Андрей Белянин.
   Летучий корабль.


   ...Петушиный крик раздался как-то осторожно и приглушенно. Я уже  полчаса
сидел у подоконника в трусах и майке, держа под рукой два вязаных тапочка на
манер австралийских бумерангов. И он, гад, знал,  что  я  сижу  в  засаде...
Поэтому на тын взлететь опасался, а из-за  тына  кукареканье  не  получалось
таким уж душевно-забористым. Наконец он вытянул шею - ненавистная  башка  со
свисающим набок гребешком показалась в поле моего зрения.
   - Ку-ка-а-уп! - Тапок просвистел в миллиметре от распахнутого клюва.
   Пернатый злодей вновь нырнул в укрытие, явно готовя  повторную  диверсию.
Выбора нет - или я его выдрессирую, или он меня своими побудками доведет  до
членовредительства. За забором раздалось неуверенное кудахтанье  и  какая-то
возня. Я выпрямился в полный рост, размахнулся от  плеча  и...  Когда  из-за
тына поднялся доверчиво  улыбающийся  Митька  с  петухом  в  руках  -  метко
брошенный тапок угодил ему прямо в лоб! Наглый петух мгновенно  вырвался  на
свободу и, вспорхнув на забор, обложил  своим  кукареканьем  нас  обоих  как
хотел...
   Утро началось несахарно...
   - Никитушка, ты, что ли, встал уже, сокол ясный?
   Это Яга, моя домохозяйка, одновременно и кухарка, и прачка, и уборщица, и
штатный специалист, - эксперт по части криминалистики.  Бабуля  -  бесценна,
она старейший и  уважаемый  сотрудник  нашего  отделения,  мы  на  нее  Богу
молимся. Снизу из-за забора вновь высунулся Митька, приветственно  помахивая
мне  двумя  подобранными  тапками.  Дмитрий  Лобов,  двухаршинный  улыбчивый
паренек, приставленный к отделению из соображений воспитательного  плана.  У
себя в Подберезовке он  оказался  абсолютно  неприспособлен  к  размеренному
крестьянскому  труду  по  причине   немереной   силы,   недалекого   ума   и
неиссякаемого творческого энтузиазма. Лично я его раз десять увольнял... Яга
заступалась, лоботряса брали обратно с  очередным  испытательным  сроком,  в
конце концов он у нас так и прижился. Ну а я, младший  лейтенант  московской
милиции Никита Ивашов, как вы  понимаете,  осуществляю  в  родном  Лукошкине
функции начальника отделения. Почему родном? Знаете, я здесь уже  полгода  и
первое время только и думал, как вернуться обратно в свой мир. Не  то  чтобы
здесь так уж плохо... Милицейская служба востребована во все  времена,  даже
при царе Горохе, тем более что царь у нас  деятельный  и  работать  при  нем
интересно. Но домой все же тянуло страшно. Потом одно дело, второе,  третье,
кражи   мелкие,   профилактические   операции,   общественно-разъяснительная
деятельность, как-то отвлекся... А уж когда ухнуло памятное дело о перстне с
хризопразом - тогда и стало ясно, где моя настоящая родина.  Не  в  далекой,
затерянной в будущем коммерческой Москве  конца  двадцатого  столетия,  а  в
небольшом городке Лукошкино, в  древней  полусказочной  Руси,  где  простому
народу без защиты родной милиции ну никак...
   - Доброе утро, бабушка! - К завтраку я обычно спускался  вниз  в  горницу
при полном параде, только что без фуражки и кителя. В  праздничных  кафтанах
того времени я и чувствовал себя неуютно и выглядел как Иван - кулацкий сын.
   - Доброе утро, Никитушка, - приветливо улыбнулась Яга. Выпирающие  желтые
клыки делали ее оскал особенно запоминающимся. - А я  уж  сама  наверх  идти
хотела, тебя будить. Давай-ка к столу, пока кашка  гречневая  на  молоке  да
меде остыть не успела.
