.  Но  касание...  прикосновение
Оршана... я ведь ощутил Его... а Он - меня... ощутил... и коснулся...  и
ухватить успел. Кусок мяса избежал разверстой пасти? Кусок мяса спрыгнул
с тарелки и где-то шляется? Не беда, дружочек. Воля твоя. Не хочешь быть
едой - станешь поваром. Не хочешь быть жертвой - будешь жрецом.  И  ведь
стал бы! Есть ли что страшнее, чем стать жертвой Оршану?  Вот  теперь  я
точно знаю - есть. Я ушел с алтаря - но я по-прежнему был пойман...  кем
я еще мог стать?
   А вот не бывать тому! Не бывать, и все тут. Потому что Лиах не просто
закрыл алтарь. Его нож отрезал то, что меня  держало...  только  сейчас,
когда я свободен, я чувствую, что - да, держало... еще бы самую малость,
еще бы немного посильней сомкнулось... а теперь уже не сомкнется... да и
не до меня Оршану сейчас. И ни до кого. Разинуть пасть - и вместо жертвы
проглотить холодное  железо...  ножом  подавиться...  о-ох,  Шенно  -  и
шуточки у тебя, однако.
   - Закрыт, - просипел я.
   - Это хорошо, -  Лиах  испытующе  взглянул  на  меня,  но  расспросов
учинять не стал. - Вообще-то по всем правилам не так бы полагалось.
   - А как? - поинтересовался я. На самом деле  мне  было  все  равно  -
теперь, когда алтарь закрыт, я спасен и свободен, а Оршан занят собой  и
только собой - полагаю, надолго... а, проваль - да  какая  разница,  как
должно закрывать алтарь по всем правилам? Но смолчать  было  бы  вопиюще
невежливо. Разве достойно бойца быть  невежливым  со  своим  спасителем?
Особенно  если  спаситель  этот  только  и  мечтает   во   благовремении
перерезать тебе глотку.
   - Вообще-то, - невозмутимо поведал Лиах,  -  в  магических  трактатах
говорится, что на алтарь следует возложить одну травку  хитрую.  Водится
она, прямо скажем, далеко не везде - а уж вблизи от алтарей  ее  днем  с
огнем не сыщешь. Жрецы за этим  делом  в  оба  глаза  следят.  С  корнем
выпалывают, если только вырастет. Да и одной только травки не  довольно.
Нужно еще, чтобы птичка сверху нагадила. Желательно аист. А где я  прямо
сейчас аиста раздобуду? И еще чтобы так точно прицелился. Я ведь не маг.
Вот и пришлось обойтись, чем попало.
   Я взглянул на него с подозрением - но нет, Лиах не шутил. Насколько я
могу понять - нет. А вот насколько я могу понять...
   Лиах между тем сноровисто снаряжался. Выбрал для нас  пару  мечей  из
тех, что валялись вокруг. Несколько метательных ножей - ну еще бы!  Даже
мою котомку отыскал. Запасливый народ эти Морские Короли, как я погляжу.
   Вот сам пускай и тащит. По крайности, поначалу. Мне  бы  себя  сейчас
дотащить хоть куда-нибудь. О большем я уж и не мечтаю.
   - Пойдем отсюда, - предложил Лиах, взваливая на  плечо  мою  дорожную
сумку с таким видом, словно там она всегда и  пребывала.  -  С  меня  на
сегодня довольно, да и с  тебя  тоже.  Неровен  час,  налезет  сюда  еще
кто-нибудь.
   - Кто? - слабо усмехнулся я, послушно  ковыляя  вслед  за  Лиахом.  -
Вроде мы тут всех уложили.
   А ведь прав был Лиах. И еще как прав. Только я этого покуда не знал.
 
*** 
 
   Я не знал, что жрец, убитый Лиахом, вовсе не был Верховным.
   В последние пару лет Верховный Жрец почти никогда не являлся к началу
жертвоприношения. Да он бы и  не  мог.  Здоровьем  оскудел,  бедняжечка.
