ову решению.
   - Кровь - мне, - выдохнула упыриха.
   - Мясо - пополам, - согласно кивнул оборотень.
   - Сережка, я пришла! - из-за угла дома вылетела серебристо-серая волчица.
Мы обнялись. Анцифер с Фармазоном -  тоже.  Сыч  и  Ольга  Марковна  застыли
столбами.
   Следом за Наташей появились  шесть  громадных  фигур.  Медведи!  Ну  вот,
теперь силы хороших и плохих сравнялись.
   - Ты звал нас, Пастух?
   - Да. Большое спасибо, что пришли. Я уже начал  уставать  от  навязчивого
внимания вон того приставучего волка. Вы  не  могли  бы  указать  ему  самую
короткую дорогу к лесу?
   Одной медвежьей оплеухи оказалось достаточно, чтобы  старый  Сыч  кубарем
покатился по дорожке, с треском влетев  в  ухоженную  клумбу.  Прочие  волки
рискнули было вступиться за вожака, но молодые медведи быстро показали,  кто
в лесу хозяин. Упыриха, пользуясь моментом, бочком, бочком пошла на меня...
   - Любимый, кто это?
   - Та самая графиня Филатова Ольга Марковна. По совместительству, в ночное
время,  подрабатывает  местной  достопримечательностью.  Ест  всех   подряд.
Прошлой ночью пыталась закусить мной - не вышло, жаждет реванша.
   - Да я сейчас из нее... - Наташа оскалила зубы и подняла дыбом шерсть.
   - Ведьма,  уйди,  -  неожиданно  тихо  попросила  графиня,  -  мне  нужна
человеческая кровь. Ты должна понять...
   - Еще шаг, и я заставлю тебя пить свою  собственную.  Никто  не  поднимет
руку на моего мужа.
   - Уступи... Мне надо. У меня серебро в  желудке...  если  до  утра  я  не
напьюсь... ты знаешь, что будет...
   - Знаю, но ты его не получишь. Сережа, она не врет насчет серебра?
   - Нет, это я могу гарантировать.
   - Ты стрелял в нее?
   - Дорогая, как ты могла подумать? Я - и вдруг стреляю  в  женщину?!  Дело
было так: в гости зашел лакей Парамон, подарил  мне  серебряную  ложечку,  я
сунул ее в сапог, а она, когда пришла, сапог съела.  Фармазон  говорил,  что
обычные упыри после этого долго не живут.
   -  Она  -  не  обычная...  Если  до  утра  она  не  попробует  крови,  то
действительно умрет.
   - Ведьма, помоги мне... уступи... только один глоток... -  Голос  упырихи
перешел в неразборчивый хрип. Грозный медведь дядя Миша подошел к ней  сзади
и деликатно прижал ее руки к  бокам.  Капкан  медвежьих  лап  был  настолько
крепок, что бедная графиня даже не делала попыток вырваться.
   - Что с ней делать, Пастух?
   - Право, не знаю...
   - Твоя жена - добрый человек. Раз уж она говорит, что ей жить  только  до
утра, может быть, нам взять ее в лес и накормить медом?
   - Вряд ли это поможет, - задумалась Наташа, наморщив нос. - Разве что  от
души наестся сладкого перед смертью, да и похоронить  проще,  где-нибудь  на
солнечной поляночке. Вот если бы... Я попробую!
   Она прикрыла глаза и  быстро  пробормотала  какое-то  заклинание.  Ничего
особенного не произошло. Наташа почесала лапой за ухом, что-то просчитала  в
уме и повернулась ко мне:
   - Не получается... Помоги.
   - Чем? - удивился я.
   - Просто положи мне руку на спину, закрой глаза и ничего не говори.
   Пожав плечами, я сделал все, как она просила. Через  пару  секунд  словно
электрический разряд пробежал по моей руке от пальцев к плечу и тонкой иглой
уколол сердце. Я вздрогнул. Потом где-то в глубине  сознания  сформировалась
ответная искорка, побежала через грудь в плечо, а из плеча - в  запястье,  и
вот уже волчья холка едва заметно дернулась от горячего проникновения.
