, не пять даже - по пусть хоть восемьсот метров пробежит в полную силу! И вот пока не будет пройден последний метр из этих восьмисот - он намерен был пренебречь всем остальным на свете.
     Сейчас, после того как минувшей ночью они сблизились окончательно (женщина, умница, понимала, что взрослого мужчину не нужно, да и нельзя вываживать на удочке, как зеленого юнца, он должен получить свое побыстрее - и тогда привяжется всерьез, потому что для него это уже не спорт, скорее судьба), - сейчас он ощущал себя в зените и даже почти убедил свой недоверчивый рассудок в том, что и Луиза не только делает свою работу, но и тоже стала относиться к нему не просто как к объекту задания. Да, несомненно, ее отношение стало другим, да и почему бы и нет? Не первой женщиной она стала бы, у которой возникло к нему серьезное чувство.
     Вот так убаюкивал он сам себя - а нет ничего легче, чем поверить в то, во что верить очень хочется.
     Так что неожиданный вызов был совершенно ни к чему. И в первый миг он решил не откликаться. Нет его - и все тут. Был, да весь вышел. Такое поведение подсказывали чувства. Но телом пока еще владел рассудок, хотя и не в полной уже мере, так что рука сама собой вытащила трубку, палец нажал кнопку, а губы привычно выговорили:
     - Шесть пальцев.
     - Привет. Ноль в остатке. Свободно?
     Гридень, конечно. Да и кто другой мог бы?..
     Москвич убедился, что в доме он один - охрана находилась на периметре, Лу - слышно было - плескалась в бассейне, - и лишь после этого ответил:
     - Чисто. Слушаю.
     С Гриднем давно привык общаться на языке паролей и намеков. И правильно понял обращенный к нему вопрос:
     - Как вы собираетесь спасаться от жары? В этих же краях, где сейчас? Или поближе к нам?
     - А как там у вас погода?
     - Поначалу было ясно, тепло; сейчас, правда, погода неустойчивая, так что придется вам, пожалуй, пока оставаться на месте. Во всяком случае, здоровье ваше только выиграет.
     Вот и прекрасно! Он и сам хотел того же.
     - Я вас понял. В наши места? Я пока об этом как-то не очень задумывался, слишком много дел. Хотя - по слухам, эпидемия там у вас не получила широкого распространения? Если добраться до Москвы не представляет серьезной опасности, придется всерьез поразмыслить. Но лучше я вам об этом сообщу несколько позже.
     - Благодарю. Но думать ни о чем не надо. Слушайте внимательно. Дела серьезны. Предстоит переориентация. Полная. До поры до времени. Не удивляйтесь, вы сейчас просто не в курсе. Очень скоро вам будет сделано предложение от имени вашего оппонента, а может быть, и лично им - и вы его примете, это предложение. Оно связано с продолжением пребывания в тех краях, где вы сейчас. Я вам сейчас изложу суть этого предложения - но, конечно же, для вас оно окажется совершенной новостью, и вы даже поколеблетесь, прежде чем принять его, - но примете. Теперь внимание...
     Политик слушал, и плечи его поднимались все выше - от удивления. Да, такого поворота событий он никак не ожидал...
     - Но почему...
     - Получите всю информацию. И будете выступать - от имени и по поручению. Если хотите точно - вам будет предложено занять пост посла России в Вашингтоне. Неофициально - известно, что агреман на вас будет дан. Не удивляйтесь. Все прошлое пока там и оставим - в прошлом. Скажу кратко: угроза из космоса, о которой вы же мне и сообщили, оказалась совершенно реальной, и работать надо сообща. Поверьте: вы ничего не проиграете, можете только выиграть - если выиграем мы все. Можете по-прежнему полагаться на вашего хозяина дома. Он будет тщательно заботиться о вас. Вы все поняли?
     - Я вас понял. Конечно, неожиданно. Но я всегда считался с вашим мнением. Сейчас тоже.
     - Рад этому. Итак - спокойствие, внимание, осторожность, а когда все произойдет официально - будете действовать по протоколу. Всего доброго.
