вшие  в
сражениях,  откатывались  назад  и  брели,   помогая  иногда  своим  раненым
товарищам. А чаще  просто убегали от  разящих  стрел.  Их офицеры ничего  не
могли поделать.
     Поэтому наша оборона держалась дольше и решительнее, чем а предполагал.
Однако  разница в  численности и  накопившаяся усталость все-таки дали  себя
знать.  Возникли  прорывы.  Войска неприятеля  достигли  стены.  Поверженные
организовывали контратаки,  большинство  из которых  не  достигали желаемого
результата. То  здесь, то там солдаты,  потерявшие  решительность,  пытались
спасаться бегством, карабкаясь  на второй уровень. Ночная Ящерица рас ставил
вдоль края стены людей, которые отбрасывали  дезертиров назад. Сопротивление
врагу усилилось.
     Но повстанцы почуяли запах победы. У них появился энтузиазм.
     Башни  и лестницы  двинулись вперед.  Они  шли тяжело  и  неуклюже,  по
нескольку ярдов в минуту. Одна башня завалилась, упав на плохо утрамбованный
грунт, которым засыпали  дальний  ров. Она  раздавила  лестницу  и несколько
десятков человек. Остальные сооружения приближались. Охрана нацелила  на них
самые тяжелые орудия, которые начали метать зажигательные снаряды.
     Вспыхнула  одна  башня,  затем  другая.  Тяжелая  лестница  на  колесах
остановилась, объятая пламенем. Но все остальные непрерывно катились вперед,
достигнув уже второго рва.
     Легкие  баллисты  тоже перенесли  на  них свой  яростный  огонь, накрыв
тысячи людей, которые волокли эти сооружения.
     Ближний ров повстанцы тоже продолжали зарывать и утрамбовывать, погибая
под стрелами  наших  лучников. Я не мог  не восхищаться  ими. Это был  очень
храбрый противник.
     Звезда повстанцев восходила. Они преодолели не
     давнюю  слабость и  стали  свирепы, как  прежде. Жалкие  остатки  наших
отрядов  нижнего уровня  охватило смятение. Люди  Ночной Ящерицы, рассеянные
вдоль  стены,  чтобы предотвращать бегство наших солдат, теперь сражались  с
повстанцами, которые карабкались  на стену. В одном месте противнику удалось
вытащить  из нее  несколько бревен. Они пытались соорудить проход на  первую
террасу.
     День  клонился к  вечеру, но у  повстанцев  еще  было несколько светлых
часов. Меня начало потряхивать.
     Одноглазый, которого я не видел  с тех пор, как все это началось, опять
оказался рядом.
     -- Весть из Башни, -- сказал он. -- Прошлой
     ночью они потеряли шестерых  из Круга.  Значит, их там  осталось где-то
только восемь. Вероятно, из тех,
     кто был  в Круге, когда  мы впервые пришли  на  север,  уже  никого  не
осталось.
     -- Не  удивительно,  что они  начали  так  вяло.  Он  смотрел  вниз, на
сражение.
     -- Ничего хорошего, да?
     -- Не то слово.
     -- Наверное, поэтому Она и собралась выйти. Я повернулся к нему.
     -- Да. Она идет, -- добавил Одноглазый. -- Собственной персоной.
     Холодно. Так  холодно,  так  холодно.  Не знаю почему. Я  услышал  крик
Капитана. Лейтенант, Леденец, Элмо,  Ворон и  бог знает  кто еще вопили нам,
чтобы мы заняли свои места.  Время, когда можно  было держаться за  задницу,
кончилось.  Я  побежал  к  своему госпиталю,  который  представлял  из  себя
несколько  палаток, поставленных с тыльной стороны пирамиды. К сожалению, он
оказался с подветренной стороны от отхожего места.
     -- Проверка,  --  сказал  я Одноглазому. --  Посмотри,  чтобы все  было
готово.
     Леди выехала  верхом, показавшись у  лестницы,  которая  поднимается на
пирамиду почти  от самого выхода  из Башни. Она ехала на  лошадк  специально
выведенной породы. Горячая по нраву лошадь была к тому же огромных размеров.
Ее  лоснящиеся бока  наводили  на мысль о художниках,  в чьем  представлении
такая лошадь -- само совершенстве. Одеяние  Леди было изысканно -- красная и
золотая  парча,  белые шарфы,  золотые и  серебряные  украшения  и несколько
черных деталей.  Она  была похожа на богатую даму, которую можно встретить в
Опале.  Ее волосы  были чернее  ночи.  Длинными локонами они спадали  из-под
изящной,  украшенной кружевами  и  белыми  страусиными  перьями  треугольной
шляпы. Леди выглядела самое большее на двадцать лет. Там, где она проезжала,
ее  окружала  полная  тишина.  От  изумления  у  всех  раскрывались  рты. Но
выражения страха я не заметил ни у кого.
