го  словах было столько угрозы, что все сердца Оппанта
дернулись и остановились. Холод пробежал по всем членам.  Он  с
трудом  заставил  себя развести мускулы, прогнать сквозь трахеи
теплый воздух, и лишь когда сердца робко запульсировали  снова,
сказал с натужной небрежностью:
     -- О, пока что это лишь игра ума!..
     -- Так ли?
     -- Уверяю,--  сказал Оппант горячо.-- Мы мало знаем даже о
подземном мире, в  котором  живем...  и  через  который  теперь
двигаемся  со  скоростью  двадцать  сяжек  за  сезон,  а  уж  о
надземном... Я рассчитал, что если даже с вершины Купола  можно
обозреть далеко вокруг, то что будет, если подняться еще выше?
     -- Крылатые  поднимаются  очень  высоко,--  прервал Итторк
нетерпеливо,-- но что толку? Ни  один  не  возвращается.  Да  и
вернулся  бы...  В  них  же  разума меньше, чем в слюне носача,
которой облицовывает стены! Это первое.  А  второе  возражение,
так  это восприятие... Чужие запахи нам ничего не скажут. Мы их
просто не умеем еще распознавать. Нужно великолепное зрения,  а
мы  все  слепы...  ибо  зачем  зрение  под Куполом и в глубинах
земли, где вечная тьма?
     Все шесть сердец Оппанта бились так, что на коже выступили
шарики влаги. Запах  пошел  тревожащий,  хотя  Оппант  отчаянно
зажимал все железы.
     -- Крылатые зрячи.
     -- Еще  и  панцирники  отличают свет от тьмы,-- отмахнулся
Итторк.-- Но крылатым надо в  полете  успеть  увидеть  издалека
молодую  самку,  успеть спариться в полете, а панцирник у входа
должен бдить... и хватать  врагов.  Но  крылатые,  как  мы  уже
говорили,  лишены  разума,  а панцирники... ну, здесь я с тобой
согласен, если даже и увидят, то что поймут?
     -- Мудрый  Итторк,--  проговорил  Оппант  сдавленно,--   я
урод...  ибо  у  меня  зрение...  если  и уступает крылатым, то
немного. Я уверен, что смогу увидеть очень далеко.
     Он увидел, как отшатнулся Итторк. На миг  пахнуло  запахом
сильнейшего   отвращения.   По  спине  пробежала  дрожь,  но  в
следующее мгновение все исчезло, а  Итторк  бросил  без  особой
неприязни:
     -- Я бы не сказал, что это слишком большое уродство.
     -- Спасибо...
     -- Верно-верно. Я бы, пожалуй, сам от него не отказался. И
как ты это видишь? Рассказывай!
     Он  часто  прерывал,  задавал  неожиданные и бесцеремонные
вопросы. Это раздражало, но затем  Оппант  ощутил,  что  Итторк
ухватил  проблему,  вопросы ставит очень точно, уточняя детали,
которые не всегда были понятны даже Оппанту.
     -- Все ясно,--  сказал  Итторк,  когда  Оппант  выдохся  и
умолк.--  Ты  задумал  великую вещь, терм. Совет распущен, но я
тебя  оставляю  в  своих  советчиках...  А  теперь,  слушай.  Я
направляю  сто  носачей,  которые  будут всегда при Умме. Пусть
использует, экспериментирует, пробует. Одному  Бюлу  трудно,  я
поставлю еще десяток рабочих. Да что десяток -- сотню!.. К тому
же  половина  пусть  роет встречный ход прямо из грибного сада.
Ясно? Теперь, с тканью... Делайте ткань потоньше, это  главное.
А  мелкие дырочки носачи пусть заделывают сразу. Это не помеха.
Под Купол я пошлю бригаду строителей,  пусть  точно  над  вашим
мешком  подготовят  на  своде  участок  для вскрытия. Все ясно?
Можешь идти.
     Оппант  автоматически  повернулся,  но  что-то   заставило
воспротивиться бесцеремонному обращению:
     -- Много  рабочих не поможет,-- ответил он, оборачиваясь и
глядя Итторку в глаза.-- Нельзя ускорить  работу  всех  звеньев
сразу. Грибной сад не даст столько газа.
     -- Почему не даст? -- усмехнулся Итторк.-- Я поставлю тебе
в помощники всех остальных специалистов по грибам. Действуй! Ты
когда думаешь запустить первый раз мешок?
     -- Через год-два,-- ответил Оппант.
     -- Термик,--  изумился  Итторк,-- тебе не хочется поскорее
посмотреть на дело своего ума? Какой же ты ученый? Чтобы  через
две недели было готово!