   - Уже сел, а вы что ж?
   - Да я-то старуха, я запахами из печи сыта бываю... А ты садись -  кушай,
моего слова слушай.  Буду  говорить  речи  важные,  неказенные,  небумажные.
Только ты ешь-наедайся, а моего совета не чурайся...
   - Бабуля, да вы ж тут прямо стихами и чешете! - искренне удивился я. -  У
нас что, сегодня утренник народного фольклора?
   - Не сбивай, Никита! О серьезном деле с  тобой  говорю,  потому  и  слова
такие. Не всякому зверю берлога - кому и нора, не всякой птице болото - кому
и гора. Так и не всякому молодцу - холостяцтво к лицу.
   - Ум... н... упс! - Я  едва  не  поперхнулся  горячей  кашей.  -  Бабуля,
предупреждать же надо!
   - А поделом тебе, ешь да не оговаривайся! - невозмутимо  продолжала  Яга,
уставясь на меня самым строгим взглядом. - Сказано ведь, ровно голубю -  без
голубицы, добру коню - без кобылицы, так и храброму молодцу без  души-девицы
не житье - срам один!
   -   Между   прочим,   в   законодательстве   некоторых   стран   подобные
провокационные разговоры могут классифицироваться как давление на сотрудника
правоохранительных органов.
   - Никитушка, милый, да не давлю я  на  тебя,  не  давлю!  А  только  люди
говорят всякое... Дескать, что-то, видать, не так у нашего участкового  -  в
церковь  не  ходит,  на  красных  девок  не  заглядывается,  с  дружками  не
бражничает, по праздникам забавами молодецкими не тешится.
   - Знаю я их забавы - кулачные бои стенка на  стенку  да  за  сапогами  на
столб лазить! Бабуль, ну вы представляете, чтоб работник милиции ради забавы
молодецкой по воскресеньям народу носы квасил?! И в церковь я хожу! Два раза
ходил уже... Беседовал с отцом Кондратом по поводу пьянок  в  его  церковном
хоре. А насчет бражничанья... так нас Горох  на  той  неделе,  помните,  как
накачал? Я ж верхом на Митьке до отделения добирался, благо, он как  поддаст
- милицейскую сирену очень уж  старательно  изображает.  Чем  я  им  еще  не
угодил?
   - Про девок красных забыл...
   - Это сестры Малаховы с соседней улицы? Эти - красные, слов  нет!  Каждый
вечер фланируют строем под окнами отделения, семечки плюют  на  метр  против
ветра, а у самих лица такие кра-а-асные...
   - Так то румянец девичий, от смущения, - доходчиво пояснила Яга, но я был
непреклонен:
   - Бабуля, давайте прекратим прения и  дружно  перейдем  к  чаю.  Вопросом
повального поиска Василис  Прекрасных  торжественно  обещаю  заняться  после
Нового года!
   - Дак ить осень на носу, самое бы время свадебку... - тихо повздыхала моя
домохозяйка, но взялась за самовар. К концу третьей чашки в дверь  деликатно
бухнули пудовым кулаком.
   - Батюшка сыскной воевода, гонцы к вам царевы с делом спешным! -  деловым
тоном профессионального секретаря проорал из сеней верный Митька.
   - Зови. - Важно кивнув Бабе Яге, я встал с  лавки  поприветствовать  двух
стрельцов и  молоденького  дьяка  из  думского  приказа.  Парнишке  едва  ли
исполнилось восемнадцать, но он изо всех сил старался выглядеть посолиднее.
   - Поклон тебе, сыскной воевода!
   - И вам здрасьте. Что там у государя за проблемы?
   - Дело у царя к тебе спешное да неотложное...