     - Конечно же, я сообщу незамедлительно о любых переменах.
     - Кстати: тут был слух, что и у вас там гуляют болезни. Говорят, что занесли от нас - туристы, наверное. Так что повторяю: поберегитесь,
     - Спасибо. Займусь профилактикой.
     - Вот именно. Ну, еще раз - всего вам доброго.
     - И вам - наилучших успехов в делах. И - здоровья, здоровья в первую очередь.
     На этом разговор закончился. Москвич удовлетворенно кивнул: как бы ни злобствовал президент, без своего главного оппонента ему, выходит, не обойтись.
     - ...Ну, куда ты пропал?..
     Кто это? Ах да. Женщина. Луиза...
     Необходимо, не теряя времени, ввести всех наших здесь в новую обстановку. Объяснить. Иначе с ними будет сложно. И, конечно, не по телефону. Встретиться с ними лично, захочет того Столбовиц или нет.
     - Ты идешь? Жду! О Господи!
     - Бегу! Извини, замешкался. О, на тебя больно смотреть - так ты красива! Знаешь, Лу, к сожалению...
     "Амбассадор" был (как и все корабли такого класса) собран на орбите и состыкован со станцией, экипаж должен был добраться до него на шаттле. Так что официальные проводы, совершившиеся на мысе Канаверал, были как бы предварительными, настоящие же должны были состояться на станции - и состоялись. Там, конечно, журналистской братии было поменьше, чем внизу, тем не менее и прощальные объятия, и наилучшие пожелания, и переход экипажа на корабль - все было в прямом эфире передано на Землю, хотя час для прямого эфира был для Америки не слишком удобным - то ли слишком рано, то ли, наоборот, для других слишком поздно. Зато все Восточное полушарие получило возможность пережить в реальном времени то решающее мгновение, когда между "Амбассадором" и станцией возник просвет и начал превращаться в расстояние, которому предстояло стать большим и очень большим.
     Обычный персонал станций - очередная смена - на это время, по просьбе американской стороны, был уменьшен, три его члена - русский, итальянец и японец - были заблаговременно отозваны на Землю - поскольку требовалось разместить тех, кто прилетел сюда на два дня для проводов. Станция, постоянно пополнявшаяся новыми модулями, стала к этому времени уже походить на не очень сложный, но все же лабиринт; поэтому экипаж корабля - за исключением известных нам двоих - смог вернуться на станцию, не попав в объективы телекамер, и находился в самом далеком модуле, пока последний гость не покинул ее, чтобы вернуться на Канаверал. То есть для соблюдения секретности было сделано все возможное. И в самом деле истинный маршрут корабля и цель полета так и остались неведомыми обществу. Во всяком случае, пока.
     Но общество - обществом, а Службы - Службами. И поскольку внимание их в России (теперь, когда все, кому положено было, ознакомились с действительной обстановкой в космосе) было накрепко привязано ко всему, что происходило в космосе, в особенности ближнем, все пригодные для выполнения такой задачи средства наблюдения - в основном космических войск - вели "Амбассадор", не выпуская его из поля зрения ни на секунду. Поскольку наблюдали за новым кораблем всегда, начиная еще с процесса монтажа.
     В результате уже в начале четвертых суток полета по начальству было доложено: корабль отклонился от сообщенной НАСА расчетной траектории, которая должна была привести.его в район испытаний.
     Такое бывает, и мгновенной реакции на это в Москве не последовало - до тех пор, пока еще через полсуток не стало фактом, что корабль не предпринимает никаких действий, чтобы вернуться на расчисленную траекторию. Наоборот, расхождение между теоретической и реальной орбитой росло.
     Однако, судя по всему, штаб испытательного полета в Штатах это ничуть не взволновало. И в его релизах, систематически, как и полагалось, вбрасываемых в прессу, не было ни полуслова о том, что полет вышел из-под контроля и вообще - что ситуация возникла нештатная.