Такое брюхо носить - никакого здоровья не хватит. Не будь  он  Верховным
Жрецом, его бы уже давно собственным жиром  задавило.  Однако  со  стола
Пожирателя Душ кое-что перепадало и его главному поставщику.
   До начала жертвоприношения он и двинуться без посторонней помощи  мог
с трудом. О том, чтобы прибыть на место вовремя, нечего было  и  думать.
Зато в полдень, когда  первые  стоны  пытаемого,  первые  струйки  крови
изливались в  глотку  Оршана,  Извратитель  Естества  уделял  в  награду
Верховному жрецу - о, самую малость. Пылинку с ног Своих, не больше.  Но
по человеческим меркам эта  пылинка  силы  была  огромной.  Задыхающийся
Верховный Жрец мигом обретал нездешнюю прыть. Он  садился  в  повозку  -
совершенно  самостоятельно  -  и  прибывал  к  алтарю,  чтобы  самолично
усладить Оршана самыми изысканными мучениями  жертвы,  на  какие  только
была способна его изощренная фантазия.
   Вот и сегодня Верховный Жрец с нетерпением ожидал полудня. Но,  когда
первые  полуденные  лучи  брызнули  в  отверстие,  специально  для  того
прорезанное в крыше, вместо знакомого прилива сил он  почувствовал...  в
том-то и дело, что ничего он не почувствовал.
   Даже и дурак сообразил бы, что дело неладно. А Верховный Жрец дураком
не был. Мерзавцем, трусом - да. Но не дураком. Он сразу понял,  что  все
пошло  наперекосяк...  не  иначе,  младшие  жрецы  в  пытальном   рвении
переусердствовали...  или  наоборот,   недоусердствовали...   и   теперь
придется  ублаготворять  разъяренного  Оршана...  давненько  такого   не
случалось, ох давненько.
   Того, что случилось в действительности, Верховный Жрец и  представить
себе не мог. Жертва сбежала, паства перебита... ему бы это и в кошмарном
сне не привиделось.
   Нет, худшего, чем оплошность пытателей,  он  не  опасался.  А  потому
заторопился к алтарю: как знать, чем может  обернуться  промедление?  Он
кликнул дюжих слуг, велел им усадить себя  в  повозку,  изругал  на  все
корки возницу и устремился, пыхтя и икая на каждой колдобине,  навстречу
самой страшной минуте своей жизни.
   Кинжал,  угодивший  в  глотку  Оршана,  поверг  Верховного  Жреца   в
неимоверные страдания. Ему, пожалуй, пришлось похуже,  чем  даже  мне  -
меня Оршан только коснуться успел, а его держал давно и  крепко.  И  как
только он своему жуткому Богу душу не  отдал,  не  пойму.  Разве  только
оттого, что Оршан был слишком занят собой?
   Так или иначе, а Верховный Жрец не помер. Но и  не  приказал  вознице
поворачивать назад. То ли говорить был не в силах, то ли думать.  Может,
и не додумался.
   Зато когда повозка примчалась  к  оврагу,  соображение  к  Верховному
Жрецу вернулось разом - хотя и не полностью.
   Ему бы промолчать - может, мы бы и не поняли, кто он таков и что  тут
делает. Но нет, смолчать он не сумел.
   Двое рослых незнакомцев, залитых кровью с  ног  до  головы,  молча  и
страшно лезли из оврага наверх.
   - Оршан Превеликий! -  взвизгнул  Верховный  Жрец  и  что  есть  силы
хлобыстнул возницу тростью поперек спины.
   Возница взвыл и огрел кнутом  сразу  обоих  коней,  натянул  вожжи...
повозка развернулась почти на месте, вильнула  прямо  перед  нами,  Лиах
рванулся... эх, не будь он так нагружен, может, и успел бы уцепиться  за
повозку... или  хотя  бы  нож  выхватить  и  метнуть...  я  тоже  сделал
шаг-другой... а потом опомнился и ухватил Морского Короля за руку.