   - Все. Спасибо, любимый. Посмотри...
   * * *
   Хм... не совсем понимаю, чего добивалась моя жена своими заклинаниями, но
в результате всего на дяди Мишиных лапах картинно  возлежала  графиня  Ольга
Марковна в своем человеческом обличье. Сценка несколько напоминала  подобный
кадр из "Кинг-Конга". Волосы барыни были распущены, ночная  рубашка  свисала
лохмотьями,  взгляд  светился  гремучей  смесью   благодарности,   ревности,
смущения и бесстыдства одновременно. Она спрыгнула из медвежьих  объятий  на
землю, грациозно потянулась и пошла на меня медленным танцующим шагом.
   - Я так благодарна вам, Серж... Вы  снова  сделали  из  меня  полноценную
женщину. Нет слов, чтобы выразить всю гамму чувств, переполняющих мою  душу.
Я хочу...
   - Все! - строго рявкнула моя жена. - Тема хотения закрыта  надолго,  если
не навсегда. Будешь приставать к чужому мужу - все космы повыдергиваю!
   - Господин Петрашевский, - всплеснула руками графиня, - что  эта  волчица
себе позволяет! Как вы можете спокойно выслушивать ее  абсурдные  притязания
на свободу вашего выбора?
   - Она не волчица. Вернее, не всегда волчица. Это моя жена, Наташа, я  вас
предупреждал. Что вы на меня так странно смотрите? Не приближайтесь,  я  вас
боюсь...
   - Неужели как женщина я способна внушать страх? Все это так странно... Вы
женаты на волчице, она не подпускает  к  вам  нормальных  женщин,  и  вы  же
упрекаете меня...
   - Это ты нормальная женщина?! - мгновенно вспылила Наташа. - Иди  в  дом,
накинь что-нибудь, а то мельтешишь тут разрезами до бедра... Любимый, или ты
отвернешься, или я за себя не отвечаю!
   - Стыдно, любимая, - я вообще смотрю в другую сторону!
   - Сережка, не доводи меня...
   - Стоп! А в самом деле, из-за чего мы ссоримся?  Ну  сделали  из  упырихи
прежнюю дамочку, дальше что?
   - Надо извлечь из нее ложку.
   - Дать слабительное или рвотное?
   -  Что?!  Да  как  вы  только  подумать  об  этом  посмели?  -  испуганно
отшатнулась Ольга Марковна, -  Я  не  позволю  издеваться  над  моим  бедным
желудком.
   - А вас никто не спрашивает! - в один голос ответили мы. - Надо бы и то и
другое. Фармазон! Вы не в курсе, где можно достать подобные лекарства?
   - Щас порыскаю в доме, - охотно откликнулся нечистый.
   - Я проконтролирую, - вставил свое слово Анцифер, - а то мало ли  что  он
притащит.
   - Замечательно, - решил я. - А теперь... "Ба-бах!" - неожиданный  выстрел
грохнул у самого моего уха.
   - Оленька! Не бойся, я спасу тебя! - В дверях в исподнем  и  тапочках  на
босу ногу стоял бледный барин Павел Аркадьевич. В  его  руках  дымилась  уже
знакомая двустволка. Медведи  сдержанно  заворчали,  но  я  подозревал,  что
второй ствол еще заряжен, и не мог позволить себе роскошь -  подставить  под
пулю чью-то жизнь.
   - Прекратите стрельбу! Здесь женщины  и...  нет  детей.  Ольга  Марковна,
скажите ему, пожалуйста, что вам  не  причиняют  вреда,  пусть  уберет  свое
дурацкое ружье.
   - Как это не причиняют? - стервозно вопросила графиня, подбегая к мужу. -
А кто собирается поить меня всякой дрянью?
   - Но... это же в лечебных целях.
