рела. Может случиться, что ты набьешь  все
свои трюмы, а Дети так и не заметят твоего присутствия.
     Сузив  глаза,  Пенкавр  рассматривал  Старка,  будто  пытаясь  узнать
правду.
     - Как я найду этот балкон?
     - Принеси мне карандаш и бумагу, и я нарисую тебе карту.
     На равнине Эштон зацепился за колючий  кустарник,  когда  оглядывался
назад.
     Старку принесли лист тонкого пластика и карандаш. Он  положил  листок
на ящик, рядом с лампой. Пенкавр наклонился, чтобы лучше  видеть.  Четверо
людей держались поблизости, не выпуская из рук парализаторов. Эштон  исчез
за колючками.
     - Смотри, - сказал Старк, - вот северная сторона Сердца Мира, здесь -
Нагие горы, Горячие Колодцы и то,  что  осталось  от  Цитадели.  Здесь,  к
западу, дорога Херсенеев, которая ведет к их лагерю.  Вот  и  все,  что  я
видел с балкона, я сделаю приблизительную карту.
     - Без инструментов?
     - Ты же знаешь, я  -  солдат-наемник.  У  меня  глаз  наметан,  -  он
повертел карандаш между пальцами. - Я могу изобразить место  так,  что  ты
найдешь его за полдня с помощью "стрекозы".
     - Но, - сказал Пенкавр, - в данный момент я не склонен этого делать.
     - Без карты ты потратишь на поиски гораздо больше времени.  Я  думаю,
больше, чем тебе хотелось бы.
     - Ты очень много требуешь, Старк. Чего ты хочешь теперь?
     - Скажи своим людям, чтобы они отошли подальше.
     - Это невозможно.
     - Я не доверяю тебе и не хочу, чтобы эти люди имели возможность убить
меня сразу же, как только я закончу рисовать карту.
     - Я даю тебе слово, что они этого не сделают, - Пенкавр улыбнулся.  -
Но ведь я тоже не доверяю тебе. Я думаю, что если я отошлю своих людей, то
ты удерешь, так и не закончив карты. Ровно  через  минуту  я  пошлю  своих
ребят искать Эштона. Парализаторы выведут его из строя  и  мы  начнем  эту
скучную комедию сначала,  -  он  указал  на  кучку  оружия  на  земле,  на
некотором расстоянии от них. - Безоружный ты долго  не  проживешь.  Кончай
карту, бери оружие и уходи.
     Пальцы Старка сжались  и  сломали  карандаш.  Он  наклонил  голову  и
сощурил глаза. Пенкавр сказал:
     - Ну что, отдать приказ найти Эштона?
     Старк хрипло вздохнул и склонился над картой. Пенкавр еще раз коротко
улыбнулся. Его люди незаметно  расслабились.  Теперь  они  знали,  что  им
делать.
     - Ладно, да проклянет тебя бог, - тихо  и  яростно  сказал  Старк.  -
Смотри.
     Пенкавр посмотрел на рисунок.
     - От Цитадели остались только обугленные развалины, но ты сможешь  ее
найти за туманами Горячих Колодцев... От Цитадели...
     Карандаш начал чертить ровную,  уверенную  линию.  Вдруг  левая  рука
Старка схватила тяжелую лампу и бросила ее  прямо  на  неожидавшего  этого
Пенкавра. Золоченый человек взвыл от боли.
     Старк действовал так быстро, что глаз с трудом мог  уследить  за  его
движениями.  Вместо  того,  чтобы  броситься  к  оружию,  он  кинулся   на
ближайшего к нему человека. Тот, следивший за Старком, еще ничего не видел
в темноте. За ту долю секунды, пока его зрение приспособилось,  Старк  уже
налетел на него и опрокинул на землю. Парализатор разрядился в небо. Старк
побежал крупными звериными прыжками, низко склонившись к жесткой траве.
     Обычный человек, даже очень ловкий, не сумел бы найти там  место  для
укрытия. Но это был И Хан, который умел прятаться и на голой скале,  когда
смерть на четырех лапах выслеживала его. И теперь он бежал так же  быстро,
как бегал много раз, спасая свою жизнь. Он почти сливался с травой.
     Позади него вспыхнул свет. Они снова поставили лампу  на  место.  Для
стрелков это было еще хуже, чем полное отсутствие света. Во всяком случае,
они стреляли наугад, потому что почти немедленно  потеряли  его  из  виду.
