е  ошибки,  когда
дело касалось женщин его расы.
   Алара решила помочь Ратекрелю совершить еще одну ошибку.
   Она отвернулась от зеркала в серебряной оправе  и  приступила  к  решению
важной проблемы, а именно - выбору платья.
   Алара изучила розовое парчовое платье с высоким воротом и  отвергла  его,
как чересчур девическое. Черное атласное  платье,  напротив,  было  чересчур
откровенным. Если предыдущий наряд полностью скрывал грудь,  это  платье  ее
почти целиком обнажало. В конце  концов  Алара  остановилась  на  струящемся
платье из мерцающего изумрудно-зеленого шелка. Рукава этого платья ниспадали
до пола, а лиф  обтягивал  тело  Алары,  подобно  второй  коже,  после  чего
переходил в пышную юбку со шлейфом, под которым могла спрятаться целая армия
карликов. Хотя вырез у этого платья был весьма  скромный,  облегающий  фасон
оставлял весьма мало места воображению.
   Алара кликнула горничных  и  подождала,  пока  они  нарядят,  причешут  и
украсят ее драгоценностями в соответствии с ее  указаниями.  У  рабынь  были
мягкие и проворные руки. Женщины работали совершенно бесшумно, и легко  было
вообразить, будто Алару окружают невидимые духи воздуха, а  не  стайка  юных
девушек в цветах дома Ратекреля - белых туниках, отделанных серебром.
   Поместье Ратекреля было не самым большим из тех, что доводилось  посещать
Аларе, но и не самым маленьким. Одних  лишь  гостевых  покоев  в  доме  было
двадцать пять. Такое поместье требовало сотен людей-рабов и не меньше  сотни
эльфов-слуг. Покои, в которых разместили Алару, состояли из трех  помещений:
роскошной туалетной комнаты, гостиной и  спальни  -  все  с  бело-серебряной
элегантной отделкой, в цветах дома, - с личной купальней, которая  выглядела
как горячий источник, бьющий из сугроба. Иллюзию  нарушали  лишь  серебряные
краны в форме рыбок и стопки махровых снежно-белых полотенец.
   На самом деле большая часть дома была отделана в  бело-серебряных  тонах.
Эта отделка вызывала у Алары ощущение холода и заставляла  чувствовать  себя
неуютно. Потом она сообразила, что это было одно из утонченных средств,  при
помощи которых Ратекрель  старался  ошеломить  и  подавить  своих  гостей  -
невзирая на причины, приведшие их сюда.
   Алара готова была поспорить, что покои самого Ратекреля не  выглядят  как
кусок ледника.
   Даже мебель здесь была какой-то  неуютной.  В  целом  весь  интерьер  был
выполнен в изящном, но до предела простом, если не сказать  строгом,  стиле.
Белая лакированная мебель из-за отсутствия украшений почти сливалась с белым
атласом стен. А постель была чуточку чересчур жесткой.
   Алара сидела, скрестив руки, на маленьком  белом  стульчике  перед  белым
туалетным столиком, в окружении служанок в белом одеянии, и на этом фоне  ее
ярко-зеленое платье казалось настоящим вызовом.
   Алара порадовалась, что не выбрала красное или  черное  платье.  Нынешний
наряд  придавал  ее  изумрудно-зеленым  глазам   блеск   лениво-мечтательной
усталости, которой драконица на самом деле  ничуть  не  испытывала.  Красный
наряд в этом интерьере выглядел бы как пятно крови на снегу, а черный мог бы
навести на мысль, что она объявляет  хозяину  дома  войну  от  имени  своего
клана. Алара же хотела казаться его союзницей.
   Наконец служанки уложили последние пряди на  свои  места  и  отступили  в
сторону. Алара изучила результат их трудов, исходя прежде всего из того, что
вскоре ей предстояло сесть за обеденный стол напротив  Ратекреля.  Ну-ка,  и
что же он увидит?
   Теперь бледно-золотые локоны Алары были уложены с  тщательно  продуманной
небрежностью  и   перевиты   золотыми   цепочками,   унизанными   крохотными
изумрудами. В ушах покачивались два камня покрупнее. Повинуясь  ее  приказу,
рабыни лишь чуть-чуть подкрасили лицо Алары. В конце  концов,  она  пыталась
произвести впечатление неискушенной девушки.
   На шее у Алары красовались изумруды, стоящие целое состояние, и эти камни
не  были  подарком  хозяина  дома.  Это  был  откровенный  вызов   богатству
Ратекреля.