   - Сережка, не оправдывайся. Вот он, значит,  каков,  мерзавец,  топтавший
копытами  маленького  беззащитного  медвежонка.   Сейчас,   сейчас...   Одно
маленькое заклинание, и я превращу его в мусорное ведро.
   - Какое хамство! - вновь возвысила голос барыня. - Мало того, что  чужого
мужа даже на время не дают, так еще и собственного угрожают переделать!
   - Не волнуйся, Оленька, - дрожа как осиновый лист,  начал  трясти  ружьем
отставной военный. - Я сейчас... я сам их всех... по-позастреляю! Беги сюда,
золотце мое!
   Графиня с супругом дружно отступили  к  открытой  двери,  держа  нас  под
прицелом. Мы не рвались их преследовать. Когда  хозяева  скрылись  и  засовы
лязгнули, на балконе появились две улыбающиеся физиономии.
   - А вот и мы! Между прочим, раздобыли все, что нужно.  Рвотного,  правда,
не нашлось, но зато касторового масла - целая бутыль! Серега, не  томи,  где
жертва?
   - Графиня? Только что ушла с мужем.
   - Как это? Зачем ты ее отпустил? Кого же я теперь касторкой  поить  буду,
Цилю, что ли?
   - Ну уж нет! Увольте, - отодвинулся белый ангел. - В самом  деле,  Сергей
Александрович, что здесь произошло?
   - Заявился граф с берданкой, затеял стрельбу, Ольга  Марковна  увидела  в
нем героя-спасителя, и они полюбовно отступили в спальню.
   - И вы их не задерживали?
   - Очень надо... выстрелит с перепугу - еще попадет в кого...
   Мои рассуждения прервал страшный нечеловеческий крик в глубине дома.
   - Она опять превратилась в упыриху! - первой догадалась  Наташа,  -  Надо
ломать дверь! Дядя Миша!
   Здоровенный медведь просто рухнул на  дверь  всем  весом,  выломав  ее  с
петлями, запорами и косяками. Мы наперегонки бросились  внутрь.  В  гостиной
горела  свеча,  слышался  грохот  передвигаемой  мебели  и  непрекращающиеся
истошные вопли. Моя жена серой молнией мелькнула впереди, на  четырех  лапах
она, естественно, бегала быстрее, я догадался запрыгнуть на спину медведю, а
Фармазон  с  Анцифером  неслись  над  головой,   завывая,   как   фашистские
истребители. Мы успели  вовремя.  Упыриха  отчаянно  крутилась  по  комнате,
пытаясь сбросить с загривка вцепившуюся волчицу. Наташа рычала, не  разжимая
зубов, и я на ходу попытался поймать ее за задние лапы. Дядя Миша  схватился
с Ольгой Марковной врукопашную, они покатились, ломая мебель, так что  мы  с
женой отлетели в сторону. Наташин хвост  ткнулся  в  мой  нос,  я  чихал  не
переставая. Анцифер суетился  рядом,  подсовывая  платочек,  а  его  братец,
усевшись на шкаф, шумно комментировал очередной раунд:
   - Итак, графиня кусает медведя за  ухо.  Ухо  волосатое,  ей  невкусно...
выплевывает. Ага, вот теперь  медведь  завалил  нашу  дамочку  на  развалины
дивана и начал... начал... О, какой интим! Какие позы! Как он  ее  обнимает!
Бедняжка сопит от боли и выворачивает партнеру челюсть. Ап! Она его  скинула
броском через голову с упором ноги в живот. Откуда такая сила?  Неисповедимы
тайны женского организма... Бросок, захват,  подсечка!  Браво,  медведь!  Он
снова на высоте, проводит болевой прием и заламывает графине ногу за  спину.
Все! Она подавлена и смята... Два хлопка о ковер  -  просьба  о  прекращении
поединка. Гонг! Победителем турнира объявляется медведь, дядя Миша. Цветы  и
аплодисменты мохнатому чемпиону!