Слишком уж они полагались на свое численное превосходство и на очень малую
возможность его побега. Они основывались на человеческих рефлексах, какими
они их знали, но Старк  поставил  свои  рефлексы  против  их  и  пока  что
выигрывал. Скоро он оказался вне пределов досягаемости парализаторов.
     Начали стрелять винтовки.  Земля  разлеталась  маленькими  гейзерами.
Некоторые из них были близко, другие далеко, и  он  понял,  что  эти  люди
систематически обстреливают этот участок, стараясь  поразить  цель.  Часть
пуль попала в колючий кустарник, где в последний раз видели Эштона, однако
Старк знал, что Эштона там больше нет.
     Укрываясь за кустарником, он снял свою светлую тунику, свернул  ее  и
сунул за пояс. Старк старался по возможности держаться темных мест.
     Затем стало стрелять другое оружие. В промежутках между выстрелами он
слышал крики. Потом  крики  утихли,  отдалились,  как  и  свет  лампы.  Но
стрельба не прекращалась. Когда Старк обогнул колючий куст  и  оказался  в
полной  темноте,  он  издал  низкий  свистящий  звук,  похожий   на   крик
четырехлапой смерти. Он  продолжал  издавать  его  до  тех  пор,  пока  из
маленького оврага не послышался голос Эштона.
     Старк скользнул туда.
     Эштон тоже снял тунику и натирал свое белое тело горсткой  земли.  Он
не забыл уроки своей бурной молодости.
     - Это самый приятный звук, который я когда-либо слышал в своей жизни,
- сказал он, и его рука на секунду коснулась плеча  Старка.  -  Что  будем
делать теперь?
     - Удирать, - сказал Старк  и  посмотрел  на  небо.  -  Темнота  скоро
кончится, надо уходить.
     Они пошли вдоль оврага до того места, где он кончался. По краю оврага
рос густой колючий кустарник, но Старк прошел мимо него.
     Эштон резко остановился.
     - Слушай!
     Позади них, там, где находился корабль, раздавалось тяжелое  жужжание
моторов, внезапно запущенных.
     - Да, - сказал Старк, - это "стрекозы".
     Они продолжали свой путь. Над горизонтом медленно показала  свой  лик
первая из Трех Королев.



                                    5

     Три Королевы очень здорово выглядят со Скэйта. По правде сказать, это
единственное красивое зрелище на нем.  Три  великолепные  плеяды  освещают
безлунное небо Скэйта, источая серебристый свет, более  мягкий,  чем  свет
Старого Солнца, но почти такой же сильный. Даже ночью темнота полностью не
поглощает Скэйт.
     Но теперь это не имело значения. Темнота  не  могла  защитить  их  от
"стрекоз".
     Они нашли другой  колючий  кустарник,  тернистый  и  соблазнительный.
Старк  пренебрег  им.  Направо   от   них   поднимался   низкий   гребень,
вырисовывавшийся против далекого света, окружавшего "Аркешти". Старка  это
не тревожило. Он остановился на голом склоне. Склон  не  был  крутым,  его
крутизны хватало на то, чтобы вода в период дождей стекала с него.
     Жужжание моторов изменилось, "стрекозы" поднимались в воздух.
     - Сюда, - сказал Старк, толкнув Эштона в незаметную впадину на земле.
Он нарвал  травы  и  цветов  и  насыпал  на  Эштона,  чтобы  скрыть  формы
человеческого тела. Он  сказал  лишь  одно  слово,  гортанное,  щелкающее,
означающее "неподвижность". И пополз к гребню.
     Оттуда он увидел лихорадочную деятельность  вокруг  корабля.  Люди  с
лампами методически обыскивали равнину, ища убитых и раненых.
     А наверху четыре "стрекозы" зажгли свои мощные посадочные прожекторы.
Они летели перед строем людей. Их громкоговорители звучали, как дикий  лай
каких-то  странных  механических  собак,  идущих  по  следу.  Выстрелы  из
лазерных пушек били по земле и по  кустарнику,  поднимая  гейзеры  пыли  и
пламени.
     Старк поспешно сошел с гребня. На склоне он нашел другую впадину. Она
не могла бы укрыть и кролика, но он съежился как мог  и  лежал  совершенно
неподвижно в траве.
     Гул  "стрекоз"  заполнял  небо.  Они  прилетали  и  улетали,   сжигая
кустарник.
     Одна из "стрекоз" пролетела над оврагом, осветив  его  белым  светом,
поливая тени лазерным огнем. Громкоговоритель выкрикивал имя Старка. Затем
раздался смех. Старку показалось, что это был  Пенкавр,  но  металлическое
искажение было очень сильным и полной уверенности у него не было. Один  за
другим, все  колючие  кусты,  бывшие  такими  соблазнительными  тайниками,
исчезали в ослепительном пламени.