     Те, кто  сопровождал Леди, еще  больше  подчеркивали ее образ. Среднего
роста,  все  в черном, лица скрыты тонкой черной  материей.  Они  сидели  на
черных  же  лошадях, вся  упряжь которых тоже  была черной.  Знакомый  образ
Поверженного.  У  одного  их  них  в  руках  было  длинное  черное  копье  с
наконечником из черненой стали, а у  второго -- большой  серебряный рог. Они
ехали с разных сторон от Леди, на расстоянии точно в один ярд.
     Проезжая  мимо, Она одарила меня сладкой улыбкой. Глаза ее поблескивали
весельем и звали...
     -- Она все еще любит тебя, -- усмехнулся Одноглазый.
     -- Это как раз то, чего я боюсь, -- сказал я, пожав плечами.
     Она проехала вдоль строя  Гвардии, прямо к Капитану, и поговорила с ним
полминуты. Он не выказывал никаких  эмоций, столкнувшись лицом к лицу с этой
старой злодейкой. Ничто не может поколебать Капитана, когда он надевает свою
маску командира. К нам протолкнулся Элмо.
     --  Как поживаешь, приятеяь? -- спросил я. Мы не виделись уже несколько
дней.
     -- Она ждет тебя.
     Я произнес что-то типа гуг. Очень умно.
     -- Я  понял тебя. Надоело,  значит надоело. Но я-то что могу  поделать?
Возьми себе лошадь.
     -- Лошадь? Зачем? Где?
     --  Я просто передал, Каркун.  Меня не  спрашивай... С тыльной  стороны
пирамиды появился молодой  солдат,  носящий  цвета Ревуна.  За собой  он вел
несколько лошадей. Элмо семенящей походкой подбежал к нему и после короткого
разговора поманил меня пальцем. Я неохотно подошел.
     -- Выбирай, Каркуи.
     Я  выбрал   гнедую  кобылу,   внешне   вполне  послушную,   с  хорошими
пропорциями,  взобрался  на  нее.  В  седле  я почувствовал себя  лучше.  Но
ненадолго.
     -- Пожелай мне удачи, Элмо.
     Я хотел сказать это уверенным тоном, но прозвучал лишь какой-то всхлип.
     -- Ты  и  так  уже  счастливец. Это поможет  тебе  писать  твои  глупые
рассказики.
     -- Оставь, а?
     Двигаясь вперед,  я  на секунду  подумал,  как сильно творчество  может
повлиять на жизнь. А ведь это относилось и ко мне.
     Когда я  подъехал, Леди не обернулась. Она лишь  слегка повела рукой, и
всадник справа  от нее  сдвинулся, освободив для меня  место. Я понял намек,
продвинулся вперед  и встал, сосредоточившись на панораме битвы, вместо того
чтобы смотреть на нее: Я чувствовал, что она забавляется.
     За  те  минуты, что  меня не  было,  положение  еще  более  ухудшилось.
Повстанцы  уже  захватили  несколько точек на втором ярусе. На самом  нижнем
уровне наши формирования были полностью рассеяны. Ревун смягчился и позволил
своим людям помочь тем, внизу, взобраться на стену. На третьем уровне войска
Шелест впервые пустили в ход луки.
     Осадные лестницы были почти  у ближнего  рва Башни остановились. Больше
половины  их  было  выведено из  строя.  На остальные  взобрались  люди,  но
расстояние было так велико, что лучники противника не причиняли нам никакого
вреда. Благодарение небесам за такие небольшие услуги.
     Поверженные на  нижнем уровне  пытались пустить в  ход свои  колдовские
силы, но находиться там было так опасно, что все их усилия сводились почти к
нулю.
     -- Я хотела, чтобы ты это увидел, -- сказала Леди.
     -- У? -- еще одно блистательное проявление разума человека из Гвардии.
     -- То, что сейчас произойдет. Это должно быть точно  описано хотя бы  в
одном месте.
     Я  бросил на нее взгляд. Легкая, дразнящая улыбка.  Снова повернулся  к
панораме битвы. То,  что она  тут со мной  делала,  просто  сидя  на лошади,
посреди этого
     неистовства  на  краю  света,  пугало   меня  больше,  чем  перспектива
погибнуть   в  драке.  Я   слишком  стар,   чтобы  вспыхивать,  как   резвый
пятнадцатилетний пацан. Леди щелкнула пальцами.