   - Фарма... чхи! зон, пожа... жа...  апчхи!  луйста,  прекратите  болтать.
Лучше а-а-апчхи!!! дайте же ей слабительное, в конце концов.
   - С превеликим удовольствием! Пусть мишка еще  ее  помучает,  я  как  раз
успею воспользоваться.
   По счастливому стечению обстоятельств Ольга Марковна как раз открыла рот,
матеря нас всех за то, что мешаем ей  кушать,  и  ловкий  черт  махом  вылил
полбутылки касторового масла. Барыня поперхнулась, но дядя Миша, по душевной
доброте, закрыл ей лапой рот, "чтобы не выражалась", волей-неволей  пришлось
глотать. Оставшуюся часть Фармазон умудрился вбухать в несчастную, когда  та
пыталась укусить медвежью лапу и вдохнуть свежего воздуха. Он бы  и  бутылку
ей скормил, если бы попросили...
   - Любимый, нам снова придется поколдовать. До рассвета  не  больше  часа,
если он застанет ее в образе упырихи с  серебряной  ложкой  в  желудке,  она
умрет.
   - Фармазон уже угостил барыню касторкой.
   - О,  это  лекарство  быстродействующее.  Надо  поторопиться,  есть  шанс
полностью избавить женщину от такого черного  проклятья.  Обними  меня,  нам
надо рискнуть еще раз...
   Наташа снова читала заклинание, видимо, какую-то силу она  черпала  и  из
меня. Дядя Миша  продолжал  удерживать  упыриху,  самыми  ласковыми  словами
уговаривая ее не вырываться. Ольга Марковна вроде бы одумалась и притихла: я
думаю, касторка и заклинание начали действовать. Вскоре  в  медвежьих  лапах
безвольно повисла соблазнительная женская фигурка. Графиня  опять  пришла  в
себя...
   - А кстати, - вспомнил Фармазон, - кто тут, собственно, орал, словно  кот
кастрируемый?
   - Это барин, Филатов Павел Аркадьевич, -  сочувственно  пояснил  Анцифер,
указывая на завернутый в портьеру дрожащий сверток, лежащий вверх  ногами  в
перевернутом кресле. - Не надо над ним смеяться... Несчастный испытал  такой
шок  при  виде  любимой  жены,  на  его  глазах  превращающейся  в   ужасное
чудовище... Думаю, теперь ему долго будет не до охоты, зато...
   - Мне... нужно в уборную! - неожиданно откровенно оповестила всех графиня
и, схватившись за живот, опрометью бросилась из гостиной.
   - Кажется, все получилось как нельзя лучше? - улыбнулся Анцифер.
   - За это надо выпить! - радостно  подмигнул  черт.  -  Я  тут  совершенно
случайно  надыбал  симпатичную  бутылочку  "Смирновской".   Старый   розлив,
традиционные русские рецепты, коллекционная вещь... Как насчет по рюмочке?
   * * *
   Медведи проводили нас до того памятного места, где лес переходил в  узкий
коридор. Сыча мы так и не нашли, надо было давать ноги,  складывалась  такая
ситуация, но... Не  хочу  даже  оправдываться,  сами  видите  -  меня  вечно
отвлекают. Зато по крайней мере одна  поставленная  задача  решилась  раз  и
навсегда - в этом лесу больше никто  не  будет  травить  медведей.  Близнецы
навестили усадьбу, доставив к обеду самые свежие сведения.
   - Серега, барин - готов. В смысле получил по заслугам за все преступления
против Винни-Пухов. Нет, нет... он живой! От страха не умер,  но  психика  у
мужичка и так была истерическая, а тут такое  потрясение.  Полез  к  жене  с
поцелуями, а она - раз! Два! На счет три перед окосевшим  супругом  зубастая
упыриха с приказом пожертвовать пару литров крови. В  общем,  дядька  по  сю
пору не в себе, лакеи возят его по дому в кресле-каталке и кормят с ложечки.
