. Он смотрел на  ее  губы  из-под
опущенных ресниц, и по выражению лица казалось, что это  доставляет  ему
какое-то особое удовольствие. Гедеон начал осторожно, его  губы  ласкали
ее, едва касаясь. Он обнял Марину за талию, прижал к себе,  и  она  сама
положила руки ему на грудь. Губы Гедеона нежно приоткрыли ей рот. Он за-
дышал чуть быстрее. Одна рука двигалась у нее по спине, перебирая тонкие
косточки и прижимая ее все крепче. Теперь он целовал ее по-новому,  жад-
но. Другой рукой он заставил ее закинуть голову, теперь его губы  требо-
вали ответа.
   Она задохнулась, чувствуя глубоко внутри дрожь от наслаждения. Марина
высвободила руки и обняла его за шею, пальцы ее  ласкали  гладкую  кожу,
ощущая, как напрягаются мускулы от ее прикосновений.
   Гедеон отнял губы и посмотрел ей в глаза. Раскрасневшаяся и  трепещу-
щая, она встретила его взгляд с робостью. В его глазах был немой вопрос,
на который он искал ответа. Марина не понимала вопроса и не  знала,  как
она должна отвечать, но покорное выражение лица сказало все за нее.  Че-
рез мгновение он снова припал к ее губам с такой жадностью, что  все  ее
тело отозвалось с неожиданной силой.
   Он сел в кресло Гранди, целуя ее губы и лаская  податливое  тело.  Ей
даже не приходило в голову ужаснуться или воспротивиться его ласкам. Ру-
ка Гедеона гладила ее плечи, грудь, талию, но то, что он делал, не каза-
лось ей новым и страшным. Она обняла его черноволосую голову и вздохнула
от острого наслаждения.
   Дверь неожиданно открылась. Рука Гедеона лежала у нее на груди,  кон-
чиками чувственных пальцев он поглаживал ее. Гедеон поднял голову и мед-
ленно убрал руку. Вся кровь бросилась в лицо Марине. С ужасом  глядя  на
дверь, она хотела соскочить с его колен, но Гедеон твердо ее остановил.
   - Спокойной ночи, - сказал Гранди резко, и дверь захлопнулась.
   Марина в изумлении повернулась к Гедеону, тот  сидел,  откинувшись  в
кресле, и наблюдал за ней.
   Марина тонко чувствовала каждый оттенок  настроения  своего  дедушки.
Прожив с ним столько лет, она безошибочно  угадывала  все  его  мысли  и
чувства. Она видела, что Гранди поражен, рассержен, что увиденное возму-
тило его. Однако он ушел, не сказав ни слова. Марина вопросительно  заг-
лянула в черные глаза Гедеона. Почему Гранди промолчал? Почему он  прос-
то, вышел?
   Но вместо ответа Гедеон странно улыбнулся и сказал:
   - Пожалуй, пора спать.
   В его голосе она ясно услышала неостывшее возбуждение страсти.
   Поднявшись к себе в комнату, она разделась и легла в постель.  Марина
все время слышала движение в комнате Гедеона, поскрипывание половиц, да-
же то, как он заводил часы. Марина отдернула занавески на окнах.  Лунный
свет, струясь по комнате, покрыл всю мебель  серебряной  пылью.  Морской
отлив шептал внизу тихо и печально.
   Эмма и Мэг сидели в ногах кровати, выпрямив спинки.  В  лунном  свете
казалось, что они внимательно к ней прислушиваются. "Неужели он шантажи-
рует Гранди?" - спросила их Марина. Под одеялом  у  нее  торчали  пальцы
ног, и она задумчиво ими шевелила. "Но тогда дедушка бы его ненавидел. А
это не так. Сегодня вечером он улыбнулся Гедеону, и было видно,  что  он
хорошо к нему относится. Все равно, Гедеон чем-то его беспокоит.  Беспо-
коит, но не пугает".
   Тут она вспомнила, как Гедеон целовал и ласкал ее, и она  покраснела.