     Оппант  обратно  брел,  натыкаясь  на  стены.  Впервые был
поколеблен в своем недоверии  Итторку.  По-прежнему  раздражала
бесцеремонность  лучшего,  но с какой легкостью Итторк разрешил
его проблемы и походя оказал неоценимую помощь,  дав  в  помощь
сотни  квалифицированных  рабочих,  техников!  Конечно, хочется
пораньше увидеть  над  Куполом  взлетающий  Мешок,  наполненный
газом, очень хочется...
     Умма сказала победоносно:
     -- Вот видишь? А сколько бы сами возились? Теперь же у нас
под рукой даже опытные Куттук и Некка с их сотнями помощников!
     -- Да,  но  по  приказу  Итторка  им пришлось бросить свои
исследования...
     -- А разве наши исследования не самые важные?

     Он распределял  рабочих,  всем  надо  дать  работу,  когда
прибежал молодой ноостер по имени Сииб.
     -- Оппант,-- сообщил он радостно с ходу,-- я сейчас иду на
поверхность! Пойдешь со мной?
     Оппант  заколебался.  Ему нравился всегда увлеченный Сииб,
манил  загадочный   поверхностный   Мир,   но   сейчас   что-то
удерживало, тревожило.
     -- Некогда,-- ответил он со вздохом.
     -- Жаль,--   сказал   Сииб   разочарованно.--  Сейчас  мои
исследования продвинулись как никогда... Итторк дал  мне  целый
отряд рабочих и панцирников в полное распоряжение! Сам дивлюсь,
раньше он моими исследованиями не интересовался. А теперь велел
Трэнгу помогать...
     Оппант насторожился.
     -- При чем здесь Трэнг?
     -- Не  задумывался,-- беспечно отмахнулся Сииб.-- Прозрел,
наверное...  Если  хорошо  подумать,  то  поначалу   вроде   бы
абстрактные  исследования  ядовитого  Гигамира  могут к чему-то
привести...
     -- К чему?
     -- Не задумывался. Я теоретик, практика  --  удел  средних
стазов.  Так ты пойдешь со мной? А то я побежал, не хочу терять
времени!
     -- Я пойду с тобой,-- сказал Оппант мрачно.
     Они поднялись на верхний ярус. Отсюда  наверх  шли  только
тоненькие  извилистые  ходы,  где могли протиснуться только два
рабочих, а громадные панцирники вообще  закупоривали  проход  в
узких местах.
     Здесь  панцирники попадались на каждом шагу. Оппанту стало
неуютно среди бронированных гигантов. Хотя они и отдавали знаки
уважения терму высшего  стаза,  но  ненароком  могли  толкнуть,
притереть  к  стене...  Впрочем,  знаки  почтения  отдавали все
небрежнее, и это тоже встревожило Оппанта. Хотя он  всегда  был
равнодушен к внешним признакам почитания.
     -- Пойдем  по  этому ходу,-- предложил Сииб.-- Там рабочие
уже прогрызают Купол.
     Оппант заспешил за ним. Сииб самозабвенно  карабкался,  на
ходу   сыпал   недавно   добытыми  сведениями.  Добытыми,  надо
признаться, с большим риском. Сейчас середина лета, в выжженной
нещадным солнцем степи почти замерла жизнь, но все же на Куполе
почти каждый день погибали рабочие. Именно рабочие, потому  что
панцирники,  мощными  жвалами  преграждали  путь  в  гнездо,  и
неведомые чудовища, чтобы не рисковать, довольствовались  малой
добычей.
     Когда они поднялись под самый Купол, Оппант ощутил дыхание
чужого  Мира.  Здесь  было  жарко,  от  накаленного свода веяло
зноем.  Воздух  суше,  и  Оппант  ощутил,  что  тело   начинает
постепенно  терять  жизненную  влагу.  Рабочие  здесь  суровые,
немногословные,  сосредоточенные.  Двигались  они  молниеносно.
Панцирники  здесь  тоже  один  к  одному:  громадные, в прочном
хитине, не рассуждающие.
     -- Начинайте! -- крикнул Сииб нетерпеливо еще издали.
     Один из рабочих начал быстро  сгрызать  с  верхушки  свода
застывший  слой покрытия. Оттуда особенно несло жаром, и Оппант
понял,  что  ждали  только  Сииба,   чтобы   проделать   выход.
Панцирники  уже  стояли  вокруг  будущей  дыры,  держа  челюсти
наготове.
     Упали последние комья. Под Купол ворвалась  горячая  струя
сухого  воздуха.  Оппант поперхнулся, непроизвольно отступил от
страшного жара, рядом услышал возбужденный голос Сииба:
     -- Быстрее наверх!