Душераздирающее зрелище! Мораль -  думай,  на,  ком  женишься.  Это  и  тебя
касается, кстати...
   - С графиней все иначе, - вступил Анцифер. - Благодаря заботе и пониманию
вашей супруги она сумела избавиться от постороннего предмета в животе.
   - Это все я! Я! Я же ее касторкой напоил!
   - Помолчи, пожалуйста. Так вот, я обратил внимание на  ее  глаза.  Они  -
обыкновенные! Нет ни малейшего намека  на  принадлежность  к  темным  силам.
Видимо, серебро, находясь в  ее  организме,  каким-то  непостижимым  образом
уничтожило ту вредоносную часть, из-за которой женщина становилась упырихой.
Очень похоже на излечивание язвы  или  злостной  опухоли.  Вот  если  бы  мы
позволили ей до утра напиться кровавого коктейля  -  черная  сущность  снова
взяла бы верх! А так... Ольга Марковна  стала  нормальной  женщиной.  Где-то
взбалмошной, где-то грубой, где-то  даже  распущенной,  но  -  человеком!  Я
считаю это очень хорошим поступком. Мы все  прошли  страшное  испытание,  не
пролив ни капли крови. Обещаю, что на небесах это зачтется.
   - Не спеши с гарантиями, вспомни, сколько дырок хозяин насверлил  старому
Сычу!
   - И это хороший поступок, - твердо заключил ангел. - Ибо все  деяния  его
есть зло, и нам  еще  придется  хлебнуть  горя,  так  как  маньяк  ухитрился
сбежать.
   В общем, эпопея действительно окончилась  довольно  удачно.  На  прощание
дядя Миша обнял нас с женой:
   - Иди, Пастух. Мы всегда будем помнить о тебе и ждать.  Спасибо  за  все.
Когда тебе понадобится наша помощь и сила - просто посмотри на  небо,  отыщи
Большую Медведицу и попроси. Ты почувствуешь ответ - мы будем рядом. У  тебя
прекрасная жена, никому не давай ее в обиду. Ведьмы тоже женщины, они  могут
хоть иногда быть слабыми... Прощай, Пастух! Мы не можем выходить за  пределы
леса, но в этом коридоре ни одна нечисть не посмеет высунуть носа. Иди...
   Огромный медведь и шестеро его  собратьев  подошли  к  самому  порогу,  и
страшный медвежий рев  заставил  задрожать  стены.  В  нем  звучала  твердая
решимость и  недвусмысленная  угроза,  так  что  если  какой-либо  монстр  и
надеялся ущипнуть нас на обратном пути - он живо одумался. Хранимые  суровым
рыком наших друзей, мы беспрепятственно прошли весь  коридор,  через  те  же
двери вышли на улицу. Был глубокий вечер. Горели  редкие  фонари,  светились
окна в домах, но верный Боцю терпеливо  ждал  нас,  свернувшись  кольцом  на
полулицы. Вид у него был настолько огорченный и  придавленный,  что  мы  оба
поняли, что произошло.
   - Ему удалось бежать? - напрямую спросила Наташа.
   - Да, прекрасная  принцесса...  Моя  его  упустила.  Я  лишь  на  секунду
отвлекся, маленькие дети играли с моим хвостом, хотели  цветную  чешуйку  на
память. Пока я отцеплял, он  выскочил  в  окно  и  совсем  убежал.  Я  очень
виновата...
   - Не печальтесь, мой достойный друг. Конфуций учит нас,  что  даже  самая
великая победа не стоит и одной слезы  ребенка.  Негодяю  просто  невероятно
везет.
   - Я дунула огнем ему  вслед,  сильно  обжег,  но  он  успела  прыгнуть  в
трамвай. Мне надо было сжечь всех?
   - Конечно нет! Вы вели себя честно и благородно, а теперь не  окажете  ли
мне услугу довезти нас с женой до дома?
