сь, что они никоим образом не превосходят ваши покои. На самом деле, поскольку мы с Шаной выбирали себе комнаты уже в последнюю очередь, неудивительно, что они намного хуже ваших.
     - Да, но... - попытался было возразить Каэллах, но вышло у него неубедительно, поскольку он и вправду заглядывал в тот закоулок, где поселился Лоррин, и знал, что он не больше чулана в его собственных покоях, состоящих из нескольких соединенных меж собою пещер.
     - Я знаю, что вы испытываете, оказавшись в столь примитивных условиях - и это после уюта и удобств, которые вам пришлось покинуть, - сказал Лоррин, подбавив в голос сочувственную нотку. - Кому вас и понять, как не мне! Подумайте, с чем расстался я - я был единственным наследником могущественного лорда! Но если вы будете думать не о потерях, а о возможностях, вскоре этот образ жизни покажется вам таким же бодрящим, как и мне! Задумайтесь только! Теперь у вас появилась возможность создать покои в вашем вкусе - над вами больше не тяготеют все неудобства и безвкусица, созданные предыдущими поколениями! А теперь, стоит вам только постараться, вы сможете сотворить совершенство!
     - Да.., но... - нерешительно пробормотал Каэллах.
     - Теперь вы меня понимаете? - Лоррин легонько хлопнул его по плечу. - Ведь подобный подход куда благотворнее, правда? Я знал, что могу на вас положиться!
     И он неторопливо двинулся прочь, оставив Каэллаха заново прокручивать в голове их беседу и соображать, в чем же тут кроется подвох.
     Едва лишь Лоррин завернул за угол, как кто-то прыгнул на него из темноты. Лоррин рефлекторно отступил и выхватил кинжал, поставив одновременно с этим магический щит, способный отразить молнию-стрелу.
     - Уже лучше! - рассмеялась Шана и прислонилась к стене, сложив руки на груди с таким видом, как будто это не она мгновение назад выскочила из ниши, расположенной на уровне ее головы.
     - Ну, я надеюсь! - парировал Лоррин. - Уж кто-кто, а ты меня без тренировок не оставляешь! Ты слушала совещание?
     - Слушала. Ты просто гений! А твоя магия - это что-то непостижимое! - Девушка насмешливо склонила голову набок. - У меня в голове не укладывается, как ты умудряешься управляться с Каэллахом и при этом не удавить его!
     Лоррин рассмеялся и протянул Шане руку. Девушка приняла ее.
     - Да нет тут никакой магии - обычная политика, - сказал он. - Словесная самооборона. Я провел не так уж много времени среди интриганов и заговорщиков, но все-таки с некоторыми мне доводилось общаться. И мне нужно было как-то умиротворять отца. Так что я рано научился обходиться отговорками так, чтобы собеседнику казалось, будто я ему сказал что-то толковое.
     Шана сжала его руку.
     - И все равно это гениально. Вот я как ни стараюсь, у меня все равно не получается управляться с людьми, как это делаешь ты.
     Лоррин взглянул на девушку, которую звали Проклятием Эльфов. Она вовсе не походила на существо из легенд.
     Ее огненно-рыжие длинные волосы были собраны на затылке в практичный хвост, и Шана то и дело встряхивала им, словно лошадь, отгоняющая мух. Она не могла бы тягаться красотой даже с самыми невзрачными из эльфийских леди, а тело ее было таким мускулистым, что большинство этих самых леди отпрянули бы в ужасе от одного предположения, что и они могли бы выглядеть так же. Сегодня на Шане была кожаная туника без рукавов и штаны из грубой ткани - такие обычно носили рабы, но, по мнению Лоррина, даже парадное платье, в котором Рену впервые вывозили в свет, и то ничего не смогло бы прибавить к прелести Шаны.
     - Надеюсь, тебя не.., э-э.., не тревожит, что я взял подобные заседания на себя? - нерешительно поинтересовался Лоррин. - Я понимаю, что командир у нас вроде как ты, но...