     Пожарища и посадочные огни, более чем хорошо освещали склон даже  без
серебряного света Королев.  Старк  лежал  неподвижно,  только  его  сердце
отчаянно колотилось. Он надеялся, что Эштон сможет оставаться  неподвижным
достаточно долго.
     Охотники пошли на первый приступ. Старк по  своему  жизненному  опыту
знал,  что  они  ищут  две  вещи:  убежище  и  саму  жертву.   Они   редко
всматриваются туда, где нет ни крова, ни движения, где не на что смотреть.
Именно поэтому Старк остался на открытом месте.
     Но неподвижность - цена невидимости. Стоит жертве пошевелиться и  она
обречена. Пара желтых птиц пренебрегла этой аксиомой. Напуганные  шумом  и
пламенем,  они  пробежали  по   диагонали   к   гребню.   Громкоговорители
заскрежетали, и выстрел обратил их в пепел. Слишком уж жалкая  жертва  для
такого мощного оружия.
     "Стрекоза" планировала, искала. Эштон оставался неподвижным. Ничто не
привлекло внимания "стрекозы" и она принялась поджигать другие кусты.
     Старк  лежал,  не  шевелясь.   Горсти   травы,   которыми   он   себя
замаскировал, скатывались  с  него.  Какие-то  мелкие  создания  в  испуге
взбирались на него. Некоторые больно кусались.  Цветы  с  темными  глазами
смотрели со всех сторон. В воздухе пахло дымом. Огонь распространялся  все
дальше; выстрел убивший птиц, поджег и траву.  Близко,  совсем  близко  от
Старка, потрескивала сухая трава. Он пытался оценить насколько она  сухая,
надеясь, что пламя будет распространяться слишком медленно.
     Поиски удалились, но "стрекозы" вернутся. Старку все еще нельзя  было
шевелиться.
     Дым прошел над его головой. Он забыл про  все  остальные  неудобства,
стараясь не закашлять. Потрескивание приближалось. Волны  тепла  достигали
кожи.
     "Стрекозы" описали полный круг. Теперь они  шли  медленнее,  планируя
над опустошенной равниной и проверяя, не пропустили ли  они  какого-нибудь
тайника, где мог спрятаться человек.
     Одна из них пролетела над гребнем и ее огни осветили место, где лежал
Старк. Он затаил дыхание и закрыл глаза, боясь, что  их  блеск  может  его
выдать. Над ним клубился дым, на этот раз оказывая ему услугу. Но его ноги
уже начинали дымиться. Через несколько секунд он будет  окружен  пламенем.
Трава и цветы тоже понимали это, теперь  он  в  этом  не  сомневался.  Они
боялись. Он и сам боролся с паникой и победил ее.  Прошла  вечность,  пока
"стрекоза" пролетела через гребень и вернулась к "Аркешти".
     Однако Старк пошевелился только тогда, когда  стали  гореть  подметки
его сапог. Больше у него не было выбора. Под прикрытием  густого  дыма  он
вышел из своей неглубокой могилы и бросился  к  тому  месту,  где  оставил
Эштона. Он знал, что если над ним пролетит другая "стрекоза", то у них  не
останется ни одного шанса.
     Огонь еще не подобрался к Эштону, и  он  не  шевелился.  Когда  Старк
наклонился над ним, он с некоторым трудом  поднялся.  Старк  заставил  его
сделать несколько движений, чтобы расслабить затвердевшие от неподвижности
мышцы.
     - Когда я охотился с аборигенами, - иронически произнес  Старк,  -  я
был моложе. Иначе Четыре Лапы сожрали бы меня. - Он вздрогнул. - Последняя
"стрекоза" чуть-чуть не нашла нас. Благодари бога за дым.
     Они удалялись от корабля, перебираясь через  кустарник  и  обгоревшую
почву. Шума моторов в  небе  не  было  слышно.  Видя  обуглившуюся  почву,
охотники могли решить, что их жертвы погибли в пламени.
     Наконец Старк и Эштон вышли из района огня. Они шли до тех пор,  пока
Эштон, у которого был тяжелый день, не стал валиться с  ног.  Старк  нашел
лесную поляну, удостоверился, что там нет никаких зверей, и сел так, чтобы
колючий кустарник защищал ему спину. Наркотик еще чувствовался в нем, и он
был рад возможности отдохнуть.