     Оппант поспешил, спотыкаясь и хватаясь за края  отверстия,
за Сиибом. Раньше них в дыры протиснулись трое панцирников. Они
встали  вокруг норы, закрывая челюстями в ней дорогу, и Оппант,
вылезая, почти задевал их подрагивающие от напряжения брюшка.
     Сииб,   выбравшись   на   поверхность,   пинком    отогнал
панцирников  на  два  шага  в  стороны, там было ниже, и они не
закрывали  обзор.  Оппант  остановился  рядом,   оглушенный   и
растерянный,  трогая  Сииба  сяжками,  чтобы  зачерпнуть  в нем
отваги.
     Они стояли на  самой  вершине  Купола.  Красный  от  гнева
Разрушитель  висел  высоко  в  синем небе, в ядовитом от обилия
кислорода воздухе  носились,  трепеща  разноцветными  крыльями,
хищные   чудовища.  Высоко-высоко  парил  вообще  невообразимый
монстр, размаха крыльев которого было достаточно, чтобы накрыть
весь Купол, а то и весь Мир.
     Во   все   стороны   от   Купола   простиралось   странное
неправдоподобное    пространство   чужого   Мира.   Из   сухой,
полопавшейся от  зноя  земли,  торчали  длинные  сухие  стебли.
Иногда  они  росли  пучками.  Земля  была  плотная, твердая, но
кое-где виднелись островки прокаленного песка.
     -- Совершенно  неизведанный  Мир!   --   проговорил   Сииб
дрожащим голосом.-- Сколько перед нами еще тайн! Как хорошо...
     Над  ним  струился  воздух,  настолько быстро высыхало его
тело. Даже панцирники начали съеживаться, что  придало  им  еще
более  свирепый  вид,  так  как  уменьшились  только  брюшка, а
громадные литые головы со страшными челюстями оставались такими
же.
     -- Зачем это нужно Итторку? -- спросил Оппант вдруг.
     Сииб ответил отстраненною, наблюдая за окрестностями:
     -- Он крупнейший ученый! Он  гений!  Сам  успевает  делать
массу  открытий  и  нам  открывает  дороги...  уже тем, что все
больше влияет на Совет. Если бы не он, многие бы начинания были
бы замурованы...
     -- Опасность! -- вскрикнул один из панцирников.
     Он едва успел подать сигнал тревоги,  как  нивесть  откуда
выметнулось  чудовище, вдвое крупнее панцирника, и в отличие от
панцирника сплошь закованное в  прочнейший  хитиновый  панцирь.
Оппант  в  доли  мгновения  понял, что монстр невероятно быстр,
страшен, силен, а этот жуткий мир -- его среда обитания.
     Монстр  молниеносно  схватил  панцирника  крепкими  лапами
поперек  туловища,  повернулся  было назад, чтобы нести добычу,
как второй панцирник схватил монстра за лапу.  Монстр  проволок
его  несколько шагов, но добычу не бросил. Схваченный панцирник
вяло шевелился, но сопротивления оказывать уже не  мог.  Третий
панцирник  подбежал и умело ухватил монстра за тонкую перемычку
между мощной грудью и брюшком.
     Рабочий,  который   стоял   наготове   с   большим   комом
склеивающего раствора, закричал в панике:
     -- Быстрее в Купол! Сюда бегут другие монстры!
     Оппант, который с ужасом наблюдал битву гигантов, в страхе
оглянулся.  По  Куполу  вверх  с  невероятной  скоростью быстро
мчались  еще  два  таких  же  монстра.  Они   еще   не   видели
сражающихся,  но  видимо уловили чужой запах, или как-то учуяли
добычу...
     Сииб, сломя голову, ринулся ко входу. Оппант неожидано для
самого себя закричал:
     -- Надо захватить монстра! Он нужен для исследования!..
     Он первым бросился к сражающимся,  за  ним  поспешили  еще
двое рабочих, а из норы серой волной выплескивались разъяренные
панцирники.  Оппант  сам  не  помнил,  как  оказался тоже среди
дерущихся, он пытался ухватить монстра за  лапу,  но  все  лапы
дергались чересчур быстро, вне Купола в этом ядовитом Мире темп
жизни ужасающе быстр, и Оппант все не успевал...
     Не  успевали  и  другие, но все же общими усилиями монстра
удалось   подтащить   к   норе.   Там   он   застрял,   яростно
сопротивляясь, и тут на Купол стремительно взлетели подоспевшие
оба  чудовища.  Только  что  их  не  было,  и появились они так
мгновенно, что Оппант даже не успел их заметить...