     - В смысле - не ревную ли я? Огонь и Дождь, ну и глупости же лезут тебе в голову! - расхохоталась Шана. - Ты же знаешь, я никогда не желала, чтобы меня звали Проклятием Эльфов - и если не считать этой дурацкой легенды, люди прислушиваются ко мне лишь потому, что я соображаю быстрее их. А для того чтобы управляться со старыми козлами, быстрота мышления не нужна. А у тебя есть... - Шана на миг задумалась, склонив голову набок, - ну, что-то такое, что можно назвать врожденными манерами. Ты говоришь, и люди тебе подчиняются, а не затевают споров.
     Лоррин подумал, что, если бы Шана пыталась что-то утаить, он бы это непременно почувствовал - он вообще был очень чувствителен к малейшим оттенкам ее настроения.
     Впрочем, Шане была свойственна открытость, и она практически всегда говорила именно то, что думала. Нет, похоже, она и вправду рада, что он берет на себя руководство.
     - Если б я могла найти двойника, который принялся бы вместо меня изображать Проклятие Эльфов, я бы тут же спихнула это на него, он бы и глазом не успел моргнуть! - продолжала тем временем девушка, не замечая, что Лоррин внимательно изучает ее. - И тогда я смогла бы стать просто Шаной!
     - Даже если ты станешь просто Шаной, ты все равно останешься хитроумной особой.
     Лоррин увлек девушку в боковой коридор, ведущий на вершину Цитадели, где можно было спокойно сесть на солнышке и поговорить без лишних ушей.
     Шана не стала валиться на траву, как она обычно делала, очутившись под открытым небом.
     - Хитроумной особой, говоришь? Я понимаю, о чем ты.
     Она неспешно поднялась вверх по склону, к небольшому травянистому холмику с тенедревом на вершине, с подветренной стороны от замаскированного выхода. Здесь их никто не мог услышать. Лишь теперь Шана растянулась на траве; она ничуть не меньше своей приемной материдраконицы любила греться на солнце.
     - Ну, ладно, - сказала Шана, когда Лоррин плюхнулся рядом. - Я чуть ли не все утро говорила с Кеманом, но сейчас мне нужна твоя помощь, чтобы дотянуться до Тени.
     Теперь, когда Шана избавилась от необходимости решать мелкие текущие проблемы Цитадели, она смогла сосредоточиться на куда более важной задаче - сборе разведданных. Она принимала телепатические послания от Кемана и других, кого они с Лоррином отправили в большой мир. Наложить личину на человека или полукровку и отправить его шпионом к эльфам теперь уже не представлялось возможным, но поскольку в союзе с волшебниками выступали драконы, нужда в иллюзорных личинах отпала, ибо драконы умели вправду изменять свой облик, создавая себе любую внешность, какую только захотят. Вот и сейчас приемный брат Шаны, Кеман, и его подруга Дора, изменив облик, собирали сведения в обоих эльфийских лагерях.
     - Насколько может судить Дора, твоя мать поправляется. Она даже взяла на себя часть обязанностей леди Мот по уходу за садами и полями, - сообщила Шана Лоррину и улыбнулась, увидев, какое облегчение отразилось на его лице. Может, эта новость и не была самой важной, зато она лучше всех прочих успокоила Лоррина. - Дора думает, что она уже оправилась от потрясения после.., ну, ты понимаешь.
     - Я оказываю ей медвежью услугу, считая ее такой хрупкой, - отозвался Лоррин, нервно потирая пальцы. - Но она ведь и вправду выглядит хрупкой и болезненной.
     И она - моя мать...
     - Я прекрасно понимаю твое стремление опекать и оберегать маму. Я и сама отношусь к своей точно так же.
     Говоря так, Шана имела в виду вовсе не свою родную мать, которая, вероятно, была наложницей какого-то эльфийского лорда, а приемную, которая была драконицей и вряд ли нуждалась в чьей бы то ни было опеке. Но Лоррин счел неразумным указывать на это.
     - Какие-нибудь перемены есть? - спросил он.
     Шана покачала головой:
     - Ни одна, ни другая сторона не могут перейти в наступление. Пограничные стычки и мелкие отвлекающие маневры. В общем, ничего серьезного. Леди Мот никак не удается вколотить в головы молодых лордов, что люди... ну, что они тоже народ, а не животные. И из-за этого они просто в упор не видят единственной, быть может, возможности склонить чашу весов на свою сторону.