     Цветы отметили их приход. По ним  пробежали  длинные  волны,  теряясь
вдали. Ничего странного в этом не было, если не считать  того,  что  волны
шли против ветра.
     - Эрик, - сказал Эштон, - когда я лежал  там,  изображая  мертвого  в
траве и цветах, мне показалось...
     - Мне тоже. У них есть что-то вроде чувств. Возможно,  это  указывает
плотоядному растению, что оно поймало жертву.
     - Ты думаешь, что они общаются между собой? В таком случае,  как  они
это делают?
     Равнина тянулась во все стороны до горизонта: грубая,  шишковатая,  с
почти непроходимыми кустами и голыми, ободранными деревьями. Старк  поднял
голову и втянул в себя воздух. В нем чувствовалась какая-то странность, но
ничего враждебного. В горле чувствовалась  странно  беспокоящая  сладость.
Нигде ничего не шевелилось, однако Старк  чувствовал  чье-то  присутствие:
что-то было разбужено. Он не мог установить, были ли  это  люди,  животные
или что-то еще. И это было неприятно.
     - Я буду счастлив покинуть  эту  долину,  -  сказал  он.  -  И  самой
короткой дорогой.
     - Мы только что прошли по ней, -  Пенкавр  выбрал  это  место,  чтобы
"стрекозы"  могли  делать  налеты  в  джунгли  по  периметру   около   ста
восьмидесяти градусов, не проходя более ста пятидесяти километров в  любом
направлении.
     Два других  корабля,  которые  грабят  Скэйт,  в  конце  концов  тоже
прилетят сюда и все вместе отправятся на  север  в  надежде  добраться  до
сокровищ, спрятанных под Ведьмиными Огнями. Тебе многое  пришлось  сказать
ему?
     - Меньше, чем он хотел бы. Если ему повезет, то он найдет этот балкон
через полгода, - Старк нахмурился. - Не знаю... Прорицатели говорили,  что
я принесу в Дом Матери еще больше крови. Поэтому они  так  стараются  меня
убить. Ну что ж, пусть занимаются своими собственными делами, - он показал
на бесконечный горизонт. - Мы не можем идти на восток из-за Пенкавра, но в
остальном у нас есть выбор. У тебя есть какие-нибудь идеи?
     - Педралон.
     - Педралон?
     - Он принц в  своей  стране.  Его  соотечественники  выкупили  его  у
Пенкавра. Он имеет большое влияние.
     - Да, если только его единомышленники не решили принести его в жертву
Старому Солнцу в наказание за грехи.
     - Такое возможно. Но я думаю, он единственный, кто может помочь  нам.
И он находится там,  куда  мы,  возможно,  сумеем  добраться.  Эндапил  на
берегу, где-то к югу отсюда.
     - На каком расстоянии?
     - Не знаю. Но если идти по берегу, то, может быть, удастся  сесть  на
судно. Или украсть его.
     - Когда я последний раз видел Педралона, инопланетяне были ему крайне
несимпатичны, несмотря на то,  что  он  сговаривался  с  ними  ради  своей
выгоды. Теперь он, конечно, любит их еще меньше.
     - Я довольно хорошо  познакомился  с  ним,  Эрик,  пока  мы  были  на
корабле. Пенкавр решил, что лучше увезти нас  на  Пакс  и  удовлетвориться
обещанным или воспользоваться случаем и ограбить всю  планету.  Я  кажется
хорошо растолковал Пенкавру,  что  такое  Галактический  Союз,  и  как  он
работает. Я думаю, что он мне симпатизировал. Это человек, преданный одной
цели до фанатизма. Он клялся, что будет продолжать борьбу  с  Бендсменами,
хотя никогда не терял надежды  добиться  того,  что  звездные  пути  будут
открыты. Он может счесть нас полезными.
     - Хилая надежда, Саймон.
     - Хуже, чем хилая, но что у нас еще есть?
     Старк нахмурился. Его лицо потемнело.
     - Ирнану больше незачем сражаться. Трегда и другие города-государства
ненадежны. Они смогут склониться и в ту и в другую сторону. Да и  в  любом
случае до них не добраться. - Он пожал плечами.
     - Пошли в Эндапил?
     Он дал Эштону часок поспать. За  это  время  он  осмотрел  кустарник.
Ценой безнадежно исколотых рук он  сделал  две  дубинки  с  шипами.  Когда
найдутся подходящие камни, он сможет сделать топорики  или  ножи,  а  пока
хватит и дубинок.