   - Ага, у нас все дела спешные... - Идти куда-либо  сразу  после  плотного
завтрака  представлялось  сущим  самоистязанием.  -  Государь  небось  опять
очередной милашке золотые серьги  подарил,  а  какой  -  не  помнит,  просит
отыскать, да?
   Стрельцы  ухмыльнулись  в  усы,  а  юный  дьяк  так  покраснел,  что   я,
сжалившись, выдвинул более пристойную версию:
   - Любимого коня цыгане свистнули? Бояре в думе из-за бюджета передрались?
Ключница  пропала,  к   подвалам   не   подойдешь,   а   у   государя   меда
сорокаградусного для излечения не хватило? Тоже нет?! Господи, да что же там
у вас?.. Неужели дьяк Филимон  свои  мемуары  за  границей  большим  тиражом
выпустил, гад?!
   - Не... не это... - сбивчиво залепетал  несчастный.  -  Царь-батюшка  наш
прибыть  во  дворец  просит  немедля.  Дело  у  него  тайное,  военное...  И
спешное-е-е...
   - А милиция-то здесь при чем?
   - Никитушка, - тихо вмешалась Яга, - уж ты  не  мучай  мальчонку,  сделай
милость - сходи. Ты ж Гороха знаешь: сей же час не придешь  -  он  посыльных
под кнут отправит. В отделении на утро вроде и дел-то нет, а ежели что, я уж
тут присмотрю. Сходи, уважь старуху, не пожалей  сапог.  А  хошь,  я  Митьке
крикну, чтоб кобылу запрягал?
   Я пожал плечами: в конце концов, почему бы и нет? К  царю  идти  в  любом
случае  придется.   После   разгрома   Черной   Мессы   Горох   оценил   мои
дипломатические  способности  и  теперь  частенько  советовался  по   разным
вопросам  государственной  политики.  Не  знаю   уж,   чего   у   него   там
"спешного-военного", но прокатиться в телеге по ветерку в принципе не так уж
проблемно.
   - Ладно, ребята.  Возвращайтесь  к  начальству  с  чувством  выполненного
долга. Я буду следом, минут через пятнадцать. Оркестр к подъезду  можете  не
подавать.
   Кто бы знал, к каким серьезным последствиям приведет меня это  дело...  А
начиналось все, как видите, буднично...
   Конец августа. Еще очень  тепло,  и  воздух  напоен  ароматами  Яблочного
Спаса. Крестьяне свозят в столицу урожай,  уродились  богатые  хлеба,  жизнь
кажется щедрой и сытной, а думать о  росте  преступности  нет  ни  малейшего
желания. Хотя и надо  бы...  По  некоторым  сведениям,  в  Лукошкине  сейчас
участились случаи мошенничества и тайного грабежа. Ходят слухи  о  карточных
притонах, и неоднократно в отделение захаживали смущенные мужики с  просьбой
вернуть пропавшие деньги. Пили, дескать, грешным делом, да не вспомнят,  где
и с кем. В себя приходили на каком-нибудь пустыре, в  бурьяне,  естественно,
без гроша. А некоторые  так  вообще  в  одних  подштанниках...  Ругаешь  их,
дураков, но и воров тоже ловить надо. Не нравится мне эта мафия  шоу-бизнеса
местного разлива, пора браться за них всерьез...
   Митька, сидя на передке, что-то бубнил себе под нос. То ли ругался, то ли
азбуку по-филимоновски повторял, что, впрочем, почти одно и то же... Сам был
с утра необыкновенно задумчив и молчалив, наверняка  разрабатывал  в  голове
план очередной облавы на тетку Матрену. У каждого из нас есть свой  пунктик.