Все казалось таким естественным, как будто случалось уже много раз.  Его
длинные пальцы хорошо знали ее тело, а тело хорошо знало их  прикоснове-
ние.
   - Это просто страшно, - сказала она и вздрогнула. - Наверное, тут  не
обошлось без переселения душ. - Она  услышала  бесшумный  смех  кукол  и
скорчила им гримаску. - Надо же найти какое-то объяснение.
   Закрыв глаза, она слушала шум моря и постепенно засыпала. Но  сон  ее
был беспокоен. Лунный свет падал ей на веки и будил сновидения. Ей  сни-
лось, что она стала невесомой и свободно парит, летит куда-то,  а  ветер
раздувает ее длинные волосы.
   Потом она увидела, что стоит в комнате и смотрит сквозь  лунный  свет
на чью-то кровать. На ней сидит Гедеон, отбросив смятую простыню. Марина
видит его гладкие плечи в бледном свете луны. Она медленно парит над по-
лом, не касаясь кровати, и не может оторвать глаз от его тела.  Он  мол-
чит, веки его широко распахнуты и глаза мерцают, как два глубоких черных
колодца. Гедеон наблюдает, как она, встав на  колени  на  краю  кровати,
протягивает руку и нежно касается его плеча.  Марина  чувствует  гладкую
округлость, и ее пальцы бегут по ключице как по клавиатуре.
   Тогда Гедеон тоже поднимает руку и дотрагивается до серебристой пряди
волос, с которой играет прохладный морской ветер.
   Они касаются друг друга в молчании, в их движениях нет страсти. Геде-
он потянул ее вниз, на постель, и она покорно вздохнула. Все их движения
осторожной чувственностью напоминают замедленную  съемку,  каждая  ласка
точна и хорошо знакома, как если бы повторялась уже много раз.
   Его рот нашел ее губы, и Марина задрожала, обняв черноволосую голову.
Гедеон неожиданно перекатился и лег на нее, придавив телом.
   Она почувствовала острую и сладкую боль, пронзившую ее, Гедеон  лежал
сверху, дыхание его стало хриплым, так что каждый резкий вдох  отдавался
у нее в ушах. Его губы касались ее шеи.  Он  быстро,  торопливо  целовал
плечи, с каждым движением опускаясь все ниже, пока не коснулся лицом  ее
груди. Тогда все его тело  беспокойно  задвигалось,  а  руки  скользнули
вниз.
   Она с трудом приоткрыла тяжелые веки. Голова Гедеона была поднята, но
лицо при лунном свете казалось слепым, хотя глаза были открыты.  Желание
ударило ей в голову, проникая туда из темных глубин тела.
   Ни один из них не произнес ни звука. Их обнаженные тела приникли друг
к другу, соединяясь в движении. Марина  провела  рукой  по  его  длинной
гладкой спине и ощутила, как напряглись у него мускулы. Тут Гедеон издал
хриплый стон, и они растворились друг в друге. Руки  их  были  сплетены,
дыхание стало прерывистым от наслаждения.
   Ее крутили и швыряли волны страсти. Она слышала, как  вскрикивал  он,
как она сама вскрикивала в ответ, ни о чем больше не  спрашивая,  ничему
не удивляясь и не боясь. Когда наступила кульминация, она почувствовала,
что тонет, погружаясь все глубже, выдыхая обессилено.  Гедеон  лежал  на
ней, слегка вздрагивая. Казалось, прошло много времени, прежде  чем  они
смогли пошевелиться.
   Потом ей почудилось, что она опять поплыла, обхватив его шею  руками.
Гедеон тихонько поцеловал ее и опустил на постель. Сновидение кончилось,
сомкнув лепестки, как цветок.
   Проснувшись, она сразу вспомнила свой сон и вздрогнула, как от укола,
лицо ее вспыхнуло. Марина в ужасе закрыла лицо руками. Никогда  еще  она
не видела подобных снов. Сквозь пальцы она заметила, что  куклы  смотрят
на нее широко раскрытыми глазами, на их лицах ясно читалось неодобрение.
