,  что
Сигизмунд в ту же ночь родил теорию младенческой сексуальности.
   Воспоминания о кануне Первой мировой  войны  привели  всех  в  прекрасное
настроение, так что  Флора  снова  принялась  поглядывать  на  нирванца,  не
скрывая серьезных намерений. Лью с Фионой, наоборот, старательно делали вид,
будто рассказ герцога не имеет к ним никакого отношения. Остальные,  включая
наполовину погруженную в наркоз Виолу, хохотали  до  потери  пульса.  Утирая
слезы,
   Рэндом заметил: - Я могу понять, как  старик  Фрейд  принял  за  младенца
Фиону. Но Льювилла, с ее баскетбольным ростом!
   - Не обошлось без колдовства, - скромно признал Фауст.

   На стартовой черте, ощутив слабое сопротивление Узора, королева ударилась
в  панику,  однако  нирванец  повелительно  проговорил:  -   Быстрее,   ваше
величество, здесь не стоит  мешкать.  Сделаете  несколько  шагов  -  вернете
зрение и вдобавок  станете  настоящей  Повелительницей  Теней.  Кроме  того,
прилагаются  дополнительные  услуги:  долгая  жизнь,  быстрая   регенерация,
физическая выносливость. Заодно и глаза заживут быстрее.
   - А если провести ее через Узор и подождать, пока  зрение  вернется  само
собой? - снова заколебался Рэндом.
   - А если не вернется? Или в случае с Корал  ты  тоже  собираешься  ждать,
пока Камень сам собой выпадет из глазницы?
   Король  Амбера,  продолжая  сомневаться,  предпринял  последнюю   попытку
оттянуть начало процедуры.
   - Фау, стоит ли тебе входить туда? -  промямлил  Рэндом.  -  Ты  ведь  не
амберит... Не боишься ходить через Лабиринт?
   - Я давно уже ничего не боюсь, - флегматично сообщил герцог, - По крайней
мере, тещу себя подобной иллюзией. Уж прости мне такую слабость.
   Взяв Виолу за локотки. Рэндом и Фауст чуть  ли  не  волоком  потащили  ее
через Лабиринт, предусмотрительно обходя черные проплешины  дефектов.  Когда
они,  окруженные  снопами  сине-фиолетовых  сверканий,  преодолевали  Первую
Вуаль, Блейз недоуменно произнес: - Действительно прошли... - Он поморщился,
- Неуютно сознавать, что низкие порождения Теней тоже способны на это.
   - Монополия не бывает абсолютной слишком долго,  -  резюмировал  Жерар  и
добавил: - Объяснит мне кто-нибудь, почему он собрался  сделать  операцию  в
центре поломанного Узора? Это на самом деле необходимо?
   -  Похоже,  колдун  чересчур  суеверен,  как  и  все  варвары,  -  нехотя
откликнулась Фиона. - На самом деле это излишняя предосторожность.
   - Ты уверена?
   Фиона не решилась отвечать однозначно и  сказала  уклончиво:  -  Мне  так
кажется.
   Пока оставшиеся снаружи обсуждали действия доброго доктора,  последний  в
компании августейшей четы  благополучно  достиг  середины  Узора.  Как  было
условлено, Корвин переправил  им  через  Карту  кресло  с  высокой  спинкой,
позаимствованное на  заводе,  где  монтировали  космические  ракеты.  Усадив
королеву, Сын Вампира достал новый ланцет и хладнокровно вырезал ей одно  за
другим оба глазных яблока.
   Когда брызнула кровь, Рэндома стала бить крупная дрожь, но его жена  даже
не поморщилась.
   - Не беспокоит? - осведомился  Фауст,  приложив  тампоны  к  кровоточащим
глазницам.
   - А должно? - удивилась Виола. - Я ничего не чувствую.
   - Значит, наркоз работает нормально..  -  Фауст  ввел  несколько  кубиков
антибиотика. - Все идет отлично, ваше  величество.  Скоро  увидите,  на  что
похож этот мир.
   - Полагаете, я буду разочарована? - пошутила она.
   - В любом случае стоит хотя бы взглянуть...
   Он вставил пациентке левый глаз, произнес длинное заклинание и  обработал
место  имплантации  невидимыми  нитями,  исходившими  из  игольчатых  вершин
Амулета,  похожего  на  многоконечную  звездочку.  Затем  попросил   Рэндома
вытереть пот, обильно увлажнивший его лицо, немного передохнул и  достал  из
прозрачного цилиндра еще один глаз того же цвета и размера.