***

     В России же командующий космическими войсками доложил министру обороны о наблюдаемых обстоятельствах, а также и о своих соображениях по этому вопросу. Немедленно был поставлен в курс президент. Он сразу же вызвал обоих на совещание, в котором, кроме них, приняли участие директора Росаэрокосм-агентства и внешней разведки. Командующего сопровождал начальник Космической инструментальной разведки, директора Глав-космоса - заведующий отделом обитаемых полетов. С директором внешней разведки прибыл главный астрономический специалист этой службы; такая должность возникла там совсем недавно, но занявший ее ученый уже стал человеком необходимым.
     - Мы просчитали возможности, - доложил.он совещанию, - исходя из предположения, что имеем дело не с аварией, а со вполне рассчитанными действиями экипажа; судя по реакции НАСА - это не какой-либо эксцесс экипажа, но заранее предусмотренный маневр. Удалось засечь моменты, когда на корабле включались корректирующие двигатели; и они постоянно увеличивали отклонение, а не пытались сократить его, как можно было бы ожидать. Наблюдения с ориентированных спутников КИР это подтверждают.
     Начальник космической инструментальной разведки согласно кивнул.
     - Исходя из этого, - продолжал астроном, - мы заложили в компьютеры центра все исходные данные, чтобы получить возможные прогнозы на дальнейшее развитие событий. Из полученных двадцати двух вариантов мы отобрали три, которые сочли наиболее правдоподобными, и проанализировали их. Параллельно с нами этим занимались и специалисты КИР, поскольку все это время мы работали в постоянном контакте с ними.
     На этот раз синхронно кивнули оба разведчика: и инструменталист, и директор.
     - И таким образом пришли к общему мнению: из этих трех самым реальным является вариант, по которому "Амбассадор" целью полета имеет сближение с Телом Угрозы. Правда, пока ещё невозможно сказать: для контакта или всего лишь для наблюдения на минимальной дистанции.
     - Как это воспринимается в самих Штатах?
     - С восторгом. Но не как техническое или даже военное достижение. СМИ делают из этого романтическую историю: это, мол, вовсе не испытание, а свадебное путешествие двух влюбленных астронавтов - и он, и она входили в состав предполагаемой марсианской экспедиции. Некоторые из наших пересекались с ними на МКС - подтверждают, что там действительно любовь, а на Земле возникли сложности между каждым из них - и семьями: оба - люди семейные. Публика в восторге: романтика по-американски! Общество уже готовит им встречу, какой, по словам обозревателей, Америка еще не знала, а значит - остальной мир и подавно. О деловой цели полета не говорится практически ничего. И о сходе с планировавшейся орбиты - тоже.
     - Понятно, - сказал президент, откинувшись на спинку стула. - Прошу огласить ваши выводы - относительно возможных целей такого полета, его смысла. Разведка?
     - Как бы это ни выглядело на первый взгляд, - проговорил Директор, - но что касается небесного тела - мне представляется почти стопроцентным вариант такого рода: мы имеем дело с запущенным заблаговременно - скорее всего с целью испытаний - новым космическим суперкораблем. Возможно, населенным. Возможно, предназначающимся для дальних экспедиций - вместо того же "Амбассадора". Дальше возникают варианты. Самое простое - по каким-то причинам полет затянулся во времени, нужно пополнить запасы пищи, кислорода, всего прочего. Тогда те, кто летит к ним, - снабженцы. Могут быть отказы техники. Тогда двое - это ремонтная бригада, везущая с собой нужные запчасти. Мы помним - мало ли у них выходило компьютеров из строя? Может быть - неисправности неустранимы. Тогда они - эвакуаторы. Может быть - болезнь экипажа. Мы ведь не знаем - пока, - когда они стартовали, откуда, как далеко забрались в своих испытаниях. Но не исключено, что целью полета явится ликвидация объекта - если происходящее там может привести к нарушению секретности. Тогда им надо его уничтожить, пока он находится еще достаточно далеко от Земли и не может быть идентифицирован другими государствами, имеющими космические службы. Тем более что вряд ли корабль такого рода является безоружным; а если и так - мы ведь знаем, что любая цивильная машина такого рода без особого труда преображается в военный вариант. А оружие на борту может быть тоже сверхсекретным каким-нибудь.
     - Военные?