     Равнина не имела ориентиров, а в ее безмерности человек мог сбиться с
дороги  и  блуждать  до  самой  смерти,  если  раньше  не   будет   сожран
каким-нибудь неизвестным врагом.
     Здесь, на краю Галактики, звезд было очень мало, однако, Старк  нашел
достаточно старых знакомых, чтобы наметить себе путь. Он разбудил Эштона и
они отправились на юго-запад,  оставив  "Аркешти"  позади.  Они  надеялись
достичь конца равнины там, где она спускается к джунглям, отделяющим ее от
моря. Но ни Эштон,  ни  Старк  не  знали,  какое  расстояние  им  придется
преодолеть.
     Однако, Старк вспомнил, что месяц тому  назад  он  и  Эштон  покинули
Цитадель, расположенную в глухом месте  жестокого  севера.  Два  человека,
одни на враждебной планете. И у них тогда было  оружие,  продовольствие  и
вьючные животные... А кроме того, Собаки Севера. Теперь же у них  не  было
ничего. И все результаты этой недавней одиссеи обратились  в  ничто  из-за
измены одного человека.
     Горечь не смягчалась тем обстоятельством, что он сам договаривался  с
Пенкавром.
     Несмотря  на   солидное   вознаграждение,   предложенное   Бендсменом
Педралоном, Пенкавр не согласился вмешиваться  в  дела  Старка.  Педралону
удалось только получить от него передатчик и согласие  антарийца  выждать,
пока события определяться. Только вмешательство Старка в последнюю минуту,
когда звездный порт был объят пламенем взлетающих кораблей, склонило  чашу
весов. Старк говорил о спасении Эштона и  о  том  вознаграждении,  которое
ждет  Пенкавра,  если  последний  отвезет  Эштона  и  делегацию  в   центр
Галактики. Старк тогда не мог знать с каким человеком он имеет дело, но  в
любом случае антариец был единственной возможностью. Однако, все эти мысли
не делали Старка счастливым.
     Он искоса взглянул на своего приемного отца, который,  вероятно,  уже
почти видел Пакс и свой кабинет в министерстве Планетарных Дел.
     - Я думаю, Саймон, что если я спас тебя только  для  того,  чтобы  ты
вечно бегал по Скэйту, как пеший "Летучий Голландец",  то  лучше  было  бы
оставить тебя у Лордов Защитников. Там, по крайней мере, ты жил достаточно
комфортабельно.
     - Пока мои ноги ходят, - сказал Эштон, - я предпочитаю идти.
     Качающиеся цветы наблюдали  за  ними.  Поднялась  последняя  из  Трех
Королев, добавив серебряного света к  свету  своих  сестер.  Равнина  была
покрыта мягким светом. Тем не менее, ночь казалась очень темной.



                                    6

     Древний серый город Ирнан возвышался  над  долиной.  Его  стены  были
нетронуты. Но посадка "Аркешти" за несколько часов  сделала  то,  чего  не
могли добиться месяцы осады и лишений. Встав  перед  выбором  -  сражаться
снова или сдаться силам Бендсменов, которые не замедлили появиться,  Ирнан
обнаружил, что у него нет выбора. Он был истощен, разорен и  побежден.  Он
потерял слишком много людей и слишком много богатства. И самое главное, он
потерял надежду.
     При свете Трех Королев тонкая струйка  беженцев  регулярно  текла  из
открытых ворот вдоль дороги, мимо уничтоженных виноградников и вытоптанных
полей, все еще полных отбросов от осаждавших армий.  Большинство  беженцев
шли пешком, неся за спиной все  свое  имущество.  Эти  люди  были  слишком
хорошо известны, как восставшие  против  Бендсменов,  чтобы  надеяться  на
снисхождение. они  опасались  всеобщей  резни,  когда  орды  бродяг  будут
спущены на город.
     Внутри, на большой каменной площади, где дома стояли  почти  вплотную
друг к другу, горело несколько факелов. Там стояла группа мужчин и женщин.
К ним подходили другие, из узких и темных переулков. У всех  было  оружие,
даже  у  женщин,  потому  что  женщины  городов-государств  сражались  как
мужчины, подвергаясь тем же опасностям.
     Все были в плащах, так  как  долина  была  на  высоком  месте  и  уже
наступила осень. они тихо и хрипло переговаривались. Некоторые плакали,  и
не только женщины.
     В Зале Совета, под высоким  сводом,  затянутым  штандартами,  кое-где
горели лампы.  Приходилось  экономить  драгоценное  масло.  Но