     Шана говорила о сложившейся ситуации с каким-то странным равнодушием, как будто речь шла о шахматной партии, причем такой, за которой она лишь наблюдала со стороны, а сама не участвовала. Лоррин не понимал, как ей удается смотреть на все это так отстраненно. У него вот не получалось.
     - Что же касается другой стороны - там произошли перемены, которые, как думает Кеман, способны дать старым лордам решительный перевес. - Шана встряхнула головой, и пучок волос взметнулся, словно хвост беспокойной лошади. - У них появился новый главнокомандующий, и, судя по тому, что рассказывает Кеман, это - нечто особенное.
     Теперь от безразличия в голосе Шаны не осталось и следа, и Лоррин насторожился.
     - Новый главнокомандующий? И кто же? Я-то думал, что среди старых лордов не осталось ни одного, кто был бы в состоянии нормально организовать наступление!
     - Кеман говорит, что его зовут Киртиан. Киртиан В'дилл лорд Прастаран. - Шана повернула голову, и их изумрудные глаза - наследие эльфийской крови - встретились. - Слыхал о таком?
     - Вроде что-то слыхал, но так с ходу не припоминаю.
     И это уже само по себе было довольно интересно. Ибо свидетельствовало о том, что Совет по какой-то неведомой причине единым махом, без всяких промежуточных ступеней, возвел кого-то из безвестности на одну из важнейших должностей.
     - Кажется, его отец был ученым... Когда я еще был маленьким, что-то такое говорили насчет лорда Прастарана. Он пропал где-то в глухомани, стараясь разыскать место, где располагались Врата из Эвелона. - Лоррин махнул куда-то на юг. - Он.., он держался наособицу, в обществе не бывал. И сын себя вел точно так же. До нынешнего момента. Почему же он вдруг получил такое назначение?
     - Очевидно, потому, что он и вправду представляет собой нечто особенное. И еще потому, что он, как рассказал Кеман, создал способ обучать солдат так, чтобы добрая половина не отсеивалась в ходе обучения из-за травм и увечий. - Шана умолкла и принялась барабанить пальцами по ноге. - Как ты, несомненно, понимаешь, для нас это - плохая новость.
     - Да.
     Что ж тут не понимать? Если этот Киртиан и вправду настолько хорош, как говорит Шана, значит, он не скован традициями - он будет использовать то, что приносит реальную пользу. А ведь до сих пор только слепая приверженность традициям мешала старым лордам наголову разгромить своих менее опытных потомков.
     - Хороший командующий, у которого в распоряжении будут все ресурсы старых лордов, просто порвет молодых в клочья, - продолжала Шана, устремив взгляд туда, где лежали эльфийские земли.
     - А если он это сделает, его хозяева убедятся в его ценности, - согласился с нею Лоррин. - И тогда они нарушат договор и пошлют его против нас. Это лишь вопрос времени.
     У него противно заныло под ложечкой.
     - Ну, а хоть какие-нибудь хорошие новости у тебя есть? - жалобно поинтересовался Лоррин.
     Шана покачала головой. Судя по всему, ей тоже было невесело.
     - Я понимаю, о чем ты думаешь, и ты прав. До тех пор, пока мы не разузнаем об этом Киртиане как можно больше, нет никакого смысла прикидывать, что он способен сделать, а что не способен. Кроме того, то, чем заняты сейчас Меро с Реной, очень важно для нас. А Железный Народ, похоже, относится к ним с большой симпатией.
     - В прошлый раз Железный Народ помог нам сдержать эльфийских лордов, даже не вмешиваясь напрямую, - Пробормотал Лоррин; при мысли о конфликте между эльфийскими лордами ему немного полегчало на душе. - Если на этот раз они присоединятся к нам.., да еще драконы...
     - Возможно, эльфийским лордам придется отступить, - договорила вместо него Шана. - Один дракон из логова Доры как раз помогает им разыскивать подходящие пастбища и руду. А еще они встретили небольшую группу людей, говорящих на наречии, которое Железный Народ понимает.
     - Как ты думаешь, а это не могут быть остатки того самого Народа Зерна? - спросил искренне заинтересованный Лоррин.
     Шана пожала плечами.
     - Возможно, это просто торговцы. Мы же уже знаем, что Железный Народ всегда сохранял какие-то связи с торговцами. Кеман говорил, что они начали постепенно являться с семьями и присоединяться к Железному Народу.