     Всадница  слева от  нес подняла рог и отвела  вуаль,  чтобы  можно было
поднести  инструмент к губам.  Трещина! Мой взгляд  перескочил  на Леди. Она
подмигнула.
     Повержены. Трещина с Наемником Повержены, как и Шелест до них. Вся сила
и  мощь,  которыми  они  обладали, теперь  в  распоряжении Леди... Мои мысли
перескакивали с одного на другое. Все новые и новые лица. Старые Поверженные
пали, на их место становятся новые...
     Рог  зазвучал  на  сладкой  ноте,  как  у  ангела, взывающего  к  силам
небесным. Звук не был громким, но разносился повсюду, как будто раздавался с
небес. Сражение замерло. Все глаза поднялись на пирамиду.
     Леди опять  щелкнула пальцами. Другой  всадник  (Наемник, как я  понял)
высоко  вскинул  свое  копье,  затем  острие  оружия  описало  широкую дугу,
опускаясь вниз.
     Нижняя стена в  нескольких местах взорвалась.  Тишину разорвали трубные
голоса. Еще не увидев, как они рванулись вперед, я уже понял и засмеялся.
     -- Слоны!
     Я не  видел  боевых  слонов со времени  моего  первого  года  службы  в
Гвардии.
     -- Откуда здесь слоны? Глаза Леди заблестели. Она не ответила. Впрочем,
это  и так понятно. Из-за  моря, от союзников из Городов-Драгоценностей. Как
ей удалось привезти их сюда незаметно и прятать до сих  пор,  так и осталось
для меня тайной.
     Это  был  прелестный  сюрприз.  Повстанцы   получили  его,  когда   уже
предвкушали близкий триумф. Никто в  этих краях никогда слонов не видел,  не
говоря уже о том, что не знал, как с ними бороться.
     Огромные  серые  толстокожие  животные врезались  в  толпу  повстанцев.
Погонщики забавлялись, двигая своих бестий,  вперед  и назад,  сотнями топча
повстанцев.  Это   полностью   сломило  боевой  дух  врага.  Слоны  повалили
бревенчатые  щиты.  Затем они тяжело  протопали  по  мостам,  направляясь  к
осадным башням, и принялись опрокидывать их одну за другой.
     Всего слонов было двадцать четыре, по два на каждое их тех укрытий, где
они прятались. Все животные были защищены латами, а их  погонщики  полностью
закованы в металл.  Но все  равно  то  тут,  то там случайный удар копья или
стрелы достигал цели, убивая погонщика или раня зверя так, что он приходил в
ярость.  Слоны, потерявшие седоков, теряли  также и  интерес к битве. Но те,
что были ранены, просто сходили с ума  и производили разрушений больше,  чем
те, что еще оставались под контролем.
     Леди снова взмахнула рукой. Наемник опять подал сигнал. Люди установили
лестницы, которые мы использовали для переброски вниз боеприпасов и поднятия
раненых. Войска  с третьего  уровня  под  защитой  Охраны  спустились  вниз,
построились и пошли в атаку на царящий в рядах  повстанцев хаос. Принимая во
внимание   соотношение  численности,  это  было  просто  безумием.  Но  если
учитывать  всегда возможные неожиданные повороты судьбы,  то  боевой дух был
важнее.
     Шелест с  левого фланга, Ловец по центру, старый жирный Лорд Джалена --
справа. Загремели барабаны. Войска покатились вперед. Их  движение тормозила
только необходимость резать паникующие тысячные толпы противника.  Повстанцы
не могли не  бежать, но они также боялись приближаться к буйствующим слонам,
которые  были  между  ними и их лагерем. Они почти ничего  не сделали, чтобы
защитить себя.
     Продвинулись  до  первого  рва. Глотатель, Ревун и  Безлицый  выстроили
своих  уцелевших  людей  в  цепь  и  погнали  их  вперед,  чтобы  сжечь  все
вооружения, построеиые врагом.
     Атакующие  были уже  у второго рва, обтекая брошенные башни и лестницы,
идя  по  кровавым  следам  слонов. Вот  загорелись  осадные  приспособления.
Атакующие пробиваются к последнему рву. Все поле покрыто трупами повстанцев.
Трупов в таких количествах я никогда раньше не видел.
     Круг или  то, что от него осталось,  наконец  собрался с силами,  чтобы
попробовать  бороться  со  слонами.  Прежде   чем  они  были  нейтрализованы
Поверженными,  им  удалось достичь  некоторого  успеха. Теперь все  зависело
только от людей на поле.