   - Стой! - задыхаясь, выпалил я. - Куда? Пешком за лошадьми гоняться?
   Лиах зло выдохнул и опустил голову.
   - Никуда он от нас не денется, - добавил я. - По  следам  найдем.  На
своих ногах этакая туша и шагу не пройдет, а уж по конному да  колесному
следу - неужели не сыщем?
   - Правда твоя, - кивнул Лиах.
   Темное пятно на рукаве его рубашки вроде чуть больше сделалось... или
нет? Превозмогая туман в голове, я вгляделся пристальней...  да,  так  и
есть. Это на мне ни царапинки. А на Лиахе кровь не только чужая.
   - Погоди малость, - урезонил я его.  -  Ручей  какой-никакой  найдем,
умоемся, рану твою перевяжем - тогда и в погоню.
 
*** 
 
   Ручей наверняка отыскался бы на дне оврага,  но  спускаться  туда  ни
мне, ни Лиаху  не  хотелось.  Впрочем,  недолго  нам  довелось  плестись
перемазанным и  окровавленным.  Вскорости  мы  наткнулись  на  небольшое
озерцо, напились удивительно чистой воды и  умылись  с  ног  до  головы.
Когда я вынырнул, отплевываясь и отфыркиваясь,  мне  показалось,  что  я
родился заново. Что нет для меня отныне ни смерти, ни усталости, и  идти
я могу по следу колес хоть вечность, хоть  две  -  сколько  надо  будет,
столько и пройду. Умом я понимал, что ощущения мои обманчивы,  а  оттого
опасны, но мне было все равно.
   Блаженствовал я недолго. Еще, чего доброго, упустим повозку вместе  с
седоком. От воды тянуло свежестью, уходить никуда  не  хотелось,  мнимое
мое всемогущество нашептывало, что спешить некуда - я жреца толстопузого
в три шага догоню, хоть конного, хоть пешего. Не знаю, как  мне  удалось
заставить себя вылезти на бережок.
   После купания сумка моя изрядно похудела. Нам ведь  с  Лиахом  еще  и
одеться во что-то надо было. Прежние одежки Лиаха в расчет можно было не
брать. Сомневаюсь, что он надел бы их, даже будь у нас  время  отстирать
их дочиста, высушить  и  прогладить  горячим  камнем.  Я  бы,  например,
нипочем не надел. По счастью, моих запасов с грехом пополам  хватило  на
двоих. По правде говоря, я не был  уверен,  что  Морской  Король  сумеет
упихаться в мои запасные штаны: когда в последний раз видел его лицом  к
лицу, он показался мне чуток поплотнее. Однако штаны  налезли  на  Лиаха
отлично. Не иначе, отощал Морской Король, за мной гоняючись.  А  рубашка
моя единственная и вовсе сидела на нем, как на мне.
   Поначалу Лиах надевать ее не хотел. Но когда я  промыл  его  пусть  и
совсем  неглубокую,  зато  длинную  рану   над   локтем   и   забинтовал
туго-натуго, спорить он отчего-то  перестал.  Единственно  цвет  рубашки
поверг его в некоторое недоумение.
   -  Почему  такая  темная?  -  удивленно   спросил   он,   недоверчиво
притрагиваясь к полотну.
   - А ты сам догадайся, - посоветовал я. - И вовсе она не такая темная.
Должна быть темнее. Полиняла сильно. Очень уж застиранная.
   Лиах хотел сказать что-то, но смолчал. Потом он все же открыл рот - и
произнес явно не то, что собирался.
   - Ты уверен, что обойдешься без рубашки? - спросил он.
   - Уверен, - отрезал я. - Одевайся.
