- Понять.
   - Понять что?
   - Опять двадцать пять! Я же  тебе  говорил:  рассказать-то  несложно,
только, пока сам не пройдешь, ничего не поймешь.
   - Я не могу, я устал, - опустил голову Петр.
   - Конечно, для бедного маленького  кандидата  исторических  наук  две
жизни в двух разных мирах -  это  слишком  много.  Надо  уметь  меняться
сообразно обстоятельствам и опыту. Тогда непреодолимых преград нет.
   - У меня ничего не получилось.
   - Хочешь сказать, - улыбнулся Артем, -  что  десять  лет  назад  Петя
Назаров мог бы так жестко послать слугу в Петербург, а до этого пять лет
определять государственную политику? Да ты  просто  научился  переносить
невзгоды, защищать себя и свою семью. Ты  изменился,  друг  мой,  и  это
неизбежно. Неменяющихся людей не  существует.  Вопрос  только,  в  каком
направлении меняться.
   - Но я не добился того, чего хотел. Я проиграл, - вздохнул Петр.
   - Вовсе нет, - покачал головой  Артем.  -  Благодаря  тебе  в  стране
изменилось к лучшему очень многое, и за это я тебе благодарен  как  ману
Северороссии.
   Ты кое-что понял в жизни - этого тоже никто у тебя не отнимет. Теперь
надо идти дальше.
   - Странно, - пожал плечами Петр. -  В  прошлую  встречу  мы  говорили
только о путях развития мира, страны. А сейчас ты вдруг говоришь о  моем
развитии.
   - Тогда ты бился над этими задачами, они совпали с моими. Вряд  ли  в
тот момент ты бы услышал, заговори я о чем-либо другом.  Даже  из  того,
что я тогда говорил, ты многое пропустил мимо ушей.
   - Но ведь для достижения своих целей вы могли мне просто внушить... -
начал Петр.
   - Мог, - кивнул Артем. - Но мне было важно именно поговорить с тобой.
Предупредить. Планета ли, государство ли, отдельный ли человек - все это
целый мир, хотя и всегда часть чего-то большего. Они должны  развиваться
- ради себя и ради того, частью чего  являются.  Я  хотел  тебе  немного
помочь, подсказать. Сейчас, когда очередная партия сыграна, пришло время
познавать мир дальше.
   Снаружи раздался цокот множества копыт, потом донеслись гулкие  удары
в дверь и бас, подобный трубному зову, рявкнул:
   - Именем короля, откройте!
   - Возможно, - улыбнулся Петр, - но, кажется, уже нет времени.
   - Время всегда есть, коли есть желание. А отдыха ты, друг  мой,  пока
не заслужил, так что пожалуй на новый круг.
   Яркая вспышка ударила в глаза, и Петр потерял сознание.

Глава 69
ФИНАЛЬНЫЙ БОЙ

   Партнеры заняли места друг против друга и отсалютовали оружием. Федор
встал в боевую позицию и выжидающе посмотрел на Басова, но тот  даже  не
шелохнулся.
   - Вы чего-то ждете?
   - Чего-то или кого-то... Интуиция меня редко подводила.
   - То есть?
   - Мне больше нечего здесь делать, - вздохнул Басов, - а куда идти - я
не знаю. Значит, вскоре можно ждать событий или визита, которые мягко...
или не очень покажут путь.
   - Вы хотите меня оставить?
   - А зачем я тебе нужен? - спросил Басов, закрепляя учебную рапиру  на
стене и садясь на лавку под ней.
   - Ну как же, - встал по стойке "вольно" Федор, - вы мой наставник.
   - Тебя уже не надо учить, - улыбнулся Басов. - Ты  прекрасно  учишься
сам. А если где-то ошибешься, жизнь поправит, не сомневайся.
   - А школа? - спросил обескураженный Федор.
