вом  твоим
праведным!  Чего  тянем,  бояре?!  Не  след  царю-батюшке  такими   мелочами
головушку перегружать - сами возьмем охальника за бока! Бей милицию!!!
   Не волнуйтесь,  по  большому  счету  никто  не  рискнул  даже  привстать.
Пошумели, поорали, помахали посохами,  потрясли  бородами  и  уставились  на
государя. Естественно: как тут  ни  сотрясай  воздух,  а  решать  все  равно
Гороху...
   - Никита Иванович, не время сейчас шутки шутить  да  в  обиды  ударяться.
Доклад я твой прочел внимательно, теперича  еще  раз  обскажи  все  собранию
боярскому. Окромя того, знать хочу, как чертежи мои к этим  шутам  гороховым
угодили... А ну, цыц! - царь топнул ногой на  зарождающийся  ропот  думского
возмущения. - Доселе я вас всех слушал, а  теперь  одного  сыскного  воеводу
слушать изволю! Кто его перебьет, пусть мне под руку не попадается!  Говори,
участковый...
   - Итак, граждане  бояре,  -  торжественно  начал  я,  -  постараюсь  быть
предельно краток. Кража чертежей летучего корабля (или, как "его называли на
прошлом  заседании,  "козлика")  была  спланирована  и  организована  Кощеем
Бессмертным,  а  проведена  его  тайной  сообщницей.  Предположительно   это
красивая черноволосая девушка по имени Ол„на, выдающая  себя  за  племянницу
владельца кожевенной лавки в районе Колокольной площади. Путем  исследования
улик и сопоставления фактов мы сумели предельно точно воспроизвести  картину
преступления. Когда злоумышленники поняли, что  мы  у  них  на  хвосте,  они
начали физическое уничтожение всех лиц, способных их опознать. Говоря  "их",
я имею в виду исключительно девушку,  но  убежден,  что  все  планы  убийств
утверждались  именно  Кощеем,  прибывшим  в  Лукошкино  лично.  Так  погибли
граждане Поганов С. П., Сухарев Н. С. и его дочь Сухарева К. Н. Покушение на
гражданина Груздева Ф. М. удалось предотвратить путем запирания его в камере
предварительного  заключения.  К  вышеперечисленным   жертвам   впоследствии
добавилась  и  одна  из  прямых  участниц  бандитской   группировки,   некая
Настасья... Фамилию, к сожалению, выяснить  не  удалось.  На  данный  момент
следствию доподлинно  известно,  где  скрываются  оба  преступника.  Сегодня
вечером планируется их задержание  и  передача  под  суд.  Некоторые  детали
предстоящего ареста в интересах следствия предпочитаю пока не раскрывать.
   - Что скажете, бояре? - после минутного размышления спросил Горох.
   Первым  поднялся  степенный  и   чванливый   Бодров,   автор-изобретатель
"альтернативного следствия":
   - Царь наш батюшка, не верю я ни единому слову  милицейскому!  Во-первых,
никакого Кощея нет и быть не может, ибо это сказки бабьи.  Во-вторых,  холоп
мой с дьяком дело свое сделали - покражу твою возвернули,  а  значит,  им  и
награда. Так что пущай сыскной воевода здесь нам головы не морочит, а  прямо
признается, что проиграл и ни на что не годен!
   - Вернуть добро  уворованное  -  это  только  половина  дела,  -  резонно
возразил государь. - Пока Пашка  с  Филькой  воров  мне  не  представили,  а
наплели семь верст до небес, и вс„ лесом! Ну да у нас тут  старушка  знающая
есть, она насквозь любую  неправду  видит.  А  попрошу-ка  я  им  экспертизу
сделать...
   - Как можно?! Мыслимое ли дело, живым людям - экспертизу?! Да  мы  им  на
слово верим! А Яга - она ж насквозь милицейская...  Нельзя  бабке  безродной
боярских доверенных лиц судить!!!
   Царь поднял руку, и все заткнулись.
   - Прости их за слова скорые, неразумные, бабушка Яга. Начинай.
   - Как прикажешь, батюшка... - решительно взялась  за  дело  бабка.  -  Но
наперед правду скажу: я это дьяка заколдовала. Сквернословил без  меры,  вот
наказание и схлопотал: пока  следствие  закончено  не  будет,  говорить  ему
только  словами  бранными!  Так  что  нечего  вам,  честные  бояре,  на  нас
напраслину возводить - раз ругается  грубиян,  значит,  не  закончено  дело.
Возвратить чертежи мало, надо виновников истинных найти и наказать примерно.