   Лиаха я знал - если это можно так назвать - совсем недавно, а  одетым
на манер мастера Королевской Школы так и вовсе никогда не  видел.  Наряд
этот выглядел на нем странно, очень странно - и в то же самое  время  не
чужеродно, как я полагал. Наоборот, Лиах в  моем  тряпье  показался  мне
куда более знакомым, чем тот, прежний Лиах. Как будто я встретил старого
приятеля после долгой разлуки и теперь,  с  трудом  узнав  его  в  лицо,
припоминаю его облик. Почти  то  же  самое  я  испытывал,  когда  взамен
насквозь выдуманного мною родовитого наглеца Майона Тхиа я  познакомился
с Тхиа настоящим. Удивительно, насколько он оказался проще  и  понятнее,
чем я мог  надеяться.  Положим,  конечно,  Лиаха  я  даже  в  помрачении
рассудка не назову ни простым, ни понятным, но...  Тхиа  был  прав:  эти
Морские Короли - чертовски славные парни.
   Сумку свою, один меч и три ножа я у Лиаха забрал - в конце-то  концов
он ко мне носильщиком не нанимался - и мы отправились в путь.  Идти  мне
было легко. С хорошим напарником идти всегда легко  -  а  Лиах  оказался
просто замечательным напарником. Мне не приходилось  применяться  к  его
шагу, да и он к моей походке, судя по всему, не приноравливался. Мы  шли
вровень, шли легко... а, проваль - да с такими  врагами,  как  Шенно,  и
друзей не надо!
   Боги... ну почему все так глупо, нелепо, мучительно сложилось?
   - Ты гляди, каков хитрец, - хмыкнул Лиах, указывая на дорогу.  -  Как
будто это что-то меняет.
   След сворачивал с неезженной целины на дорогу и там пропадал:  дорога
была каменистая. Но Лиах совершенно прав: ничегошеньки  это  не  меняет.
Вокруг дороги все та же земля, кое-где  поросшая  мелкой  травкой.  Если
повозка свернет с дороги, колея обозначится глубоко и отчетливо. А  если
не свернет, значит, нам меньше  ноги  трудить  придется.  Скорее  всего,
сворачивать возница не станет. Куда-то ведь дорога эта ведет... по  всей
вероятности, именно туда и стремится толстопузый приверженец  Оршана.  К
чему-то, скрытому за лесом... ведь не свернет повозка с дороги в  лесную
глушь... а сам он своими ногами  навряд  ли  идти  сможет...  а  если  и
сможет, вто уж чей след мы отыщем с легкостью.
   Если успеем до темноты.
   Сумерки настигали нас слишком быстро.
   Тоже, впрочем, не беда. Не сможет жрец, или кто уж он  там,  впотьмах
по кустам шастать, сквозь подлесок продираться. А значит,  и  не  будет.
Никуда он, одним словом, не денется. Найдем.  Выждать  только  придется.
Когда луна вскарабкается повыше на небосклон,  мы  сможем  идти  дальше.
Особенно если отдохнем хоть немного.
   Остановились мы с Лиахом одновременно, не сговариваясь. А, проваль  -
да будь оно все трижды и четырежды неладно!
   Костерок бездымный запалил  Лиах  -  и  тут  же  пристроился  к  огню
поближе. Я уселся чуть поодаль. Ночная прохлада ласкала мои голые  плечи
ничуть не хуже, чем вечернее предзакатное солнце. Яростная боль во  всем
теле давно уже смягчилась, почти превратилась в воспоминание - а  легкий
ветерок уносил и его. Правильно я сделал, что не надел рубашки. Довольно
закрыть глаза - и вновь я словно в давешнее озеро погрузился с головой.
   Да... закрыть глаза мне ой как хотелось. По крайности для того, чтобы
не глядеть на Лиаха. На ходу я мог на него и не смотреть - а теперь куда
я денусь, когда вот он - здесь, передо мной, возле костра сидит, и  лицо
у него печальное и... нет, не печальное - спокойное... Боги, до чего  же
спокойное... легче живым в могилу лечь, чем  хоть  раз  такое  вот  лицо
увидеть. Не так страшно.