   - Это твоя школа, - произнес  Басов.  -  При  чем  здесь  я?  Я  свое
отработал. Кстати, обрати внимание на близнецов Вайсбергов, из них будет
толк.
   -  Хорошо,  -  машинально  откликнулся  Федор.  -  Вы   действительно
собрались уходить?
   - Я же сказал, это не от меня зависит.  Просто  чувствую,  что  ждать
недолго.
   - Знаете, - произнес Федор. - После беседы с вами король пребывает  в
задумчивости вот уже скоро месяц. Чем-то вы его сильно обескуражили.
   - Заставил думать. Собственно, я удивлен, что никто из придворных так
и не разглядел в парне столь живого ума. Он перебесится, и тогда  страна
еще увидит правителя высокого полета. Не оставляй его.
   - Конечно, - произнес Федор. - А вы не хотите с ним заниматься?  Хотя
вы всегда так сторонились двора...
   - Только ты меня не копируй, - хмыкнул Басов. - Я прошел своим путем,
но это вовсе не означает, что ты должен жить затворником. При  дворе,  в
провинции, на государственном посту, занимаясь коммерцией  -  ты  всегда
можешь работать над собой.
   В какой-то момент тебе может даже понадобиться  то  или  иное,  чтобы
получить определенный опыт.  Главное  -  не  воспринимай  любую  интригу
серьезнее, чем партию в шахматы, и  будь  всегда  честен  с  собой.  Что
должно случиться, то случится. Главное - иди своим путем.
   - Каким? - спросил Федор.
   - Теперь ты сам будешь выбирать, - произнес Басов. -  Я  сделал,  что
должен был. Ты теперь мастер. Дальнейший выбор за тобой.
   - Господин, - в приоткрывшуюся дверь просунулась голова слуги, -  там
один очень важный господин спрашивает господина Басова.
   - Я же говорил, - нахмурился Федор, - чтобы во время тренировок никто
нам не мешал.
   - Простите, но он утверждает, что дело  не  терпит  отлагательств,  -
начал оправдываться слуга.
   - Проси, - приказал Басов.
   Слуга вопросительно посмотрел на Федора.
   - Ну, чего стоишь? Проси, - скомандовал тот.
   Через несколько  минут  на  пороге  появился  невысокий  широкоплечий
мужчина с саблей на боку. Покрытый снегом плащ он скинул на  руки  слуге
еще в сенях и сейчас предстал  в  черном  камзоле,  застегнутом  на  все
пуговицы, широких штанах и высоких сапогах  -  почему-то  без  шпор.  Он
изящно поклонился и представился:
   - Барон Генрих фон Рункель.
   "Генрих фон Рункель - где-то я слышал это имя", - мелькнуло у Басова.
Однако память так ничего и не подсказала.
   - Игорь Басов, - коротко поклонился он, - дворянин. К вашим услугам.
   Рункель сделал несколько шагов вперед и, встав на  расстоянии  метров
пяти от Басова, произнес:
   - Много наслышан о вашем неподражаемом  искусстве  владения  холодным
оружием  и   буду   чрезвычайно   признателен,   если   вы   согласитесь
продемонстрировать его мне.
   "Что  ты  Ваньку  валяешь?  -  холодно  подумал  Басов,  наблюдая  за
плавными, кошачьими движениями гостя и ощущая  мощь,  исходящую  от  его
натянутой, как струна, фигуры. - Все ты видишь, все  понимаешь.  Говорил
бы прямо, зачем пришел".
   - Учитель не устраивает демонстраций  и  не  проводит  тренировок,  -
вступил в разговор Федор.
   - Я не прошу о тренировке, - улыбнулся  Рункель.  -  Я  надеюсь,  что
господин Басов соблаговолит оказать мне честь скрестить со  мной  боевое
оружие.
   - Это вызов? - спокойно осведомился Басов.
   - Совершенно верно, - улыбнулся Рункель.
   - Может, сперва попробуете силы на его ученике? - предложил Федор.