     - У нас сомнения, - проговорил, как бы от имени остальных, министр обороны, - касаемо населенности корабля. Не свадебного, а предполагаемого, то есть тела. Наши инструменты ведут его достаточно давно и очень внимательно, и во всех диапазонах; за все это время не установлено никакого радиообмена между Землей и телом. Ни телеметрии, ни другой информации. Хотя попытки делались и нами, и американцами. Мы склонны думать, что корабль испытывался без людей, но что-то там забарахлило - и теперь к нему летят, чтобы привести все в порядок или же - или же дорулить до Земли вручную.
     - Понятно. Но ведь есть и еще один вариант, вам не кажется? - Президент выдержал паузу. - Вряд ли они в мышлении намного отличаются от нас. И если мы можем предположить, что это - их корабль, разве они не могут думать то же самое о нас? И в таком случае полет этот - просто разведка. Возможно это?
     Слушавшие кивнули - один за другим. А директор Аэрокосмического агентства проговорил:
     - Полагаете, что они о нас такого высокого мнения?
     - Ну, у страха глаза велики. Кстати, своих предположений вы так и не высказали.
     - А у меня их, в общем, и нет. Я, может быть, несколько больше в курсе уровня современного космокораблестроения - и не очень верю, что машину с такими параметрами, какие нужны для выполнения подобных полетов, можно построить так, чтобы об этом никто и не знал. Маловероятно. На Луне, что ли? Но до такой степени она еще очень долго не будет освоена. Да и туда же все нужно завозить грузовыми кораблями - думаете, это прошло бы незаметным? Не верю. Я слишком высокого мнения о нашей разведке.
     - Ну, - сказал инструменталист, - построить-то можно и в кратере спящего вулкана. Тогда старт такого корабля можно без усилий истолковать как начало извержения пробудившегося вулкана - тем более что после такой встряски он наверняка и действительно проснется, так что получится полная правдоподобность. Но - странно, конечно, что его никто не замечал, пока он удалялся от Земли. Хотя... если есть самолеты-невидимки, разве нельзя предположить, что они построили и корабль-невидимку? Этакий космический "Стеле". А потом на нем что-то пошло враздрай, он стал видимым, его и увидели. И теперь они послали людей туда, чтобы восстановить это его свойство - там, где никто не станет заглядывать им через плечо.
     - Вот насчет этого они скорее всего ошибаются, - проговорил президент. И повернулся к командующему космическими войсками: - В каком состоянии сейчас "Ураган"?
     - Доводка практически закончена.
     - Значит, впереди - новые испытания?
     - Совершенно верно.
     - Вот это и будет таким завершающим испытанием. Поглядеть им поверх плеча. Только нужно хорошо рассчитать: это не на МКС полет, а подальше. Чтобы хода хватило и всего прочего тоже.
     И добавил, не отводя взгляда от командующего космическими войсками:
     - А вы - ускорьте подготовку экипажа.
     - Экипаж в полной готовности, хоть завтра на старт. Но разрешите вопрос? Обкатывать собирались без оружия. Так оставить?
     - Нет, конечно, - установить все штатное вооружение на "Урагане". Береженого, как говорится, Бог бережет. И еще пробормотал - себе под нос, тихо, невнятно:
     - Ах, янки, ах ты, сукин сын...

***

     Может быть, и странно, но план, возникший у двух беглецов как бы из ничего, оправдался. То ли исчезнувших не очень искали (на самом деле было не так, но им было спокойнее так думать), то ли ловили на современном уровне - то есть в поездах и самолетах, но не на подмосковных проселках и задних дворах, - так или иначе, добраться до унаследованного (хотя еще законно не оформленного) имения парочке удалось без приключений.
     Однако же донельзя уставшими, грязными и истосковавшимися по горячей еде. Самым желанным для них сейчас была бы горячая ванна и не менее горячий обед; правда, здравый смысл заставил отказаться от и того, и другого - во всяком случае, до выяснения обстановки.
     На первый взгляд она была совершенно спокойной. Похоже на то, что за время отсутствия нового как бы хозяина жилье не навещал никто - даже воры.