   Платье  смотрелось  очень  чувственно,  как  Алара   и   надеялась.   Оно
подчеркивало ее небольшую, но высокую грудь, и струилось, обрисовывая бедра.
   "Лишь намек на секс, но не обещание. Впечатление невинности".
   Предполагалось, что она -  всего  лишь  посланница  одного  из  союзников
Ратекреля. Впрочем, Алара приложила все старания, чтобы Ратекрель  воспринял
ее появление как неприкрытое предложение брачного союза. В самом деле, зачем
же еще отправлять с посланием женщину?
   Или, во всяком случае, так должен был подумать Ратекрель.
   Алара встала. Служанки тут же склонились в заученном поклоне. Одна из них
метнулась к двери и распахнула ее перед драконицей. Остальные  тем  временем
принялись убирать комнату и наводить порядок на туалетном столике.
   Бело-серебряная  дверь  закрылась  за  Аларой,  и  девушка  оказалась   в
коридоре. Белый коридор был освещен серебряными светильниками,  выполненными
в форме лебедей, и выложен чистейшим  белым  мрамором,  какой  Аларе  только
доводилось видеть.
   Алара неспешно заскользила по холодному камню. Ее движение сопровождалось
лишь шуршанием шлейфа  по  белоснежному  мрамору.  Через  подошвы  тоненьких
замшевых туфелек Алара чувствовала, что на  мраморном  полу  нет  ни  единой
щелочки или трещинки.
   Алара двигалась неспешной походкой, слегка  покачивая  бедрами.  Ни  одна
уважающая себя эльфийская девушка  никогда  не  позволяла  себе  производить
столь вульгарного звука, как шум шагов, и никогда не  убыстряла  походки,  -
неважно, насколько срочным было дело.
   "Бедняги!" - сочувственно  подумала  Алара.  Те  эльфы,  кто  не  обладал
достаточной властью, силой духа  и  характером,  позволяющим  бросить  вызов
обычаям, были точно такими же пешками и рабами, как их слуги-люди.
   Эльфы уважали лишь  одно:  силу.  Те,  кто  обладал  силой,  устанавливал
правила, обязательные для всех,  кроме  них  самих.  Те  же,  кто  силой  не
обладал, были вынуждены подчиняться правилам, установленным другими.
   Эти правила делали эльфиек собственностью  мужчин  их  клана  -  попросту
говоря, вещью, которая всецело  находилась  в  распоряжении  пребывающего  у
власти  мужчины,  -  и  превращали  женщин  в  расхожую   монету   тщательно
продуманных сделок - брачных союзов.
   Только  лишь  в  том  случае,   если   девушка   проявляла   одновременно
значительную одаренность (в сфере магии или интриг, либо просто  незаурядный
ум) и готовность безжалостно пользоваться своим преимуществом, - лишь  тогда
она могла избежать судьбы, предписанной ее полу.
   Скользя по гладкому мрамору,  Алара  припоминала  известных  ей  эльфиек,
которым удалось обмануть судьбу. Это были женщины, вставшие во главе кланов.
В'йанн И иста эр-лорд Даар, которой хватило сил свергнуть предыдущего  главу
клана и победить его в  магическом  поединке,  длившемся  три  дня.  В'лисле
Картай эр-лорд Гейр, которая наследовала своему умершему брату,  после  чего
обнаружилось, что это именно ее тайное руководство в свое  время  обеспечило
брату видное положение в Совете.  В'данн  Триана  эр-лорд  Фалкион,  которая
просто пережила прочих, чересчур любивших удовольствия наследников, победила
нескольких соперников на обычных, немагических дуэлях, после чего  принялась
сокращать срок своей жизни при помощи  всех  тех  пороков,  что  сгубили  ее
родственников. В'мейн Лайш эр-лорд Сейкер, которую подозревали  в  том,  что
она просто втихую убила навязанного ей мужа, как только высохли  чернила  на
брачном договоре... Впрочем, доказательств никаких не было.
   По крайней мере четверть кланов  возглавляли  женщины,  и  в  Совете  они
держались с  мужчинами  на  равных.  Алара  подозревала,  что  куда  большее
количество женщин предпочитает править из-за кулис, прикрываясь супругом или
кем-нибудь из родственников.