А как чертежики царские к  дьяку  с  дружком  в  руки  попали,  они  и  сами
расскажут... Ну-ка, Пашенька, посмотри на меня!
   Трусоватый Псуров развернулся было к дверям, навострив  лыжи,  но  стража
только положила руки на сабли, и он сдался.
   - Как с березы белой желтый лист сыплется, как из тучи сизой частый дождь
капает, так бы и с языка  лживого  вся  неправда-кривда-матушка  шелухой  по
землице развеялась! Во чужих краях семь холмов стоит, на семи  холмах  ветры
маются, семь хмельных  ветров,  неподкупленных...  Завлекут-занесут  в  небо
чистое, засмеют-зашвырнут в море синее...  Ты  же,  молодец,  все  как  есть
скажи, не кичись ни званьем, ни силою. Только помни-знай, что при первой лжи
налетят ветра, не помилуют!
   Бледный выразитель боярских интересов оказался  зажат  меле  двух  огней.
Сказать правду значило осрамить Бодрова, солгать -  возможно,  расстаться  с
жизнью. Хотя почему "возможно"? Наверняка! Сколько знаю Бабу Ягу -  слова  у
нее никогда не расходятся с делом.  По-моему,  это  правильно  понимали  все
присутствующие, и никто не спешил успокоить Псурова словами: "Не бойся, мы с
тобой!" Дураков нет...
   - Смилуйся, надежа-государь! Грешен я, червь смердячий... Обмануть  хотел
твою светлость - на участкового  навет  бросить,  а  себе  милостей  царских
огрести! Бес попутал, хозяева заставили-и! Не вели казнить, государь...
   - Говори, - сдержанно выдохнул Горох. Буйные бояре повесили носы.
   - Девка там была, - зачастил Пашка Псуров, брызгая слюной от  усердья,  -
чернявая да шустрая. Как нас с Филенькой из  отделения-то  выпустили,  мы  к
нему домой и направились, по  маленькой  принять  для  здоровья  и  за  ради
утешения. А на площади Колокольной слышим - зовет сзади ктой-то.  Обернулись
- девка молодая, черноглазая да смазливая. Вы, говорит, слуги царские? А  я,
говорит, с базара шла да под мосточком бумаги непонятные углядела. Возьмите,
говорит, мне без надобности... Ну, мы-то как рассмотрели, чего она  нам  под
нос сует, - так едва  от  радости  не  удушилися!  Чертежики  государевы!  В
целости да сохранности, вплоть до единого листика! Мы потом уж хотели девице
той, худородной, пряников  понаобещать,  сластей  всяких  -  ан  ее  и  след
простыл... А про змия трехголового это уж  по  дороге  придумать  измыслили,
чтоб с наилучшей стороны геройство свое представить. Вот как дело-то было...
Не вели казнить, государь!!!
   Горох вопросительно глянул на Ягу,  та  согласно  кивнула.  На  этот  раз
мошенник говорил чистую правду. Дума молчала,  только  недалекий  Бодров  из
чисто ослиного упрямства бурчал что-то о чертежах, которые найдены, а уж как
- не главное, главное, что не милиция их нашла,  и  т.п.  Остальные  его  не
поддерживали, крыть было нечем.
   - Все свободны ныне. Суд завтра чинить буду, когда  сыскной  воевода  мне
воров да убийц перед троном поставит. До той поры - вон! Я с участковым один
на один говорить буду.
   Возможно, Горох несколько перебирал в грубости, не стоило так  обходиться
с людьми... Он, конечно, царь, но ведь и человек тоже. Хотя  именно  сейчас,
именно здесь его самоуправство было проявлением самых  человеческих  чувств.
Довели... Видимо, бояре это  тоже  понимали  и,  вставая,  кланялись,  уходя
молча, без обид. Баба Яга вышла вслед за всеми, но я  знал,  что  она  будет
меня ждать. Горох подошел к длинной скамье, тяжело сел  и  указал  на  место
рядом:
   - Присаживайся, Никита Иванович. Лихо ты умыл бояр моих,  шибко  умных...
За то спасибо тебе скажу великое. А теперь давай делись тем,  что  при  всех
сокрыл... Ксюша моя и вправду в краже замешанная?
   - Нет, - твердо ответил  я,  -  ее  обманули,  воспользовавшись  излишней
доверчивостью. Преступница набилась к ней в подружки, дворник об этом  знал,
потому и поплатился первым. Сама Ксения  Сухарева  была  кристально  честным
человеком и по наивности считала остальных такими же. Она искренне  пыталась
помочь следствию, но  ей  и  в  голову  не  могло  прийти  заподозрить  свою
единственную, тайную подругу...