     Новые панцирники, которые выскочили к сражающимся, развели
жвалы. Чудовища налетели, тут  же  два  панцирника  отлетели  в
сторону,  перерубленные  пополам,  но  оставалось еще с десяток
панцирников, и они вцепились в чудовищ.
     Тем временем изнутри Купола поймали лапу чудовища, с силой
потянули.  Все  трое:  чудовище  с  панцирником  в  челюстях  и
панцирник,  схвативший  чудовище  мертвой  хваткой за уродливую
перемычку, свалились  вниз.  Оппант  упал  на  них  сверху.  На
свалился  еще  кто-то,  и тут же яркий свет, от которого ломило
глаза, стал меркнуть.
     Он в  испуге  поднял  голову:  рабочие  быстро  заделывали
отверстие.
     -- Там же остались панцирники! -- воскликнул он.
     Ответил хриплый голос одного из рабочих:
     -- Это  их  долг.  Нельзя  давать  чудовищам врываться под
Купол.
     Другой добавил очевидное:
     -- Они уничтожат нас всех и все.
     Через     несколько     мгновений      выход      заделали
быстросхватывающимся  клеем. А битва еще продолжалась. Чудовище
сопротивлялось неистово, и уже несколько панцирников лежали  со
смертельными  ранами, а другие уползали, зажимая страшные раны.
Сииб кивнул  кому-то,  из  другого  выхода  выскочили  рабочие,
каждый бросил в чудовище комком клея.
     Чудовище  продолжало  сражаться, но налипший клей тормозил
движения, а из ниш появлялись все новые термы, и каждый  бросал
липкую  бомбу.  Наконец  чудовище застыло, люто глядя выпуклыми
глазами.
     Теперь Оппант рассмотрел  его  лучше.  Чудовище  в  чем-то
похоже   на   термов,  разве  что  сильно  отличалось  странной
перемычкой, в то время как у всех термов грудь переходила прямо
в брюшко. И в то  же  время  Оппант  со  смятением  видел,  что
чудовище  совершеннее  термов.  Сяжки  длиннее,  члеников в них
больше. Все тело покрыто прочнейшим  хитином,  который  красиво
блестит...  Впрочем,  такой  внешний  скелет  необходим в сухом
климате, чтобы предотвратить потери  воды...  Чудовище  быстрее
реагирует,   быстрее  двигается.  Такое  впечатление,  что  эти
чудовища  --  улучшенный  вариант   термов.   Термов,   которые
приспособились  жить  на  поверхности  Мира, и поэтому потеряли
возможность обретения разума, ибо где много  силы,  там  гаснет
разум. Или не зарождается вовсе...
     -- Тащите! -- распорядился Сииб.
     -- Куда?
     -- На шестой ярус!
     -- На склад корма?
     -- Нет, на расчленение. Только осторожнее!
     Все же чудовищу во время его транспортировки удалось одним
ударом  челюстей  перерубить одного из рабочих, приблизившегося
чересчур близко, да еще отхватил  по  лапе  двоим.  Панцирников
Сииб  не  допускал,  опасаясь,  что  в слепой ярости разорвут и
съедят его трофей.
     Он несколько раз повторил слово "трофей", и чувствительный
Оппант всякий раз передергивался. Он не  понимал  откуда  вдруг
появился термин панцирников в изящном слоге ноостера.

     Они  бросили  чудище  посреди пещеры. Теперь ко всем лапам
намертво  прикипели   огромные   глыбы,   можно   рассматривать
неспешно.  Еще  Сииб  определил,  что чудовище из вида понеров,
хотя чуть отличается от уже известного. Понер яростно дергался,
и собравшиеся термы поражались дикой мощи хищника. Любой  терм,
даже  панцирник, уже пал бы бездыханным, а в этом стремительном
теле откуда только и берется энергия, неистовая жажда жизни!
     Итторк пришел первым из членов  Совета,  если  не  считать
Оппанта,  который  вместе  с  Сиибом  от  отходил от пойманного
хищника.  Растолкав  термов,  Итторк  бегло   оглядев   понера,
торжественно коснулся сяжком Сииба:
     -- Поздравляю!  Я  уже  слышал про ваш героический рейд за
пределы Купола. Ваш отряд не только осмотрел окрестности, но  и
захватил пленника. Это поможет нам лучше изучить врага!
     Оппант,  который  морщился  от  высокопарной  речи,  ранее
несвойственной  Итторку,  насторожился.  В  речи  Итторка  тоже
промелькнули обороты, из убогого словарного запаса панцирников.
     Он  быстро  посмотрел  на  панцирников. Те выглядели очень
довольными, на Итторка смотрели с обожанием.