   Что  же  касается  прочих  женщин,  их  жизнь  мало  чем  отличалась   от
монастырской, до тех самых пор,  пока  они  не  вручали  свою  девственность
тщательно подобранному супругу. С этого момента  и  до  рождения  наследника
женщин содержали даже в большей строгости, а вот после родов они могли  жить
в свое удовольствие и развлекаться, как им в голову взбредет. Младшие  члены
кланов обычно занимались торговлей либо служили в  поместье.  У  женщин  же,
пока они не добивались  желаемого  положения,  выбор  занятий  был  невелик:
следить за своей внешностью и произвести на свет ребенка. Если получится, то
нескольких, но, в  принципе,  и  одного  было  довольно.  После  этого  одни
ударялись в азартные игры, другие пытались заняться живописью  или  музыкой,
третьи увязали в бесконечном круговороте создания новых  нарядов.  А  многие
замыкались в уединении своих покоев, в объятиях тщательно отобранных рабов.
   Вот такой вот образ Алара и пыталась создать: типичная дочь своего клана,
привлекательная, девственная, достаточно  владеющая  магией,  чтобы  творить
несложные заклинания, и лишенная амбиций.
   Впрочем, точнее было бы сказать, что  ее  амбиции  не  касались  вопросов
власти. Чтобы подогреть интерес Ратекреля, Алара сделала вид,  что  надеется
многого добиться в искусстве - или, точнее сказать, в Искусстве. Она  так  и
отрекомендовалась: не художница, но Художница. Ратекрель мнил себя  знатоком
искусств, и представленные Аларой верительные грамоты включали несколько "ее
Работ".
   Когда Алара миновала коридор, белые лакированные двери,  инкрустированные
серебром, распахнулись прежде, чем девушка прикоснулась к ним. Алара шагнула
вперед и застыла на пороге обеденного зала, напоминающего пещеру. В  прошлый
раз, когда Алара проходила через эти двери, никакого зала здесь не было. Его
появление свидетельствовало об  уровне  магической  силы  Ратекреля.  Особые
коридоры, подобные тому, по которому только что  прошла  Алара,  вели  туда,
куда желал Ратекрель. Фактически это были миниатюрные  Врата,  открывающиеся
по его капризу.
   Алара  попыталась  почитать  мысли  прислуживавших  ей  людей,  но  из-за
ошейников-изоляторов,  которые  носили  рабы,  драконица   улавливала   лишь
мимолетные  обрывки  мыслей,  да   и   то   лишь   тех,   которые   касались
непосредственно  ее.  Люди  боялись  этих  коридоров   и   предпочитали   не
пользоваться ими. Когда они приходили в гостевые покои, Алара  отмечала  про
себя  все  "нормальные"  переходы,  построенные  специально  для   слуг,   и
запомнила, куда ведет каждый из них. Ей понадобятся эти сведения, когда  она
перейдет ко второй части своего плана.
   Обеденный зал входил в число тех мест, которые нагоняли ужас на людей,  и
на то были причины.
   Аларе потребовалось несколько мгновений, чтобы ее глаза приспособились  к
царящей за дверью темноте. Она стояла на пороге, ожидая, пока  снова  сможет
видеть...
   Странно. Здесь пахло.., пожалуй, штормом. И морским ветром...
   Увидев, наконец, что лежит впереди, Алара удивленно прищурилась.
   "Так-так! - подумала она. - А ведь девочка явно произвела впечатление  на
лорда Ратекреля!.."
   В ста ярдах под ее ногами ревел и пенился прибой, разбиваясь о скалы, а в
небе,  раскинувшемся  над  головой,  сияло  больше  звезд,  чем   когда-либо
появлялось в небесах этого мира. По небу медленно и торжественно  плыли  три
луны, изливая на море потоки чистейшего серебряного света. В воздухе  висела
водяная пыль. Тончайшая вуаль из искрящихся капелек окружала  Алару,  но  не
касалась ее.
   Алара отвела взгляд от беснующегося прибоя и посмотрела вдаль, на  океан.
Посреди бушующих волн виднелось пятно мягкого света  -  из  пены  поднимался
остров. Его вершина представляла собою ровную площадку, освещенную  парящими
в воздухе серебряными шарами. На этой площадке располагался  стол,  накрытый
белоснежной скатертью, и два серебряных стула. Один из них был уже занят.
   Интересно, какие сюрпризы еще заготовил лорд Ратекрель?