   - Знаете, герцог, для меня даже не столь важно зрение, я уже  привыкла  к
слепоте, - неожиданно призналась Виола. -  Меня  пугает  старость.  Амбериты
отправляют состарившихся жен в монастырь.
   - Такова судьба смертных, - заметил нирванец голосом, в котором  было  не
слишком много сострадания. - А я - лекарь, не Бог. Кстати,  старости  отныне
можете не бояться. Побеспокойтесь о другом: у нас, Повелителей Теней,  такая
долгая молодость, что на вторую тысячу лет перестаешь получать  удовольствие
от жизни.
   - К ней вернется молодость? - быстро спросил Рэндом.
   - Не уверен, - честно признался Фауст. - Но стареть она будет значительно
медленнее, чем обычные люди... Мой тебе совет: попозже, когда заживут раны и
Виола освоится со зрячим состоянием, проведи жену через нормальный Лабиринт.
   Размяв пальцы, он  хлебнул  из  фляги  и  занялся  правым  глазом  Виолы.
Завершив операцию, удовлетворенно заявил: - Вот и все,  через  неделю  можно
будет снять повязку. Давайте сюда Корал.
   - Сначала поглядим, будет ли видеть Виола, - отрезал Рэндом.
   - Ты меня обижаешь... - На лице нирванского  герцога  появилась  странная
мина, выражавшая удивление пополам с угрозой.
   Фиона, стоявшая у внешнего края Великой  Кривой,  крикнула:  -  Надо  еще
уговорить Корал дать согласие на операцию.
   - Хорошо, вернемся к этому  вопросу  через  неделю,  -  неожиданно  легко
согласился добрый доктор.
   Наблюдавший за  ними  снаружи  Корвин  вдруг  забеспокоился,  что  Фауст,
находясь в центре Узора, может решиться  на  какие-нибудь  резкие  движения.
Однако к нирванцу быстро вернулось обычное состояние миролюбивой  меланхолии
Неторопливо собрав инструменты, он посоветовал Рэндому телепортировать  жену
в более подходящее место.
   - Махнем к нам во дворец, - с воодушевлением  предложил  король  -  Такое
событие надо отметить как следует.
   Амберит запнулся, обнаружив, что колдун не слушает его. Фауст  пристально
смотрел в небо, и при этом по лицу герцога блуждала мечтательная улыбка.
   - Мои родственники летят, - сообщил он. - Рэндом, когда  познакомишься  с
моим папочкой, прояви немного терпимости. Иногда старик бывает занудлив.
   - Как и все старики, - понимающе сказал амберит.

 Громко хлопая крыльями, возле пещеры дефектного Лабиринта приземлились два невиданных существа. Трансформация тел уместилась между считанными ударами сердца, и взорам публики предстал украшенный синяками Мефисто в безупречно сидевшем белом гусарском мундире с красными эполетами и аксельбантами. Вторым был немолодой холеный джентльмен с проблесками седины в аккуратной бородке, одетый в строгий костюм-тройку из тонкой серой шерсти. На его галстуке чередовались косые полоски цветов аквамарина, золота и рубина.
   Первым его узнал Корвин - не так давно Ледяной Оракул показал,  как  этот
бугай доставляет Даре связанного Мефа.  Правда,  на  тех  кадрах  джентльмен
выглядел бандитом с большой дороги.
   - Папа с братиком прилетели, - меланхолично прокомментировал Фауст. - Как
прошло в Хаосе?
   - Ты нас обижаешь. - Кул укоризненно повторил недавнюю реплику сына и  не
понял, почему амбериты вдруг начали хихикать.
   Понимающе кивая, Фауст  пояснил  окружающим:  -  Много  трупов  и  Логрус
вдребезги. Меф уточнил: - Логрус вдребезги, но трупов не слишком много. Так,
чуть-чуть. Чтобы не скучно было.
   - Дара и Мерлин живы? - вскинулся Корвин.
   - Даже невредимы... - Мефисто самодовольно засмеялся. - Вот о Ясре  я  бы
этого не сказал. Кстати, чем ты тут занимаешься?
   - Глазной хирургией.
   - Помощь не нужна? - загорелся отец.
   - Теперь ты решил меня обидеть. -  Фауст  захихикал  и  занялся  светской
процедурой: - Друзья мои, позвольте представить его величество Дракулу, царя
Нирваны. Лапа, познакомься, это...
   Он перечислил присутствующих. Дружелюбно оглядев амберитов, Кул  печально
изрек: - Из вас я помню только Бена и  Кора.  Как  выросли...  А  на  женщин
смотрю - сердце кровью обливается. Какая жалость!
   - Что вам не нравится? - оскорбленно зашипела Флора.
   - Говорю: какая жалость, что я женат!