   - Простите, юноша, - отозвался Рункель, не отрывая взгляда от Басова,
- фехтование с вами пока не входит в сферу моих интересов.
   - Не лезь, Федор, это мой бой,  -  бросил  Басов  и,  повернувшись  к
гостю, произнес:
   - Не соблаговолите ли назвать место поединка и своих секундантов?
   - Я не люблю откладывать  задуманного  в  долгий  ящик,  -  скривился
Рункель. - Предлагаю поединок здесь и сейчас. Что касается  секундантов,
то я вполне доверяю господину Колычеву.
   - Хорошо, - кивнул Басов. - Извольте приготовиться к поединку.
   Он неспешно стянул с себя учебный  нагрудник  и  принялся  потягивать
мышцы, привычно готовя их к бою. Наблюдая  краем  глаза,  как  стянувший
камзол, под которым оказалась  кружевная  рубаха  с  широкими  рукавами,
Рункель умело разминает застывшие на морозе мышцы, он подумал:  "Ну  вот
ты и пришел. Только с чем? Укажешь  мне  новые  пути  в  этом  мире  или
навсегда вырвешь из него? Интересно будет посмотреть".

***

   Через несколько минут фехтовальщики  стояли  в  разных  концах  зала,
держа оружие в ножнах, в левых  руках.  У  Рункеля  была  его  восточная
сабля.
   Басов выбрал для боя любимый клинок дамасской стали.
   - Вы готовы? - спросил Рункель.
   - К вашим услугам, - улыбнулся Басов.
   - Тогда начнем, - произнес Рункель, обнажая  саблю  и  бережно  кладя
ножны на лавку.
   Зеркально повторив его движения, Басов неспешно  двинулся  навстречу.
Фехтовальщики сошлись в центре и встали метрах в  трех  друг  от  друга.
Несколько  секунд  длилась  пауза,  в  продолжение  которой   противники
смотрели в глаза друг другу, и тут Рункель атаковал. Казалось,  огромная
змея метнулась к Басову в смертоносной атаке. Тот мгновенно сместился  в
сторону, парировал выпад и контратаковал. Рункель ушел  из-под  удара  и
тут же произвел несколько опаснейших выпадов, вынудив противника перейти
к обороне и  отступить.  Выдержав  этот  натиск,  Басов  все-таки  сумел
вернуть инициативу и перейти в наступление. Ненадолго.  Через  несколько
секунд Рункель атаковал снова.
   Бой  набирал  силу.  Со  стороны  могло  показаться,  что   несколько
металлических  полусфер,  постоянно  соприкасаясь,  кружат  по  залу   -
настолько  быстрым  было  вращение  оружия  фехтовальщиков.   Постоянное
кружение,  вращение,  пляска.  С  легким  звоном  клинки  соприкасались,
сопровождая, направляя, обходя друг  друга.  Ни  одного  лобового  удара
стали о сталь, ни одной остановки, ни одной задержки. Сами фехтовальщики
постоянно перемещались, то бросаясь вперед в ударе королевской кобры, то
по-кошачьи скользя по поверхности, то демонстрируя тигриные повадки,  то
обрушивая на противника медвежью мощь, то взмывая, подобно хищному  орлу
или величавому журавлю, то стелясь, подобно удаву.
   Ни одного вскрика, вздоха, рева. Противники хранили молчание, и  даже
чуткое ухо вряд ли смогло бы различить звук  их  дыхания.  Глядя  на  их
лица, Федор думал, что  менее  всего  они  напоминают  оскаленные  морды
рубящих  друг  друга  в  абордажных,  осадных  и  полевых  боях  солдат,
разбойников, стражников. Показалось, он видит перед собой  лица  монахов
странной религии столь далекой теперь восточной страны Яма-то, когда они
предавались созерцанию. Но те мирно сидели в позе дзадзен,  концентрируя
сознание на чудном саде камней, водопаде или просто белой стене. А здесь
были люди, сошедшиеся в смертельном поединке. "Эти  двое  достойны  друг
друга, - неожиданно подумал Федор. - Чем бы ни закончился этот бой,  для
обоих он сейчас - момент наивысшей концентрации.