У Митьки это вечная борьба за качество и количество кислой  капусты.  Он  ее
ведрами может есть, без перерыва, с таким номером впору в  цирке  выступать,
куда слабонервных не пускают. А насчет частушечных намеков Бабы Яги... я  же
всерьез и не спорю. Жениться человеку, разумеется, надо, и у меня даже  были
определенные подвижки по этому поводу. Ну, приглянулась слегка одна фройляйн
с немецкого подворья. Я там поинтересовался деликатно у посла - фигу, девица
еще с пятилетнего возраста помолвлена с ном кайзеровского портного. Что-либо
менять поздно, у них, у католиков, с этим делом строго, да и  сама  девушка,
оказывается, по-русски - ни бельмеса. Почти как я в  немецком...  Вот  такие
дела. Ладно, женитьба - не волк, поймаешь -  не  укусит.  В  Лукошкине  тоже
красавицы одна к  одной.  Ну,  хоть  вон  вроде  той  смуглой  девчоночки  у
кожевенной лавки.  Я  невольно  повернул  голову  и  засмотрелся...  Девушка
действительно  выгодно  отличалась  от  статных  городских  барышень.   Явно
деревенская, и по костюму видно, и держится не очень уверенно.  Коса  черная
как смоль, а кожа загорелая, словно после солярия. Глаза  большущие,  то  ли
карие, то ли темно-синие, отсюда не видать. Ростом выше среднего  и  сложена
так, что далее под мешковатым сарафаном  фигурка  чувствуется...  Словно  бы
заметив  мой  взгляд,  девушка   обернулась,   зыркнула   на   меня   своими
выразительными глазищами и скрылась в лавке. Ну вот... сами  видите,  невест
полно, не пропаду я здесь, не переживайте.
   На аудиенцию к Гороху  я  пошел  один.  Митька  рвался  вслед,  ему  тоже
любопытно, но пришлось остаться при телеге внизу. Дьяк Филимон  словно  ждал
меня в засаде, набросившись с приветствием еще с первого этажа:
   - А и доброго здоровьичка, Никита Иванович! И вам, и  бабуленьке  Яге,  и
Митеньке вашему, и всей честной милиции! Давненько к нам не захаживали...  Я
и беспокоиться начал, уж не заболел ли, часом,  наш  сыскной  воевода?  Даже
свечку хотел в храме поставить...
   - За упокой?
   - Во здравие!  Зачем  же  так  страшно  шутишь,  участковый...  -  широко
разулыбался скандальный дьяк. Когда  у  него  во  все  лицо  такая  похабная
ухмылочка - жди беды! Не мое наблюдение  -  народная  примета.  -  А  я  вот
грамотку подготовил тебе, уж рассмотри по прибытии.
   - Очередной донос? -  В  последнее  время  дьяк  всерьез  вообразил  себя
единственным борцом за справедливость и закладывал всех подряд.
   - Донос и есть! А как же без доносу? Ты ведь, участковый, не взыщи, но не
семи пядей во лбу! Глаз на затылке не имеешь, руки всего две, штат махонький
и без еремеевской сотни вообще - тьфу! - не стоишь ничего.  Где  ж  тебе  за
всеми злоумышленниками уследить?! Вот на то мы и предназначены  -  бдить  да
докладывать! Ты рожу-то  не  криви,  загляни  в  грамотку,  там  много  чего
интересного понаписано...
   - Побьют ведь вас как-нибудь, Филимон Митрофанович...
   - А и побьют, дак за правду и живота не жалко! - патетично объявил  дьяк,
ожидая похвалы, но мы уже пришли. Стрелецкий караул пропустил меня в царские
палаты,  а  гражданину  Груздеву  дали   от   ворот   поворот.   Доброхотный
фискал-энтузиаст  попытался  что-то  напутственно  добавить  вслед,  но   не
решился. Сволочной человечишка, цены б ему не было в тридцать седьмом...
   Горох ждал меня в  маленькой  комнатке  за  тронным  залом.  Обычно  этот
кабинет предназначался для его переменных пассий,  но  сейчас  на  низеньком
узорчатом столике лежали... чертежи! Ей-богу, настоящие, добротные  чертежи,
не слишком соответствующие ГОСТу, но тем не менее вполне рабочие.