   На этот раз в голосе Флоры  прозвучала  надежда:  -  Кого  смущают  такие
мелочи!
   - Рад слышать... - Царь с нескрываемым интересом посмотрел на принцессу.
   - Останетесь погостить? - на правах хозяина поинтересовался Рэндом.
   - Обязательно заглянем, но  в  следующий  раз,  -  сказал  Кул,  то  есть
Дракула. - Простите, но дома слишком много дел.
   Вернувшись к Фаусту, он поинтересовался, как прошла  операция.  Рассеянно
слушая сына, Дракула между делом осмотрел глаза Виолы. В какой-то момент  на
его лице появилась  мимолетная  гримаса  удивления,  и  царь  Нирваны,  сняв
наложенную Фаустом повязку, прикоснулся указательными пальцами к  надбровьям
королевы Амбера. На подушечках пальцев сверкнули искры. Виола  вскрикнула  и
сказала, что видит слабый свет и мелькающие вокруг тени.
   - Так и должно быть. - Дракула погладил ее по  голове,  при  этом  ладонь
Вампира слабо светилась. -  Надо  будет  полежать  денек.  Завтра  к  вечеру
снимите повязку.
   - В темной комнате, - уточнил Фауст.
   Неожиданно Бенедикт сказал, что вспомнил  дядюшку  Аку,  который  посетил
Амбер в год, когда родился Корвин. По  его  словам,  нирванец  поразил  всех
умением превращаться в крылатого ангела. Царь заулыбался и  сообщил,  что  в
тот раз они с Обероном славно покутили, но потом Озрик сумел поссорить  отца
с правителями Нирваны.
   На этом он прервал обмен старыми впечатлениями, велев сыновьям собираться
в дорогу. Поначалу Фаусту не удавалось  превратиться  в  гарпию,  и  старшие
пришли на помощь. Корвин  расслышал,  как  Дракула  вполголоса  выговаривает
сыну: дескать, Фау напрасно рассказал амберитам, что операцию следует делать
в центре Узора.

   Когда три гарпии, помахав крыльями в  прощальном  кружении,  скрылись  за
барьером соседнего Отражения, Флора сказала раздраженно и  разочарованно:  -
Домоседы какие-то. Вся семья только и думает о своем курятнике.
   А мрачный Бенедикт задумчиво произнес: - Отец почти  никогда  не  говорил
при нас о нирванцах. Но мне почему-то кажется, что он считал  Нирвану  таким
же противником, как и Хаос.
   - Наверное, он был прав, - сказала Фиона. - Брагой надо опасаться.
   - Возможно, отец совершил роковую ошибку, - возразил Корвин. - И  потерял
надежного союзника.
   Снисходительно поглядев на  родственников,  Льювилла  сказала  менторским
тоном, как учительница, объясняющая детям  элементарные  истины;  -  Поймите
наконец, что у великой державы не бывает  врагов  или  друзей.  Есть  только
вечные интересы.
   - Цитируешь классика, - хохотнул Рэндом.
   - Как же, классик... -  Льювилла  пренебрежительно  махнула  ладошкой.  -
Старый жирный боров умел только дымить сигарой как  паровоз!  Он  был  очень
удивлен, когда я произнесла при нем эту фразу.
   А  три  гарпии  беззаботно  парили  в  потоках  Мощи,  пронизывающих  все
Мироздание от Моря Судьбы до Пропасти Мрака и  Стен  Вечности.  Гарпии  лишь
изредка шевелили крыльями, но все равно стремительно приближались  к  своему
дому. Они мелькали в небесах разных миров, сопровождаемые новыми  легендами,
сказаниями  и  предчувствиями.  Незримые  ветры  мелодично  посвистывали   в
крыльях, бросавших тень на все Тени.
   Кто-то из мудрецов древности назвал  подобное  Pax  Mundi  -  Крылья  над
Миром.
   XIII
   Дара вдруг поняла, что уже  видела  эту  сцену,  но  только  со  стороны.
Картина, прорисовавшаяся на ледяной грани, показывала именно ее, смущенную и
подавленную. И  вот  прорицание  сбылось.  На  ее  счастье,  никто,  включая
Мерлина,  не  торжествовал,  хотя  могли  бы  злорадно  подковырнутъ:   мол,
предупреждали тебя, что не надо делать глупости. Кажется,  старший  сын  был
ошеломлен  случившимся  даже  сильнее,  чем  она,  и  жадно  внимал   словам
старейшего мастера Искусства.
   В другое время и при других обстоятельствах жестикуляция Сухея показалась
бы смешной - больно уж забавно старец шевелил  высохшими  лапками.  Увы,  он
говорил о слишком уж серьезных и печальных вещах.