***

   Возможно, оба потратили годы ради этого дня".
   Басов давно уже потерял  счет  времени,  ударам,  защитам,  атакам  и
контратакам. Его  сознание,  словно  зеркало,  отражало  происходящее  и
заставляло  тело  двигаться.  Время  и   пространство   исчезли.   Исчез
тренировочный зал. Исчез Федор.  Исчез  противник.  Исчезло  собственное
оружие. Исчез весь мир. И в образовавшейся  пустоте  он  выполнял  некий
величественный танец. Последний  танец  прощания  с  миром.  Сначала  он
двигался,  словно  в   молочно-белом   тумане,   но   потом   окружающее
пространство  наполнилось  цветом,  звуком,  запахом.  Великий   водопад
низвергал воды в бездонную вечность,  стаи  серебристых  птиц  парили  в
лазурном  небе,  а  вокруг,  во  всю  бесконечность  мира   простиралась
бескрайняя пустыня, содержащая в себе  все  формы,  какие  только  может
породить сознание. И не было Басова, и он был  везде.  Он  был  потоком,
летящим в пропасть, он был парящей птицей и самим лазурным небом, он был
всей бескрайней пустыней.

***

   Внезапно  оружие  провалилось  в  пустоту,  и  теснота   мира   вновь
обрушилась на него. Басов стоял в глубине зала, сжимая в руке  дамасский
клинок и тупо уставившись в бревенчатую стену. Перед ним никого не было.
   - Я удовлетворен, - прозвучал за спиной голос Рункеля.
   Басов обернулся и увидел, что противник стоит в противоположном конце
зала и, довольно улыбаясь, смотрит на него.
   - Прекрасный бой!
   Рункель бережно вложил  саблю  в  ножны,  пристегнул  ее  к  поясу  и
неспешно направился к Басову.
   - Шесть часов бесподобного фехтования, - произнес он. - Вы  доставили
мне огромное удовольствие, благодарю вас.
   - Шесть часов? - Басов изумленно посмотрел в окно  и  увидел  черноту
наступившего зимнего вечера.
   "Когда мы начинали, - пронеслась мысль, - была середина дня.  Неужели
мы действительно фехтовали шесть часов?  Господи,  и  такой  финал!  Мог
ожидать чего угодно, только не  этого".  Непомерная,  вековая  усталость
внезапно навалилась на него.
   - Так уж устроен  мир,  -  улыбнулся  Рункель,  будто  услышав  мысли
Басова. - Реализуется обычно именно та вероятность,  которой  не  ждешь.
Здесь не стоит полагаться на рассудок. Он неизменно подкидывает  шаблоны
из уже пройденного опыта, а развитие всегда предлагает новые формы. Если
бы вы прислушались к собственной интуиции, то обязательно поняли бы, что
вас ждет.
   Рункель стоял уже в двух шагах от Басова, его  карие  глаза  спокойно
смотрели в глаза недавнего противника.
   - Вложите оружие в ножны. Думаю, оно  больше  не  понадобится.  Я  бы
настоятельно рекомендовал  вам  уйти  со  мной.  Здесь  вам  делать  уже
решительно нечего.
   Как в тумане, подхватив ножны и вложив в них саблю, Басов закрепил их
на поясе, выпрямился и произнес:
   - Я готов, барон.
   - Генрих, - расцвел в улыбке гость. - Для вас я Генрих и очень  хотел
бы перейти на ты.  Если  такие,  как  мы,  начнут  чиниться  и  мериться
амбициями, к чему придет этот мир?
   - Да, конечно, - кивнул Басов, изо всех  сил  борясь  с  подступающей
слабостью, - Генрих.