     Как всегда, повстанцы  взяли  количеством. Один за  другим  пали слоны.
Огромные  толпы людей сгрудились перед  нашими отрядами. У  нас резервов  не
было,  а из  лагеря неприятеля непрерывным потоком шли свежие силы. У них не
было  энтузиазма,  но достаточно силы,  чтобы  остановить  наше продвижение.
Отступление стало необходимым. Через Наемника Леди и отдала такой приказ.
     -- Очень хорошо, -- прошептал я. -- В самом деле, очень хорошо.
     Наши люди  вернулись  на  свои  позиции  порядком измученные. Скоро уже
наступит темнота. Мы протянули еще один день.
     --  Но что теперь? Эти придурки не успокоятся, пока комета в небе. А мы
сделали свой последний выстрел.
     -- Запиши это так, как увидел, хранитель Анналов, -- улыбнулась Леди.
     В сопровождении своих  спутников  она удалилась. 1 --  И что мне теперь
делать с этой лошадью? -- проворчал я.

ГЛАВА 9
     Той ночью опять произошла битва колдовских сил, но я пропустил ее. Я не
знаю,   для   кого   она   закончилась  большим   поражением.  Мы   потеряли
Луноглотателя, Безлицего и Ночную Ящерицу. От руки врага  пал только  Ночная
Ящерица. А остальные стали жертвами внутренней вражды между Поверженными.
     Меньше  чем  через час  после заката пришло сообщение. Я  готовил  свою
команду, чтобы спуститься вниз. Мы уже поели. Элмо опять поменял все планы.
     -- Башня, Каркун. Тебя ждет твоя подружка. Возьми с собой лук.
     Страх перед  кем-нибудь может  расти  только до определенного  предела,
даже если это Леди.
     -- Зачем лук? -- покорно спросил я. Он пожал плечами.
     -- А стрелы?
     -- Ничего не сказано. По-моему, ничего хорошего.
     -- Вероятно, ты прав. Одноглазый, все повисло на тебе.
     Время  луны.  По  крайней мере,  я  не буду  сегодня ночью ампутировать
конечности, зашивать раны и успокаивать молодых ребят, которые, я уверен, не
проживут и  недели. На службе у Поверженных у солдата больше шансов залечить
.раны, но все равно гангрена и воспаления берут свое;
     По  длинной  лестнице, к  черным  воротам.  Залитая  серебряным  светом
кометы, Башня вырисовывалась как что-то сказочное.  Может, Круг ошибся? Ждал
слишком долго? Может,  комета  больше  не  приносит им удачу,  раз  пошла на
убыль?
     Где  восточные  армии?  Еще  далеко.  Но  наша  стратегия,  похоже,  не
рассчитана на то, чтобы выстоять  как можно дольше. Если бы это было не так,
мы бы сейчас вошли в Башню и заперлись там. Или нет?
     Меня бил озноб. Настоящее  отвращение. Я дотронулся до амулета Гоблина,
который  он мне дал  в  свое время, и до  амулета  Одноглазого,  подаренного
недавно. Это не сильно  меня успокоило. Я обернулся к пирамиде. Кажется, там
виднелся  чей-то  коренастый силуэт. Капитан? Я поднял руку. Силуэт ответил.
Слегка приободренный, я двинулся дальше.
     Ворота выглядели  как  пасть  ночи, но,  шагнув  вперед, я  оказался  в
широком,  освещенном  коридоре.  Там  пахло лошадьми  и скотом,  который  мы
загнали туда уже целую вечность назад. Меня ждал солдат.
     -- Ты Каркун? Я кивнул.
     -- Следуй за мной.
     Он был не из Охраны, это оказался молодой пехотинец из армии Ревуна. Он
выглядел  смущенным.  То  там,  то  здесь  встречались  такие  же  парни.  Я
поразился. Ночами Ревун занимался тем, что провозил на своем ковре людей  из
восточных  армий, в то время как  остальные Поверженвые сражались с Кругом и
друг с другом. Ни один из этих людей на поле боя не был.
     Сколько их здесь? Какие еще сюрпризы скрывает Башня?
     Во  внутреннюю Башню я  вошел через те  же двери,  что и  в первый раз.
Солдат остановился там, где тогда  встал капитан Охраны. Дрожащим голосом он
пожелал мне удачи. Я пискляво его поблагодарил. Она уже не играла в игры. По
крайней мере,
     --  никакой  показухи.  И я  не  стал впадать  в свою  роль  сексуально
озабоченного парня. Осталось одно только
     Дело.