   А, проваль - до каких же пор? Не буду я больше от  него  удирать.  Не
могу, не хочу и не буду. Потому что - Боги, сколько еще страдания должно
достаться на долю Шенно Лиаха? И за что? Может, все же довольно,  а?  До
каких пор будет продолжаться  эта  унизительная  погоня?  Я  обязан  ему
жизнью... больше, чем жизнью... вот и разочтемся, наконец.
   Я забыл в эту минуту обо всем. Забыл, зачем убегал, почему прятался и
для чего водил Лиаха за собой. А если и не забыл... слишком уж велик был
мой долг Морскому Королю.
   - Лиах,  -  тихо  промолвил  я.  -  Потом,  когда  мы  поймаем  этого
подонка... ты получишь свой поединок. Я не буду больше убегать.
   Лиах медленно поднял голову.
   - А не пошел бы ты... - произнес он ровным, безо  всякого  выражения,
голосом, и умолк, не докончив фразы.
   Пожалуй, ничто не могло бы ошеломить меня больше.
   - Почему? - спросил я так же тихо. - Почему, Лиах?
   Краешек губ Шенно слегка дернулся, но на улыбку, и  даже  на  попытку
улыбнуться это не походило.
   - Почему? - настаивал я. - Ты ведь мог меня и не вытаскивать.  Метнул
бы нож в меня - только бы Оршан жертву и видел, открыт алтарь  или  нет.
Убить меня своей рукой было бы довольно... и притом бы ты отомстил. А ты
меня вытащил... почему?
   В самом деле,  почему?  Не  потому  ведь,  что  я  открыл  ему  двери
тюрьмы... смешно даже и сравнивать.
   - Почему... - задумчиво повторил Лиах, и легкая хрипотца в его голосе
заставила меня закаменеть. - Потому что я тебя ненавижу.
   Он обернулся ко мне. Лицо его было по-прежнему спокойно.
   - От всего сердца  ненавижу.  Это  ведь  не  так  важно,  любишь  или
ненавидишь, главное - что всем сердцем. Вот мне его чуть и не вырвали из
груди. Когда я тебя на камне алтарном увидел... словно весь мир  опустел
в одночасье. Или сам я умер.
   Значит, не показалось мне и не примерещилось.
   - Вот тогда я и понял, что не  убью  тебя,  -  очень  ровным  голосом
произнес Лиах. - Руки на тебя не подыму. Не смогу поднять.
   Он склонил голову.
   - Кеану больше нет, - промолвил он. - Совсем нет. Его больше  нет.  И
все, что у меня от него осталось - это ты. Ты, его убийца. И я  понял...
- он запнулся на мгновение, но все же продолжал. - Я понял, что пока  ты
жив, Кеану все еще со мной... что если ты умрешь, тебя тоже не будет.  И
тогда Кеану умрет.
   Безумие? Бред?
   Как бы не так.
   Боги, зачем... зачем? Лежать бы мне сейчас на алтаре с развороченными
ребрами...  быть  мертвым...  мертвым  насовсем...  вообще  никогда   не
рождаться...  не  быть,  не  быть  никогда,  чтобы  не  оказалось  руки,
выхватившей злополучный нож у полупьяного громилы... чтобы Кеану остался
жив... а теперь его больше нет... а есть Лиах  лицом  к  лицу  со  своим
горем, и я не смогу встать между ними.
   И я не смогу, я не посмею сказать Лиаху, что хотя кровь  Кеану  и  на
моих руках, но смерть его не на моей совести. Потому  что  Кеану  больше
нет, а есть у Лиаха взамен только я. Я, убийца. И если я  скажу  правду,
Кеану умрет снова. Насовсем.
   Я не могу убить его еще раз.
   Мы молчали - а что еще мы могли сказать друг другу? Мы  оба  молчали.
Только потому я и услышал.
   - Тихо, - невольно шепнул я, хотя в том и не было надобности: Лиах  и
так сидел недвижно, как изваяние.
   Я прислушался... примерещилось, что ли?
   Нет, не примерещилось.