   - Добро... - Царь помолчал, потом вздохнул и вновь повернулся ко  мне:  -
Как злодея брать думаешь? Ведь ежели там взаправду Кощей Бессмертный  сидит,
то нам супротив него великую силу поднимать надобно.
   - А как же ваша новая сабля и честный поединок?
   - Одумался...
   - Слава тебе Господи! Теперь насчет Кощея... Баба Яга говорит,  что  днем
он гораздо слабее. К тому же находится в православном городе, и если  бы  не
отъезд отца Кондрата, то вообще не рискнул бы сюда сунуться. План таков: мне
понадобятся опытные охотники, умеющие пользоваться веревкой и крючьями.
   - Это еще зачем?
   - Не хотелось пугать вас раньше времени, но... Как вы  полагаете,  почему
они отдали чертежи Псурову и дьяку?
   - Не может быть... - почти сразу же догадался Горох.
   - К сожалению, может... А это значит, что в  нашу  задачу  входит  еще  и
вероятное задержание летучего корабля!

   Возвращаться в отделение уже не имело смысла, через три часа должна  была
состояться  "операция   по   обезвреживанию".   Царь   отправился   собирать
добровольцев, в плане подбора кадров мы ему полностью доверяли. Нам  с  Ягой
накрыли обед в маленькой горнице, при государевой  кухне  тоже  готовили  не
хуже, чем в ресторане, но с бабкиными пельменями не сравнишь.  От  хмельного
мы категорически отказались, затребовав самовар. Я давно убедился, что самые
лучшие планы рождаются в голове после  пары  чашек  ароматного  облепихового
чая.
   - Не печалься, Никитушка...
   - С чего это вы взяли?
   - Да уж вижу... Сокол ты мой, да у тебя ж на лице  все  написано!  Я  ить
предупреждала: Ол„нушки - они разные бывают...
   - Да, да... все верно, - виновато улыбнувшись,  согласился  я.  -  Просто
обидно... Я ведь не  мальчик  уже,  кое-какой  опыт  в  этом  деле  имею,  а
лопухнулся как младенец...
   - Ну, милай, на то Всевышний женщину и  создал,  чтоб  мужику  в  раю  не
скучно было. Эх, знал бы ты, сколько я по молодости  голов  задурила...  Вот
веришь - мужички вокруг так плашмя и падали, хоть  собирай  да  в  поленницу
складывай. Бывало, и глаз подымать не стану, тока ресницей  взморгну  -  ан,
первый парень на деревне уже за мной на четвереньках  бежит,  язык  изо  рта
свесив! Разве только что не лает, повизгивает тока...
   - Хм, ну если сравнивать, то на этом фоне я, конечно, держался молодцом.
   - Вот то-то... Давай-ка обскажи лучше
   план, по какому Кощея взять думаешь.
   - Какие у нас могут  быть  планы,  если  совершенно  неизвестно,  что  он
способен нам противопоставить? -  в  свою  очередь  спросил  я.  Бабка  тоже
невразумительно  пошевелила  плечами.  -  Будем   исходить   из   доподлинно
известного  и  попытаемся  с   максимальным   эффектом   использовать   наши
возможности.  Итак,  кожевенная  лавка  находится   в   центре   города,   в
густонаселенном  районе,  что  сразу  же  исключает  любые  крупномасштабные
действия. Никакой кавалерии,  никаких  пушек,  никакой  стрельбы  и  шумного
сабельного штурма. Мы просто не успеем тихо эвакуировать  людей,  а  значит,
могут  пострадать  невинные  граждане.  Я   предлагаю   разместить   царских
специалистов, одетых под рядовых лукошкинцев, на всех близлежащих крышах. Из
всего вооружения парням потребуются лишь крючья и  крепкие  веревки.  Внутрь
пойдем мы с Еремеевым, нас там знают, так что, возможно, вечерний  визит  не
вызовет особых подозрений. Мне надо любой ценой захватить Ол„ну и вывести ее
за ворота. Фоме соответственно выяснить, где приблизительно может  прятаться
Кощей, после чего впустить во двор десяток стрельцов и самых голосистых баб.
Первые подожгут опилки и стружки, а сами встанут рядом,  держа  в  руках  по
ведру с водой. Бабы начнут орать: "Пожар!" В  результате  Кощей  Бессмертный
непременно вылезет и будет пытаться бежать.
   - Ой ли? - недоверчиво сморщила нос бабка - С чего ему бежать-то? Выйдет,
порубит мечом заколдованным всех твоих скоморохов да в обратку и  спрячется.
Он же бессмертный, ему, поди, и огонь не страшен.