   - Но этого же не было, - сказала Марина сердито. -  А  разве  я  могу
заставить себя не видеть снов?
   Но что такое сон? Может быть, это подсознание, вырвавшееся  на  волю?
Днем сознание крепко держит в узде непослушное тело, но во сне оно теря-
ет свою власть, и подсознательное тонкой струйкой выползает из  заветных
уголков, как джинн из бутылки.
   - Прекратите на меня таращиться! - воскликнула Марина и выскочила  из
кровати. Кожа ее была прохладной и живой. Она чувствовала, будто сброси-
ла с себя какое-то напряжение. Марина оделась, спустилась вниз и увидела
Гедеона, который читал газету за чашкой кофе. Он повернулся,  приветливо
улыбнувшись, а она опять вспыхнула, но увидела, что  лицо  его  осталось
невозмутимым.
   "Если бы он только знал!" - подумала она и постаралась придать своему
лицу такую же невозмутимость. Она даже попыталась улыбнуться ему  в  от-
вет.
   - Полчаса назад я услышал, что мистер Грандисон  проснулся,  и  отнес
ему чашку кофе. Но вставать он пока не хочет, он немного утомлен.
   - Дедушка не заболел? - забеспокоилась она.
   Гедеон поднял на нее глаза.
   - Дело в том, что ему уже семьдесят. Нельзя требовать от него,  чтобы
он прыгал как молодой козлик.
   - Не смей так говорить! - воскликнула она. Дедушка слишком много зна-
чил в ее жизни, чтобы она могла примириться с мыслью, что он уже стар.
   Гедеон снова внимательно на нее посмотрел.
   - Я думаю, тебе не стоит так волноваться. Он еще  вполне  здоров  для
своих лет, если не считать ревматизма. Но он очень устает от  постоянных
болей, не надо об этом забывать.
   - Это я знаю. - Она понурилась. - Ужасно, что я ничем не могу ему по-
мочь.
   - Ты очень много для него делаешь уже просто тем, что  живешь  рядом.
Ты теперь его жизнь. Когда ты играешь, он как бы оживает вновь.
   Марина и сама прекрасно все знала и очень тревожилась по этому  пово-
ду. Гранди возлагал  на  нее  слишком  большие  надежды.  Она  постоянно
чувствовала на себе этот груз. Цель, которую он ставил перед  ней,  была
невыполнима: только совершенство, и ничего больше. Она  все  время  боя-
лась, что не справится.
   Гедеон внимательно наблюдал за ней. Их глаза встретились,  и  у  нее,
уже в который раз, появилось ощущение, что он читает ее мысли. Он погла-
дил ей руку.
   - Он очень тобой гордится. Ты даешь его жизни новый смысл.
   Голос его был полон спокойной уверенности. Он говорил так, как  будто
хорошо знал не только Гранди, но и вообще  разбирался  во  многих  вещах
лучше, чем она. Гедеон был для них посторонним человеком, однако вел се-
бя уверенно и авторитетно. Марина нахмурилась.
   - Гедеон, скажи мне правду.
   Ее голос умолял, но он смотрел на нее без тени волнения.
   - Что ты хочешь узнать?
   - Скажи мне правду, были вы с Гранди знакомы раньше? Я же не дура,  я
вижу, что с тех пор, как ты сюда приехал, что-то  происходит,  -  и  она
всплеснула белыми руками.
   Он встал и посмотрел ей прямо в глаза:
   - Марина, ты мне веришь?
   Расширенными глазами глядела она в его смуглое лицо. После  минутного
молчания она ответила со вздохом:
   - Да!
   Она действительно доверяла ему. Эти холодные, спокойные  глаза,  этот
твердый рот завораживали ее. Инстинкт подсказывал ей, что на него  можно
положиться.
   Он улыбнулся, и в его улыбке было столько тепла и нежности,  что  они
тронули ее сердце.