     Сииб сказал с неловкостью:
     -- Это все благодаря Оппанту...
     Итторк насторожился:
     -- Разве не панцирники его захватили?
     -- Панцырники... -- ответил Сииб.-- Но...
     Оппанту показалось, что Итторк говорил  слишком  громко  и
намеренно пользуюсь языком панциников.
     -- Но что?
     -- Мы  бы отступили, как велит Великий Закон Выживания, но
Оппант бросился на зверя, столкнул под струю носача... а  потом
уже другие набросили петли.
     -- Рискованно,--   бросил   Итторк.--   Поступок  даже  не
панцирника... а даже не знаю кого!
     -- Очень рискованно,-- признался Сииб. Его передернуло,  а
сяжки затряслись.-- Но если бы мы отступили, то звери ворвались
бы  под  Купол...  Верхние  этажи  все  погибли бы! А там около
десяти тысяч термов... Там  даже  одно  отделение  для  личинок
последнего возраста!
     Итторк нахмурился:
     -- Почему?
     Сииб затрепетал сяжками:
     -- Разрастание  идет  слишком быстро. На нижних этажах уже
не помещаются.
     -- Надо было еще этаж вглубь!
     -- Наткнулись на широкую каменную плиту...
     Итторк отмахнулся с некоторым раздражением:
     -- Ладно, это мелочи. Что дальше?
     -- Оппант тут же велел  заделывать  Купол...  прямо  перед
набегающими  зверями!  Я до сих пор боюсь поверить, но заделать
успели.
     Все членики Оппанта напряглись, словно взгляд Итторка стал
осязаемым. Наконец Итторк сказал медленно:
     -- Придется поверить. Иначе бы  ты  был  не  здесь,  а  на
складе живой добычи у понеров.

     Под   началом   Итторка   большая  партия  рабочих  начала
пробивать вертикальный путь в глубину. Мир  разрастался,  стала
ощущаться острая нехватка воды. Двух источников: химического --
расщепления  целлюлозы,  и  конденсации пара в грибных садах --
уже недоставало. А третий, механический, позволяющий  поднимать
воду с нижних горизонтов, где располагались грунтовые воды, был
очень узок.
     Старейшины  резонно  предлагали расширить старую шахту, но
Итторк смотрел вперед. Племя разрастается  столь  стремительно,
что  скоро одного ствола не хватит. Рациональнее сразу рыть еще
один...
     Но он добился -- нет, велел! -- решения заложить сразу две
шахты.  Обе  новые  начали  строить  в  свежих   туннелях,   на
противоположных  концах  Мира.  Итторк  устал  доказывать,  что
вскоре волна расширения оставит эти периферийные шахты  позади,
а  новому  поколению  термов  они  покажутся  расположенными  в
середине Мира...
     Оппант понимал, хотя пришел в некоторое  смятение,  увидев
размах   работ.   Итторк   был  прирожденным  организатором!  В
считанные дни  сумел  организовать  отборный  отряд  рабочих  и
техников,  теперь  Оппант  стоял  на  краю  кратера,  по стенам
которого быстро  поднимались  широкожвалые  термы  с  огромными
катышками  земли.  Из горизонтального туннеля они разбегались в
стороны и на  поверхность  поднимались  уже  отдельными  узкими
ходами.
     Здесь  иногда  попадались  панцирники, что Оппант объяснял
неразберихой,  которая  обычно  царит  на  любой  стройке.  Все
панцирники должны быть вблизи поверхности, защищая рабочих в те
смертельно опасные моменты, когда они выбрасывают клейкую массу
земли на поверхность...

     Оппант  по  дороге  в  нижний  уровень вдруг ощутил острую
ненависть к чужакам. Мышцы  напряглись,  челюсти  непроизвольно
раздвинулись  угрожающе.  Он побежал быстрее. Вокруг него двумя
встречными потоками  мчались  возбужденные  термы.  Их  челюсти
размыкались   и   смыкались,   сяжки   лихорадочно   обшаривали
пространство. Брюшка были вытянуты в линию.
     Внезапно   Оппант   понял,   что    по    всему    туннелю
распространился  феромоновый  сигнал  боевого  броска на врага.
Сигнал Оппант узнал безошибочно, он знал  этот  сигнал  еще  до
рождения,  теперь  судорожно  оглянулся  по  сторонам,  пытаясь
определить откуда же исходит опасность...
     Повсюду щелкали челюсти. Термы были в  таком  возбуждении,
что готовы были наброситься друг на друга. Повсюду Оппант видел
выпученные   безумно   глаза,   вздыбленные   волоски,   бешено
и