   - Проститесь с учеником, - произнес Рункель. - Кажется, все остальное
вы оставляете без сожаления.
   Он повернулся и отошел в сторону, а Басов на ватных ногах  направился
к Федору.
   - Вы уходите? - спросил молодой человек, поднимаясь навстречу.
   - Да, - кивнул Басов. - Как всегда, в неизвестность.
   - Это был потрясающий бой, - произнес Федор.
   - Это был последний бой, - улыбнулся Басов. - На прощание всегда надо
вспомнить все лучшее.
   - Мы больше не увидимся? - спросил Федор.
   - Ну почему же,  -  Басов  положил  руки  Федору  на  плечи.  -  Я  с
удовольствием снова встречу тебя на перекрестках наших дорог. Я  горжусь
тобой.
   - Мне будет вас не хватать.
   - Может быть, мне тебя тоже. Но не надо цепляться за то,  что  должно
уйти, иначе задержишь появление того, чему следует приблизиться. Прощай.
   Они обнялись. Басов еще  раз  стиснул  плечи  ученика,  повернулся  и
теперь уже легкой походкой направился к выходу из  тренировочного  зала,
где его ждал Рункель.

Глава 70
БЕСЕДКА БОГОВ

   Переступив через порог тренировочного зала, Басов сразу  оказался  на
песчаном берегу тропического моря. Он удивленно обернулся  и  обнаружил,
что двери позади нет, а вдоль узкой кромки  пляжа  куда-то  к  горизонту
убегает пенная полоса прибоя.
   -  Тебе  ничего  не  напоминает  этот  пейзаж?  -  громко,   стремясь
перекричать пронзительные голоса чаек и шум прибоя, спросил Рункель.
   - Кажется, я уже был здесь, - произнес Басов, подходя к новому другу.
   -  Почти,  -  кивнул  Рункель.  -  Ты  чуть  не  заехал  сюда,  когда
возвращался из Эдо в Нагасаки. Извини, нам пришлось вернуть тебя  в  тот
мир. Твоя партия еще не была закончена.
   - Кто это - мы? - осведомился Басов.
   - Иногда люди называют нас богами.
   - Значит, я фехтовал с богом, - улыбнулся Басов. - Большая честь  для
простого смертного.
   - Но для бога - обычное дело, - парировал Рункель. - Пойдем. Нам есть
о чем побеседовать. Кстати, извини, что для прекращения боя мне пришлось
использовать искривление пространства. Другого способа прервать  схватку
не было. Впрочем, скоро и в этом мы будем на равных.
   Они направились в сторону сада, разбитого на берегу  и  подступающего
прямо  к  пляжу,  и  поднялись  по  мраморным  ступенькам  ведущей  туда
лестницы.
   - Так вот оно какое, обиталище богов, - усмехнулся Басов.
   - Одно из, - пожал плечами Рункель.  -  Можешь  выбрать  любое  -  от
северных фиордов до экваториальных джунглей или  пустынь.  Я,  например,
чаще обитаю не здесь, а в  другой  местности,  похожей  на  милые  моему
сердцу края Центральной Германии.
   - Так ты тоже из того мира?
   - Конечно, - улыбнулся Генрих. - Я  родился  в  Дармштадте,  в  замке
Рункель, в тысяча триста  первом  году.  Сюда  я  привел  тебя  по  двум
причинам. Во-первых, именно сюда ты  чуть  было  не  попал  в  тот  раз.
Во-вторых, здесь живет мой друг, с которым я хотел бы тебя  познакомить.
Именно он с первого дня следил за твоими путями в этом  мире,  и  он  же
вернул тебя тогда, решив, что тебе надо кое-что закончить.  Надеюсь,  вы
подружитесь.
   - Непривычно это - дружить с богами.