   - О, простите, что не успела сам предложить вам это! "Кто другу в  помощи
откажет - да будет проклят под луною. А кто просить  заставит  друга  -  тот
вовсе зря на свет родился!"
   -  Прекрасные  строки,  -  решили  мы,  усаживаясь  в  чудесным   образом
появившуюся беседку. - Кто это написал?
   - Я... - скромно потупился Боцю. Мы поаплодировали.
   Во время короткого полета Наташа прижалась к  моему  плечу  и  ничего  не
говорила. Я обнял ее, как-то особенно остро предчувствуя, что все еще далеко
не кончено, что, оправившись, Сыч начнет откровенно беспощадную борьбу и нас
ждут  самые  суровые  испытания.   В   эти   минуты   Наташа   действительно
представлялась мне маленькой покинутой  девочкой,  слабой  и  беззащитной...
Кроме меня, у нее никого не было, если бы я мог, то, наверное, укрыл бы ее в
своих ладонях и никогда больше не выпускал в этот жестокий  мир...  Упыри  и
оборотни, кровь и железо, жертвы и злодеи, извечное противоборство сил Света
и Тьмы - как интересно следить за всем этим со стороны на страницах книг или
телеэкрана. Как же бывает тяжело и страшно, когда оно  становится  для  тебя
реальностью.  Я  не  герой  и  никогда  не  буду  героем,  жизнь  не  должна
складываться из постоянной борьбы, и я сейчас многое бы отдал  за  несколько
дней нормального  человеческого  счастья.  Тихого,  бытового,  мещанского...
которое нам, судя по всему, еще долго не светит. Главный сюрприз ждал  меня,
когда я вошел на кухню. На столе, на табуретках, на подоконнике, на  полу  -
везде стояли плетеные корзины, полные помидоров. Я только ахнул... Моя жена,
почти с порога отправившаяся в ванную, этой роскоши еще не видела.  Крысиный
генерал держал свое слово, хотя, ей-богу, я не понимал, чем  заслужил  столь
"высокую"  награду.  Ведь  Сычу  удалось  уйти.  Если,  конечно,   со   мной
рассчитались только за его ранение... Но вообще-то в этом случае задание  не
считается выполненным. Позади раздались легкие шаги, и счастливый визг  моей
супруги заполнил всю квартиру.
   - Наташенька, ты меня калекой сделаешь! Не кричи над ухом. Что же  теперь
со всей этой овощебазой делать?
   - Ам... ням... ум... чавк, чавк!
   - Любимая, вполне может оказаться, что мы их и не заработали.
   - Чавк, чавк... ам... ум?
   - Я имею в виду, что, по условиям договора, следовало  обеспечить  нашего
волка-шизофреника отдельной могилой в престижном районе.  Но  если  помнишь,
ничего  подобного  не  произошло,  так   как   же   ты   можешь   уничтожать
неотработанную зарплату?
   - Ум? Чавк, чавк! Ням... - Моя жена равнодушно  пожала  плечами,  выбирая
помидор покрупнее.
   - Послушай же, мы не имеем права. Ты прекратишь хоть на минуту?
   Наташа вздохнула и, не отрываясь от дела,  посмотрела  на  меня  с  плохо
скрываемой угрозой. В этот момент растрезвонился телефон, я махнул  рукой  и
отправился в комнату. Звонил сэр Мэлори, каким-то образом он уже  знал,  что
мы  вернулись.  Я  кратенько  постарался  рассказать  ему   о   всех   наших
приключениях. Старый рыцарь был в полном восторге.
   - Блям балеминто сапертино! Устремус емун в тряшку! Я всегда в вас верил,
дорогие мои! Это уже большая победа! Что вы намерены делать дальше?
   - Даже не знаю... Что-то делать, конечно, надо, только вот с чего начать?
Сычу удалось спрятаться, мы нигде его не нашли. Он ранен, обожжен,  все  его
планы разрушены, избушка в лесу  переломана,  и  даже  работа  лесничим  под
большим вопросом, так как барин на охоту выберется не скоро. Как