   - Нет, нет, непременно должно сработать  -  я  читал  нечто  подобное  из
Шерлока Холмса. Кощей побежит спасать летучий корабль, спеша вывести его  из
зоны пожара. На стрельцов и женщин отвлекаться не станет, нет времени. А как
только корабль взлетит, тут наши охотнички зацепят его крючьями  и  намертво
пришвартуют к заборам.
   - А потом?
   - Что потом? Ну-у... мы его арестуем.
   - Угу, тока перед арестом злодей  тебе  столько  молодцов  посечет,  хоть
пол-Лукошкина в траур одевай! И это еще Кощей не в полной силе будет...
   - Тогда я не  знаю...  -  Действительно,  ничего  подходящего  на  ум  не
приходило.
   - Эх ты, голова бедовая, милицейская... Ладно уж, присоветую тебе, как  с
силой Кощеевой справиться. Чую, отольется мне энто в старости, ну да поживем
- увидим...
   - В какой старости, бабуля?
   - А ты не язви! - разулыбалась Яга. - Ежели б Кощеюшка не так слаб был, я
бы первая в лес подалась.
   - Партизанить?
   - Никитка, не язви!
   - Больше не буду, честное слово. Давайте ваши предложения.
   - Предложу я тебе дело дельное. На  одних  веревках  ты  корабль  летучий
нипочем не удержишь. Да и Кощей-то небось не дурак,  что  ему  стоит  канаты
твои мечом пообрубить? Надо нам корабль энтот таким грузом  загрузить,  чтоб
он и взлететь не мог.
   - Мешками с песком? В принципе можно попробовать...  Предложим  стрельцам
бросить по мешочку, так постепенно закидаем до бортов.
   - Ты опять издеваешься, что ли?! - даже  обиделась  Яга.  -  Думай,  чего
несешь-то! Как тебе стрельцы из-за заборов будут на корабль мешки тяжеленные
навскидку метать?! У нас на всю операцию человек десять - двадцать отряжено,
коли все  попадут  -  рази  ж  двадцать  мешков  корабль  посадят?  А  ежели
промахнется кто... Дак Кощей потом тем же мешком тебе с небес по  маковке  и
навесит, с превеликим удовольствием...
   - А если порох?
   - Весь город спалим, как сверху шарахнет! Я уж твоей затеи с опилками  да
стружками горящими опасаюсь, а ты мне порох в ноздрю суешь... Дома-то вокруг
сплошь деревянные!
   - Понимаю, но ведь не грибами маринованными мы в него кидаться  будем?  -
взмолился я.
   Бабка наконец сжалилась и снизошла до объяснений:
   - Соль...
   - Что "соль"?
   - Я те говорю, солью корабль  летучий  загрузить  надобно.  Соль  -  вещь
древняя, чародейная, все, что ни есть в земле, на соли держится. Без соли  и
щи не щи, соль звери лижут, солью Господь кровь человеческую  напитал...  От
того сила в ней великая! Кощей соли чистой,  ровно  солнца  ясного,  боится.
Жжет она его аж до костей. На соляной склад  идти  надо,  там  ее  немолотой
полно. Набрать кусков поболее да и вдарить дружно - сядет кораблик! И  Кощей
в нем смирным будет, как овечка стыдливая...
   - Несколько притянуто за уши, на мой взгляд, но... что мы теряем? Давайте
попробуем соль.
   - И стрельцам еремеевским накажи, тем, что  в  подмоге  стоять  будут,  -
пущай пищали свои тоже солью зарядят...
   - Ага, и целят ниже поясницы!
   - Да прекратишь ли ты язвить, участковый?!  -  деланно  возмутилась  Баба
Яга, а потом расхохоталась вместе со мной.  Страшно  не  было  ни  капельки!
После столкновения с гражданином Бессмертным у ворот нашего  отделения  меня
уже мало что могло напугать...
   Вскоре заявился сияющий царь, опасность предстоящего задержания  радовала
его возможностью совершить святую месть во имя усопшей рабы  Божьей  Ксении.
Несмотря на христианское  воспитание,  наш  государь  ни  в  какой  мере  не
сдерживал себя заповедью "Не убий!", искренне считая, что к царям на небесах
счет особый и его проступки будут разбираться по  иной,  специальной  шкале.
Самое поразительное для меня заключалось в том, что все  (даже  церковники!)
эту трактовку Святого Писания  воспринимали  безоговорочно.  Нет,  таким  уж
закоренелым сатрапом вроде Ивана Грозного наш Горох  не  был,  но  публичные
казни в его правление были, чего  греха  таить,  на  большую  площадь  перед
царским теремом временами выкатывали  дубовую  плаху,  ставили  помост  и...