     С одной стороны, это было понятно: место не было дачным и потому не привлекало профессиональных "чистильщиков", их здесь просто не завелось. Но вот соседи пусть и не совсем рядом, но в окрестности были - хотя бы в той же деревне; им наверняка было известно, что дом пустует, поскольку в него и попасть нельзя было иначе, как проехав или пройдя по главной деревенской улице. Большинство деревенских жителей - люди, разумеется, весьма приличные; но при всем при том прибрать к рукам то, что плохо лежит, считают грехом далеко не все; а в брошенном доме ничто не лежит хорошо. Так что - учитывая примитивный уровень замков - вполне можно было ожидать, что кто-нибудь из них да произвел негласную ревизию и, так сказать, снятие остатков. Поэтому Минич заранее предупредил Джину:
     - Скорее всего там хорошо подчищено. Привыкни к этой мысли заранее.
     - Зачем горевать прежде времени? Войдем - и увидим...
     - Насчет "войти" придется обождать. Сначала обнюхаем территорию.
     - Боишься, что в доме засада?
     - Это было быуж слишком романтично. Не такие мы опасные преступники. Просто постараемся понять что к чему.
     Для Джины мысль эта так и осталась не вполне ясной. Но в таких случаях - понимала она - лучше не перечить.
     - Лишь бы его материалы уцелели, - только и сказала она. - И телескоп, конечно. Остальное - черт с ним...
     Пришли они, естественно, ночью, и вовсе не по деревенской улице: знали, что люди их среди ночи, конечно, вряд ли увидят, но собаки - непременные обитатели каждого двора - услышат и учуют и уж никак не промолчат. А им такого рода огласка была ни к чему. Поэтому они свернули с дороги еще не дойдя до околицы и дальше шли по бездорожью, оставив деревню в стороне.
     Обошлось без шума. Идти было неудобно: грунт неровный, пашня остается пашней, а кустарник темной ночью, можно было подумать, размножался с небывалой скоростью, так что куда ни сверни - обязательно утыкались если не в куст, то в заросль репейника, что было ничуть не лучше. Пожалуй, последние эти километры дались им труднее, чем все, что было пройдено за предшествовавшие дни.
     Минич медленно, по сантиметру, отворял калитку, опасаясь скрипа; но обошлось. По тропинке направились к дому. Тропинка оказалась изрядно замусоренной листьями и ветками, сорванными и сломанными недавним ураганом, прошумевшим, когда они находились под гостеприимным кровом Кудлатого. Никто здесь явно не убирал; это не значило, однако, что никто и не навещал. Минич только предупредил:
     - Ноги поднимай повыше, ступай осторожно - поменьше треска чтобы...
     Подошли к входу. На крыльце мусора тоже хватало; если бы после урагана кто-то входил в дом, то невольно хотя бы ногой отшвырнул сухой голый сук, ветром, наверное, заброшенный сюда, - иначе дверь было бы и не открыть. Минич, чуть поколебавшись, осторожно отодвинул сук в сторону, но сразу открывать не стал. Медленно провел пальцем по щели между дверью и косяком. И не зря: щель была в одном месте перекрыта полосой плотной бумаги шириной сантиметров в семь-восемь.
     - Ну, ясно, - пробормотал он.
     - Что ты там нашел?
     - Вход опечатан.
     - Почему?
     - Спроси у них. Надо полагать - чтобы никто не входил. И мы в том числе. Вообще-то понять можно: наследство пока не оформлено, и дом как бы бесхозный.
     - Что же - мы так и не попадем под крышу?
     - Это было бы уж очень глупо. Попадем - только не через этот вход.
     - А другого тут и нет.
     - Зато окна есть.
     - Будешь стекла бить?
     - Ни в каком разе. Заметят. Но тут на окнах запоры не бог весть какие. Найти какую-нибудь железку... Ладно. Пошли дальше.
     - Куда еще? - испугалась Джина. - Разве мы не пришли уже?
     - Посмотрим, где еще они наставили печатей. Сарайчик и вышку обследуем - и тогда начнем проникать внутрь. Пот