   - Я нашел Прародительницу в ужасном состоянии, - стенающим голосом  вещал
Сухей. - Любые повреждения Узора потрясают  личность  того,  кем  этот  Узор
создан. Капля амберской крови на Главный Лабиринт - и в  мозговых  извилинах
Дворкина появляются черные провалы.
   - Не повторяй давно известного! - взорвался Мандор. - Когда отец разрушил
Золотую Спираль в Нирване, лишился рассудка царь  Гамлет,  а  вскоре  и  наш
дружок Кул провалился в тысячелетнюю кому. Это мы давно поняли.
   - Расскажи про Логрус, - поддержал брата  Мерлин.  -  Мы  даже  не  знаем
наверняка, кто и каким образом нарисовал Знак Хаоса
   Деспил и Бансис дружно закивали, словно две марионетки, которых невидимый
кукловод одновременно тянул за ниточки. Глядя на  них,  Дара  подумала,  что
никогда  не  задавалась  этим  вопросом.  Логрус  казался  чем-то  абсолютно
незыблемым, что существовало всегда, от начала времен, и будет  существовать
впредь,   пока   Мироздание   не   уничтожит   себя   в   последнем   спазме
самоубийственного энтузиазма...
   - Уже знаем, - проскрипел Сухей. - Прародительница лишилась части разума,
но сумела вспомнить кое-какие подробности.
   Престарелый мастер Искусства передал рассказ Змеи, немного дополнявший те
сведения, которые были известны прежде. По его словам, акт творения случился
в  незапамятные  времена,  когда  Змея  сменила  кожу.  Над  старой   пустой
оболочкой, которую сбросила Прародительница, был совершен некий обряд, после
чего сплетенная  в  многомерную  фигуру  кожа  приобрела  сверхъестественные
качества, превратившись в Логрус.
   Мандор нетерпеливо махнул рукой, и старик послушно умолк.
   - Сколько времени должно пройти, прежде чем Змея  сможет  снова  сбросить
старую шкуру?
   - При наличии Отражений  с  разными  темпоральными  скоростями  вопрос  о
времени  не  имеет  значения,  -  напомнил  Сухей.  -  Загвоздка  в  другом.
Прародительница не помнит, кто проводил обряд, сотворивший Логрус, не говоря
уж о сущности самого обряда.
   - И кто может это помнить? - в один голос спросили Дара, Мандор и Мерлин.
   - Помнить не может никто. - Старик помотал головой. - Разве что  Единорог
или Птица.
   Голос Мандора был полон убийственной иронии: - Ты  веришь,  что  Единорог
согласится ответить на наши вопросы? Даже если эти вопросы задаст Мерлин?
   Сухей снова изобразил отрицательную реакцию, качая головой справа  налево
и обратно. Учитель  сидел  на  узорной  скамье,  опустив  голову,  и  что-то
бормотал, перебирая четки из  крохотных  драконьих  черепов,  нанизанных  на
платиновую цепочку. Мерлин, накануне надравшийся с горя до зеленых  ангелов,
попытался что-то спросить, но язык  не  послушался  короля.  Вместо  сына  к
старцу обратилась Дара: - Что за птицу ты упомянул?
   Поскольку  ответа  не  последовало,  Мандор  презрительно   прошипел:   -
Вероятно, это и есть та ужасная тайна, которую старшее поколение старательно
от нас скрывало.
   Не поднимая  глаз,  Сухей  молча  кивнул.  Казалось,  он  готов  во  всем
сознаться, но тут Мерлин наконец разродился: - Дядюшка, а не могут в  Амбере
знать что-нибудь такое... ну, того, что помогло бы нам с ремонтом?
   - Не помогут они, - убежденно заявил Бансис. - Мы повредили  их  Узор,  и
амбериты этого не простят.
   - Они и не в силах помочь, - сказал вдруг Сухей. - Даже Дворкин ничего об
этом не знает. Все старые книги похитил генерал Йорик, и теперь они  пылятся
в библиотеках нирванских крепостей.
   Дара долго смотрела на него безумными глазами. Потом с ужасом спросила: -
Хочешь сказать, что без помощи Нирваны починить Логрус невозможно?
   - Похоже, что так... - Сухей с тяжелым свистом вдыхал и выдыхал воздух. -
Никто же не думал, что они вернутся, да еще так эффектно.