   - Заходи, Никита Иванович. Рад видеть тебя живым-здоровым.
   - И вам мое почтение, надежа-государь.  Чем  это  вы  тут  развлекаетесь?
Решили со скуки научно-техническую революцию устроить?
   - Вот я те устрою! - шутливо буркнул Горох и ткнул пальцами в пересечение
черных линий. - Ты ведь, участковый, у нас  мужик  образованный,  вот  глянь
своим оперативным оком - дельная вещь али нет?
   Я с некоторым снисхождением пустился перебирать желтоватые  листы  бумаги
и... ахнул! Это были чертежи летательного аппарата! Наверное, удивление было
так ясно написано на моем лице, что царь довольно расхохотался:
   - Что,  укузьмили  сиза  селезня  за  мягкое  гузнышко?!  Ты  уж,  Никита
Иванович, совсем нас за людей темных держишь. АН  вон  какую  штуковину  мои
мастера впятером удумали - летучий корабль! Чтоб, значит, по поднебесью  аки
птаха божия парить! Смотри сюда, вот  корпус  ладейный,  вот  крылья,  парус
опять же, оперение хвостовое, чтоб рулить сподручней было...
   - Не полетит, - справившись с собой, авторитетно заявил я.
   - Да почему же не полетит?
   - По законам гравитации.  Тут  мотор  мощный  нужен,  дизельное  топливо,
специальные приборы, совершенно другая конструкция и еще...
   - Цыц! Я - царь, дай и мне слово вставить. Теперича вот сюда полюбуйся.
   Государь достал из-под стола миниатюрную модель того же самого  летающего
фрегата и,  показав  мне,  нажал  на  какой-то  шпенек.  Махонькие  крылышки
вздрогнули, затрепетали, рулевое перо выгнулось дугой, крылья  замелькали  с
невероятной скоростью, и  вдруг  крохотное  суденышко  поднялось  в  воздух,
сделало плавный круг над нашими головами и село точно на то же место, откуда
только что взлетело! Если бы я не видел этого  собственными  глазами,  то...
Горох победно усмехнулся в усы, достал из шкафчика глиняную бутылочку и  два
стаканчика.
   - Отметим такое дело?
   - За рождение первой лукошкинской авиалинии! - прокашлялся я, крыть  было
нечем.
   Сколько ни пытаюсь привыкнуть к чудесам, все равно есть вещи  за  порогом
моего прагматического разумения. Мы проболтали не меньше часа, царю хотелось
знать  все  о  воздушном  флоте,  и  я  охотно  рассказывал,  что  помнил  о
дельтапланах, планерах, дирижаблях, "кукурузниках",  пассажирских  лайнерах,
истребителях и бомбардировщиках. Горох слушал очень  внимательно,  хотя,  по
его же признанию, намеревался использовать проект скорее в торговых,  чем  в
военных целях. Однако не учитывать данный фактор было бы глупо - на летающем
корабле вполне можно разместить десяток стрелков,  дюжину  отчаянных  рубак,
бочонки с зажигательной смесью и  даже  пушки.  На  прощание  я  посоветовал
сунуть чертежи под хороший замок и к мастерам приставить охрану.
   - Правильно, - кивнул государь, - другого совета от тебя и не ждал.  Беру
это дело под свою личную опеку. Все бумаги в сундук, сундук  на  замок  и  в
место тайное, а ключ я вон на шее рядом с крестом православным ношу.
   На том и расстались... Представьте себе мое удивление,  когда  через  два
дня Горох собственной персоной, весь в поту и  в  мыле,  ввалился  к  нам  в
отделение. Чертежи летучего корабля - похитили! Царь скор на  расправу  и  в
этом деле почему-то быстро вывел виноватого - меня...