     И некоторые говорили, что это безопаснее, чем прятаться в глуши. Они занимаются сельским хозяйством, хотя...
     - Если есть хорошие пастбища, в стаде хороший приплод. - Лоррин сорвал травинку и принялся ее жевать. - А это именно то, что нужно Железному Народу. Они вообще-то предпочитают оседать на одном месте, если у них имеется такая возможность. На ходу кузнечным ремеслом заниматься трудно - нормальные кузни не сделаешь. А ты рассказала Меро насчет этого нового эльфийского главнокомандующего?
     Шана кивнула:
     - Да, и сказала, чтобы он передавал эти сведения дальше, как сочтет нужным. Тут есть одна трудность. Нам и вправду позарез нужно найти надежный источник железа.
     Меро с Реной никак не удается ничего отыскать. А если мы хотим, чтобы Железные Люди и впредь были нам союзниками, необходимо, чтобы какой-нибудь дракон разыскал для нас месторождение.
     - Кстати, ты мне напомнила - у нас имеется и собственная проблема, связанная с железом. - Лоррин просто поражался, сколько же его проблем связано с Каэллахом Гвайном!
     - Искажение магии. - Шана скривилась. - Ну, поскольку мы об этом знаем, то просто не держим при себе железа. А так надо просто сосредоточиться получше и пробить это искривление. Или использовать его. Я однажды видела, как Ориен буквально-таки отбил молнию-стрелу за угол! Ну а в чем проблема?
     - Младшие волшебники могут научиться управляться с этим, потому что привыкли использовать для концентрации полудрагоценные камни. Каэллах же просто не желает, чтобы рядом находилось что-нибудь железное, да и все.
     С его точки зрения, это еще одно Изменение Прежнего Порядка Вещей - того, к которому он жаждет вернуться. - Лоррин вздохнул и почувствовал, что головная боль возвращается. Ну почему так много проблем начинается с Каэллаха Гвайна и им же заканчивается?
     - Он просто лентяй! - фыркнула Шона.
     - Ну.., я согласен, Каэллах - лентяй. Но далеко не все старшие волшебники - лентяи, но им так же трудно приспособиться к переменам. Они не жалуются, нет, - они просто молча страдают.
     - Страдают? - Шана скептически приподняла бровь.
     - Ну, может, "страдают" - слишком сильно сказано, но старикам тяжело. Они уже не такие сильные и не такие здоровые, и им трудно учиться чему-то новому. И вовсе не из-за одного лишь упрямства.
     Лоррину было очень жаль их: он видел, как некоторые старики подолгу бьются, пытаясь при помощи драгоценных камней добиться того, что дети проделывали играючи.
     Он видел, что теперь из-за того, что они оказались вынуждены сменить уютные комнаты старой Цитадели на пещеры, их мучают боли в суставах, кашель и простуды. Мало того - они впадали в уныние, думая: мало того, что они всю свою жизнь были вынуждены таиться, так еще теперь к ним относятся как к существам бесполезным.
     - Я знаю. - Теперь настала очередь Шаны вздыхать. - И это несправедливо. Ведь если бы не они, меня бы Здесь не было. Но я не знаю, что тут можно поделать. Мы не можем остановить перемены...
     - Нет, но.., знаешь, я попробую над этим подумать. - Лоррин застенчиво улыбнулся Шане. - Ты же сама сказала: ты умеешь планировать, а я умею обращаться с людьми.
     Возможно, мы найдем способ обернуть все это к нашей выгоде.
     - И как же?
     Шана вновь взглянула на него с сомнением. Но на этот раз в мозгу у Лоррина возникли лишь слабые проблески идеи, и он твердо встретил взгляд девушки.
     - Пока не знаю. Но возможности существуют всегда - надо только внимательно смотреть по сторонам и не упускать их. - И с этим оптимистическим утверждением Лоррин вскочил на ноги и протянул руку Шане. - Давай лучше погуляем и стряхнем пыль с мозгов, прежде чем возвращаться к работе.
     - Да, пыль и вправду мешает смотреть, - согласилась Шана, к великому удовольствию Лоррина. - И я не против погулять - с тобой.