   Алара шагнула вперед так  уверенно,  словно  ей  каждый  день  доводилось
ходить прямо по воздуху, над скалами-клыками и бушующим  морем.  В  подобной
иллюзии не было ничего необычного, если учесть, что Алара находилась в  доме
могущественного эльфийского лорда.  Лорды  изменяли  облик  своих  покоев  в
соответствии со своим настроением, иногда по  несколько  раз  в  день.  Этот
обеденный зал мог бы с тем же успехом располагаться  на  лесной  поляне,  на
вершине горы или на рыночной площади какого-нибудь экзотического города.
   И действительно, ноги  подсказали  Аларе,  что  она  шагает  по  какой-то
прохладной ровной поверхности - возможно,  все  по  тому  же  беломраморному
полу, - хотя глаза утверждали,  что  она  движется  по  воздуху.  От  порога
казалось,  что  остров  расположен  довольно  далеко  и  что  воспитанная  в
тепличных условиях девушка устанет задолго до того, как доберется  туда.  Но
впечатление  оказалось  обманчивым  -  еще  один  результат  иллюзии.  Алара
двигалась неспешно, следя за каждым шагом, и  все  же  достигла  своей  цели
менее чем через сотню шагов. Когда девушка добралась до острова, под  ногами
у нее снова оказалась твердая, неиллюзорная поверхность. Алара склонилась  в
глубоком реверансе, скрывая улыбку.  Ратекрель  даже  тут  не  отказался  от
бело-серебряных   тонов!   Здесь,   между   бушующими   темными   водами   и
полуночно-черным небом, столик казался оазисом мира и покоя.
   Ратекрель приложил немалые  усилия,  чтобы  добиться  расположения  своей
гостьи. Выбранная им иллюзия требовала немалого приложения магических сил  и
тем  самым  свидетельствовала  о  могуществе  хозяина  дома.   Однако   лорд
постарался  дать  понять,  что  все  вокруг  -  не  более  чем  иллюзия.  Он
безукоризненно контролировал все внешние эффекты. Ратекрель  следил,  чтобы,
несмотря на бушующий шторм, гостьи касался лишь освежающий легкий ветерок  -
такой слабый, что он не мог ни попортить тщательно  уложенную  прическу,  ни
привести в беспорядок платье. И хотя лорд позаботился о  звуковых  эффектах,
рев океана и завывание ветра создавали ощущение  реальности,  но  не  мешали
разговору.
   Алара впервые оказалась лицом к лицу с хозяином  дома.  Конечно  же,  она
редко видела лорда, пока пребывала в облике женщины-рабыни, и  если  бы  она
тогда слишком пристально посмотрела на Ратекреля, то вполне могла бы навлечь
на себя его гнев. Оказалось, что  лорд  Ратекрель  достаточно  красив  -  по
эльфийским меркам. Его волосы  были  скорее  серебристыми,  чем  золотыми  -
отличительная черта нескольких кланов,  в  том  числе  и  того,  к  которому
принадлежал Ратекрель. Ратекрель не стриг волосы, а собирал их на затылке  в
хвост и  скреплял  серебряной  заколкой  искусной  работы,  гармонирующей  с
серебряной головной повязкой. У лорда Ратекреля  был  высокий  лоб,  глубоко
посаженные глаза и круто изогнутые брови.  Скулы  у  него  были  даже  более
рельефными, чем у Алары-Йиссандры.  Орлиный  нос  и  выступающий  подбородок
придавали лорду надменный вид, а тонкие губы  заставляли  предположить,  что
великодушие не относится к числу его добродетелей.
   Впрочем, когда это эльфы бывали великодушны?
   Алара  носила  изумруды,  бесценные  -  и  бесполезные.  Ратекрель  носил
бериллы, эльфийские камни.  Они  украшали  его  серебряную  налобную  ленту,
красовались в витом ожерелье лорда и в четырех его кольцах. Распространенный
камень, достаточно распространенный, чтобы его можно было вставить в  каждый
рабский ошейник. Но, в отличие от своих  блистательных  двоюродных  братьев,
бериллы обладали способностью усиливать магическую  силу  эльфов  и  хранить
вложенные в них заклинания. Чем больше  бериллов  носил  маг,  тем  больший,
объем силы он контролировал.
   Ратекрель был одет в соответствии с обстановкой: рубашка из шеррис-шелка,
украшенная по вороту и манжетам серебряной вышивкой, туника белого бархата с
квадратным вырезом, обшитая  по  горловине  кружевом  из  серебряных  нитей,
обтягивающие шеррис-шелковые брюки, представляющие  ноги  лорда  в  наиболее
выгодном свете, и узкие, отделанные серебром туфли.