   - Верь тому, что я сейчас тебе скажу. Я никогда не причиню  вреда  ни
тебе, ни Гранди. - И, отвернувшись, он продолжил: - Я  все  время  ждал,
когда ты спустишься, и теперь умираю с голоду. Что у нас на завтрак?
   На завтрак у них был апельсиновый сок и яичница. Гедеон жарил  яични-
цу, а она готовила тосты. Они вместе возились на  кухне,  улыбаясь  друг
другу время от времени. У нее  опять  появилось  ощущение,  что  он  был
частью ее жизни уже много лет.
   После завтрака Марина подвязала волосы лентой и занялась уборкой  до-
ма. Она переоделась в рубашку и джинсы, и Руффи все время  крутился  под
ногами и хватал зубами отвороты брюк.
   - Гулять хочет, - сказала она.
   Тогда Гедеон подошел и развязал ленту, распустив ее волосы по плечам:
   - Ну так пойдем погуляем.
   Руффи понесся вперед по тропинке между скал,  отчаянно  лая  и  виляя
хвостом. Над его головой вились чайки, а внизу лежало спокойное  матовое
море, и солнечные зайчики прыгали на волнах.
   Дойдя до мыса Испанская Голова, они попали в рощу, густо и  неприятно
пахнущую диким чесноком. Вокруг них причудливо изгибались стволы  старых
грабов.
   - Раньше их использовали колесники, - сказал Гедеон, постукивая длин-
ным пальцем по изогнутой ветке. - Им очень подходила такая форма.  Может
быть, поэтому такие деревья теперь исчезают, они теперь никому не нужны.
   Марина передернула плечами:
   - Как грустно. Бедные деревья!
   Он посмотрел на нее и криво улыбнулся:
   - Мы все хотим, чтобы в нас нуждались.
   Ее как обожгло, и она отвернулась, вспомнив, как во сне Гедеон хрипло
прошептал ей: "Я не могу без тебя".
   Бросив на него взгляд сквозь ресницы, она заметила, как блеснули  его
глаза. Он не может знать, что я думаю, мелькнула у нее мысль, и она пок-
раснела еще больше.
   Она пошла быстрее, стараясь убежать от воспоминаний, и тут ее  волосы
зацепились за скрюченный сучок, живо напомнивший ей изуродованные пальцы
Гранди. Она вскрикнула и протянула руку, пытаясь  отцепить  запутавшуюся
прядь.
   - Стой смирно, - скомандовал Гедеон.
   Пока он распутывал ей волосы, Марина стояла спокойно и  ждала.  Потом
он взял ее за плечи и повернул к себе. Тени веток пробегали по его лицу,
он обнимал ее и улыбался.
   Она боялась его  поцелуев,  боялась,  что  не  сможет  скрыть  своего
чувства. Но губы уже горели в ожидании, и поцелуи, пережитые во сне, об-
жигали ей кожу.
   Она повернулась, пытаясь вырваться, но руки Гедеона держали ее  креп-
ко.
   Марина заглянула ему в лицо. Сощурившись,  он  спокойно  наблюдал  за
ней. Потом наклонился и поцеловал, крепко и  требовательно,  прижимая  к
себе все сильнее.
   Марина ощутила прилив  жадного  желания  и  ответила  на  поцелуй  со
страстью, которую не сумела скрыть. Когда он поднял голову, на лице  его
было написано такое самодовольство, что она разозлилась.
   - Не сопротивляйся мне, Марина, - прошептал он с улыбкой. -  Успокой-
ся.
   - Но ты не должен... - пробормотала она, вырываясь.
   - Почему я не должен?
   Она взглянула изумленно.
   - Но мы знакомы всего два дня.
   - Два дня или два года... Какая разница?
   - Конечно, есть разница!
   - Почему ты так думаешь?
   Она не нашлась, что ответить, и хрипловато выдавила из себя:
   - Мне восемнадцать, а тебе сколько лет?
   Его лицо сразу переменилось, в голосе появилась стальная нотка:
   - Тридцать семь. - И она тут же поняла, что больно задела его.  Глаза
Гедеона стали беспокойными, на лбу появилась морщина.