   - Никитка, ограбили меня! Из самого терема царского, из ларца потаенного,
из места скрытного чертежи  секретные  ровно  дым  по  ветру  развеялись!  -
бушевал государь, топая ногами. В сенях толпились  ближние  бояре,  у  печки
тихо прижупилась Баба Яга, храбрый  Митяй  залег  под  лавку,  казалось,  от
грозового монаршего гнева попрятались даже тараканы.  -  Да  что  ж  ты  тут
сидишь,  дурилка  милицейская?!  Али  не  царь-государь  перед  тобой  голос
повышать изволит? За что я тебе, казны растратчику, жалованье плачу?!
   - За поиск и поимку, но никак не за отсутствие краж  вообще.  Кражи,  как
таковые, были и будут, но если бы прислушивались к моим советам, то  всерьез
могли бы снизить их количество. И вообще, прекратите орать, гражданин!  -  Я
привстал из-за стола и шагнул к обомлевшему Гороху. - Митя,  подай  государю
табуреточку, бабушка, будьте добры, чего-нибудь успокоительного, и  Еремеева
ко мне.
   Пока наш младший сотрудник  на  пару  с  главным  экспертом  приводили  в
чувство пришибленного царя,  я  высунулся  в  окно,  предупредив  начальника
стрелецкой сотни о срочном перекрытии всех выходов из города. Фома Еремеев -
мужик деятельный, не первый день на милицейской службе и лишних вопросов  не
задает. Если похитители еще не покинули Лукошкино, то через полчаса отсюда и
мышь не выбежит.
   - А теперь поговорим спокойно: что украли, где, кто обнаружил,  кто  имел
доступ к ключам, кого подозреваете? Говорите не торопясь, я записываю.
   - Твоя взяла, участковый... - Горох хряпнул особую настойку валерианы  на
меду и снизил тон. - Ну как ты себя  ведешь?  Ведь  ровным  счетом  никакого
уважения к сословию... Обращаешься, словно я тут горожанин обыкновенный, а я
ить - царь! Как найдешь чертежи, запузырю тебя на каторгу.
   - Вот спасибо, - поморщился я. - Служба есть служба, так что давайте  без
личных обид. Повторяю вопрос: что пропало?
   - Чертежи...
   - Конкретнее: какие, сколько, формат бумаги, примерный объем и вес?
   - Летучего корабля, десять листов,  квадраты  по  полу  сажени,  в  рулон
свернуты, один человек легко унесет.
   - Ну вот... совсем другое дело,  -  похвалил  я.  -  Продолжим.  Где  они
лежали?
   - Да в сундучке же, а место говорить не буду, придешь ко мне  в  терем  -
там покажу.
   - Кто обнаружил кражу?
   - Я и обнаружил. Ткнулся сегодня поутру, а в сундучке-то и пусто.
   - Знакомая ситуация... Вроде как в деле о перстне с  хризопразом.  Может,
опять шамаханы шалят?
   - Навряд  ли...  Перстень,  вот  он,  при  себе  ношу,  покуда  оборотней
проклятых не указывал.
   - Ладно, перейдем к более важному... Кого подозреваете?
   - Дык...  никого...  вроде,  -  призадумался  царь.  -  Народу  в  тереме
случайного нет, чужаки по палатам не шастают, послов да гостей тоже вроде не
было...
   - Давайте поставим вопрос иначе: кому это выгодно?
   Вот тут Горох крепко почесал в затылке... Как я уже упоминал, человек  он
прогрессивный и далеко не глупый, сложить два и два сумеет  без  посторонней
помощи и по пустякам паниковать не станет.
   - Знашь, Никита Иванович, а ведь сразу, с маху не  ответишь  тебе...  Ну,
прикидываю и так и эдак - да не выгодно  никому!  Корабль-то  этот  -  штука
мудрая, техническая, не всякому злодею по  разумению  будет.  Шамаханцы,  те
более всего на чародейство черное надеются. Немцы, наоборот, наш  ум  своему
равным не считают, дл