   - Отвыкай от  этого  слова,  раз  уж  здесь  оказался,  -  усмехнулся
Рункель. - Я - Генрих. Ты - Игорь.  Или  выбери  любое  другое  имя.  Мы
просто люди, живущие на определенном плане бытия.  Более  развитые,  чем
живущие на том плане, откуда ты пришел, но не более  того.  Есть  другой
план, с которым наш соотносится примерно так же. И знаем  о  нем  мы  не
больше, чем в Северороссии о нас. Легенды, гипотезы, сказания,  конечно,
существуют - но это все блики на воде. Тебе еще придется привыкнуть, что
на самом деле здесь все не так, как  казалось  раньше.  Что-то,  кто-то,
где-то, когда-то говорил, но все равно - все не так. Чтобы увидеть, надо
прийти и увидеть, а не слушать пересказы, прошедшие через десятые  руки.
Так что - добро пожаловать в наш мир!
   - И зачем же меня сюда привели?
   - Ты сам сюда пришел, - удивленно поднял  брови  Рункель.  -  Я  лишь
открыл ворота. Ты прошел путями того мира, и он  стал  тесен  для  тебя.
Придет время, и ты так же перерастешь этот.
   - И как же я нашел путь к вам? - спросил Басов.  -  Ведь  если  я  не
ведал о вашем существовании, то не знал, и куда идти и кого искать?
   - Через занятия, - улыбнулся Рункель.  -  Живущий  в  мире  не  может
осознать его границ,  как  рыба,  живущая  в  море,  не  может  осознать
возможность существования вне воды. Чтобы  выйти  из  обыденности,  надо
сконцентрироваться - на любом занятии, которое выведет тебя из привычной
системы измерений. Для тебя это было  фехтование.  Сегодня  ты  закончил
школу и сдал экзамен. Собственно, о чем я говорю?  Ты  это  и  без  меня
прекрасно понимаешь.
   Басов молча кивнул. Они миновали горбатый мостик,  перекинутый  через
мирно журчащий ручей, и подошли к небольшой беседке, стоявшей на берегу.
В центре там возвышался круглый каменный столик, по бокам  располагались
мраморные скамейки. Знаком Рункель предложил Басову пройти и  последовал
за ним, усевшись напротив собеседника.
   - Вообще-то, - признался Басов, - я ожидал, что попаду в мир, где  не
будет конкретных форм.
   - Мир не-форм тоже существует, - кивнул Рункель. - Но раз  ты  здесь,
значит, тебе надо быть здесь. А зачем... Это  как  поиск  смысла  жизни.
Когда находишь правильный ответ, значит, тебе эта жизнь уже не нужна.
   - И чем же мне здесь заниматься?
   - Чем хочешь, - улыбнулся Рункель. - Может, даже займешься политикой.
Ты так упорно сторонился этого занятия до сих пор, что  в  этой  области
твоих знаний есть кое-какие пробелы. Но для  начала  советую  отдохнуть.
Потом тебе  нужно  многому  научиться.  Ты  еще  не  умеешь  сознательно
проходить по мирам, управлять измерениями и многого другого. Здесь ты  -
ребенок. А когда освоишься - найдем тебе дело.  Кстати,  считать,  будто
все живущие здесь занимаются проблемами  человечества,  -  тоже  ошибка.
Здесь много своих дел, и проблемами  нижних  миров  занимается  один  на
сотню. Так что никто тебя не заставляет идти по пути, которым, пошли  мы
с Артемом. Вот, кстати и он.
   Молодой человек в шортах и легкой футболке  поднялся  по  ступенькам,
остановился и представился:
   - Артем. Прошу прощения за задержку: изучая  информационное  поле,  я
наткнулся на одну очень интересную запись. Посмотрите.
   Он сел на скамью и устремил взгляд в пространство.  Мгновением  позже
прямо над инкрустированным полудрагоценными  камнями  столиком  возникло
трехмерное изображение. Сперва Басов не мог поня