     Она  посадила меня за темный деревянный стол и сказала, чтобы я положил
на него свой лук. У меня неприятности, -- заговорила она.
     Я просто уставился на нее.
     -- Там все кишит слухами, так? О том, что происходит среди Поверженных.
     -- Это не так, как было с Хромым, -- ответил я, кивнув. --  Они убивают
друг друга. А люди не хотят попасть под перекрестный огонь.
     -- Мой муж не умер. Ты это знаешь. За всем этим стоит именно  он.  И он
просыпается.  Очень медленно, но достаточно,  чтобы уже суметь дотянуться до
коекого из Круга.  Достаточно, чтобы вступить в контакт с женщинами, которые
есть среди Поверженных. Они сделают для него все, эти суки. Я слежу за ними,
как  только могу,  но  я  ошибаюсь.  Они  ускользают. Это сражение... Оно не
такое, каким кажется. Армию повстанцев привели сюда  те члены Круга, которые
находятся   под  влиянием  моего  мужа.  Идиоты.  Они  думали,   что  смогут
использовать  самого  Властителя,  чтобы  разгромить  меня,  а  потом  самим
захватить власть. Всех их уже нет, но то, что они привели в движение, еще не
остановилось. Я  сражаюсь не с Белой  Розой,  хранитель Анналов, хотя победа
над этой  чепухой  пришла  бы  сама.  Я  сражаюсь  со старым  поработителем,
Властителем. И если я проиграю, я потеряю весь мир.
     Коварная женщина. Она не стала  принимать вид девушки, которую постигло
горе, а играла со мной на равных, чем и завоевала  мою симпатию.  Она знала,
что  я  знаю о Властителе столько же, сколько и любой земной человек. Знала,
что я должен бояться его больше, чем ее.  Ибо кто же боится  женщины больше,
чем мужчины?
     -- Я знаю  тебя, хранитель Анналов.  Я открыла  твою  душу  и заглянула
туда.  Ты  сражаешься за меня  потому,  что  твоя  Гвардия  приняла на  себя
обязательства,  которым будет следовать до конца,  так как ее гордые солдаты
чувствуют,  что честь  их  была  запятнана  в  Берилле.  Все  это  так, хотя
большинство из вас думает, что состоит на службе у Зла.
     Зло  относительно,  хранитель Анналов.  Ты не можешь  повесить  на него
табличку, ты не можешь его
     потрогать,  попробовать на язык или  разрубить  мечом.  Зло зависит  от
того,  где стоишь  ты,  обвиняюще  указывая  пальцем.  А ты  своей  присягой
поставил себя против Властителя. Для тебя он и есть твое Зло.
     На  секунду она  замолчала, возможно, ожидая  ответа. Но  я  ничего  не
сказал. Это была моя собственная философия.
     -- Это  зло трижды пыталось  тебя убить.  Два раза  из-за страха  перед
твоим знанием и один раз -- из-за страха перед твоим будущим.
     -- Моим будущим? -- я встрепенулся.
     --  Поверженные иногда  могут  заглядывать  в  будущее.  Возможно,  они
предвидели этот разговор.
     Она поставила меня в тупик. Я сидел с глупым видом.
     Леди выскользнула из  комнаты.  Через мгновение она вернулась, держа  в
руках  колчан  со стрелами. Подойдя к  столу,  она  их высыпала. Стрелы были
черные,  тяжелые,  с  серебряными  наконечниками.  Они были  исписаны  почти
невидимыми письменами. Пока я их рассматривал, она взяла мой лук и  поменяла
его на другой, с точно таким же весом и натяжением. Своим великолепным видом
он полностью соответствовал стрелам. Слишком великолепен, чтобы использовать
его в качестве оружия.
     -- Всегда носи это с собой, -- сказала Она мне.
     -- Мне придется пустить их в ход?
     -- Возможно. Завтра увидим конец всей этой эпопеи. Тот  или иной конец.
Повстанцев сильно потрепали, хотя у них и остались значительные резервы. Моя
стратегия может  и не оправдать себя. Если я ошиблась, выиграет  мой муж. Не
повстанцы, не Белая Роза, а Властитель, эта отвратительная бестия которая не
находит себе покоя в своей могиле...
     Избегая  ее  взгляда,  я  рассматривал  оружие  и  думал,  что  же  мне
полагается сказать,  чего не  слышать, что мне делать с этими  инструментами
смерти и смогу ли я управиться с ними, когда настанет время..
     Она знала, о чем я думаю.
     --  Т