   В целом лорд производил впечатление  элегантного  охотника,  прекрасного,
как морозное утро, смертоносного, непредсказуемого и очаровательного.  Алара
не сомневалась, что Ратекрель усиливает свое подлинное очарование при помощи
особых заклинаний.
   Если бы Алара действительно была юной эльфийкой, она вряд  ли  смогла  бы
устоять перед этими чарами. Хорошо, что на Народ заклинания такого  рода  не
действуют.
   Алара выпрямилась и подошла к столу.  Когда  она  приблизилась  вплотную,
серебряный стул бесшумно скользнул в  сторону,  позволяя  ей  присесть.  Как
только девушка уселась, стул так же плавно и бесшумно вернулся на место.
   Это было еще одной демонстрацией силы: ни один  человек-раб  не  смог  бы
справиться с этой  задачей.  Алара  заподозрила,  что  Ратекрель,  возможно,
накроет стол для ужина при  помощи  магии,  а  потом  уберет  его  таким  же
образом.
   Лорд так и сделал. Алара изобразила восхищенное внимание:  В'хэвен  Майен
лорд Лэйннер, из дома которого она якобы происходила, не был сильным  магом.
Его сила и влияние зиждились на торговле, а также на богатых  месторождениях
меди и серебра, расположенных на  землях  лорда  Лэйннера.  Наивная  девица,
которую изображала Алара, могла встречаться с магией такого уровня разве что
пару раз в жизни.
   Ужин протекал именно так, как она и  рассчитывала:  блюда  появлялись  из
ниоткуда, уже сервированные, и бесследно пропадали,  когда  в  них  исчезала
надобность. Конечно же, угощение было изысканным; холодные блюда были в меру
охлаждены, а горячие в меру подогреты. И никаких экзотических яств,  которые
могли бы испугать неискушенную девушку. Лорд Ратекрель изо всех сил старался
быть очаровательным, говорил, что  Йиссандра  нуждается  в  его  "творческой
поддержке", и превозносил ее необычайный талант.
   "Рыбка клюнула", - подумала Алара.
   На самом деле это ее не удивило,  поскольку  драконица  весьма  тщательно
выбирала будущую жертву. Лорд Ратекрель женился пять раз,  и  все  его  жены
умерли при родах. Так  что  теперь  мало  кто  из  эльфийских  лордов  хотел
рисковать  своими  драгоценными  отпрысками  и  выяснять,  что   же   такого
смертоносного содержится в семени Ратекреля. До Алары  доходили  слухи,  что
Ратекрель в поисках невесты уже присматривался к дочерям своих прихлебателей
и слуг.
   Когда подошла очередь десерта, Ратекрель сделал ей предложение. Оно  было
облачено в форму белого сахарного лебедя, опустившегося на тарелку к Аларе и
что-то  протянувшего  ей  в  клюве.  Девушка  с  любопытством  взглянула  на
Ратекреля.
   - Возьмите это, дорогая, - произнес лорд, уверенный в ответе. - Возьмите.
Это не мое сердце, но пусть эта вещь послужит достойной заменой.
   "Неужели он и вправду это сказал? - удивленно подумала Алара.  -  Неужели
даже дурочка вроде меня заслуживает такого дурацкого сватовства?"
   Ну что ж, видимо, она и вправду его заслуживала.
   Алара протянула руку к  сверкающей  сахарной  птице  и  наклонила  голову
лебедя. Ей на ладонь упало серебряное обручальное кольцо.
   Девушка взяла кольцо, надела  его  на  указательный  палец  правой  руки,
показывая, что предложение принято,  и  невозмутимо  съела  лебедя.  Этим  и
закончилась трапеза.
   Лорд Ратекрель, старательно скрывая радость, пожелал новоявленной невесте
спокойной ночи. Алара прошла над успокоившимся морем  к  светящемуся  проему
двери и вернулась в свои покои.
   Там ее снова окружили служанки. Алара позволила им раздеть себя, обрядить
в шелковую ночную рубашку, заплести волосы в косу и проводить ее к  кровати.
От  ее  внимания  не   укрылось,   что   серебряно-белые   стены   приобрели
нежно-розовый оттенок, а прежде неудобные кресло и кровать сделались мягкими
и притягательными. Служанки удалились. Последняя из  них  задержалась  ровно
настолько, чтобы  пробормотать  чуть  слышные  поздравления.  А  светильники
погасли сами собой.
   Алара