Зачем я вообще все это говорю? Если честно, то судьба преступницы  Ол„ны  не
выходила у меня  из  головы.  Ее  вина  казалась  очевидной,  и  даже  самый
мягкосердечный прокурор не нашел бы основания для послабления приговора.  На
счету этой девушки четыре трупа!  Трое  отравлены  цианидом,  одна  заколота
кинжалом.  Побои,  полученные  мной  и  моими  сотрудниками,  тут   уже   не
котируются. На "вышку" потянула бы и одна кража сверхсекретных  чертежей,  а
смерть подружки царя... Горох собственноручно задушит меня,  если  я  только
заикнусь о "пожизненном заключении". И ведь самое смешное, что я практически
готов это сделать...

   Еремеев ждал меня  на  Колокольной  площади,  скучающий  Митька  топтался
рядом. В  храме  он  был,  все,  что  мог,  выяснил,  кому-то,  естественно,
поугрожал тюремным заключением, но важную информацию выбил  -  отец  Кондрат
возвращается. По идее, вообще мог прибыть  сегодняшним  утром,  но,  видимо,
что-то задержало в дороге. Жаль, его помощь могла бы оказаться неоценимой...
В прошлом деле с Черной Мессой этот отважный поп, собрав целый  хор  местных
батюшек, умолил святого Иоанна Воина вступиться за Лукошкино, и тот  поразил
своим копьем самого Вельзевула. Сейчас небольшое, компактное чудо тоже  было
бы очень кстати...
   - Пора, сыскной воевода.
   - Пора, Фома... - Я взглянул на наручные часы. -  Давай  уточним  детали.
Где Баба Яга?
   - На соляном складе, по  ее  приказу  три  подводы  солью  битой  доверху
грузят. Будет здесь  в  аккурат  к  нашему  выходу.  Просила  напомнить  про
подружку твою... Дескать, девка неглупая, так что долгих разговоров с ней не
веди - раскусит враз!
   - За это можете быть спокойны. Где. у нас царь?
   - Да вон на  той  крыше  сидит,  видишь  -  из-за  печной  трубы  нога  в
сафьяновом сапоге выглядывает? Он себе самую  длинную  веревку  взял,  хочет
первым на летучий корабль крюк забросить. Охотнички его, из ловчего  отряда,
по двое разместились, в шести местах прячутся.
   - Правильно, при одновременной  атаке  мы  его  возьмем.  Главное,  чтобы
канаты удержали корабль на то время, пока его будут закидывать кусками соли.
А где твои?
   - Десяток вон в том переулочке, с ведрами наперевес ждет.  Еще  дюжина  с
пищалями заряженными на соседней улице скрывается.
   - Заряжали солью?
   - Только солью, крупной, дробленою. Не сомневайся, участковый, старались,
как могли...
   - Из лавки точно никто не выходил?
   - Ни души.
   - Тогда... с Богом! - Я решительно шагнул к воротам, но  Еремеев  удержал
меня за рукав:
   - Погодь, Никита Иванович, спросить хочу... Девица твоя, Ол„на, значит...
Точно ли к этому делу причастная? С ней-то как быть?
   - Как со всеми... - твердо решил я. - Желательно взять живой, но, как  ты
понимаешь, ей терять нечего, и ножом она пользоваться умеет.
   Фома кивнул, он редко задает много вопросов.  По  установленному  сигналу
все наши собрались, приготовившись к активным действиям.
   А ничего не подозревающий народ сновал по улицам,  толпился  на  площади.
Бегали коробейники, торгуя вразнос всякой мелочевкой, степенно прохаживались
торговцы сдобой, обвешанные целыми гирляндами бубликов, кренделей и баранок.
Носились  неугомонные  мальчишки,  грудастая  цыганка  что-то   втолковывала
молодице с ребенком на руках. Жизнь шла  своим  чередом.  Если  бы  хоть  на
секунду можно было предположить, что какая-то мелочь  сорвется,  продуманный
план рухнет и ополоумевший Кощей, размахивая мечом, вырвется за ворота... От
таких мыслей становилось холодно спине, и я ускорил  шаг.  Долго  стучать  в
ставни на этот раз не пришлось, приветливый голос Ол„ны  ответил  мне  почти
сразу:
   - Никита Иванович? Бегу, бегу, уже открываю.
   -  Здравия  желаю.  Простите,  что  вновь  вынуждены   побеспокоить,   но
необходимо подписать кое-какие бумаги. Это относительно несчастного случая с
Нас