ю...
   - Хорошо, а за что?
   Лако хмыкнул и неопределенно пошевелил бровью.
   - Я сначала думал - за Пальмовую  Дорогу.  Потом  прикинул,  думаю,  нет,
что-то тут не так... Когда по оазисам указ оглашали, о мятеже  ни  слова  не
было. Только о покушении на государя...
   - Не понимаю... - беспомощно проговорил Ар-Шарлахи. - Ну ладно, допустим,
разгневался Улькар... Допустим, решил, что нас с Алият  прикончили,  а  воду
подменили... Но меня-то он как мог казнить?..
   Ход корабля постепенно менялся. Выматывающая душу тряска  по  белой  зыби
пустыни Чубарра кончилась. ?Тушканчик? уже  плавно  покачивали  и  накреняли
пологие барханы ничьих песков.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

   Все-таки Ар-Шарлахи на удивление плохо  разбирался  в  людях,  даром  что
учился когда-то у премудрого Гоена. Хотя, правду  сказать,  и  сам  Гоен  по
натуре был весьма доверчивым и наивным человеком... Словом, государя  своего
Ар-Шарлахи так до конца и не понял.  При  всей  своей  вспыльчивости  Улькар
никогда  никого  не  казнил  сгоряча.  Потрясшие  Харву  казни  были  просто
необходимы. Целебная морская вода - доставлена.  И  кто  же  в  здравом  уме
решится оставить живыми тех, кто знает хоть что-нибудь о дороге к морю?
   Подмены государь не заметил. У него действительно была плохая  память  на
лица, а Шарлах, наученный досточтимым Тамзаа, вел  себя  при  встрече  очень
естественно: кланялся и молчал, как бы лишившись от страха дара речи.
   Итак, свидетелей всех убрали, государь искупался в морской воде  и,  надо
полагать, обрел бессмертие. Ни доказать, ни опровергнуть это уже невозможно,
поскольку  сорок  дней  спустя  он  был  отравлен   одним   из   наследников
(разумеется, не тем, который в итоге пришел к власти) . Да оно, быть  может,
и к  лучшему,  поскольку  государству  Харва  существовать  осталось  совсем
немного..