   Всхлипнув, он снова  взялся  за  четки.  Рассвирепевшая  Дара  заскрипела
зубами от безуспешных попыток найти  хоть  какой-нибудь  выход.  Вдобавок  у
старика начался припадок депрессии, который мог  продолжаться  неопределенно
долго - от нескольких секунд до  многих  столетий.  В  такие  моменты  Сухей
обычно удалялся в Отражения, где дарила  вечная  ночь,  и  глядел  на  узоры
созвездий, надеясь таким образом постичь высшую мудрость.
   Не в силах бездействовать,  королева  произнесла  заклинание,  включавшее
магический кристалл.
   В отшлифованной  грани  появились  три  монстра,  летящие  сквозь  Колоду
Отражений. Темные костистые лица, крючковатые носы, тяжелые челюсти. Большие
глаза горели красным огнем. Под размахнувшимися крыльями промелькнули  башни
и крыши Нирваны. Крылатые существа пронеслись над Цитаделью  и  спланировали
на балкон нарской резиденции.
   Сложив крылья, они превратились в обычных людей,  и  Дара  не  удивилась,
узнав врагов. Лишь старший, одетый в серый костюм, показался незнакомым,  но
спустя  мгновения  вдова  Суэйвилла   поняла:   это   был   Кул,   аккуратно
подстриженный, причесанный и вымытый.
   Три нирванца весело помахали руками, прокричав наилучшие  пожелания  тем,
кто сейчас следил за ними. Затем Кул, то  есть  Дракула,  щелкнул  пальцами,
погасив изображение в волшебном зеркале Дары.
   - Подлец! - яростно взвизгнула вдова, - Подлое семейство! Я еще  доберусь
до вас.
   - Лучше не надо! - испуганно попросил Деспил. Мандор  со  снисходительной
миной посоветовал мачехе не давать опрометчивых обещаний.
   - У них все равно не получится сильного королевства, - сказал глава  Дома
Всевидящих. - Три брата, безусловно, будут интриговать друг против  друга  и
против родителей.
   - По-моему, ты путаешь их с другой вражеской семейкой, - возразил Мерлин.
- В отличие от амберитов, нирванские герцоги живут дружно.
   - Но кто же они? - глухо спросила Дара.
   - Точно не скажу, но догадываюсь. - Мандор подбросил  в  воздух  и  снова
поймал три магических шарика. - Так красиво вывести из  строя  Логрус  могли
только Повелители Теней.
   Послышался громкий вздох Сухея.
   - Логрус был взволнован, - бормотал старец, раскачиваясь всем телом,  как
кобра под музыку факирской дудочки. - Логрус чувствовал угрозу, но ни он, ни
я не понимали, откуда исходит опасность...
   Разговор развивался чересчур сумбурно. Оставив надежду услышать  что-либо
путное, Дара шепнула Мерлину: мол, догадалась, в чем  дело.  По  ее  мнению,
нирванцы вели свой род от первых  владык  Хаоса.  Начавший  трезветь  король
сразу понял суть ее идеи. Время в Нирване текло в десятки раз медленнее, чем
в окрестностях Логруса, а  потому  царь  Дракула  вполне  мог  быть  демоном
второго или  третьего  поколений,  тогда  как  в  Хаосе  процесс  вырождения
аристократии развивался стремительнее. Так и вышло,  что  нирванский  монарх
оказался на голову сильнее самых изощренных магов Логруса.
   Услышав обрывок обмена мнениями между мачехой и  сводным  братом,  Мандор
запальчиво возразил: Кул, или  кто  он  там  на  самом  деле,  не  мог  быть
настоящим демоном Хаоса. Этот факт, по словам седого  колдуна,  был  понятен
любому, кто хоть что-то  смыслит  в  трансцендентных  свойствах  Повелителей
Теней. Дара ответила резкостью, и едва не вспыхнула перепалка, словно  здесь
собралась амберская Семья.
   - Вы ошибаетесь, - сказал вдруг Сухей. - Все было совсем не так.
   - Было не так, но нам этого знать не положено, - провозгласил Мерлин.
   - В общем-то да. - Учитель магии, кряхтя, принял более  удобную  позу,  -
Наверное, теперь уже поздно скрывать от вас... Слушайте.

   Это началось давным-давно, когда не было никого, кто  мог  бы  рассказать
потомкам о тех событиях. А если кто и был, то сейчас его нет,  так  что  все
равно не расскажет.  Тогда  Мироздание  было  бездной  пустоты,  заполненной
чистой Мощью.
   Однажды пустоте стало скучно, и она породила  собственное  Олицетворение,
которым стал Скорпион. Шестиногая тварь начертала на созданной ею  плоскости
Верховный Символ, а именно - Шахматную Доску. Затем Скорпион породил  одного
за другим Змею, Птицу и Единорога. Каждое Олицетворение рождало всевозможных
существ - как правило, человекообразных,