   - Ты в два раза старше меня.
   Мускулы вокруг рта у него напряглись, и он спросил:
   - Неужели это тебя беспокоит?
   - А разве тебя это не беспокоит? - Она сама знала  ответ.  Гедеон  не
мог его скрыть. Глаза у него стали темными и злыми. - Ты женат? -  спро-
сила Марина сдавленно. Она понимала, что мужчина в возрасте Гедеона, об-
ладающий его привлекательностью, не мог быть не женатым ни разу.
   Наступило молчанье. На щеках Гедеона горело два красных пятна. Помол-
чав, он ответил: "Нет". И она видела, что он соврал. Это было заметно по
глазам.
   - Нет? - спросила она тихо, и стало ясно, что Марина  знает,  что  он
врет.
   Гедеон беспокойно задвигался, лицо его отразило тревогу. Он опять по-
молчал и, сердито пожав плечами, наконец произнес:
   - Сейчас не женат.
   - Но раньше был?
   Он коротко кивнул и уже хотел отвернуться, но Марине нужно было знать
теперь всю правду. Сон, который она видела  прошлой  ночью,  открыл  ей,
насколько глубоко Гедеон проник в ее подсознание.
   - Она жива? Я имею в виду, вы разведены или...
   - Нет, мы расстались, - ответил он резко и угрюмо. Марина  почувство-
вала, что он упал духом. "Это та женщина", - подумала она.  Таким  обра-
зом, все объяснялось. Гнев и холодность Гедеона, отчаянье и страсть  той
женщины. Неужели, несмотря на кажущееся отчуждение, он продолжает любить
ее?
   Гедеон смотрел на Марину, и она заметила волнение в блестящих  черных
глазах. Он протянул руку и ласково погладил гладкую округлость ее  поро-
зовевшей щеки.
   - Забудь, - попросил он. - Это не имеет отношения ни к  тебе,  ни  ко
мне. Верь мне, Марина. Я скорей умру, чем сделаю тебе больно.
   Он придвинулся к ней и снова стал смотреть на ее губы, и  чем  ближе,
тем жадней и горячей становился его взгляд.
   - Нет, - сказала Марина и отодвинулась. - Не надо.
   - Ты же знаешь, что надо, - сказал он тихо. Гедеон обнял ее, не давая
ускользнуть. Она чувствовала его дыхание у себя на волосах. Под  напором
эмоций он дышал лихорадочно и хрипло. - Марина, о Марина, - шептал он ей
на ухо. Его губы скользнули вдоль щеки и нашли рот. После короткого соп-
ротивления она сдалась со слабым стоном.
   Они стояли в тени деревьев, крепко обнявшись, и поцелуй  их  был  так
глубок, что ей показалось, что они растворились друг в друге.
   Он неохотно отпустил ее, глаза его были еще горячи от страсти. Где-то
лаял Руффи, и Гедеон поморщился:
   - Надо посмотреть, что он там делает. - Они вышли из  рощи,  взявшись
за руки, и Гедеон все время улыбался.
   Руффи встретил на тропинке викария и теперь лаял, прыгая вокруг  него
как безумный. Почему-то воротничок сутаны, напоминающий собачий ошейник,
всегда казался ему злостным нарушением правил. Гранди говорил, что соба-
ки очень консервативны и любое отступление от того, что они считают нор-
мой, вызывает у них раздражение. Поэтому каждый раз, когда Руффи  встре-
чал викария, он принимался сердито лаять, хотя тот был человеком  добрым
и любил собак.
   - Ах ты Боже мой, - сказал викарий, улыбаясь. - Я боюсь, Руффи  добе-
рется до меня когда-нибудь.
   - Попробуйте взяться рукой за свой воротник, - посоветовал Гедеон.
   Викарий немного удивился, но сделал, как ему советовали. Руффи тут же
успокоятся и сел на задние лапы, вывесив длинный розовый язык.
   - Силы небесные! - воскликнул викарий и улыбнулся. - Спасибо вам, Ге-
деон, вы хорошо при