     И от ее последних слов на душе у Лоррина стало еще приятнее.

Глава 15

     Вчера Рена напряженно трудилась почти целый день, при помощи эльфийской магии превращая траву и листья в лакомства, которыми Железные Люди могли бы подманить молодых быков на первый урок - быков приучали ходить под седлом и терпеть всадника. Коня можно выездить силой, хоть это и не лучший способ обучать лошадей, но он работает, а вот быка - никогда. Упрямство и храбрость, закрепившиеся в их породе благодаря отбору, делали подобную ломку невозможной. Выездить быков можно было лишь одним-единственным способом: осторожно, постепенно заманив их в плен и вознаграждая за малейшее согласие сотрудничать единственной монетой, которую ценили быки, - едой. Какой-нибудь особенной едой, лакомством, которого они не могли отыскать самостоятельно. Оказалось, что быки, как и люди, любят сладкое, а поскольку Рена сейчас исполняла обязанности посланника при этом племени, она твердо вознамерилась сделать все от нее зависящее, чтобы теперь Железный Народ оказался в долгу перед волшебниками. И если для этого нужно по полдня сидеть и превращать траву в сладости, чтобы учителя быков могли подкармливать своих зверюг, значит, так тому и быть.
     Магия, которой обычно обучали эльфийских леди, была благородным искусством преобразования; ее использовали, чтобы создавать наряды без единого шва, облегающие тело подобно второй коже, придавать цветам причудливую форму и производить прочие чисто косметические изменения. А Рена научилась с ее помощью превращать малосъедобные растения в съедобные и вкусные. А еще она узнала, что эта магия позволяет, если нужно, остановить сердце. Недавно ей пришло в голову, что она также может заставить биться остановившееся сердце или, может, лечить болезни и врачевать раны, но пока что у нее не было возможности (или храбрости) испробовать это на практике.
     На рассвете Рену разбудил обычный гул лагеря: голоса, шум приготовления пищи и отдаленное мычание скота.
     Рена жила вместе с Железным Жрецом Дириком и его женой Калой. С ними также жил друг Лашаны Проклятия Эльфов, полукровка Меро, открыто ухаживавший за Реной, но Кала присматривала за ними так строго, будто Рена приходилась ей родной дочерью. Дирик с Калой выделили им отдельные спальни по разные стороны их семейного шатра. На Рену это действовало успокаивающе. Она, как и всякая эльфийская девушка, росла в тепличных условиях, практически не видя мужчин, за исключением собственных отца и брата, и хотя ей приятно было внимание Меро, она очень стеснялась. Не то чтобы она хотела, чтобы Меро перестал за ней ухаживать - нет, ни в коем случае!
     Но она еще не готова была зайти дальше робких поцелуев.
     Однако же, просыпаясь от утренней свежести, под гомон лагеря и дуновение ветра, несущего запах трав и горящего в кострах кизяка, Рена чувствовала себя немного одиноко в своей постели.
     "Лоррин не такой робкий - но, с другой стороны, Лоррин ведь не девушка. - Рена вздохнула. - Хотела бы я быть такой, как Шана... Она сильная, храбрая, и ее совершенно не волнует, что о ней подумают". Интересно, а Лоррин с Шаной спят вместе? И Рена задумалась: а что бывает, когда двое спят вместе? Подобные смелые мысли приходили ей только в те моменты, когда она еще не до конца проснулась. Осторожные поцелуи и ласки Меро будили в ней странные ощущения. Приятные, да, - но странные.
     Ведь явно это должно происходить не так.., ну.., не так, как у домашних животных или у птиц в саду...
     Рена слушала веселые голоса женщин, готовящих завтрак, и думала о своем. Ей нравились эти голоса; они были более низкими, грудными, чем у тех женщин, которых она знала прежде, будь то эльфийки или люди-рабыни. И прекрасно! Они создавали мелодичное гудение, а не раздражающее птичье щебетание.
     Но это настроение надолго не задержалось. Какой-то ребенок сотворил какую-то шкоду, мать прикрикнула на него, и тут же заревел другой ребенок - из солидарности.
     От этого всего Рена окончательно проснулась и засмеялась над собою и своими фантазиями. До чего же это похоже на эльфийскую девушку - ст