   Ветерок отчетливо донес до меня еле слышный собачий лай.
   - Что случилось? - одними губами шепнул Лиах.
   - Доумничались мы, вот что, - хмуро  ответил  я.  -  Погоню  за  нами
пустили. С собаками. Навряд ли деревенские пустолайки нас так  уж  легко
унюхают, но... чем черт не шутит  -  вдруг  у  них  и  настоящие  собаки
найдутся, по следу идти обученные?
   - Погоню? - прищурился Лиах. Все его обреченное  спокойствие  с  него
как рукой сняло. Передо мной вновь сидел тот Лиах, что плечом к плечу со
мной дрался в овраге.
   - Ну да, - с этими словами я вылил из фляги  немного  воды  наземь  и
принялся замешивать грязь погуще. - А нам бы следовало догадаться.  Ведь
не могут здешние жители не знать совсем уж  ничего,  верно?  Иные  нашей
выходке до смерти рады... а иные в этом деле по уши замазаны.
   - Почему? - коротко спросил Лиах.
   - Наивный народ вельможи, как я погляжу, - невольно усмехнулся  я.  -
Сам подумай - ведь не все жертвы на алтарь попадали с пустыми карманами.
Было кой у кого и золотишко... ну и прочее другое  имущество.  Готов  на
что угодно спорить - этим золотом свидетелям рты и позамазали. А уж если
добытчики перебиты невесть кем... чужаков надо догнать и  прикончить.  И
чтоб ни одна душа живая не прознала.
   Я зачерпнул пригоршню грязи и принялся ею обмазываться.  Бровь  Лиаха
отчаянно взметнулась - одна. Вторую, скрытую челкой, я не видел.
   - Не нравится? - ехидно поинтересовался я. - Зря. Ты спрашивал, зачем
рубашка темная? Вот за этим  самым.  Ночью  человека  в  темноте  далеко
видать, даже если кожа загорелая. Нечего нам моей голой спиной щеголять.
Да и комары кусают меньше. Неопрятно, зато безопасно.  Притом  же  я,  в
сущности, подкидыш с помойки, так что мне не привыкать.
   Уголок рта Лиаха снова дернулся - но на сей раз я мог поклясться, что
это была самая настоящая усмешка.
   Морской Король плеснул воды из фляги наземь,  помешал  образовавшуюся
лужицу, зачерпнул горсть и принялся  аккуратно  вымазывать  грязью  свое
вельможно бледное лицо, лишь слегка тронутое недавним загаром.
   О-ох... прав был Тхиа, прав. Таких, как Морские Короли, поискать - не
найдешь.
   -  Куда  податься  думаешь?  -  деловито  спросил  Шенно,   продолжая
обмазываться грязью.
   - А тут и думать нечего, - ответил я. -  Туда,  куда  и  шли.  Не  на
деревья же нам лезть. Там нас песики враз  унюхают.  А  черноверец  этот
пузатый не наобум деру давал. Есть у  него  где-то  засидка  на  крайний
случай, голову даю на отсечение. Если где нас и не  станут  искать,  так
это прямо во вражеском логове... по крайности, сразу не станут. Глядишь,
время  и  выиграем.  А  может,  и  мразь  эту  толстопузую  из  раковины
выковырять сумеем.
   Лиах, почти уже неразличимый в темноте, согласно кивнул.
   Хотел бы я знать, где была моя голова, когда я  надумал  улизнуть  от
погони, продолжая собственную? Явно ведь не головой надумал.
   Когда   думаешь   головой,   последствия    обычно    бывают    менее
сокрушительными.
 
*** 
 
   Я ведь и знать не знал, что при любых других  обстоятельствах  мы  не
нашли бы ничего. Ничегошеньки. Жрец толстопузый ведь и впрямь не  наобум
деру давал. Он намеревался пересидеть там, где уже  бывал  неоднократно.
Там, где его дурной вестью заинтересуются наверняка. Там, откуда  он  не
единожды получа